Вспомнить всё

       Бегу. Маринованные огурцы уже близко. Они скачут за мной на своих мощных вяленых помидорах. Меч я уже потерял, неверный конь бежит где-то далеко впереди (вот сука, скинул меня и съебался). Черт, они уже близко! Практически догоняют меня и… — Блять! Проснулся. Твою мать, что только с бодуна не снится! Десятый раз бросаю пить по выходным, пятнадцатый начинаю снова. Ладно хоть проснулся не в соседнем городе, как в восьмой раз, а… а где? Оглядываюсь и понимаю: — Ну оборотень меня за пятку! Не оборотень, а вампир. И, скорее, не в пятку, а в шею. Лучше бы я проснулся в соседнем городе вместо квартиры клыкастого придурка. Становится привычным каждую субботу открывать глаза на кожаном диване, будучи прикрытым колючим пледом. Зуб его даю, специально накрывает меня этой колючкой, чтобы продлить утренние муки бедняжки. Так, отвлёкся, привычно вижу пьяную рожу (кажется, моя родимая) в зеркале на потолке. Вот нарцисс. Даже думать не хочу, чем он занимается на этом диване, таращась в зеркало. Продолжаем, вытягиваю руку вправо и достаю до бутылки с водой. Говорят же, что в вампирах ничего святого нет, но сейчас на него я готов молиться за милостивый поступок. Принимаю вертикальное положение, хотя тело моё хочет обратно в горизонтальное, и пью дар… эээ… дебила. Ну и в заключение, поворачиваю голову в сторону огромного шкафа во всю стену. Да, так и есть. На листе А3 написано: «Дверь закрыта, я ушел. И ты уёбывай». Ого, как постарался: нарисовал пьяного меня на диване (судя по крестикам вместо глаз, рисовал он мой труп) и пунктирная стрелочка к окну. — Пф, как будто я хочу тут оставаться. Поднимаю свою тушку. Подхожу к шкафу, без угрызений совести открываю все полки на предмет поиска ручки, борясь с желанием вытряхнуть содержимое на пол. Нахожу. Пририсовываю к плакату уже его труп и лужу крови вокруг. Зачем-то приделал усы, хотя таковых не имеется. Оставляю бутылку на видном месте, ибо царь не желает её забирать с собой. И выхожу в окно. Осторожно зацепляюсь за пожарную лестницу и спускаюсь на этаж ниже. К себе любимому. Я дома. Вот только: КАКОГО ХРЕНА Я НЕ ОКАЗАЛСЯ ЗДЕСЬ ЕЩЁ ВЧЕРА?        Подобная ситуация происходит второй месяц подряд. Практически с тех пор, как вампир переехал в дом, мы сразу невзлюбили друг друга. Я учился в Академии Городской Безопасности, а он жрал всех подряд. Познакомились, когда ехали в лифте. Я — по форме на ночной патруль, а придурок ел молодую соседку по своему этажу. А это запрещено в общественных местах, что, собственно, я и сказал, и тут же был послан на половой орган. В общем, в тот исторический день моё священное лицо получило первый в жизни фингал, с чего и начались наши «отношения». Сначала Макс «случайно» затопил меня, за что того ждала месть: отпросившись с учёбы домой в десять утра, потерпевший воспользовался преимуществом тонких картонных стен и врубил тяжёлую музыку, когда сосед изволил спать, позволив колонкам доказать все свои способности. Потом, правда, сильно пожалел, несколько ночей подряд слушая порно-сказку, доносящуюся сверху. Между нами было много всего: собачьи какашки на коврике перед дверью, специально разбросанный мусор, «запланированный» ремонт, драки. Но однажды я проснулся у него. Ахуел знатно, конечно, как и в следующие два раза. Потом удивляться перестал, но пообещал себе больше не пить столько. Мда… Мозг, я спрашиваю тебя, как друга: ПОЧЕМУ Я ПРОДОЛЖАЮ ТАМ ОКАЗЫВАТЬСЯ?       Радуюсь своему текущему местоположению, бегу в ванную. Не удивляюсь мочалке в виде волос, размазанной подводке, засосу на шее. Подождите. Засос. Может, ударился? Господи, скажи, пожалуйста, что я ударился. Точно! Бегу к телефону, набираю Макса. Гудки, гудки, гудки: — И ты умри. — Макс, вопрос жизни и смерти! — Говорю же, умри. — Ну да, не только же я бухал вчера. — Спрашивай. — С кем мы пили? — Ну, компашкой нашей, как обычно. — Баб не было? — Не-а, а то вместо своей халупы я бы сейчас проснулся в квартире шикарной тёлочки с третьим размером и завтраком в постель. — Максимум с плоскодонкой в каком-нибудь тараканьем пристанище, — не удержался я. — В задницу иди, — раздражённо заткнул Макс, — так, причем тут бабы? — Ничего. А я всю ночь с вами был? — Оу, не ко мне. Начнём с вопроса полегче: где ВСЕ мы были? — … — Ага, правильно, в жопе. — Ладно, друг, бывай. — И тебе лёгкого похмелья. — Макс отключился. Вот блять…       Любимый дешёвый кофе, пара бутиков с сыром, и я на кровати играю в следопыта. Перерыл весь телефон: ни в исходящих, ни во входящих девушек нет, залез в соцсети — пусто. В башке тоже перекати поле. Я смирился с тем, что вечно пью где-то у чёрта на куличиках, ладно. Я привык к тому, что могу проснуться вне радиуса моего дома, ладно. Но всё это происходило единожды. Какого хрена я просыпаюсь у Макса СЕДЬМОЙ РАЗ и даже остаюсь жив? На его месте надо бы выкинуть пьяного бомжа из окна и радоваться себе. Так нет! Водичку припирает, и ведь не плюёт в неё! Вот странный. Окей, а засос? Где ты шлялся, шлёндра? С кем ты шлялся? ААА!!! Надеюсь, ты не додумался потрахаться с кем-то и поймать триппер? Не, перегнул, это уж точно вряд ли. Вот жопа-то…       После кофе я, логически, отрубился. Прямо до вечера. Проснувшись, пошёл к холодильнику и поздоровался с повесившейся мышью. Мой желудок настойчиво твердил, что отделаться сухими бутербродами мне не удастся, и пора вытаскивать свою филейную часть в ближайший магазин. Метнулся к шкафу, достал свитер с джинсами, запаковался в них, натянул кроссы, схватил кошелёк и побежал на холод.       Ближайший вшивый универмаг встретил меня ослепляющей вывеской, из-за чего моя голова вновь решила заболеть. Захожу в магаз и всё-таки слепну: слишком ярко. Меня толкает бабулька и со словами: «Очередной наркоман припёрся», — спокойно проходит вперёд. Я бухач, но не наркоша! Короче, взял тележку и пошёл забивать её вкусняшками. Зелень, овощи, о! персики! Иду в мясной через отдел кровяных суррогатов для вампиров. Не удержался, снова залипнул. Как они в этом понимают? Буквы, цифры, цены (ладно, в них я тоже шарю). Но ведь всё красное! Или я дальтоник и не различаю оттенков. Простоял я у стеллажей слишком долго, не заметил урода за спиной: — 4АВ на любителя. Вещь редкая, но в ней не хватает вкуса. Цены своей не стоит. Отпрыгиваю, чертыхнувшись. Макс! Стоит и ржёт! — Что, вампиром решил стать? Ну да, мы ведь не пьянеем от коньячной конфеты, удобно. Скажи, ты долго ко мне заваливаться будешь? От тебя, знаешь ли, несёт. — Не нравится — пошли на этаж ниже. — А что это у тебя, — меня проигнорировали, — нифига себе поцелуйчик! Ха-ха, ты бы постыдился. Ёпт, я забыл об этой хрени и припёрся в свитере с открытом горлом, сияя звездой… не во лбу, а на шее. Аплодисменты моему идиотизму! — Как сосаться с девками направо и налево, везде и всегда — это нормально, а иметь девушку — нет? — Ха, — он слишком подозрительно улыбнулся, — Натан, ты и девушка?. Ну ты юморист. Слишком уж оптимистично ты мыслишь. — Ты видел меня с парнем? — Это. Очень. Очень. Плохо. — А, так ты всё-таки встречаешься с парнями? — начинает откровенно смеяться. — Блин, а я в магазин не хотел идти, такой бы цирк пропустил. Вчера, дорогой мой, ты играл вальс с помощью дверного звонка в мою квартиру, потом орал непристойные песни, признавался мне в любви, а потом… — Что, прости? — Прощаю. А потом у нас была ночь любви. — И ржёт, как сизый мерин. — … — Поверил? Обломись, я сплю с красотками с разворотов журналов, а ты — нет. Ты и твоя девушка будете похожи на пару лесбиянок. Я сегодня в ударе, — сказал Макс и прошёл мимо меня, специально толкнув. Краем глаза я заметил, что набрал он 1А. Интересно, а какая у меня? И вообще. НАХРЕНА Я С НИМ ОБЩАЛСЯ? Просто так я ему это не оставлю. Оставшийся поход по магазину был ничем не примечателен, накупил еды на пятерых, хотя, что уж лукавить, мне этого может и на неделю не хватить.       Тащусь по улице с рюкзаком еды за спиной. Опасливо оглядываюсь по сторонам. Ночь — время неспокойное, вылезают всякие поживиться человечинкой. Я заметил их уже на выходе из универмага. Специально пошёл длинным путём, чтобы не быть подкарауленным во дворах. Их четверо, я один. Не думаю, что с лёгкостью отобьюсь. Но, к сожалению, пора сворачивать в тёмный переулок. Добегу ли? Срываюсь, они за мной. Слишком быстрые. Но тут меня хватают за шкирку. Собираюсь было вякнуть, но узнаю ненавистную рожу: — На ночь глядя пробежаться решил? Показываю на четвёрку, что остановилась неподалёку. Смотрят на нас красными глазищами. Понимает без слов. — Пошли быстрее, — тянет к подъезду. В лифте едем молча. Уже когда я вошёл домой понял, что в руках у него были пакеты из магазина, а ведь для него дойти до дома пять секунд. Что он забыл во дворе? Тут же одёргиваю себя. Ага, сыщик хренов. Мало ли что? Курил, может быть.       Жарю вожделенный кусок мяса и пытаюсь вспомнить всё. Вот я крашу глаза подводкой, надеваю лонгслив сиреневого цвета, черные потёртые джинсы. Расчёсываю каштановые волосы. Нет, всё не то. Продолжаю вспоминать, попутно переворачивая мясо. Взял деньги, телефон, такси, друзья. Опа, уже теплее: клуб «Подсобка». Сидим за столиком на втором этаже, смотрим на танцпол, обсуждаем нелёгкую учёбу. Диджей ставит мощнейшие хиты. Решили выпить по одной. Выпили. Кто-то сказал, что без второй нельзя, потом без третьей, четвёртой… Почему мы на танцполе? Я же похож на сумоиста. Меня лапают… Уже намного теплее, но противнее. Начинаю сопротивляться, мне предлагают «для храбрости». Подождите, а где мои друзья? А почему я пью с незнакомцем? А почему я ничего не помню? Провал, дыра, пустота… вот это да…       На ночь ещё раз спрашиваю у компашки: вспомнили ли они что-нибудь. И тут же у вырывается стон разочарования. Они были ещё в одном клубе и, видимо, без меня. Вот гады, а. Ругаюсь, как злой попугай, научившийся говорить у бригады строителей. Пообещали исправиться, будут скидывать на списать всю домашку на неделю и сделают за меня проект. Прощаю их. Засыпаю.       Ночью просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь. Встаю и прямо в трусах иду к двери. Смотрю в глазок: О, соседушка пожаловал. Готовлю очередную едкость, открывая дверь. Но замолкаю. Макс буквально падает на меня. Тут же моё тело становится липким. Кровь… — Не пугайся, просто царапинка, — говорит с трудом, хрипя, — впусти, пожалуйста. Затаскиваю его в квартиру, собираюсь было включить свет, не даёт. — Задёрни занавески и включи настольную лампу, запри дверь на все замки. От страха делаю всё, что он сказал, за пять секунд. Заставляю его лечь на мою кровать, отнекивается, боится заляпать, послал его на хер. Стягиваю с него майку: — Ого, как профессионально раздеваешь, — пытается шутить. Ни фига это не царапина. Вогнали нож и пытались прорезать. Бегу за аптечкой, но ничего для истекающего кровью вампира практически не находится. А у Макса уже закатываются глаза. — Скажи, скажи, что мне делать? — ничем не прикрытая паника в голосе. — Тшшш, — успокаивающе. С этажа выше доносится шум. Но ведь соседушка здесь… Смотрю на него: — Сейчас мы с тобой идём в ванную. Ты смываешь с себя мою кровь, а меня оставляешь там. Как только в дверь позвонят, ты применяешь все свои актёрские способности и врёшь на все вопросы. Понял? Молча киваю, молча смываю, молча иду к двери, когда раздаётся звон в дверь. Стоят оборотни. Злые, в крови. Готовы сожрать. — Знакомы? — пытаюсь сказать это сонно-недовольным голосом. — Нет. — Проблемы? — У тебя — да. — Чем же я обидел джентльменов, разбудивших меня среди ночи и откровенно угрожающих? — Соседа сверху знаешь? — Чёрноволосого мудака? — Угу. — Да, конечно, вот недавно положил ему кучу собачьего дерьма под дверь. — Вы с ним в каких отношениях? — Романтических. Знаете ли, любовники всегда подкладывают друг другу под дверь собачьи экскременты. — Поражаюсь своему ехидству, высказанному пятерым тупоголовым бугаям. — Не наш парень. — Видимо, сюда он не добежал. Уходят, не сказав «спасибо». Правда, оно мне на хуй не надо. Закрываю дверь и медленно, зная, что оборотни стоят и слушают, иду к кровати, падая на неё. Несколько минут лежу, не шевелясь. Теперь точно ушли. Несусь в ванную. А там…кровавый потоп. — Макс, очнись, приди в себя, Макс! — Бью его по щекам. Ох зря. Он открыл глаза. Слишком красные. От сильного толчка приземляюсь на пол, сильно ударившись затылком. И шею разрывают в прямом смысле. Как будто пантера догнала свою пищу и тут же стала вырывать из неё куски. Дёргаюсь, стараюсь отбиться, но меня крепко держали. Вгрызается. А мне больно. Очень. Это ужасно чувствовать, как из тебя вытягивают то, что даёт жизнь. Вот сейчас пришла настоящая паника. Жрёт. Неаккуратно: Плечо, шея, пол залиты моей кровью. Но единственное, на что способно моё тело. — только хрипы. Это ужасно. Чувствую новый укус где-то в руку, потом где-то в области рёбер. Терпеть сил не было, радуюсь спасительному обмороку.       Я умер? Тогда почему я в своей съёмной однушке? Так выглядит Рай? или Ад? Нет, это реальность. Я жив. Боль медленно, но верно снова наполняет всё тело. Что произошло? Что за голоса в моей квартире? — Как только кровь закончится, выньте иглу из вены. Ближайшие дни только покой. Пытаюсь повернуть голову в сторону говорящих, но тугие бинты на шее не дают этого сделать. — Да что вы так волнуетесь? Смотрите, молодой человек уже очнулся. Здравствуйте, Натан, вы счастливчик! О, дядя-врач из скорой. — Я б поспорил, — хрипло выдаю я. — Да что вы! Не каждому удаётся отделаться лишь потерей крови. Даже откачивать не пришлось. — Какой оптимист, однако. — Ну, здоровья вам. Бывайте. С этими словами весельчак врач покинул нас. Макс сел рядом. — Нат, ты как? — Живой и ладно, а ты? — Ха, спрашиваешь, всё зажило. — Показывает на живот, и правда, ни царапины. — Смотрю, учишься ты неважно. — С чего такие выводы? — Разве не учили, что к вампирам в экстренной ситуации маленьким мальчикам подходить нельзя? — Я волновался, между прочим. — И ты решил сдохнуть, ради меня, как мило. Крыть было нечем. — Те четверо давно следили за тобой. — Что? — Не знаю, зачем ты им понадобился, но караулили постоянно. Случайно заметил. — И почему мне везло? Улыбается. — Я вот уже месяц за твоими пьянками посматриваю. Дёргаюсь, но тут же остановлен рукой и обеспокоенным: «Тише, не надо». — Стало слишком муторно, и я решил демонстративно приволакивать тебя домой, предварительно подсыпая снотворное тебе в алкоголь. — … — Они не отставали, и я пошёл на радикальные меры, — тычет мне в засос. — Аа. — Всё, что могу выдавить из себя. — Когда они побежали за тобой, моё терпение вышло. Проводив тебя домой, я пошёл к ним и… ээм. объяснил им кое-что. Той же ночью они пригнали для меня оборотней, дальше сам знаешь. — А зачем ты вообще всё это делал для меня? — А ты догадайся. — Вот блять. — Я тоже так подумал…       Я долго отлёживался. Голова кружилась, стоило только встать. Пару раз чуть было не ёбнулся, но Макс ловил меня в сантиметре от пола. А ещё он неплохо готовил. Друзья были в шоке, Академия, кстати, от моей выходки тоже. Вернулся я туда спустя две недели, и, как не примерный ученик, не учивший уроков во время болезни, ни хуя не понимал. Ещё больше все были в шоке (в том числе и я), когда Макс стал за мной заезжать. А я что? Выбирая между метро с автобусом и новенькой иномаркой, выбрал последнее. Долго я привыкал к нему, но он терпел…       Проснулся. Не у себя, не на диване, но всё же на кровати. Разлепляю один глаз и всё-таки вижу в соседней комнате знакомый диван. Смотрю на потолок, и тут зеркала. Вспомнил. Абсолютно всё… — Это больно! — Тшш, расслабься. Потерпи чуть-чуть. — Всё, не хочу. Вытащи, отпусти! Меня придавили в кровати, не давая двинуться, но один из нас двигался… Твою-то мать… Мы переспали…       Касаюсь шеи. Прокушена. Пытаюсь подняться, и тут же спину пронзает ноющей болью. Единственное, что могу — вертеть головой. Верчу. Да, он тут. Собираюсь ударить спящую гниду, как он перехватывает мою руку и целует её: — Ну что, страшно было? Я скопировал помидор. — Понравилось же. Судя по тому, что мы оба липкие не только от пота, поспорить будет сложно. Меня хватают. Прижимают к кровати и целуют. Мокро, глубоко, не давая вздохнуть лишний раз. И чёрт возьми, мне это нравится. — Скажи же что-нибудь. — Вода. — Только протяни руку, — улыбнувшись. Да, так есть, на тумбочке. — А в душ отнесёшь? — Только скажи мне то, что я ждал полгода. — Я же вчера сказал. Вот и расплатился задом. — А я забыл, — нагло врёт. — Я. Люблю. Тебя, — медленно чеканю каждое слово. — Вспомнил? — Я вспомнил всё. И снова целует.