***
Джон помнил, как он переживал перед приездом Короля Роберта в Винтерфелл. Тогда он по наивности решил, что в этот раз отец точно попросит старого друга узаконить своего бастарда. Дни мальчик проводил в трепетном волнении, ожидая, что вот-вот это случится, злосчастное клеймо "Сноу" навсегда отцепится от его имени. Но приехал Король со своей свитой, а ему даже запретили появляться в Великом Чертоге, чтобы не оскорбить своим присутствием почётных гостей. Джон Сноу, Джон Сноу. С тех пор прошло много времени. Джон давно уже принял себя, принял своё имя… Совет Лорда Тириона не прошёл даром, да и за Стеной никому нет дела до того, кем была его мать. Как это странно: желаемое приходит тогда, когда ты его уже не желаешь. Безусловно, когда все Лорды Севера, собравшиеся под мрачными сводами Великого Чертога, стали один за другим вскидывать свои мечи вверх, скандируя: «Король Севера, Король Севера», Джон испытал гамму доселе неведомых ему чувств. Но вот эйфория прошла и, если подумать, какая разница, кто ты: Лорд-Командующий Ночного Дозора или Король Севера, Ворона или Белый Волк. Всё одно и то же: тебе придётся расплачиваться за правильные решения. Начало положено. Его только короновали, а он уже теряет близких: Санса просто сбежала с пира в его честь. Её недовольство и злость ощущались физически. Джон понимал, что она прочила это звание ему, но в глубине души была уверена: это она - Санса Старк, это она привела войско, спасшее их от гибели, это она освободила Винтерфелл. И это она заслуживает быть Королевой Севера! Джон не отрицал, что прав у неё, несомненно, больше, не отрицал и того факта, что из неё получился бы неплохой Хранитель Севера, но всё же… Он всё ещё считал, что ею движет ребяческая ревность, пустое соперничество. Возможно, если они переживут Зиму, ему бы хотелось, чтобы именно Санса заняла его место, дав своему брату шанс наконец-то уйти. Огонь причудливо плясал в камине, бросая тени на каменную кладку, ночь давно вступила в свои владения, а Джон так и сидел, не в силах сомкнуть глаз, пока его верный товарищ, не страдавший отсутствием сна, гулко посапывал на овечьей шкуре. У новоиспечённого Короля Севера теперь было много дел: им всем предстоял долгий путь на Стену, долгая Зима и долгая Война, а к войне нужно подготовиться. Планировалось, что Северяне вернутся в свои вотчины до полной луны, чтобы после вместе со своими людьми выступить на Север, а поэтому нужно было успеть многое обсудить. Тень от свечи танцевала на белом пергаменте, когда Призрак вдруг резко вскочил и оживлённо забегал по комнате. Он носился от окна к двери и обратно, жалобно поскуливая и рыча. Сноу нахмурился, уставившись на отвлёкшее его животное, и нехотя встал, чтобы открыть дверь из своих покоев. Джон призывно махнул рукой в сторону пустого коридора, приглашая лютоволка отправиться по своим делам, но вместо того, чтобы уйти, Призрак замер, и посмотрел своими огромными красными глазами прямо на него. Что-то было не так. Постояв в нерешительности на месте, Призрак нырнул в темноту коридоров замка. Недолго думая, Джон схватил свой плащ, Длинный Коготь и проследовал за волком. Они шли довольно быстро, поднялись по северной лестнице вверх и по крытому переходу прошли в Арсенал. За окном все еще стояла кромешная тьма, но слуги уже сновали туда-сюда, готовя замок к пробуждению. Часовые пропустили его и Призрака в Оружейную. Вот только лютоволк не собирался там задерживаться, и вскоре они вышли на улицу. Мороз шершавым языком прошёлся по лицу Джона, отчего тот зябко поёжился, плотнее укутываясь в меховую накидку. Призрак тем временем ускорил шаг, и Сноу приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним. Темнота Богорощи казалась какой-то нереальной, пугающей. Черные ветви деревьев скрипели на ветру, и с каждым шагом сердце Джона стучало тяжелее, непонятное чувство тревоги сдавило грудь, в горле пересохло. Свежий снег мелкой крошкой рассыпался под его ногами, божественный лес казался бесконечным, и он все шёл и шёл, пока не увидел очертания красных листьев Чардрева, возвышавшегося над поляной, где так любил проводить время отец. Призрак резко сорвался с места и ринулся вперёд. Джон последовал за ним. Отодвинув рукой ветку раскидистой ели, он вышел на поляну, и сквозь утреннюю мглу его глаза различили какое-то странное тёмное пятно. Не шевелясь, у воды лежала девушка. Внутри всё похолодело, и Сноу замер, не в силах заставить себя подойти к ней. Рыжие волосы огненной рекой ниспадали к кромке льда озера:Санса.***
Прошло уже три дня с тех пор, как он нашел её там, лежащей на холодном снегу в Богороще в одной лишь ночной сорочке, босиком. Живую. Он никогда не забудет тот ужас, который ему пришлось пережить, пытаясь нащупать пульс на её холодной шее. Санса так и не пришла в себя. Ничего не помогало: ни маковое молоко, ни травяные компрессы. Мейстер Винтерфелла лишь бессильно разводил руками. Иногда лихорадка отступала, и Санса тихо засыпала. Вот только с каждым разом эти передышки становились всё короче и короче, она бредила: постоянно звала отца, иногда - мать. День ото дня девушка медленно угасала, и голос её становился всё тише. Джону не удавалось часто навещать её: всё его время было занято бесконечными собраниями с Северными Лордами и Рыцарями Долины. Они обсуждали планы по восстановлению мощи Ночного Дозора, по привлечению сил в ряды Чёрных Братьев, по возможному созданию всеобщей временной армии, которая будет служить на Стене. Будучи Лордом-Командующим, он учредил реконструкцию многих заброшенных замков ордена, но восстановление продвигалось медленно. Теперь же было решено послать дополнительный отряд строителей в каждый из замков, чтобы ускорить ход работ. Северяне, хоть и суеверны, но упрямы и недоверчивы. Ещё более упрямыми и недоверчивыми могли быть только сюзерены Дома Аррен, которые с особым скептицизмом относились к «мнимой» угрозе из-за Стены. С вечными смешками и язвительными улыбками слушали они истории от своих солдат о ледяных воинах, оседлавших мёртвых лошадей. И Джон это знал. Весь первый день он посвятил россказням этих «небылиц», и ему было приятно видеть, как улыбки улетучиваются с их лиц, словно осенние листья на ветру. Все они, как никто другой, должны были усвоить смысл фразы: «Ночь темна и полна ужасов». Новоиспечённый Король Севера подробно описал события, произошедшие на Кулаке Первых Людей и в Суровом Доме, не забыл он упомянуть и Крастера с его изощрённым способом откупа от Белых Ходоков. Затем слово взял Тормунд и поведал о том, как вихты разорили его деревню, как они жгли огромные костры из мёртвых тел своих родных и друзей, как враждующие с начала времён племена Одичалых объединились под предводительством Манса Налетчика, потому что страх был так велик, что заставил забыть все разногласия. Напоследок Джон ещё раз объяснил, почему он пропустил их заклятых врагов, Вольный народ, в земли к Югу от Стены, ведь тогда, после битвы в Суровом Доме, армия Короля Ночи за какие-то мгновения пополнилась тысячами павших Одичалых. В тот вечер они закончили собрание глубокой ночью, но никакого следа сна или усталости не было на лицах Северян и Рыцарей Долины - только ужас. Сегодня Совет разошёлся раньше обычного, и Джон поспешил в Великий Замок навестить свою сестру. Ночь затянула небо тьмой, когда он, приотворив дверь, зашёл в её покои. Призрак, лежавший в ногах Леди Старк, тут же поднял голову, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить её покой. Верный страж, лютоволк не отходил ни на минуту от её постели, охраняя ту от любого непрошеного гостя. Всегда спокойный и немного отрешённый, он не подпускал даже некоторых слуг. Мейстер Уолкан, напуганный собаками Рамси, слёзно просил приказать Призраку уйти. И пожалуй, это было бы правильным решением, но Джон вспомнил, как так же без сознания, в других покоях лежал его маленький брат, и только Лето смог спасти того от неминуемой смерти. Тусклый свет огня в камине освещал небольшую девичью комнату. Джон прошёл внутрь и остановился у кровати, на которой наконец-то спокойно спала его сестра. Проведя рукой по лбу и волосам, он с облегчением отметил, что кожа её уже не такая обжигающая, как была утром, значит, наступил долгожданный продых между приступами лихорадки. Боясь потревожить её сон, он тихо придвинул деревянный стул и присел рядом. Её дыхание было таким слабым, что даже чуткий слух Призрака иногда подводил его, и тогда ему приходилось приподниматься, чтобы прислушаться, жива ли она. Это странное чувство, когда ты смотришь на спящего человека, а он всё не просыпается и не просыпается, пугало Джона, и лишь умиротворенная морда лютоволка успокаивала его. Что было с Сансой, он не знал, и Мейстер Уолкан также терялся в догадках, ведь ни одна болезнь не подкашивает человека за один вечер. Сноу рассматривал её лицо: молочная кожа теперь стала совсем прозрачной, всегда неестественно алые губы были бледны, его сестра как будто выцветала, словно картина, много лет неподобающе хранящаяся в пыльной кладовой. Не в силах более смотреть на неё, он отвел взгляд. Девичья комната представляла собой просторное светлое помещение в углу жилой башни - Санса так и не решилась переехать в покои родителей. По всей видимости, это место не тронули во время правления Болтонов, ибо всё здесь дышало Старковскими мотивами, хотя, быть может, это просто Санса своим присутствием преображала всё вокруг себя. Будучи ребенком, он никогда не бывал в этой комнате, но он прекрасно знал, где она находится. Окна выходили во внутренний двор, где располагались тренировочные манекены и где Джон проводил большую часть своего времени. Каждый раз, как он заканчивал тренировки, мальчик подходил к башенной стене и ждал, переводя дух. Перед тем, как отправиться ко сну, Санса Старк любила распахивать ставни своих покоев и, сидя на подоконнике, расчёсывать гребнем свои длинные волосы и петь. Она пела о дальних странах, о морях, в которых водятся невиданные чудища, о храбрых рыцарях и дамах их сердца, о захватывающих приключениях и благородных сражениях. Она любила петь обо всём. И голос её был такой чудный, такой пленительный, что своим пением она собирала всех дворовых слуг, которые наслаждались летними вечерами под серебряные нотки, льющиеся из её окна. Услышит ли он снова знакомые с детства напевы в её исполнении? С болью в глазах он следил за чуть вздымающейся грудью. Санса что-то бормотала себе под нос, пальцы рук непроизвольно сжимались и разжимались, её вновь охватил жар. Джон бессильно сжал её ладонь в своих руках. Он обещал заботиться о ней, обещал, что рядом с ним она будет в безопасности... Выходит, он солгал… — Ваше величество, — позвал голос вдалеке. — Ваше величество, проснитесь. Джон никогда не привыкнет к этому обращению. Он с трудом разлепил веки и поднял голову: Мейстер Уолкан стоял недалеко от кровати, с опаской поглядывая на Призрака. По всей видимости сон сморил его вчера ночью прямо у кровати Сансы, спина затекла от долгого сидения и, поднявшись, он слегка потянулся. Санса так и не проснулась. — Есть ли какие-нибудь известия, Мейстер Уолкан? — немного хриплым голосом пробасил Джон. — Боюсь, что нет, Сир, — пробормотал мужчина, не в силах оторвать взгляд от лютоволка, и добавил: — Пока что нет. Но я наконец выяснил причину недуга Леди Старк. Он опустил глаза, словно боясь последствий своих слов. — Её отравили, Сир. Чечемица. Вы, должно быть, знаете это растение, оно есть повсюду, в каждом лесу на Севере. К его листьям крайне опасно просто прикасаться, но многие крестьяне наловчились добывать ядовитую эссенцию, — он продолжал говорить, звонко гремя своей цепью. — Я долго не мог сообразить… Видите ли, симптомы были немного нетипичны… Обычно чечемица действует быстро, пострадавший просто не переносит лихорадки, и сердце его останавливается. По всей видимости, благодаря тому, что ваша сестра смогла охладиться, горячка утихла. Теперь я могу точно заявить, Ваше Величество: Леди Старк поправится! Кровь отлила от его лица так, что ему стало зябко, а затем, словно морская волна, обрушилась обратно. Джон побагровел от ярости и не мог ничего сказать. Гнев пожирал его изнутри. Призрак, переняв настрой хозяина, оскалил зубы, и утробный рык вырвался из его пасти, заставляя Мейстера Уолкана вжаться в стену. — И как же Вы так долго не могли догадаться, что мою сестру отравили? — Джон навис над побелевшим от страха мужчиной. — Клянусь, Сир! Я и подумать не мог! Это дешёвый яд, даже не яд, а скорее, отрава: чечемицу используют в замках для травли крыс! Я и подумать не мог! Джон быстро взял себя в руки, в сердцах проклиная бывшего Мейстера Болтонов! Наказав тому не отходить от его сестры ни на минуту и делать всё возможное, чтобы она очнулась, новый Хранитель Севера отправился на последний Совет.