44 истории повседневных неприятностей мафиози

Узы родства не освобождают от сильных чувств

— Позвольте побеспокоить, слегка уважаемый брат, — с вежливой прелюдией, ты беспардонно нарушила покой, чуть ли не одного из самых уважаемых людей в мире мафии, к которому никогда не добавят не нужное уточнение «слегка». Мужчина гневно глянул на тебя, инстинктивно беря стакан, оповещая о своей боевой готовности, в случае твоего неудержимого полета неуважения. — Кажется, вы хотели получить неформальный отчет о моих планах на вечер? Так вот, на сегодня у меня запланировано свидание в дорогом ресторане, где зарезервирован столик на двоих. Прикажете ступать или же сочтете нужным отклонить приглашение? — подобно роботу, хорошо выучившему свои функции, вещала ты, с каменным лицом, соответствующий тону. — Отклонить, — ослабив хватку, ответил Занзас. — Вместо него, с тобой пойду я, можешь быть свободна, мусор. — Как прикажете, слегка уважаемый брат, — отчеканила ты, прекрасно зная, что без лишних слов, босс приказывает тебе привести себя в подобающий вид, достойным его превосходства. Мысленно жалея своего ухажера, которого поставят перед фактом, выдвинув весомый аргумент в виде угрозы всадить ему в голову пулю, ты больше сожалела себе, так как вынуждена провести вечер с мужчиной, не интересующим тебя. С Занзасом вы не кровные родственники — ты родная дочь Девятого, младше пасынка, что не помешало остальным называть вас сверстниками. Что ж, основную суть это не меняет, а небольшая разница в возрасте лишь дает намек на последующие отношения. «Слегка уважаемый брат» вызывал в тебе лишь одну эмоцию — раздражение. Тебе не нравилось в нем всё, начиная от факта вашего «родства» и заканчивая желанием женщин его персоны, что могло побудить в тебе некое подобие аллергии на подобные выпады. Ища защиты, эмоции сами помогали, превратив тебя в некое подобие запрограммированного на холодную чеканность по отношению к Занзасу, робота. Недавняя сцена «разрешений-запретов» была совершенно не в новинку, наоборот, приелась и осточертела со временем. «Любящий родственник» должен был дать добро (что случалось крайне редко) на всё, что только касалось тебя — круг общения, установление графика дня, вспышки незапрограммированных чувств и самый тщательный аспект проверки — личная жизнь. Именно она представляла наибольший интерес боссу Варии, уже забывающему, что он всего-навсего «слегка уважаемый» и обязательно брат. И свое отношение ты не собиралась менять, хоть бы сколько барышень не хотели попасть в его покои хоть на одну ночь. Благо, милые дамы, это не достопримечательность, ты знаешь, о чем говоришь, ведь не раз в них находилась. Но только в вертикальном положении, находясь на устойчивой плоскости. Всё, что ты еще могла уточнить в своем отношении к этому человеку, это объяснить причину столь странного обращения к его великой и явно многоуважаемой персоне. Но она окажется слишком банальной — сколько уважения, такое и обращение. Крупица похожего чувства зарождалась в моменты наблюдения всей его красы во время ожесточенных боев, из которых он по нерушимому правилу выходил победителем. В большинстве случаев. Все твои предыдущие подозрения подтвердились: ухажер метал испуганный взгляд то на тебя, то на «братца», мечась меж огнями двух сильных чувств — страх и сожаление о расходе капиталов. Но в финальном счете тряска над сохранностью своей благородной натуры победила в виде постыдного побега. Ты постаралась не измениться в лице, убеждаясь, что безудержное желание всё держать под контролем, временами лишним не бывает. Проводить приятный вечер в компании подобного ничтожества — намного унизительней, чем находиться на свидании с «братом». — Слегка уважаемый брат, вы распугаете всех посетителей. — Ты обвела взглядом аудиторию, еще до недавнего времени создающую атмосферу непринужденности, но теперь она запятнана страхом и желанием выложить всю наличку в расплату за свою жизнь. — Плевать! — вальяжно развалившись, весьма сдержанно выразился Занзас по отношению к происходящему. — Тогда, я закажу нам блюда, если вы не возражаете, — тоже присаживаясь на отведенное тебе место, ты щелкнула пальцами, призывая бледного официанта, чувствуя себя последним тираном. — Порцию мяса, виски и простой воды, пожалуйста. — Это всё? — Ах да! Желательно холодной воды, даже ледяной. На этом всё. В ожидании своего заказа обычно принято хоть что-то говорить друг другу, чтобы траурное настроение не было присуще столь светлому событию, как свидание. Но ты внимательно вычитывала каждую строчку меню, игнорируя существование Занзаса, а он не хотел так просто давать забывать о себе и своим взглядом сверлил тебя, настолько настойчиво, что даже запрограммированная программа не может выдержать. — Слегка уважаемый брат, я боюсь, что вы выжгите во мне дыру. Или, возможно, хотите тоже почитать меню? — прислонив указательный палец к подбородку, ты приняла задумчивый вид, стараясь хоть как-то развлечь себя. — Не паясничай, мусор! Или и в правду прожгу в тебе дополнительную дырку, — усмехнувшись и закидывая ноги на белоснежную скатерть, погрозил тебе Занзас. — Я же вас не боюсь, к чему лишние слова, — флегматично перелистывая страницы, ты принялась к изначально важному делу. — Зачем идти со мной на свидание раз даже правилам этикета не обучены? Наш общий отец никогда не уделял вашим манерам внимания? — Ха, не смеши меня, мусор, — ухмылка послужила дополнением к несодержательному ответу. — Чтобы изъявить желание проводить время с тобой надо быть последним идиотом. — Коим вы и являетесь, хоть и принизили себя, приписав в последние ряды, — равнодушно сказала ты, откладывая в сторону меню, но также не поднимала взгляда на мужчину. Ты ожидала типичной реакции свойственной твоему «горячо любимому брату», наподобие разъяренных криков, метания тяжелых предметов в тебя, стрельбе из своих любимых орудий. Но слишком долго ждала. Никаких признаков жизни подано не было, что побуждало желание оторвать взор от созерцания своих лакированных туфель. Ты даже забеспокоилась (обрадовалась) не стало ли плохо захворавшему брату? Ах, как же теперь всё объяснять окружающим, опять обвинят во всех смертных грехах женщину! Но на твою радость (разочарование) возлюбленный родственник был в добром здравии, видимо он охрип, под рукой не оказалось ничего достойного для метания, а обмундирование забылось дома. Других логических объяснений не находилось. — А ты пребываешь в хорошем расположении духа, — заметил кавалер. — Расплетаешь язык — значит, тебя всё устраивает. — С чего вы взяли? Вы меня совсем не знаете, — ты решила поддержать игру в гляделки, не думая проигрывать развязанный бой. — А причину вашего хорошего расположения духа я уже прикинула мысленно, ибо всё подозрительно прилично, как для вас. — Хм, не думай, что знаешь всё. — Что-то мы слишком много беседуем, не к добру это… — протянула ты, сетуя на боязливость официанта, трясущегося подойти к вашему столику. Но паренек, видимо успевший не только распрощаться с родными и близкими, но и составить завещание, возможно, нес самый важный заказ в своей непродолжительной жизни. Ведь именно из-за качества предоставленного блюда зависело дальнейшее расположение духа посетителя, хорошее или же плохое. Ты всем своим яством показала, что качество воды заставляет желать даже худшего и махнула рукой запуганной жертве, предоставляя попытку капитуляции. А насчет своего брата, уверенной насчет его ощущений ты никогда не была, и начинать копаться в этом ты не собиралась. Ты потянула руку, чтобы поднести обезвоженному организму еще один глоток освежающей воды, явно набранной не с чистых источников, а с обыкновенного крана, как вражеская атака опустилась на тебя раньше, чем ты успела отреагировать. Занзас схватил тебя за запястье, из-за чего ты опрокинула стакан на так уже пострадавшую скатерть, которую постигло то одно, то другое. Сначала измазали, следом облили водой, как только первая напасть, казалось, отступила. — Хочешь узнать причину, почему я еще не всадил пулю тебе в лоб? — усмехнувшись, спросил Занзас, да так, что мурашки прошли по коже, о наличии которых ты не собиралась сообщать мимикой, чтобы, упаси тебя высшие силы от подобной глупости, подать еще один повод для завязывания разговора. — Любопытство так и гложет меня изнутри, — изображая из себя непробиваемого морального камня, ты не покидала попыток освободить себя из-под вражеского захвата. — Не сомневайся, этот момент обязательно наступит, но перед этим я хочу увидеть твое исказившееся лицо, когда ты сломаешься и не сможешь устоять. Твой кислый вид угнетает, — демонстративно скривившись, мужчина усилил хватку. — Просто прекрасно, но не будьте так уверены, что кто-то другой сделает предупредительный выстрел, — ты наконец-то вырвала свою руку, с вызовом глядя на Занзаса, который разразился смехом, что оповещало о начале продолжения вашей игры, по правилам которой вы, так или иначе, перерастете ступень «слегка уважаемого брата» и посредственного «мусора».