Я твое проклятье

Гроза захватила в свою власть одинокий Токио. Огромные тучи страшно надвисали надо городом, а дождь лил непроглядной стеной. И гром издавал ужасные звуки, от которых, кажется, дрожала земля. А в одной из квартир достаточно дорогого района Токио слышится одна и та же фраза, к которой стены многокомнатной квартиры давно привыкли: - За что ты любишь меня, Юки? За что?! Я ужасен! Я скотина! Ты не должен любить меня! – Йо-ка ходил по темной комнате, швыряя все, что попадалось ему под руки. А возле окна стояла хрупкая фигурка Юки. Он молча смотрел на своего любовника, поджимая губы от обидных слов, которые Йо-ка так небрежно бросал. Ему было больно вновь слышать эти слова, но он и не пытался сказать что-то против. Кому, как не ему знать, что мужчина и не подумает слушать его. - Не страдай, Юки! Уходи,- очередная фраза бьет прямо по сердцу, и в розововолосого летит чашка. Вокалист успел отшатнуться в сторону, и посуда разбилась о стену, разлетевшись на несколько крупных осколков. Опустив голову, розововлосый посмотрел на эти остатки. Так же сейчас разбивалась душа этого мужчины. Больно. На осколки. Разлеталась вдребезги. Он действительно не понимал, почему его самый любимый человек говорит столько гадостей о себе. Ведь он совсем не такой. Для Юки Йо-ка был самым прекрасным человеком на свете, несмотря на то, что причиняет своими словами неистовую боль. Раны на душе обычно не затягиваются. Когда Йо-ка, наконец, немного успокоился и сел в кресло, Юки медленно подошел к нему и, положив руку на его плечо, медленно провел по его руке. Но блондин резко дернул руку, показывая, что ему это неприятно. - Ты хороший, Йо-ка, не надо, - тихо проговорил Юки, смотря на любимого. Его сердце все еще больно ныло в груди от слов мужчины, которые тот так бездумно бросал. - Я ужасен… Я - твое проклятье. Ты страдаешь из-за меня, ведь я постоянно причиняю тебе боль. - Это не так, - вокалист сел на колено мужчине и уже хотел его обнять, но тот не дался, как-то грубо сказав: - Не надо мучить себя, Юки. Ты не должен быть со мной из-за жалости. - Я люблю тебя, Йо-ка, - еще тише проговорил розоволосый, опустив голову. – Ты очень хороший. - Хватит лгать самому себе! – Йо-ка замахнулся, готовясь ударить Юки. В глазах парня сверкнул страх, однако он продолжал сидеть на колене возлюбленного и смотреть в его глаза. Он знал, что тот ни за что не посмеет ударить его. Просто не сможет. Ведь Йо-ка его любит, а значит, духа причинить ему физическую боль не хватит. Мужчина действительно не стал этого делать. Опустив руку, он отвернулся и грубо сказал: - Уходи… - Но, Йо-ка, - Юки осторожно обвил шею любимого своими руками, но получил сильнейший удар в грудь. Йо-ка оттолкнул любимого. Тот никак не мог ожидать такого действия, поэтому упал с его колен прямо на маленький стеклянный кофейный столик, который мгновенно потрескался и разлетелся крупными осколками. Несколько таких осколков больно порезали светлую кожу вокалиста, и по рукам побежала ручейками алая кровь. Юки надеялся, что это хоть как-то смягчит его возлюбленного, и тот поможет ему хотя бы подняться. Однако светловолосый лишь метнул холодный взгляд в сторону мужчины и отвернулся, будто бы его совершенно не интересовало его состояние. Заметив это, Юки кое-как поднялся сам и направился в соседнюю комнату. Там была аптечка, он это знал. Йо-ка же в глубине души почувствовал невыносимо сильную обиду на самого себя. Как он мог так поступить? Зачем он его толкнул? Юки же ничего ему не сделал, а он так поступил. Конечно, он хотел только оттолкнуть его, не думал, да и вообще даже не мог догадываться, что все получится именно так. Но вышло так, как вышло, и сейчас только и слышно тихое шуршание и всхлипывания из соседней комнаты. Долго Йо-ка вслушивался в это, и вскоре совесть в нем все же заиграла, и он отправился к Юки. Тот сидел на краю дивана, осторожно протирая глубокую царапину антисептиком, при этом жмурясь от неприятной боли. Рядом с ним уже лежало много ваты, которая была пропитана кровью. На ноге так же виднелся пластырь. Повезло, что Юки упал боком и поранил в основном только левую руку и ногу. Наконец, он взял пачку с бинтом. Кое-как он разорвал ее зубами и достав бинт, размотал его и стал медленно обматывать предплечье. - Туже затягивай, - сказал вдруг Йо-ка, заметив то, что у парня не совсем все получается. - Поможешь? – робко спросил Юки, подняв на него взгляд. - Больно надо, - фыркнул тот, отвернувшись. Тупой болью эти слова отдались не только в ушах Юки, но и в голове самого Йо-ки. И кто его за язык дергал, чтобы он сказал такое? Он больно закусил губу и продолжил следить за Юки, которому все же удалось перевязать руку. Заклеив несколько незначительных царапин на плече, он устало вздохнул. - Не забудь все убрать за собой, - опять бросил Йо-ка, удаляясь обратно в соседнюю комнату. Юки только печально посмотрел ему вслед и, собрав все ватки, выкинул их в мусорку, после чего зашел к Йо-ке. Тот сидел в кресле, смотря куда-то в стену все тем же ледяным взглядом. - Йо-ка… - сорвалось тихое имя с губ Юки, но в ответ он услышал лишь холодное: - Уходи. Просто уходи. Юки молча развернулся. Как жаль, что в этот самый момент он не смог заглянуть в глаза Йо-ки. Тогда он бы увидел всю невыносимую боль, которая была в них. Услышав, как тихо закрылась входная дверь, вокалист мелено сомкнул веки и опустил голову, запуская пальцы в свои жесткие волосы и сильно сжимая их. Зачем он опять поступил так со своим любимым? Опять наговорил всяких глупостей, опять ранил Юки. Мужчина понимал, что однажды он доиграется и потеряет любимого. Потеряет его навсегда. И никогда не вернет. Ночная тьма уже полностью поглотила квартиру Йо-ки. Они проникала во все углы и, кажется, нашла путь даже в душу вокалиста. И лишь осколки стола сияли в свете пробивавшейся сквозь тучи луны. Будто бы издеваясь, они служили напоминанием того, что Йо-ка – проклятье Юки, а пятна крови пугали. Дождь прекратился уже давно и все вокруг было в пугающей тишине. Йо-ка ненавидел за все это сам себя. В голове все еще эхом отдавалось тихое Юкино «Йо-ка». Он любил его. Действительно любил, но не понимал, почему поступает так, как поступает. Зачем? Ведь дороже Юки у него никого нет. И почему вдруг все чувства затупились? В душе лишь немая и до ужаса пугающая пустота. Вокалист и не успел заметить, как уснул, а проснулся уже утром от приятного запаха только что сваренного кофе. Он поднял голову и посмотрел на часы, после чего отправился на кухню. За столом сидел Юки. Заметив вокалиста, он резко встал и тихо проговорил: - Я уйду, честно уйду, ты только ответь, как ты? Мне больше ничего не надо… - Не уходи, Юки, - резко обняв его, сказал блондин. – Не уходи и все будет хорошо. Прости меня. – он поцеловал его в висок. Розововлосый только уткнулся носом в плечо возлюбленного, слабо улыбаясь. Да, обида, несомненно, была, но главное это то, что сейчас стало намного легче.