Зеркальный компас

Шерлок устал. Сначала он бежал со всех ног. Потом по указанию Компаса пришлось сойти с дороги и пробираться по лесу, и он пошёл медленнее. А сейчас уже темнело. Он не взял фонарик и боролся с желанием позвать маму и заплакать. Он же взрослый! Ему уже шесть! Он обязательно дойдёт к тому, на кого указывает его Компас! Под ноги попал корень, и Шерлок упал. Разбитые в кровь коленки его не испугали, но он уронил зеркальце! В полутьме, среди травы и палой листвы он никак не мог его найти. Через несколько минут лихорадочного ползания на карачках мальчик наконец сдался, сел на землю и разревелся. Нашли его на следующее утро: Редберд привёл спасателей прямо к маленькому хозяину. А Шерлок запомнил, что искать Пару — больно и страшно. *** Если посмотреть на правое запястье, то можно увидеть… Рисунок? Слово? Нет. Ничего. Но если глянуть на отражение внутренней стороны предплечья, то в зеркале — в реке, стекле, луже, любой отражающей поверхности — станет виден Компас. Стрелка Компаса указывает в ту сторону, где находится самый важный человек — человек-судьба. Чем стрелка тоньше, тем он дальше. При встрече стрелка превращается в равносторонний треугольник. — И как же можно понять, какая из вершин треугольника указывает на человека-судьбу? — Ты поймёшь, — мягко улыбнулась мама. — Глупость, — обиженно пробормотал Шерлок. — Совершенно ненаучный подход. — Любовь недоказуема наукой. Всё вот тут, — мама положила руку ему на грудь. — Всё в сердце. — А как получится браслет? Нужно признаться в любви? — Шерлок скривился. В девять лет признание в любви казалось ужасной глупостью, телячьи нежности какие-то. — Нет, просто признаться — этого ещё не достаточно. Нужно, чтобы вы оба поняли, что являетесь судьбой друг для друга, чтобы признали, что готовы на всё ради друг друга. — Умереть? — Глаза Шерлока распахнулись в восхищении — это совсем другое дело, не всякие там слюнявые признания! Но мама тихо сказала: — Иногда и этого мало. Шерлок рассердился. В девять лет он не знал подвига круче, чем умереть за кого-то. И запомнил, что поиск Пары — глупое и нелогичное занятие. *** Шерлок не хотел, правда, не хотел, чтобы так получилось. Он даже вроде бы понимал, что треугольник стрелки не равносторонний, но это казалось такой мелочью! Ведь всё равно она указывала точно на Виктора, Шерлок четыре раза проверил! То, что стрелка стала такой толстой совсем недавно, он проигнорировал, ведь это, скорее всего, значило, что Виктор тоже понял, что Шерлок его Пара! Он глубоко вздохнул и подошёл к парню, в которого влюбился ещё на первом курсе. — Привет, Вик, можно тебя на минуту? — О, смотрите, кто заговорил! — засмеялась сидевшая рядом с Виктором девушка. — Иди, Вик, поговори с ним, а то он снова будет на тебя молча таращиться. Все вокруг засмеялись, и Виктор тоже, а Шерлок отчаянно и безуспешно старался не покраснеть. — Ну, что тебе? Они отошли подальше, где их хотя бы теоретически могли не услышать, и Шерлок себя чувствовал, как перед прыжком в холодную воду. Он нервно сглотнул и вытащил карманное зеркальце. — Я думаю, ты моя Пара. Мой Компас указывает на тебя. Он начал расстёгивать манжету, чтобы доказать, но Виктор остановил его, положив ладонь на его пальцы. — Прости, это точно не так. — П-почему? — жалко выдавил Шерлок, желая прямо сейчас рассыпаться прахом, только бы не краснеть так сильно, только бы не слышать от Вика, что… — Моя стрелка тонкая и указывает всегда в одну сторону. Моя судьба живёт где-то на континенте. Я после колледжа еду во Францию. Мне очень жаль, ты ошибся. Посмотри повнимательнее, раз у тебя стрелка широкая, значит, твоя Пара где-то рядом… — Но… Я люблю тебя, — прошептал Шерлок. Виктор оценивающе на него глянул. — Можем поразвлечься, пока я не уеду. Хочешь? Шерлок резко побледнел, отрицательно мотнул головой и сорвался с места, лишь бы не видеть того, кого только что считал своей судьбой. — Ты в порядке? Он пришёл в себя в парке — сидел под деревом, уткнувшись лицом в колени, а рядом стоял незнакомый светловолосый парень. — Тебе-то что? — Грубость вырвалась сама. — Если тебе плохо, я могу помочь. Я учусь на врача, пятый курс. Мы тут на экскурсии. А ты бледный и тебя трясёт. Как ни странно, парень не обиделся, а его болтовня немного отвлекла Шерлока. — Нет, — он покачал головой. — Со мной всё нормально. Уходи. Парень вздохнул, но не стал возражать. — Ладно, как хочешь. Не сиди на земле долго, простудишься. Пока! Через день стрелка Шерлока снова стала тонкой, но он убеждал себя, что ему на это плевать. Однако хорошо запомнил — нельзя подгонять факты под теорию. А искать Пару ещё и унизительно. *** О-о-о, кайф бежит по венам… Великое наслаждение знать и видеть всё. Шерлок считывает каждый слой штукатурки на каждом кирпиче, каждый дюйм старых обоев рассказывает ему свою историю. Поток данных течёт прямо в мозг легко и свободно. Смотреть на соседей по ночлежке неинтересно, он и так знает все их глупые маленькие жизни. Но где найти задачу посложнее, такую, которую не разгадать в обычном состоянии? Взгляд его случайно падает на осколок зеркала на полу. Хм-м… Шерлок встаёт и поднимает осколок. Ему кажется, что он перемещается с места на место без малейших усилий, словно телепортируется. О, он настолько гениален, что освоил телепортацию. Значит, никаких проблем с поиском Пары. Сейчас он глянет на отражение Компаса и сразу телепортируется к человеку-судьбе. Это надо сделать, пока наркотик ещё действует, в обычном состоянии Шерлок не замечал за собой способности передвигаться без физических усилий. Так, где там этот Компас? Что-то зеркало грязное и из пальцев выскальзывает. Надо упереть его в запястье, да, вот так — и Компас видно, и держится хорошо. Стрелка тоненькая-тоненькая. Пара далеко. Надо сосредоточиться на перемещении и ещё немножко… Немно… *** — Что за шрам на запястье? Резал вены? — настороженно спрашивает Лестрейд. Не хватало ещё, чтобы у этого странного неизвестно откуда взявшегося консультанта были суицидные наклонности. — Несчастный случай три года назад, — ровно отвечает Шерлок, не отводя взгляда от трупа. Лестрейд не настаивает, ему и без того неловко: гражданский уже месяц помогает при раскрытии преступлений. Благодаря ему Грега вот-вот повысят. Но этот шрам… — Мы будем говорить о моей личной жизни или искать преступника? — раздражённо спрашивает Шерлок и срывается с места. В голове Лестрейда картинка вдруг складывается — этот псих резанул себя по Компасу! Хотя могло и вправду случайно получиться… Вон, полиция каждый год возвращает домой тысячу-полторы детей до десяти лет, отправившихся искать свою Пару. Бывают и разные случаи с зеркалами. Грег облегчённо вздыхает — Холмс не суицидник. Ну да, ехидно говорит он себе, всего лишь наркоман и социопат. — Вы будете смотреть или вам плевать, кто его убил? Господи, думает Грег, дай мне сил. *** — Джон! Подай телефон! — И где он? Шерлок терпеливо ждёт, протянув руку. Сейчас Джон вздохнёт, закатит глаза, на секунду глянув на потолок — каждый раз интересно, что же он там хочет увидеть — и начнёт оглядываться в поисках телефона. Как можно быть таким ненаблюдательным? — Кухонный стол. — Мог бы и сам встать, сделать три шага и взять! Шерлок терпеливо ждёт, удивляясь сам себе. Вот! Сердитые, нарочито громкие шаги — и Джон укладывает в раскрытую ладонь мобильник, легко задевая её кончиками пальцев. Ресницы Шерлока чуть вздрагивают, он бесшумно выдыхает. Когда-нибудь Джон догадается об истинной подоплёке этих просьб. Но не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. Пусть продолжает ничего не замечать. Шерлок не смотрит на свой Компас уже несколько лет. Хватит. Это ерунда. Живут люди и без своих Пар — встречаются, влюбляются. Только романтичные барышни вроде Молли продолжают таскать в кармане зеркальце, чтобы постоянно проверять направление стрелки. И что? Помогло ей это? Не на её обожаемого кота указывал же Компас… А Шерлоку это вообще не нужно. Хватит с него этой нелогичной мистики! Вот только пульс бьётся как бешеный, когда Джон случайно прикасается к ладони или плечу, когда Джон говорит своё: «Потрясающе!», когда Джон так внимательно смотрит, чуть нахмурившись, пытаясь понять все шерлоковы объяснения… Но это ерунда. Это… приятно, и только. Ничего больше. — Ручку, Джон! Чёрт, не подумал, что ручку можно бросить. *** — Джон, подай скальпель. — Шерлок, сейчас не до игр с трупами! Ты понимаешь, что они тебя просто разорвут?! Эти чёртовы журналистские гиены! Ты меня слушаешь вообще? — Вздох, закатывание глаз, взгляд на потолок. — Ты бы хоть пальто снял… Разумно. Шерлок быстро сбрасывает пальто и пиджак, закатывает рукава рубашки, подхватывает таки поданный верным Джоном скальпель. — Это не игры, — зачем он вдруг начал оправдываться? Чем сильнее Джон будет зол и обижен, тем легче всё пройдёт. — Я просто помога… ю. — Что? Шерлок не слышит. Шерлок смотрит на лезвие скальпеля, в котором отражается его правое запястье. Отражающая поверхность слишком маленькая, но Шерлок отчётливо различает равносторонний треугольник.* Нет. Только не это, нет! Он бросает нож, хватает свою одежду и выбегает из морга. Джон спешит за ним, озадаченный происходящим. — Мне надо подумать. Шерлок садится в такси и уезжает в одиночестве, оставляя Джона на обочине, обуреваемого не лучшими чувствами. *** Шерлок стоит в ванной перед зеркалом, подняв руку, и тихо ругается, вспоминая все матерные слова, которые когда-либо слышал. Золотой треугольничек в Компасе чуть покачивается — стрелке неудобно показывать направление в вертикальном положении. Но отменять операцию поздно. Уже нельзя ни сбежать, ни оставить всё как есть. Сейчас надо спешить к Молли: уговорить её помочь сможет только Шерлок, людям Майкрофта она даст от ворот поворот. Шерлок опускает руку, испуганно смотрит в глаза своему отражению, зажмуривается и прижимается лбом к холодному стеклу. Нелогично, унизительно, больно, страшно. И Шерлок не знает… Не знает, кто из них. Он принимает решение забыть о том, что видел. Он повторяет как мантру: нелогично, унизительно, больно, страшно. На указующем углу стрелки подрагивает крохотная буква «J». *** Лежа на асфальте, Шерлок слушает сломленный голос Джона и думает: «А я ещё сомневался…» Он уверен, что если бы сейчас глянул на Компас, то стрелка указывала бы прямо на Джона. *** Джон смотрит на Шерлока, как на привидение. Это не удивительно, но удивительно раздражает. Ещё сильнее раздражает какая-то блондинка в вечернем платье рядом с его Джоном. Она задаёт бесконечные идиотские вопросы, и Шерлока это бесит, но он отвечает настолько вежливо, насколько может — ради Джона. Но это ему не помогает — Джон разъярён и обижен. Следующие встречи проходят по одному и тому же сценарию: Шерлок нарочно злит Джона, позволяя ему спустить пар. После шутки в заминированном вагоне Джон ломает Шерлоку нос и наконец-то успокаивается. Однако… Джон всё же сделал предложение Мэри, и свадьба надвигается на Шерлока с неотвратимостью асфальтоукладочного катка. Шерлок знает, что только два процента людей, так и не встретивших Пару до сорока лет, продолжают смотреть на Компас время от времени. Он безрассудно надеялся, что Джон в эти два процента входит, но судя по происходящему, ошибался. Он вообще тревожно часто ошибается в своих выводах и ожиданиях, касающихся Джона. Шерлок мог бы рассказать, сколько раз за эти два года в разлуке он сам смотрел на тонкую золотую стрелочку с буквой «J», как она придавала ему сил и уверенности, но… Нелогично, унизительно, больно, страшно. Проще молчать. *** — …Шерлок, это важный и самый лучший день в моей жизни. Это так, понятно? И я хочу, чтобы в этот день двое самых дорогих мне и любимых человека были со мной. — Так… — Это Мэри Морстен… — Так… — И… ты. — То есть ты имеешь… в виду, что я… — Точно. — Я твой…? — Правильно. — …лучший друг? — Ну, разумеется. А кто же? Ты мой лучший друг.** Шерлок молчит. Шерлок окаменевает. В мозгу Шерлока, разрывая его на части, с безумной скоростью кружатся тысячи противоречивых эмоций. Здесь и радость от того, что он оказался лучшим для Джона, и отчаяние от того, что всё же недостаточно хорошим, ведь женится-то Джон не на нём, и мучительная злость на собственное молчание, и гордость, и тоска, и множество других, которым Шерлок не может подобрать названия… Но он не может сказать сейчас. Теперь он будет вынужден молчать вечно. Он отмирает, делает глоток чая и выдавливает: — Хорошо. Внезапно его руку пронзает боль, он роняет чашку и хватается за правое запястье, краем глаза замечая, что Джон делает то же самое. Через пару секунд боль уходит, как и не было, а под спешно расстёгнутой манжетой обнаруживается… — Слава богу, — выдыхает Джон, слегка ошалело почёсывая золотой браслет на руке. А Шерлок вдруг вспоминает тот разговор с матерью: «Умереть?» «Иногда и этого мало». Умереть было мало. Нужно было, чтобы нелогично, унизительно, больно, страшно — и отпустить. И тут до его сознания наконец доходят слова Джона. — Что значит «Слава богу»?! Ты знал?! Иногда всемирное равновесие выражается в двух сломанных носах. *** Свадьбу отменять не станут. Даже переносить не придётся. Просто в приглашениях будет значиться не «Джон Ватсон & Мэри Морстен», а «Джон Хемиш Ватсон & Уильям Шерлок Скотт Холмс». Миссис Хадсон будет плакать и твердить всем, что знала это с самого начала. Лестрейд будет разучивать речь шафера, время от времени созваниваясь со вторым шафером — братом Шерлока. На самой свадьбе оба шафера одновременно выйдут в туалет и, моя руки, увидят отражения собственных компасов. Их свадьба пройдёт через неделю в обстановке строжайшей секретности. Разговор Джона с Мэри будет тяжёлым, но идти против судьбы бессмысленно. Они останутся друзьями — по крайней мере, на словах. А сейчас, вправив Джону нос и остановив кровотечение, Шерлок тащит его в спальню. *** — Не знал я, не знал. Увидел совсем недавно, случайно. И понял, что это ты. — У меня была первая буква твоего имени на стрелке. — А у меня стрелка была цвета твоих глаз. … — Я хотел спросить… Ты когда-нибудь бывал в Кембридже? — А я всё думал, когда же ты вспомнишь. — Джон! Почему ты мне сразу не сказал, что это был ты?! — Ну… Ты так старательно изображал из себя социопата… Я просто не хотел ставить тебя в неудобное положение — ведь я же видел тебя тогда буквально с сердцем наизнанку. — Твоя деликатность иногда бывает неуместной. — А твой сухой тон неуместен сейчас. … — Ты… меня любишь? — Люблю. — Скажи ещё раз. — Буду повторять, пока тебе не надоест. Люблю. Люблю. Люб… М-м-м… Уже надоело? — Нет, Джон, но я тебя прошу — не говори это в людных местах. Может… получиться неудобно. — А мне нравится твоя реакция. Люблю…