Я покажу тебе звезды

Старая женщина сидела в плетеном кресле на террасе. В воздухе разливался свежий аромат жимолости, обвивавшейся вокруг решетчатого заграждения и тянувшей свои стебли вверх, к крыше. Тишину летней ночи нарушало только стрекотание цикад. Лампа, стоявшая рядом с креслом, сияла мягким оранжевым светом, привлекая множество мотыльков и прочих насекомых. Луна была необычно огромная в эту ночь: серебристо-белая с темными пятнами, напоминающая слегка окислившийся четвертак. Женщина зябко поежилась. С возрастом она стала намного восприимчивей к холоду, как будто внутренний огонь затух, и теперь не хватало тепла, чтобы согреться. Иногда ей казалось, что пламя ее души угасало постепенно, по мере появления седины в некогда обжигающе-рыжих волосах. Как бы то ни было, миссис Никерсон, в девичестве Нэнси Дрю, упрямо продолжала сидеть в кресле, как можно плотнее завернувшись в шаль. Уходить не хотелось: слишком хорошо было на улице, слишком сильным было нежелание упустить эти моменты своей жизни. И женщина старалась впитать в себя всю красоту ночи, несмотря на позднее время. «Еще успею выспаться», — с горькой усмешкой говорила она старшему сыну, когда тот в очередной раз принимался ругать ее за безответственное отношение к собственному здоровью. Как он все-таки похож на Нэда! Нэнси прожила хорошую жизнь. Свадьба, рождение сына, а затем и второго. Работа — не ради денег, а для души. Все эти события проносились калейдоскопом перед ее глазами. Возможно, она не помнила все до мелочей, но ощущение безграничного счастья, переполнявшего ее тогда, ничто не могло стереть из памяти. Она любила мужа больше всего на свете, поэтому оставила детективную деятельность и с радостью посвятила себя семье и воспитанию двух смышленых мальчиков, так похожих на отца. Когда год назад ушел из жизни Нэд, все перевернулось с ног на голову. Женщине недоставало его: больше не было человека, ради которого она вставала рано утром и готовила завтрак, не с кем было обсудить последние события... В общем, все, что раньше казалось мелочью, приобрело в ее глазах ценность именно тогда, когда перестало быть частью каждодневной рутины. В свои восемьдесят три года Нэнси не жалела ни о чем. Ну, или почти ни о чем. Очень многое было недооценено. Сотни фраз сказаны не к месту и не тем людям. Тысячи прекрасных летних ночей — не замечены. Помнится, кто-то даже говорил ей посмотреть на звездное небо и насладиться моментом, а Нэнси не понимала, чего от нее хотят, ведь она так торопилась жить. Как же был прав этот человек... кажется, он когда-то был важен для нее... Как там его звали?.. Санни Джун. Внутри все болезненно сжалось, когда женщина вспомнила друга былой молодости. Если подумать, она не видела его больше пятидесяти лет. Санни просто пропал из ее жизни, как будто его никогда и не было. Жив ли он? Вряд ли. Даже если ему удалось уцелеть в том путешествии, помнится, он был значительно старше Нэнси, а она ведь уже далеко не девочка. Оглядываясь назад, женщина понимала, что жизнь могла сложиться совсем по-другому. Ей не давала покоя одна мысль: а что было бы, если бы она отправилась в то путешествие, в котором пропал — и, предположительно, погиб — Санни? Он тогда очень настойчиво уговаривал ее, тараторил без умолку, что нашел что-то действительно важное и нуждается в ее помощи. Но, увидев ее беспомощную улыбку и маленького симпатичного мальчика, подбежавшего к матери и обнявшего ее за колени, Санни понял все без слов. Она должна была остаться. И все-таки, а как все могло повернуться? Наверное, она бы тоже пропала вместе с ним. Но могло так случиться, что именно ее помощь спасла бы им жизни. Нэнси предпочитала думать, что Санни просто нашел то, что искал, и не посчитал нужным сообщить ей об этом — не хотелось допускать мысли, что она могла быть косвенно виновата в его смерти. Но даже если бы была возможность отмотать все назад, вопрос выбора даже не стоял бы перед тогда еще молодой женщиной. Жизнь Нэнси принадлежала не только ей, но и детям, мужу. Она не позволяла себе забыть об этом, но иногда мечтала о путешествиях, ведь фантазии не могут никому навредить. Если, конечно, кому-то не придет в голову их воплощать. После смерти Нэда Нэнси осознала, что здесь ее уже ничто не держит: дети давно выросли и обзавелись собственными семьями. Она пустилась бы в кругосветное путешествие — в молодости женщина побывала во многих уголках планеты, и ей хотелось освежить память о местах былой славы, — но было не с кем его разделить. В такие одинокие, но прекрасные ночи, как эта, Нэнси представляла то, чего никогда не могло бы быть. Вот уже немолодой Санни — в мечтах миссис Никерсон он был еще жив — пришел к ней, улыбаясь, и как ни в чем не бывало начал рассказывать о переделках, в которых побывал за последние пятьдесят лет. В какой-то момент он замолчал и протянул ей руку, вытягивая из опостылевших серых будней. Вот они странствуют по миру, делят костер и пищу, с радостью принимая все тяготы кочевой жизни. Ночи, как эта, проводят под открытым небом, мысленно складывая звезды в созвездия. Конечно же, Санни начнет доказывать, что аннунаки существуют, а Нэнси, возможно, поверит в это. Только виду не подаст. А что будет после? Они умрут рано или поздно, ведь им уже немало лет, но непременно в один день. Как искорки от костра, что взмывают в небо, друзья устремятся вверх, но не погаснут, а отправятся к своим собратьям — мерцающим звездам. Нэнси теперь точно знала — там их встретят аннунаки, приняв как родных. Возможно, они даже скажут что-то вроде: «Добро пожаловать домой!» Женщина представила себе Санни, который смотрит на нее, улыбаясь, а во взгляде явно читается: «Ну я же говорил!» А нашлось ли Нэду место среди аннунаки? Нэнси только сейчас обратила внимание, что держит в руках какую-то книгу. «Маленький Принц» Экзюпери. Как это непохоже на те остросюжетные романы, которые женщина читала когда-то. Миссис Никерсон озадаченно посмотрела на книгу, пытаясь вспомнить момент, когда достала ее с полки в гостиной. Не получилось. Нэнси зашлась глухим кашлем. Кажется, пора возвращаться в дом. Нехотя она встала с плетеного кресла, зажав в руке книгу. Шаль съехала набок. Выключив лампу, старая женщина грузным шагом вошла внутрь. На полпути к лестнице на второй этаж ее настигла ставшая уже привычной боль в груди. «Посижу немного, а потом пойду спать», — решила Нэнси, схватившись за сердце, и присела на диван, так кстати оказавшийся рядом. Она прикрыла глаза, как ей показалось, всего на минутку… Придя в себя, женщина встала и удивилась непривычной легкости собственного тела. — Только не оборачивайся, — встревоженно прошептал чей-то голос возле ее правого уха. — Почему? Кто здесь? — внезапная догадка озарила Нэнси. — Я что, уже?.. — Да, — ответил голос. Глубоко вдохнув, женщина улыбнулась. Она была почти готова к этому. — Это ты, Нэдди? — Подумай еще. — Санни?! — Да. — Но почему именно ты? — протянула Нэнси, не в силах скрыть свое разочарование. — Я там, наверху, почти что важная персона, — полушутливо ответил Санни и укоряюще добавил: — Мы ждали тебя, но не так скоро. — Я уже достаточно стара, чтобы умирать, мой друг. Давно не виделись! Наверное, тысячу морщин назад, — сзади послышался тихий смешок. — Покажись мне, что ли. Нэнси почувствовала легкое касание на своей щеке, и перед ней материализовался Санни, такой, каким она его помнила. Он улыбнулся ей своей особенной улыбкой и поправил съехавшие на кончик носа очки. Парень протянул руку, и Нэнси приняла ее. Женщина озадаченно посмотрела на их сцепленные пальцы и невольно вскрикнула. Желая окончательно убедиться в своей догадке, она вытащила заколку из волос, позволив им рассыпаться по плечам, и поднесла одну прядь к глазам. Рыжая. — Питер, ты увезешь меня в Неверленд? — счастливо засмеялась снова юная Нэнси. — Смотря что ты имеешь в виду, Венди, — улыбнулся Санни ей в ответ и добавил уже серьезно: — Пойдем, Нэнси. Тебя ждут. Нэд, Карсон, Джесс… а еще я познакомлю тебя с дедушкой. На губах молодого азиата снова заиграла счастливая улыбка. — Пойдем, — повторил он. — Я покажу тебе звезды. И да, аннунаки действительно существуют.