На балконе

- Соби? Опять ты за свое... - начал было юноша, но в следующую секунду осекся. Осторожно, на цыпочках подошел к мужчине, прислонившемуся к стене, и покачал головой, сетуя на самого себя за невнимательность. - Ну разве ж так можно... - потушив недокуренную сигарету о перила, Рицка бросил ее в пепельницу и присел, легким движением руки приподняв упавшие на лицо мужчины волосы и открыв спокойное лицо. Для юноши это стало еще одним открытием. Иногда Агацума засыпал на балконе, так и не докурив сигарету, и ничто не могло его разбудить. Просыпался он обычно сам, через 15-20 минут, и Рицка замечал, что Соби словно преображался, набирался сил. Расслабленное лицо блондина вызвало легкую улыбку у молодого человека. Соби казался Рицке очень красивым, по-настоящему, особенно когда черты лица не омрачались какой-нибудь тяжелой мыслью или беспокойством. Мужчина с легкостью мог бы стать моделью или натурщиком, тем более, что красивым в нем было все. Даже его движения обладали тем особым изяществом, которое очень редко можно встретить у мужчин и которое прекрасно ему подходило. Сила и мягкость сплелись в одно, создавая совершенно уникальный образ. Юноша провел рукой по щеке Агацумы, наслаждаясь ее нежностью и теплотой. Щеки залил румянец смущения: будь Соби в сознании, Рицка не смог бы решиться на такое, по крайней мере, не сразу. Ведь это так... смущающе, хоть ему уже 16. Все равно Рицка не оставлял своего Бойца без внимания. С этим возрастом пришло понимание и ответственность за свои действия. Много книг было прочитано, много наблюдений сделано. Соби нуждался в его любви. Нуждался, как цветок в живительной влаге во время летней жары. Ведь даже цветы могут дарить окружающим свою красоту только тогда, когда они живы и здоровы. И Рицка старался, старался отдавать ему всего себя, насколько это было возможно в его возрасте. Но, как оказалось, никакие мечты об ушках не могли сравниться с мечтами о простой человеческой заботе. Кто бы мог подумать, что сильнейший Боец в Семи Лунах будет больше радоваться тому, что дома его встречают объятиями, следят, чтобы он не простудился, расспрашивают об учебе, нежели победному бою? Да, Соби оказался более чем счастлив, обретя заботу и по-настоящему теплый дом, где его ждут. Но смущение и возраст Рицки все еще сковывают их обоих. Агацума старался не переходить грань дозволенного, хоть и с упоением целовал мальчишку при любом удобном случае. А Рицка... Рицка старался перейти эту грань в самом себе и, наконец, без стеснения дарить близкому ласку, заботу и любовь. Но когда мужчина спит, юноша может позволить себе изучать каждую черточку, каждую складочку не только взглядом, но и подрагивающими от волнения пальцами, сухими губами. Вздохнув, юноша поспешил в комнату за пледом, чтобы укрыть спящего, ведь на улице холодно, а сдвинуть с места Соби ему уж точно не удалось бы. Мягкий, клетчатый плед аккуратно лег на плечи Агацумы, и Аояги вновь присел рядом со спящим, прижимаясь к нему и стараясь дополнительно согреть молодого человека. На губах мужчины застыла легкая полуулыбка, нежная, мягкая, словно перед тем, как уснуть, Соби думал о чем-то очень приятном. Возможно даже о нем, о Рицке. Нет, не так. Скорее всего о нем. - Рицка, мне был дан приказ любить тебя, ты помнишь? - Да, - дрожь прошлась по позвоночнику от слов блондина. Неужели... весь мир сейчас распадется на миллиарды частиц? Все было ложью?! - Мне был дан приказ любить. Но не приказ нуждаться в тебе, словно в воздухе, радоваться твоей заботе, желать прикосновений, дарить тебе любовь... - Разве это не одно и то же? - тихий смех, такой мягкий, теплый... родной. Ему нравилось, когда мужчина смеялся искренне. Сложно не поверить ему, сложно не довериться... - Ты любишь смотреть на рассвет? - Да. - Но если ты сегодня не посмотришь на рассвет, ведь ничего не произойдет? - Да, но... - Ты мой рассвет. Только я не могу не смотреть на тебя. Потому что тогда день начнется неправильно и я буду... неправильным. Рицка тихонько вздохнул, притянув мужчину к себе, и не сдержал радостной улыбки. Глупый, глупый Соби. Но эта правда, которая была высказана в полутьме комнаты, в доверительных объятиях и уютной тишине, позволила Рицке по-другому взглянуть на мир и систему в целом. И на Агацуму в частности. Да, можно приказать любить, но ведь человек может любить все, что угодно, но прекрасно обходиться без этого. А Боец тянулся к нему всей душой. И Рицка отвечал ему тем же. Подул прохладный ветер, и парень покачал головой, с легким укором взглянув на спящего. В который раз он заснул на балконе, не боясь заболеть. Конечно, его имунная система усилена в несколько раз его способностями Бойца. Но разве это означает, что он совсем не может заболеть? Надо будет не забыть потом сказать ему об этом. А пока Рицка вновь взглянул на расслабленное лицо, очертив кончиками пальцев тонкую линию носа. Дыхание спокойное, размеренное, оно обдало ладонь юноши, которая скользнула к губам молодого человека, но даже это сейчас не могло спугнуть юношу. Наверное, этот сон чем-то схож с медитацией. Может, поэтому Соби засыпает только на балконе и только после того, как сделает несколько затяжек? Не забыть бы спросить... Смущение ушло, оставив место для щемящей нежности, разливающейся в сердце. Ну как можно не любоваться этим лицом? Как можно не желать прикоснуться к нему? Как можно не желать... поцеловать его? Рицка часто думал о том, что только поцелуи Соби позволили ему поверить. Не слова, не Бои, не приказы, не магия, а простые касания губ, заставляющие землю уйти из-под ног, а бабочек в животе сходить с ума. Бабочек... - Так вот, как они туда попадают... - усмехнулся юноша, подумав о том, что Соби ведь дарит ему этих бабочек. Красивых, сине-черных. А каких бабочек мог бы подарить ему Рицка? Наверное темно-фиолетовых, как его глаза, с черными пятнами на крыльях. Но они ему понравятся, правда ведь? Юноша осторожно наклонился, стараясь не спугнуть самого себя. Он почти не целует Соби первым. Это все еще слишком смущающе для него... Хоть и хочется, до одури, до сумасшествия хочется! Но сейчас ведь никто не увидит? Особенно Соби... не смутит его, не станет шептать на ухо слова, в которые Рицка поверил. Позволил себе поверить. Мягкие губы на мгновение прикоснулись к губам мужчины, и Рицка тут же отпрянул, оглядывая Соби. Вдруг проснулся и поймал его? Парень вроде как не делал ничего плохого, наоборот... и все же? Агацума все продолжал спать, укрытый пледом, и, кажется, даже не собирался просыпаться. Сдержав судорожный вздох, Аояги улыбнулся. Объятия, слова... Горячий шепот на ухо, нежные смешки, полные тепла улыбки... как это может ему не нравиться? Не вызывать в нем трепета? Ничто и никогда не вызывало в нем столько счастья, столько любви... даже Сеймей. Сеймей. Когда-то он был для Рицки всем, но в одночасье молодой человек был свергнут с этого пьедестала. Потому что ему Рицка не мог простить обман, не мог простить ту боль, которую он причинил Соби. И всем остальным. - Соби... - осторожно провести по расслабленной ладони и слегка сжать ее в своей. Глупый, глупый Соби. Но такой родной. Рицка был очень рад, что хотя бы в такие моменты его любимый человек был спокоен и счастлив. Еще бы вот... - Я люблю тебя, Соби, - слова сами слетели с губ, и Рицка даже не успел уследить за ними. На мгновение у него перехватило дыхание. Заветные слова, которые он все никак не мог сказать Агацуме. Пусть он и знал это, но знать и услышать - не одно и то же. Улыбка расцвела на губах юноши, и он еще раз ласково поцеловал блондина в щеку, любуясь его сном. В комнате зазвонил телефон, и Рицка едва не заскрипел зубами. Нет, не будет он отвечать. Когда еще ему представится возможность так просто и бесхитростно любоваться своим Соби? Кому он мог понадобиться поздним вечером? Но телефонная трелль не унималась, и Аояги поспешил в комнату. Чуть приоткрыв глаза, Соби проследил за удаляющейся в комнату фигуркой и слегка улыбнулся. Он проснулся очень вовремя. Конечно, Агацума знал, что поступил не совсем честно. Но он искупит свою вину ласковым поцелуем, который подарит Рицке после "пробуждения". - Ты мой рассвет, Рицка, - сорвался вздох с губ мужчины, и он слегка потянулся. Щека все еще горела от прикосновения юношеских губ. Он не будет говорить слов, которые могут вызвать сомнение у его котенка. Он вообще ничего не будет говорить. Слова можно сказать любые. Но поцелуй - самый ласковый, самый любящий, самый нежный и нежащий - невозможно подделать. И ни один приказ не заставит его это сделать. - Я проснулся, Рицка, спасибо.