Реклама трусов

Новые и ультрамодные мужские трусы «P&J» сделают Ваш день лучше, потому что в них Вы станете чуточку счастливее! Благодаря специальному растягивающемуся материалу, который не содержит синтетики, Вы будете чувствовать себя намного комфортнее, чем в обычных трусах! Кроме того, Вы будете выглядеть в них гораздо более привлекательным, ведь специальные пуш-ап вставки сделают вашу пятую точку похожей на спелое яблочко! Если Вы выберете наши новые мужские трусы «P&J», то сразу почувствуете привязанность! Выбирайте нас, и мы сделаем Вам скидку десять процентов на набор нижнего белья от «P&J»! «P&J» — новый век, новый стиль! И тут на экране появляется красивый зад, обтянутый синей тканью… — Стоп!!! — заорал Пак Чанёль в мегафон. — Бэкхен, ты что, задницей крутить не умеешь, что ли? — Умею, — тихо сказал почти голый парень именно в тех синих мужских трусах. — Так крути ею! Крути! — разорался Ёль, сидя на специально режиссерском стульчике с его именем. — Я это… Немного стесняюсь, — опять прошептал Бэкхен, пытаясь хоть как-то прикрыться. Его смущали эти фонари, большие и маленькие камеры, а также этот белый фон позади. А главное было то, что все одеты, кроме него. — Черт! — выругался Чан, взъерошивая волосы. — Уйдите все, я сам разберусь во всем! — крикнул он в мегафон, оглядывая сотрудников, что растерянно глядели на босса. — Но мистер Пак… — подала голос Юна, визажист (для задниц, черт побери). — Я сам все сделаю, просто вы смущаете мальчика! — раздраженно прикрикнул он, сверкая своим злобным взглядом. — Вон отсюда, живо! Все быстро начали суетиться, собираться, а вскоре и вообще, покинули съемочную площадку. Бэкхен накрылся пледом, растерянно смотря на Пака, чтобы ждать последующих указаний. Ему было холодно и одиноко. А ещё он думал о том, что зря он пошёл в модели, ведь всем нужно только одно — его попа. То, что она была прекрасной, спору нет, но Бэкхен мечтал ходить по подиуму не в одних лишь труселях, он хотел показывать на себе модную одежду, ту, которая будет нравиться людям. Однако не все так просто — моделей оказалось очень много в этом мире, поэтому Бёну пришлось довольствоваться рекламой известного белья «P&J», хотя даже это не доставляло ему удовольствия. Чанёль же смотрел на Бэкхена и мечтал, наконец, снять долбанный ролик, чтобы отправиться домой и поспать. А ещё он хотел побыстрее увидеть эти трусы на Бэкхене, хотя причин таких мыслей сам не знал. «Повезло мальчику с задом!» — думал он, пока Бён, задумавшись, смотрел в одну точку. — «С ним у нас будет успех, но что-то не хочется мне делиться таким зрелищем с другими… На это должен смотреть только я!» — потом странные мыслишки полезли в ушастую голову, но Пак быстро отмахнулся, встряхивая головой. — Бэкхен, давай ещё раз, — устало приказал ПакЧан, вставая позади камеры. — И… Начали! Бэкхен сначала проходится вдоль белого фона, потом поворачивается боком, немного крутясь на месте, разворачивается обратно… — Сто-о-оп! — заныл Чанёль. — Нет, нет! Не то, ты не так делаешь, Бэкки. Ты понимаешь, что должен видеть человек по ту сторону экрана, а? Твоя пятая точка рассказывает твою историю, показывает Труселя, в конце концов! Измученный режиссёр подошёл к голенькому парню и поставил его в определенном направлении. — Напряги булки, будь другом, — устало попросил режиссёр-постановщик у Бёна, но не увидел никаких изменений в районе пятой точки парня. — Напряги, я сказал! — и легонько ударил его по заднице. И пока парень офигевал, Пак думал: «Ого… Упругие!» Бэкхен опешил. Вот такого он точно не ожидал! Режиссёр-постановщик оказался извращенцем девяностого уровня! Бэкхен уже начал подумывать над побегом, ведь уже придумал себе историю о том, что режиссёр сначала изнасилует его, а потом сожрет. Закопает его тело и… — Сосредоточься, Бэкхен, ну! — попросил Пак, уходя опять же за камеру. — Выходи… Помедленне, Бэкхен! Заново! И Бэкхен опять проходится по невидимому подиуму, крутясь вокруг себя, потом разворачивается так, как показал ему Чанёль, напрягает зад, потом разворачивается… — Ну, Бэкхен! — зло орет в мегафон начальник. — Ты че так быстро ушёл, я не понял! Зрители даже ничего увидеть не успеют! Ёль опять выходит к Бэкхену, снимая свои штаны, отчего Бэк сразу заливается пунцовой краской. «Что он творит, Боже?» — думает парень, сглатывая непрошеную слюну. Оказывается, Чанёль тоже носит белье от «P&J», потому что на парнях были одинаковые куски ткани. «Да с его орешком ему надо в модели!» — подумал Бён, озадаченно смотря на трусы, надетые на Паке. — Смотри, ты выходишь, — и идёт по подиуму. — Поворачиваешь туда, — развернулся так, что тень красиво падает. — Видишь, как выглядят мои бугорки, м? — Э-э-э, — Бён краснеет ещё больше. — Угу. «Ну ничего ж себе!» — кричит про себя Бэк, часто моргая. — Слушай… — задумчиво протягивает режиссёр Пак и в ту же секунду смотрит на недоделанного актёра своими огромными глазами. — Мы будем моделями вместе. Бэкхен даже не успел ничего ответить, как Чанёль начал снимать свой верх, а затем орать: — Трусы «P&J», дубль пятьдесят три! «Дурдом!» — подумал Бэкхен, испуганно смотря на бешено смеющегося Чанёля, который стоит в одних трусах перед камерой и орет. Тут Ёль резко замолкает и выпрямляется, неожиданно разворачиваясь к самому Бёну с улыбкой Джокера, отчего пальцы рук бедного парниши как-то похолодели. Признаться, Бэкхену нравилось вот так смотреть на режиссёра, однако его же взгляд доводил до некой дрожи в коленках. — Иди сюда, — маниакальная улыбка и эти сверкающие глаза дали понять Бэкхену просто бежать из этой студии куда подальше. Бэкхен уже хотел рвануть, но Чан оказался быстрее, благодаря своим длиннющим ногам. Пак схватил Бэка за руку, как рыбу, попавшую в сеть. Но тут дверь в студию раскрывается, а из дверного проёма показывается голова Юны: — Мистер Пак, мы уходим, и… Ой, — став словно помидор, она быстро откашлялась. — Простите, не буду мешать. Эти двое так и стояли, смотрев на дверь, словно статуи, уже несколько минут. Но в то время, как Бён считал руку Чана очень тёплой (а ему как раз было холодно в одних трусах), Чанёль чертыхался, а потом резко развернул Бэкхена к себе лицом. — Ну… Нам нечего уже терять, верно?