Ошибка

С самого сотворения Чай знал о своей участи. Эти знания наполняли его существо, и каждая его частичка желала, чтобы поскорей настал этот миг объединения. Пока же приходилось ждать, Чай вслушивался в шепот его братьев, чьи отголоски памяти проросли в его собственном сознании и неустанно говорили об испытанном блаженстве. Чай знал, что когда не станет его самого, его память займет место в чертогах другого разума и будет говорить, говорить, говорить, пока не умрет слушатель и не возродится снова. Замкнутый круг — как заманчиво было осознавать это. Но помимо хороших историй, когда его братья чувствовали сладость от объединения, Чай знал и немало грустных, в которых приходилось растворяться в одиночестве, не чувствуя блаженства. Такие истории рассказывались мало и повествовались тихими грустными голосами. Однако Чай старался не думать о том, что его может постигнуть та же участь. Он верил, как верило большинство, что его любовником станет Сахар. Именно он дарил то блаженство, с которым последующая боль от растворения в горячей бездушной и мертвой Воде никогда не могла сравниться. Чай за всю свою жизнь познавал немало историй, но большинство из них были прекрасны и переплетались с друг другом, становясь чужими отражениями. И среди тех немногих, что были отличны, находились и такие, о которых почти всегда молчали. Чай слышал, что иногда к такому сладкому, манящему союзу Чая и Сахара добавлялись Сливки, чье холодное существо пронзало тела обоих и… Чай не знал, что чувствовала в таком случае вся троица, потому что голоса, слабо шептавшие об этом, стыдливо умолкали. И вот, проживая свою жизнь в ожидании, Чай наконец дождался того утра, когда все должно было случиться. Чувство восторга от того, что мечте вот-вот суждено сбыться, пронзили всё хрупкое тело Чая, и он даже не обратил внимание на слабое покалывание, упав на холодную поверхность керамической кружки. И пока Чай ждал, Человек, чье сегодняшнее раннее утро выдалось особенно тяжелым, зевая и сонно бормоча что-то под нос, полез ложкой в банку, даже не ведая, что через какое-то мгновение разобьет вдребезги чужую мечту. А Чай поднял голову в ожидании своего возлюбленного. И когда на него обрушилась темная тень, сбивая с ног, Чай в ту самую секунду осознал, что все его надежды пошли крахом. Это был не Сахар и даже не бездушные потоки Воды. Сильный крепкий запах этого существа кружил голову, а тяжелое тело не спешило подняться с него. И только насыщенного темного цвета глаза удивленно смотрели сверху вниз. И тут снизошло озарение, и Чай горестно воскликнул: — Кофе! Почему ты?! Я ничего не понимаю! Чай знал о существовании Кофе — тот стоял по другую сторону от сахарницы, гордо и молчаливо созерцая мир вокруг. Они никогда не общались и были равнодушны к друг другу до того самого момента, когда по воле чужой ошибки им суждено было объединиться. — Это неправильно, такого не должно было случиться, — тихо шептал Кофе, чувствуя, как мягко обнимает его Чай. А Чай молчал, прикрывая глаза и с наслаждением вдыхая обволакивающий и его тело и его сознание насыщенный кофейный аромат. Их мгновение длилось намного дольше прочих, пока Человек подносил к кружке чайник. Такие несовместимые и в прошлом такие далекие, теперь они наслаждались ласковыми прикосновениями и поцелуями друг друга. И горячая Вода обожгла их тела, когда уже ни Чай, ни Кофе не могли вспомнить, о чем они мечтали раньше. И, умирая, Чай осознал, что его шепот точно будет отличаться от чужих историй. — Твою мать! — воскликнул, морщась, Человек, когда поднес к губам кружку и сделал первый глоток. Что же, утро никогда не бывает добрым. После этого, Человек, жалея выливать получившуюся смесь в раковину, добавил к Чаю и Кофе Сахар, который теперь уже стал им безразличен.