Моя маленькая история

Эта история произошла очень давно, в ней рассказано о дружбе и любви, о науке и магии, о разных мирах и их жителях, и о двух совершенно невозможных людях, которые изменили мою жизнь. Все началось, как всегда, с обычного вечера. Обычная Москва, обычный трамвай, который шёл от обычного Останкино к обычному Медведково, проезжая мимо до жути знакомого, но полностью неизвестного, поэтому совершенно необычного ВДНХ, номер того трамвая был, кажется 17, а может и не 17, кто его знает, может он только притворялся и всю жизнь мечтал иметь другой номер, но судьба злодейка распорядилась так, что именно он вёз меня в тот вечер по семнадцатому маршруту. За окном в сумерках плыли облака, они робко спускались на землю, чтобы ночью туманом охранять улицы города, который все-таки иногда спит. И сейчас он спал. В книге на моих коленях только что убили Берлиоза, сейчас сходит с ума Бездомный, а скоро Воланд отправит невинного Степана в Ялту. А трамвай все ехал, где-то рядом по железной дороге поезда уходили в Ярославль и Владивосток, а маленькие электрички шныряли по пригороду, самые смелые добирались до Александрова, но вскоре возвращались обратно в столицу. Я посмотрела в окно и не узнала улиц, туман не мог их так сильно изменить. Оглянувшись, я поняла, что еду одна: вагончик был пуст. «Кажется я заехала не туда, надо быстрее выходить,» — пронеслась мысль в моей сумбурной голове. Вагон трясло и шатало из стороны в сторону, кое-как добравшись до двери, я стала ждать остановки. Когда же наконец удалось выйти, меня обнял, а затем и поглотил густющий туман. Такой бывает только в кино, когда ничего не видно, когда ты протягиваешь руку и не видишь своего локтя. Туман был густой и тёплый. Местами горячий. Я шла, прощупывая свой путь руками, как вдруг — наткнулась на нечто деревянное. Подойдя поближе и уткнувшись в свою находку носом, поняла, что ничего не поняла. Меня будто шоком ударили, стало сложно соображать и сильно заболели нос и лоб. Я поползла вниз, хватаясь за синие деревянные стены. В моей больной голове с трудом пытались удержаться мысли: «Синие, деревянные, а ещё там что-то написано… Ой темнеет… Глаза! Они болят! Наливаются кровью… Больно…» Потом я отключилась. — Тихо, тихо, попробуй открыть глаза. Так хорошо. Ты меня видишь? Если тяжело не отвечай, — приятный мужской голос, разбудил меня. Я попробовала открыть глаза и увидела… Ай, ничего толком не увидела. Одно тёмно-размытое пятно загораживало яркий свет. — Не волнуйся, с тобой все хорошо. Ты просто сильно ударилась головой. Усилием воли я сфокусировала зрение. И увидела лицо, приятное, доброе лицо. — Где я? И кто вы? — Я Доктор, и ты на моем корабле. На выпей, — и он протянул мне какую-то склянку с дурнопахнущей жидкостью. — Что это? — Это лекарство. Я же Доктор. — Так вы врач? Корабельный врач? — Нет, я — Доктор, и это мой корабль… Не обычный корабль, но об этом позже. А теперь выпей лекарство. Я зажала нос и залпом выпила странную красную гадость. На удивление мне моментально полегчало. И я встала с кушетки. Я была в странной комнате. Круглой формы вся из металла. В центре было что-то вроде капитанского мостика, с огромной панелью управления, куча лампочек, кнопочек и каких-то приборов --были выстроены вокруг светящегося стеклянного столба. — Что это? — О, это ТАРДИС. Машина для перемещения в пространстве и времени. И я путешествую на ней уже более девятисот лет. Ну кто я понятно, а вот кто ты, мне интересно, не расскажешь? — Я… — я уже хотела было рассказать о себе, как вдруг подумала «А не шпион ли он? Интурист, так сказать» и тут вспомнила про Воланда, про книгу и про рюкзак. — А где мои вещи? У меня был рюкзак. И я ничего не скажу, пока не увижу свои… свой… свою книгу! Да, точно свою книгу! Она должна быть со мной! — Читал я твою книгу, и знаешь что могу сказать? — с этими словами он спустился с мостика, поднял крышку большого ящика, достал рюкзак и передал его мне, — только давай выйдем на улицу. Он распахнул двери и вывел меня из ТАРДИСА. Мы стояли на Патриарших прудах. Вдали прогуливался чёрный кот, только не огромный, а обычный. Я обернулась и застыла под тяжёлым взглядом странного незнакомца. — Я тоже видел и пальмы, и балкон, и Понтия Пилата… В воздухе повисло молчание. Кондратий уже приближался ко мне, вытянув руки, готовый схватить. Тут этот тип нагнулся ко мне поближе и поправил мою бабочку. — «Бабочки» это круто. У меня тоже есть, смотри. Э, ты чего? Я тебя напугал? Ой, да ладно, — он пригласил меня присесть на скамейку. — Я не Воланд, я Доктор, я не демон, у меня есть машина времени — и я действительно знаком с Понтием. А теперь, ты расскажешь кто ты? — Нет, пока не скажешь своё имя. Доктор кто? Это же не настоящее имя. — Да, да, да, но все зовут меня Доктор, и ты, пожалуйста, зови меня так же. — Хорошо, Доктор. Я Альфа. — Но это не имя! — А давнее прозвище, — улыбнулась я, — ты же тоже предпочитаешь прозвища именам, так как они даются более менее осмысленно, а имена, как Бог на душу положит. Верно? — А ты мне нравишься, Альфа! — Взаимно, а ты можешь рассказать, что со мной случилось? И как я очутилась у тебя? — Помнишь тот туман? — Да. — Это временной туман, сколько ты шла до ТАРДИС? Минут десять, ты так думаешь? Но нет, прошло секунды две-три не больше, ты не видела дальше вытянутой руки потому что не успевала увидеть что-то больше. И когда наткнулась на будку, на самом деле ты влетела в неё, с разбегу, со смачным грохотом врезалась. И да, в ближайшее время поменьше смотри в зеркало… Что ж, Альфа, так как туман появился из-за меня, он проследовал вслед за мной из временной воронки, я хочу предложить тебе компенсацию, возмещение, так сказать… Одно путешествие в любую точку времени и пространства, ты согласна? Вот чего я не ожидала, так это по пути домой в маленькую съёмную квартирку, которую я делю с подругой, мне предложат невероятное путешествие. — Очень заманчивое предложение, Доктор, вынуждена буду согласиться. Если я все правильно поняла, то мы можем отправиться в другой мир или на другую планету, где в моде расквашенные носы и фингалы, пробыть там какое-то время, а когда все заживет, мы сможем вернуться сюда в это же время, обо мне даже соскучиться никто не успеет, правильно? — Ну, логика правильна, а вот практика непредсказуема, — с этими словами он подскочил и зашел, нет, залетел в синюю полицейскую будку из середины прошлого века Англии. Так вот во что я тогда врезалась… А потом высунулся и сказал: — Планеты любителей фингалов и сломанных носов нет, — затем спрятался обратно и отдаленно крикнул, — ты идёшь? Одна поездка превратилась в одно большое путешествие. Так я познакомилась с первым невозможным человеком. Он влетел в мою жизнь на ТАРДИС, точнее я влетела в эту самую ТАРДИС, кстати она оказалась живой разумной машиной. Доктор был из древней погибшей расы Повелителей Времени. Он был последним. Одинокий инопланетян без дома. С двумя сердцами и возможностью регенерировать. С шикарным начесом и классными галстуками-бабочками. Следует сказать, что «бабочки» и моя страсть тоже, я шила их себе, но не успевала ни разу надеть, Доктор сразу восхищаясь забирал их у меня, а я взамен забирала у него тайны. Самой интересной тайной — было узнать его возраст, ему тысяча сто двадцать шесть! Но одного мы друг другу не рассказывали, никто не называл своего имени. Во время путешествий мы побывали в разных интересных местах, опасных местах, умирающих и рождающихся. Но однажды случилось то, к чему не были готовы ни я, ни Доктор. ТАРДИС трясло и швыряло во все стороны. Я еле держалась за поручень у панели управления. Доктор, злясь, судорожно переключал рычаги и нажимал на кнопки (да шикарное объяснение, но иначе сказать не могу). За нами гналось нечто, точнее за мной. Мы были на планете Синудгира на земле Эптагаров в их праздник Вырапатара. Суть праздника в жертвоприношении, жертва выбирается методом ненаучного тыка, и угадайте, кто счастливчик? В общем за мной гнались Эптагары. А Доктор, очень мило с его стороны, увозил меня от них подальше. — Так, Альфа, слушай… мне придётся тебя оставить в ловящем кармане вселенной. — Это как? Карманы вселенной знаю, а это что такое?! — Это умная земля она засасывает себе путников и не отпускает, а по сути это как маленький мыльный пузырь на стенке другого. Выбраться от туда почти невозможно. — Мне нравится слово почти… — Мне тоже, я оставлю тебя там, пока не оторвусь от жрецов, потом я сразу же вернусь за тобой. Только помни, туда попадают разные люди, поэтому никто не должен знать обо мне и о том, что мы были знакомы. Понятно? Отлично! А теперь готовься, раз, два, три! Жди меня, Альфа! Жди!.. Все вокруг вспыхнуло ярким светом и я отключилась. Очнулась я уже не в ТАРДИС, а в каком-то городе. Тихий очень зелёный городок. Домики с острыми крышами. На город опускалась ночь, плыли сумерки. Пахло жасмином и свежей выпечкой, где-то далеко играла музыка, но найти её источник я так и не смогла. Куда бы я не шла, музыка не становилась не громче, ни тише. Сколько я бродила по городу, не помню, но за все это время сумерки не рассеивались, но и не сгустились до состояния настоящей ночи. Потом я увидела кота. Огромный чёрный кот шёл по улице и, кажется, он был пьян… «Кто Бегемот, ей богу, это он!» — подумала я. — Кися-кися-кися… — Девушка, попрошу быть чуть-чуть повежливей. И почему же у людей такое отношение к котам?! — тут он пошатнулся и икнул. — Вы что-то хотели? — Да, извините, пожалуйста, я не хотела Вас обидеть. Вы не подскажите, что это за место? Кот задумался, потом прищурил свои глазки и хитро заговорил: — Что, дитя, заблудилась? Да ты не беспокойся, это место хорошее, а ты здесь надолго, навсегда можно сказать. Это Тихий Город. Он загадочен и непостижим… — Бегемот блаженно закрыл глаза, будто каждая буква этих двух слов была мёдом. — А чего же мы здесь стоим?! Пойдём в твоё кафе! — Моё кафе? — Да конечно. Здесь нет ничего удивительного. Тогда он повёл меня куда-то по булыжной мостовой Тихого Города. Спустя несколько кварталов мы зашли в какой-то бар, и кот зажег свет. Комната будто залилась мёдом, тёплый желтый свет изливался из маленьких настенных бра с тканевыми зелёными абажурами. Я мечтала о таком кафе с детства! Бегемот по хозяйски уселся за барную стойку. — Ну что, хозяйка, водочки нальёшь? — сказал и уставился на меня, выжидающе. — Я… Я не знаю, где её взять. — Все ты знаешь, — вздохнул он, — просто поверить не хочешь, что это все твоё, и все происходит на самом деле. А теперь подумай, где бы ты, что хранила. Немного подумав, я встала за барной стойкой, открыла первую понравившуюся полку и обнаружила, угадайте, что, водку! Какой-то неизвестной советской марки времён Булгакова. Рядом на полке были обнаружены рюмки. — Что ж, а теперь рассказывай, что это за место, и что мне следует здесь делать? — Это просто, — сказал кот, опрокинув рюмку «огненной воды» и занюхав хвостом, — это странное и непостижимое место, как я уже говорил, называется Тихий Город. Оно засасывает к себе одиноких путников, проходящих через Хумгат, Окторм, Мармант и другие вариации названия межпространственного пространства. Люди и другие существа существуют здесь благодаря памяти из вне. Если где-то тебя помнят, то ты живёшь, но если тебя забывает последний человек, то ты превращаешься в тень блуждающую от фонаря к фонарю, ища свет. Что касается этикета здесь есть два основных правила: невежливо спрашивать у людей про их прошлую жизнь и любить стоит только тех, кто в данный момент находится рядом, и забывать, как только за ним закроется дверь. Второе правило помогает легче жить. Обычно у людей появляется два вопроса. Что будет если человека забудут, но в памяти собратьев по Городу он останется? Он останется только в памяти, считается только память живых людей, в связи с этим возникает вопрос: можно ли считать нас живыми? Но об этом подумаешь на досуге. И ещё один вопрос, который так тебя мучает все это время: настоящий ли я? И да и нет. Ты можешь дотронуться до меня и ощутить мягкую шерсть, а я почувствую твою ладонь, но при этом я просто удачная выдумка литератора! Просто все так нас полюбили и захотели, чтобы мы были, что нам пришлось появиться здесь. Под словом «мы» я подразумеваю всех сказочных персонажей, которых ты можешь здесь встретить. Я стояла, раскрыв рот. Все, что говорил Бегемот было абсурдом. По-видимому, я сильно привыкла к Доктору и его научным объяснениям ситуации, понять тоже самое, но другими словами, было трудно. — Так, а как же здесь все живут? — наконец спросила я. — Откуда берут еду? Есть ли здесь деньги? И что мне теперь делать? — Единственная ценящаяся здесь валюта, это «спасибо» и прочие слова благодарности. Но если кто-то хочет заплатить, его право. Многие перед выходом из дома набивают свои карманы монетами и купюрами, как малые дети берут с собой на прогулку игрушки. Еда здесь выращивается, многие мечтали быть или были садоводами, пахарями, пекарями, скотоводниками и прочими людьми, что создают еду. В свободное время они разъезжают по Городу и поставляют продукты в кафе, бары и маленькие магазинчики. Исключительно для тех, кто любит готовить дома, а таких мало. Ну, а что тебе делать? Так это вести дела твоего кафе. Ты же о таком мечтала? Тихий Город даёт своим обитателям все, что нужно для хорошей жизни. А теперь прошу меня извинить, мне пора. Кот выбежал из кафе и растворился в сумерках, оставив меня в компании моих мыслей. Сейчас эта шайка непонимания, сомнения, страха, скептизма во главе с маленьким отчаянием сводили меня с ума. Но я все же взяла себя в руки. — Доктор сказал мне ждать, это я и буду делать. Но сидеть у окна и смотреть в даль я не собираюсь… — проговаривая мысли вслух, я доказывала себе, что, действительно, живу и существую. Тем более сказанные вслух слова распугали большинство страшных мыслей наедине с которыми меня оставил Бегемот. Я обошла зал кафе. — И вправду именно о таком я мечтала.