Общага с привидением

Вся эта заворушка началась с того, что Гоша приволок в нашу и без того маленькую комнатку в общаге бродячего кота. Кот был дико милым, даже на мой искушённый вкус истинного собачника, но кот оказался противным до ужаса. Гоша отмыл его и решил оставить тут, хотя мы его с Валерчиком всячески отговаривали. Кота назвали Гарфилдом, ибо это была действительно наглая, ленивая рыжая морда. Ну и линял же он, я вам скажу, не по-детски… Да у меня потом его шерсть была даже в труселяндрах! Ну и вот, в очередной раз моя маман пришла и отдала мне свою любимую герань, чтобы я её поливал, пока она опять будет капаться на огороде на нашей даче в пригороде. Но не прошло и пары часов, как весь наш зашквар, а именно: я, Гога, Валери и Март, поняли то, что этому рыжемордому чудовищу понравилось гадить в вазон с мамкиной геранью! Нет, ну я конечно понимаю, что сходить по нужде приятнее в цветы на подоконнике, а не на газету в углу комнаты, но это было уже слишком… Он своим огромным пушистым задом еле влазил в вазон, и тем постоянно оставлял гнездоподобную вмятину в кусте, а потом, когда он закапывал свои грязные делишки, постоянно лапами расскидывал обосранную землю вокруг по всему подоконнику. Ох… Как же меня выбешивал этот наглый ком шерсти! Но всё же Гарфилд жил у нас припеваючи, всегда накормлен и согрет. Как-то раз, Ника, девчонка с нашего курса, пригласила всех на вечеринку в честь своего Дня Рождения. Конечно же мы всем нашим зашкваром не могли пропустить такую тусу, там же столько будет тёлочек. И в назначенный день, то бишь сегодня, сразу после последней пары, мы с пацанами решили плюнуть на подготовку к курсовым и оттянуться как следует. Ребята скинули мне все рюкзаки с конспектами и прочим, чтобы я отнёс их к нам в комнату, ибо так дело будет быстрей. Они остались ждать меня на улице, на дорожке, на которую выходит окно с нашей комнаты, а я бегом поднялся на второй этаж и пулей ворвался в комнатушку. С размаху кинув все рюкзаки на кровать Валерки, я уже было собрался бежать обратно, но тут я вновь увидел зад Гарфилда в мамкиной герани. — Ну всё… Ты доигрался, рыжий засранец! — яростно крича все известные мне матерные слова, я, схватив кросовок Мартина, начал бегать по всей комнате за котом. Этот лохматый паршивец, удирая от меня, постоянно пытался куда-то залезть и спрятаться, но я не давал ему это сделать. Получив по рыжей заднице раза три, если не больше, Гарфилд прыгнул на подоконник, а с него на ветку дерева, что раскидывалось прямо перед окном. — Ну теперь сиди там! — крикнул я коту вслед, размахивая кроссовком прямо перед его наглючим носом, слегка перевалившись через открытое окно. Внезапно в комнату ворвалась вахтёрша тётя Зина по кличке Помидор. Она была женщиной в вовзрасте и довольно пышных форм, слегка потёртая временем и с вечно красноватым большещёким лицом, из-за чего она и получила своё прозвище. Женщиной она была довольно строгой и старой закалки, и наверное поэтому работа «надзирателем» в общаге ей подходила, как никому, прекрасно. Прямо с порога, широко распахнув дверь, тётя Зина начала меня отчитывать за шум и балаган, что я тут устроил, а потом начала громко чихать, из-за своей аллергии на котов: — В комнате был кот! В общежитии запрещено держать каких-либо животных! В особенности котов и собак!!! — противно повизгивая, кричала вахтёрша. Я конечно сразу начал оправдываться и вешать ей всякую лапшу на уши: — Да вот понимаете… Кот через открытое окно заскочил и… И начал тут балаган, а я как зашёл, сразу его выгонять принялся, вот видете? — я показал кроссовком на кота за окном, что с перепугу вцепился когтями в ветку на которой сидел. Тётя Зина искоса посмотрела на меня, потом на перепуганного кота за бортом. Так она переводила взгляд раза три-четыре то на меня, то на кота. Потом тётя-помидор злобно фыркнула и со словами: «Ваша комнатка у меня ещё попляшет! », вышла в коридор, сильно хлопнув дверями. «Фух… Пронесло… » — подумал я и посмотрел на бедного трясущегося от страха кота: — Ну и что мне теперь с тобой прикажешь делать?! — крикнул я, а дальше, переведя дыхание, я полез доставать эту засранскую рыжую морду. И уже более спокойным тоном продолжил свой монолог, обращённый к коту: — У тебя же девять жизней, так чего ты не спрыгнешь? Не так и высоко, второй этаж… Или ты уже все жизни порастерял? Вот стукнуло же Гошке приволочь тебя сюда на мою голову… И ведь жалко же теперь тебя, а ведь я собачник… Так продолжая свои мысли вслух, я слегка перевалился через подоконник, одной рукой тянулся за котом, а другой придерживался за оконную раму. Только я хотел его схватить, как это пушистое засранство прыгнуло сначала мне на голову, а с неё на мой зад, а дальше уже в комнату. Из-за веса и импульса, что мне прибавил Гарфилд, я сделал кувырок через голову и с дикими вопляли полетел вниз, по дороге сделав ещё одно полное сальто. Через доли секунды я уже лежал плашмя на огромном и колючем кусте не пойми кого прямо по окном нашей комнатушки. Но ещё в полёте, в след себе, я услышал чей-то сумасшедший злобный смех, он доносился откуда-то сверху и от него веяло знобящим холодом. Так смеются только психопаты и шизики, а так же так обычно смеются главные злодеи в фильмах про супергероев… Ну… Вроде Джокера или Пингвина.