Смотрю только на тебя

Взмах руки Игнесс — волна Силы вбивает в стенд, дыхание вышибает из легких, слышно, как трещат ребра. Тьма. Ослепительная вспышка под закрытыми веками, легкие прикосновения целительной энергии. Шорохи, разговор — едва различимый, словно говорят за толстой дверью. Он открывает глаза и видит протянутую ладонь. Поднимает голову. Обеспокоенный взгляд, сжатые губы, полоска шрама. М-21? Еще вспышка — пронзенный Рагнареком Рейзел-ним, беснующийся Франкенштейн, каджу-ним… М-21 поддерживает, не дает упасть от толчка энергетического выброса, вырвавшегося с появлением Лорда. Регис вскинулся, открыл глаза. Кабина вертолета, Сейра и Такео напротив, из-за сидений впереди слышен голос Тао. Рейзел-ним, Франкенштейн… Регис скосил глаза. М-21. Значит, и остальное… не привиделось в бреду? Лучше бы все, начиная со встречи с Игнесс Кравей, оказалось затяжным кошмаром! Регис откинулся на спинку сидения и закрыл глаза, которые раздражал даже полумрак кабины. Он позволил забрать Сейру. Не дождавшись товарищей, рванул на остров в компании Раэля. Так глупо попался. Вынудил Рейзел-нима тратить силы на свое спасение. Как каджу-ним не потребовал его возвращения в Лукидонию после стольких сотворенных глупостей? Смазанные фигуры перед расфокусированным взглядом, обрывки разговоров. Регис сдвинул брови, попытался сложить из разрозненных кусков картину происходившего на изуродованном пляже. Геджутель-ним и Лорд… Лорды. Рагнарек, растворившийся в теле Рейзел-нима. Твердая рука М-21, надежная опора за спиной. Регис крепче зажмурил закрытые глаза. Он заставил волноваться М-21! Регис подавил порыв сквозь полуприкрытые веки посмотреть на напарника. Он и так слишком злоупотребил волнением М-21! Тело помнило удобное положение, щека — тепло его плеча. Наверняка М-21 понял, что досадная слабость — последствие ранений. Поэтому сидел неподвижно, и не отстранился, когда Регис съехал на него. Так неэлегантно — выставить себя в таком виде перед ним! Регис сжал зубы. Рывки вертолета вызывали постыдную тошноту. — Мы совершаем посадку, прошу всех пристегнуть ремни! — выдал Тао. Регис глубоко вздохнул. Хорошо бы проспать до порога дома Франкенштейна… — Какие ремни, Тао? — со скепсисом спросил М-21. — Ну, держитесь, что ли! Регис вцепился в сидение. Вертолет нырнул вниз. Комок желчи поднялся вверх. Регис открыл глаза, спасаясь от приступа тошноты. Судя по закушенной губе, Сейре тоже несладко. Регис медленно выдохнул сквозь зубы. Толчок. — Спасибо, что воспользовались нашими услугами, прошу всех покинуть борт… Щелчки тумблеров, шорохи движения приглушали звуки, и голос Тао не стучал в виски. Регис встал. Покачнулся. Почувствовал поддерживающую руку на плече. — Мне не нужна помощь, — слова прозвучали хрипло и резко, словно он отмахивался от поддержки. Регис посмотрел на М-21. Челка скрывает глаза, уголок губы дергается. — Я могу идти сам. М-21 кивнул. Регис отвернулся. Такео помог спуститься Сейре, Регис вышел следом. Отошел в сторону, оперся о подрагивающий борт. Вращение останавливающихся лопастей качало картину перед глазами, бетон посадочной площадки колебался под ногами. М-21 посмотрел как-то странно, но не стал предлагать помощь снова. Только когда Рейзел-ним не спеша отошел от вертолета, Регис почувствовал, что шатается сам, а не весь небоскреб. Последним вылез Тао, с грохотом захлопнул дверцу. Дом Франкенштейна — в нескольких кварталах, но в плачевном состоянии ноблесс… Франкенштейн достал телефон и отошел. Глубокий вздох, сосчитать до десяти, медленно выдохнуть. — Я позвонил в КСА, они пришлют за нами машину. Спускаемся. Нескончаемая крыша, лестница. Лифт. Регис прислонился спиной к стенке кабины. Закрыл глаза. Звуки уплывали, удерживать сознание становилось все труднее. В черном микроавтобусе КСА он и вовсе уснул, открыл глаза только от преувеличенно-громкого «Приехали!». Ослепительные лампы над смотровым столом, лязг инструментов, запах лекарств. Регис старательно давил приступы паники. Руки свободны, повязки облегчают боль — никакого сходства с лабораторией Игнесс. Голос Франкенштейна обеспокоен, Рейзел-нима — печален и тих. Сейра безмолвна. — Обширные повреждения… критическая нехватка крови… регенерация затянулась… — монотонно перечислял Франкенштейн, черкая пометки на планшете. — Зачем? — спросил Рейзел-ним. — Чтобы держать в беспамятстве, я думаю, — ответил Франкенштейн. — Зачем Игнесс делала это? — уточнил Рейзел-ним. — Она хотела получить новых подопытных, — безжизненно сказала Сейра. — И узнать, как проходит модификация на ноблесс. — Зачем? Ведь Кравей уже проводил модификацию на себе, — переспросил Рейзел-ним. — Что? — Регис не удержался и выдохнул в унисон с Сейрой. — Она сказала, что подопытных всегда мало. Тем более, обладающих оружием духа. — Значит ли это, что кроме Кравея… — Франкенштейн подпер кулаком подбородок и отвернулся. — Возможно, у них уже были подопытные ноблесс. И теперь им понадобились главы кланов, — кивнула Сейра. Рейзел-ним встал. — Франкенштейн. — Да, Мастер. — Теперь, когда дети получили помощь… — Регис, Сейра, вы можете идти. Я советую вам лечь спать, — сказал Франкенштейн. Регис сполз со стола, кивнул. Сейра поклонилась куда более достойно. — Сейра, ты помнишь хоть что-то после того, как она забрала тебя? — спросил Регис в лифте. Девушка отрицательно покачала головой. Впрочем, он явно не в состоянии решать логические задачки. Подстегнутая препаратами Франкенштейна регенерация вытягивала последние силы. По ступеням Регис поднимался, держась только на фамильном упрямстве. М-21 стоял у стены между дверями их с Сейрой спален. Сейра взялась за ручку двери. М-21 оттолкнулся от стены и шагнул вперед. Поджатые губы, прищуренные глаза. — Франкенштейн помог вам? — Да, не о чем волноваться, — ответила Сейра и кивнула, прощаясь. Дверь закрылась. Регис поднял глаза. Под обеспокоенным взглядом М-21 загорелись щеки. Заставлять других волноваться о себе недостойно наследника главы клана… — Я рад, что все обошлось, — М-21 прошел совсем рядом, почти касаясь плечом. Регис посмотрел в пол. Горло перехватил спазм, и он даже не поблагодарил за беспокойство. Несколько нетвердых шагов, усилие, отдавшееся стреляющей болью в плече, и Регис открыл дверь в свою комнату. Наконец-то он добрался до кровати! Регис вытянулся под одеялом, чувствуя, как прилипает к телу белая футболка. Кожа и волосы пропитались вонью крови и гари, и даже запах стерильных бинтов не перебивает ее. Волосы, промытые антисептиком, липнут к шее, щекочут кожу. Регис скривил губы. На душ не хватит сил, к тому же намокнут бинты, и… Он закрыл глаза. Матрас покачивался под ним, огненные спирали закрутились перед глазами. Вспышка. Мышцы разрываются от распирающей их Силы, тяжелеют кости, наливаясь свинцом усилившейся прочности, вскипает кровь от прилива адреналина. Из памяти уплывают знакомые лица, остается только одно — искаженное садистским наслаждением лицо Игнесс. — А теперь убей их! Рейзел-ним, Сейра, Тао, Такео, М-21. От приказов Игнесс кровавая пелена ярости застилает глаза, рука сжимается в кулак, который тут же трансформируется в пудовый шипастый шар. — Я сделаю из их тел бойцов взамен тех, что вы сломали! — хохот Игнесс подстегивает, заставляет мчаться вперед в подобострастном желании угодить ее прихотям. Стена, вставшая на пути, снесена одним ударом. Чьи-то стоны из-под обломков заставляют замереть — никто не должен выжить после его атаки! Обломки разлетаются в стороны, из-под них встает… Сейра?.. Кожа девушки исчерчена вздувшимися жилами, по которым пробегают разряды. Сейра достает из-за спины Косу смерти, оружие духа сливается с ее пальцами, становится продолжением руки, меняет очертания. Удар. Регис вскинулся, хватая ртом воздух. Спальня. Никаких следов битвы. Его шумное дыхание. Кошмар. Он откинулся на подушку. Футболка промокла от пота, под бинтами чесались заживающие раны. Регис откинул уголок одеяла. Липкие ладони, мокрый затылок. Он сел на кровати. Нужно сходить в душ, даже если для этого придется размотать бесконечную ленту бинтов. Он опустил взгляд. На футболке расползлось красное пятно. Никогда еще раны не кровоточили так долго. Регис стащил испачканную футболку, стараясь не слишком дергать поврежденным плечом. Натянул брюки, набросил рубашку, понадеявшись, что она не успеет пропитаться кровью за короткую дорогу в душ. После тяжелой ночи в доме оглушительная тишина. За окнами и за стеклянной дверью балкона светлеет небо. Регис пожалел, что не взглянул на часы. Лучше бы успеть до того, как обитатели дома начнут просыпаться. Вспыхнувший свет ударил по глазам, в зеркале отразилось его осунувшееся лицо. Регис скривил губы. Быстро сбросил одежду, потянул за кончик бинта. Зашипел сквозь сжатые зубы, когда ткань начала отлипать от раны. Сквозная дыра, пробитая Девятым старейшиной, до сих пор оставалась болезненнее других. Витки бинта через плечо, по груди и руке разматывались невыносимо долго. Регис посмотрел на ворох окровавленных полосок у себя под ногами. Потом медленно перевел взгляд. Отвратительная рана, нанесенная паучьими конечностями старейшины, чуть подергивалась коркой запекшейся крови — и тут же открывалась снова. Франкенштейн сказал, что это последствия яда. Паук. Как мерзко. Существо, лишенное всякой элегантности. Как можно… уподобиться ему? Регис дернул кран душа. Вода ударила по ранам и царапинам, заставила втянуть воздух и выгнуться. Розовые капли прокатились по коже, смывая боль и усталость. Регис запрокинул голову. Прохладные струи текли по волосам, скатывались по спине и плечам. Он запустил пальцы в волосы, одной рукой вспенил шампунь. Разве можно добровольно сотворить с собой такое? Можно. Более того, можно гордиться изуродованным трансформацией телом, считая его венцом эволюции, как Шарк, Кранц или Церберы. Пена лезла в глаза, попадала на ссадины. Щипало неприятно, но терпимо. А вот плечо наливалось пульсирующей болью, рука млела. Регис смыл с себя ошметки пены и выбрался из душевой кабины. Одной рукой управляться с большим полотенцем оказалось крайне неудобно. Но двигать поврежденной он опасался — от каждого неловкого поворота перед глазами роились серебряные мошки. Испачканное красным полотенце отправилось в корзину для белья. Регис посмотрел в зеркало. Рана на плече сочилась кровью. Он ухватился за край бинта в бурых потеках. Скривил губы от брезгливости. На полках отыскалась аптечка с лейкопластырем и ватой. Регис приладил перевязку на грудь, а до раны на спине дотянуться не смог. Но там, кажется, заживало быстрее и не так кровило. Он оделся. Посмотрел в зеркало. Неэлегантная нашлепка топорщит рубашку. Волосы встрепаны, с них на воротник капает вода. Регис пригладил влажные пряди, смахнул рукой капли. Собрал в ком бинты. В элегантное мусорное ведро для ванной комнаты они не влезли, придется идти через весь дом на кухню. Регис вышел в коридор, но не успел сделать двух шагов, как услышал: — Почему ты не спишь? Он поднял взгляд от нетвердого пола. Острые стрелки брюк, распахнутые полы пиджака, ослепительно-белая рубашка, верхняя пуговка расстегнута. Сжатые губы. Выпирающая полоса шрама. Взгляда не разглядеть из-под челки, но тон… — Разве Франкенштейн не отправил вас отдыхать? — М-21 скрестил руки на груди и стряхнул челку с глаз. Регису захотелось спрятать руки за спину. — Ты снял повязки? — Раны уже затянулись! — он вздернул подбородок так резко, что перед глазами поплыл коридор. Скептическое хмыканье утонуло в шуме — по коридору промчался Тао. — О, как хорошо, что вы уже освободили ванну! — он едва не снес дверь. — Мы проспали! М-21, ты уже собрался? Вместо того чтобы караулить Региса, нужно было разбудить нас! Нам, в отличие от ноблесс, нужно на работу! — Караулить? — переспросил М-21. Регис посмотрел на М-21. Удивленный взгляд, морщинки на переносице. Тоже не понял, с чего Тао решил, что М-21 его караулил? — А для чего ты полночи в коридоре маялся? — Тао помахал пальцем между ними и захлопнул дверь. Регис искоса посмотрел на М-21. Он, сощурившись, смотрел на закрытую дверь. Регис шагнул вперед. М-21 отстранился, пропуская его. Нет, не пойдет он на кухню. Потом, когда перед глазами перестанет расплываться коридор… — Регис, у тебя кровь. Регис повел лопатками. Рубашка прилипла к плечу. — Это не повод для волнения, — отчеканил он. С каждым словом становилось тяжелее чувствовать обеспокоенный взгляд, держать лицо, чтобы не показывать слабость. Регис вернулся в комнату. Закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Дернулся, зацепив рану. На двери остался кровавый росчерк. Испорчена. Регис повертел в руках стянутую с плеч рубашку и уронил ее к футболке, где уже лежали бинты. Если лечь в постель без повязки — туда же отправится и постельное белье. Регис не мог позволить себе такое неуважение к хозяину дома. Он попытался извернуться и посмотреть на рану. Безнадежно. В конце концов, он расправил одеяло и, понадеявшись, что пижама согреет, лег поверх покрывала. Пробуждение после сна, не обремененного кошмарами, принесло заметное облегчение. Беспокоил зуд заживающих ран и чувство легкого голода. Пол обрел твердость, стены перестали качаться от каждого шага. Регис спустился в гостиную. — Мое место было там, рядом с вами, в великом сражении… Рейзел-ним печально смотрел на главу клана Блостер. — Я не позволил бы врагам нанести вам такие серьезные повреждения! Сейра выдохнула в кружку. — Но я не мог оставить пост, который мне доверил… — Блостер осекся. — Доверили во имя Рейзел-нима! Пафосные речи Кэриас-нима заставили Региса скривить губы. Рейзел-ним, Франкенштейн, Сейра в белой футболке, Кэриас-ним… А где остальные? Регис покосился на часы. Без четверти четыре. — Регис? Как ты себя чувствуешь? — спросил Франкенштейн. — Благодарю за беспокойство, мне уже лучше, — Регис кивнул. — М-21 сказал, что ты снял повязки, — Франкенштейн смотрел укоризненно. Зачем? Регис скривил губу. — Мне кажется, в последнее время ты принимаешь слишком много неверных решений. От несправедливого упрека защипало в носу, сдвинулись брови. — Это был опрометчивый поступок, — сказала Сейра. — С-Сейра! — Регис почувствовал желание зажмуриться. — Регис еще слишком молод, чтобы судить здраво! Вот если бы на его месте оказался я, я не позволил бы причинить вред леди Сейре! — Кэриас-ним перевел пылкий взгляд на главу клана Роярд. Регис сел за стол и уткнулся взглядом в тарелку. Хорошо, что эту многоголосую отповедь не слышит М-21. Уж он бы нашел, что добавить. Регис вспомнил обеспокоенный взгляд из-под серой челки. «А для чего ты полночи в коридоре маялся?» Воспоминание согрело теплом, смущенная улыбка приподняла уголки губ. М-21 волновался за него. — После обеда я жду вас в лаборатории, — сказал Франкенштейн. — Но… — Регис вскинулся. — Хорошо, — сказала Сейра. — Приятно слышать, что глава дома Роярд не пренебрегает моими советами! — сказал Франкенштейн Сейре, но посмотрел почему-то на него. — Хоть ее раны не столь серьезны, как у Региса. — Регис еще не прошел церемонию совершеннолетия, неудивительно, что он… Регис до хруста сжал зубы, чтобы не слушать, как его обсуждают, словно за столом его нет. Голод, проснувшийся вместе с ним, утонул в горечи упреков. Регис посмотрел в тарелку. Рамен. Ну конечно. Сейра наверняка старалась для Рейзел-нима. Сейра? Он украдкой посмотрел на спутницу. Белая футболка, несколько полосок пластыря на открытой коже. После страшных атак Игнесс — только пара царапин. Наверняка и на перевязку она согласилась лишь для того, чтобы в очередной раз не подчеркивать, насколько пострадал он. — … Кравей, — Рейзел-ним отодвинул тарелку. Регис понял, что прослушал часть разговора. — Теперь Кравей… погрузился в вечный сон? — осторожно спросил он. Рейзел-ним кивнул. — И Игнесс? — вырвалось против воли. — Нет. Мастер оставил ей жизнь. Рейзел-ним оставил ей жизнь. Регис прикусил язык, чтобы не выдать свое удивление. Наверное, он слишком сосредоточен на своих эмоциях… Взмах руки — невозможно выставить щит, закрыться от удара. Хохот режет уши, злорадство обезображивает точеные черты лица чистокровной ноблесс. «Ты сумасшедшая!» — кричит Раэль, но его голос тонет в омуте боли. Сумасшедшая? Безумие не поражает ноблесс… Это не сумасшествие. Это наслаждение чужими страданиями. Регис очень аккуратно положил палочки. Рейзел-ним оставил ей жизнь. — Это она провела модификацию Кравея? — спросила Сейра. — Мы не знаем. Он сказал лишь, что согласился на это, чтобы защитить самое дорогое, что у него есть,— Рейзел-ним вертел в пальцах чайную ложечку. — Но это же… кощунственно! — Блостер сорвался с места. — Отринуть устои ноблесс для того, чтобы обрести Силу… Выразительный вздох оборвал речь Кэриас-нима. Франкенштейн поднялся. — Если вы закончили, прошу в лабораторию. Сейра поднялась с дивана. Он неуклюже выбрался за ней. Лифт открылся, Франкенштейн щелкнул выключателем. Регис вздрогнул от света софитов. Хорошо, что он шел последним, и этого никто не заметил. Как долго его будут преследовать приступы паники? Регис уселся на гладкий стол, неловко стянул рубашку. Сейра на столе напротив закатала рукава. Аккуратные наклейки пластыря закрывали несколько ран, царапины поменьше уже затянулись, оставив тонкие штрихи молодой кожи. Регис скосил глаза. Из-под неопрятной повязки сочилась кровь, запекалась на коже. Скорость его регенерации не шла ни в какое сравнение с регенерацией главы клана. Регис вздохнул. Боль прострелила от лопатки до поясницы и по руке — Франкенштейн дотронулся до раны на спине. Регис зашипел сквозь зубы. — Началось воспаление, — сообщил Франкенштейн. Лязг инструментов за спиной, озноб по позвоночнику. Холодный влажный тампон прикасается к коже, пенится антисептик, испаряясь с краев раны. Боль уже не простреливает — заливает волнами. Регис вцепился в край стола, чтобы не отшатнуться от очередного прикосновения. — Следующий раз не нужно самодеятельности. Каждое слово Франкенштейна подтверждает давление на рану, в которой словно проворачивается раскаленный стержень. Испачканные салфетки летят в металлическую кювету, и от вида гноя на них к горлу снова подступает тошнота. Регис сжал зубы и дернул пластырь на груди. Лаборатория кувыркнулась перед глазами. — Я же просил! — услышал он сквозь вату в ушах. В нос ударил мерзкий запах. Из глаз брызнули слезы. Регис, не глядя, отпихнул руку с пахучей ампулой. Отдышался. Под веками плавали разноцветные круги. — Жаль, мне не удалось разобраться, что за модификацию провел этот старикашка… — пробормотал Франкенштейн, явно не для собеседников. — А я еще гадал, что за неуклюжие конечности он себе отрастил... — Мохнатые паучьи лапы, — Региса передернуло от отвращения. — И яд в каждой ворсинке… Поэтому рана не заживает. — А у Раэля? — спросил Регис, чтобы отвлечься от жжения. — Раэль тоже был ранен Девятым старейшиной? В голосе Сейры — холодное любопытство, только и всего. — Да. — Судя по тому, как быстро он помчался за братом — рана его уже не беспокоила, — сказал Франкенштейн. Неудивительно. Он старше их с Сейрой почти втрое. — Мы, пожалуй, тоже слишком быстро покинули остров. Я бы взглянул на лабораторию Игнесс Кравей. Регис вскинулся. — Зачем? — Узнать, как далеко она продвинулась в своих исследованиях. Всегда любопытно посмотреть на чужие разработки в области, которой интересуешься! Регис искоса взглянул на Франкенштейна, заканчивающего перевязку. И он — тоже? Ну конечно, ведь это он стабилизировал состояние Такео и Тао, и следит за тем, как приживается сердце оборотня… — Вы продолжаете разработки в модификации? — спросила Сейра. — Сейчас — нет, но были времена, когда я… — Франкенштейн выпрямился, темная аура расплескалась вокруг него. Этому человеку больше тысячи лет, напомнил себе Регис. Он прошел череду модификаций, подчинил силу Темного копья и был свидетелем «предательства» Ноблесс. — Почему ноблесс против модификаций? — осмелился Регис задать давно интересовавший вопрос. Франкенштейн развернулся к нему. Белый халат взметнулся в вихре фиолетовых всполохов. — Они боятся искушения Силой. Регис дернулся от откровенности, как от пощечины. Ужас перед модификацией и омерзение к модифицированным воспитывались в ноблесс столетиями. Регис и сам был так же категоричен, пока не попал в Корею. И не встретил М-21. У М-21 не было выбора. Но даже модификация не сделала его таким, как Церберы или Шарк. Он до последнего готов защищать тех, кто ему дорог! Почему тогда ноблесс истово твердят, что модификация отторгает человечность? Уж не для того ли, чтобы заставить молодое поколение избегать соблазна? — Значит, в Союз вступили те ноблесс, кто жаждал получить больше Силы? — спросила Сейра. — Вступили? — Франкенштейн расхохотался. — Все то время, что я наблюдал за Союзом, зацепки вели к ноблесс! Люди не могли обрести подобной мощи без помощи... — Франкенштейн, — Рейзел-ним выступил из открывшегося лифта. — Да, Мастер! — Франкенштейн вобрал Силу и поклонился. Что он хотел сказать? Регис поерзал, не решаясь расспрашивать дальше при Рейзел-ниме. — Вы можете идти, — сказал Франкенштейн. Регису показалось, что их выпроваживают из лаборатории. — И, Регис, — Франкенштейн отвернулся от мониторов, — если снова будешь плохо спать, прими это! — в горсть ссыпались цветные пилюли. Регис поднял бровь. — Всего лишь обезболивающее, — улыбнулся Франкенштейн. Регис посмотрел на Сейру. Девушка поправила волосы и соскользнула со стола. Он натянул чистую футболку, стараясь не тревожить рану, и встал. Ноблесс боятся поддаться соблазну. Но зачем сильным — Сила? Чтобы противостоять сильнейшему. Регис покосился на Рейзел-нима. Чтобы избежать наказания за свои бесчинства. «Разумеется, чтобы возвыситься над ноблесс!» Регис сбился с шага. Голос звенел в ушах, маниакальный смех вызывал озноб. Отголоски кошмара? Он глубоко вздохнул и вошел в лифт. Покрутил в пальцах одну из капсул и украдкой, чтобы не видела Сейра, закинул ее в рот. — Регис, Сейра, как вы? — Тао подпрыгнул с пуфика во главе стола. — Спасибо, все хорошо, — ответила Сейра и, обогнув диван, села. — Нам не терпится услышать новости из первых рук! — Тао приземлился обратно. Регис вдвинулся между столом и диваном и медленно опустился на сидение. Поднял глаза. М-21 — напротив, откинувшись на спинку, руки скрещены на груди, под челкой не видно глаз, но на скулах выделяются желваки, словно он с трудом сдерживает раздражение. Регис вздохнул. — Тогда вам лучше расспросить Франкенштейна, — сказала Сейра и кивнула, принимая от Такео кружку с чаем. Вторая такая же опустилась на середину стола перед Регисом. Он раньше и не замечал, какой широкий стол в гостиной. М-21 качнулся, подтолкнул чашку к нему ручкой вперед. Регис спешно протянул руку, едва не соприкоснувшись с ним пальцами. — Я сам… М-21 криво ухмыльнулся. Горячая кружка обожгла ладонь. — В последнее время босс не слишком откровенен с нами! — хохотнул Тао. — Вот мы и подумали… — Я практически ничего не помню, — сказала Сейра. — Все время в лаборатории я провела в беспамятстве. «Если они очнутся, то начнут шуметь…» Чай выплеснулся из кружки, ожег кожу. Ничтожная боль, несравнимая с той, которая приходит после этих слов. — Регис? Регис открыл глаза. — Я тоже ничего не помню. — Даже о том, что случилось в КСА? — кажется, Тао разочарован. — Нам сказали, что там почувствовали выбросы Силы, и вы с Сейрой помчались разбираться. Все камеры в округе вышли из строя, поэтому мы даже не увидели, кто это был! — Игнесс Кравей. Дочь одного из предателей. И ее бойцы против глав кланов, — Сейра отвечала за двоих. Ведь пока она сражалась с этой сумасшедшей, он… метался в попытке предупредить КСА и Рейзел-нима о новом нападении. И подоспел лишь к финалу, чтобы отвести фатальный удар от Раэля, и увидеть, как бойцы Игнесс уносят Сейру. Чай показался невероятно горьким. — Кто говорит о предателях? — раздался пафосный возглас со стороны лестницы. Регис медленно повернул голову. На ступенях стоял Кэриас-ним с гордо поднятой головой. Регис изогнул бровь. Вместо волнистых прядей вдоль лица стекали совершенно прямые волосы. — Я много пропустил, пока пользовался благами человеческой цивилизации? — глава клана Блостер, словно мечом, взмахнул каким-то металлическим приспособлением. Сейра выдохнула в кружку. Тао закашлялся. — Кэриас-ним, вы… — сквозь кашель выдохнул хакер. — Похож на Лорда? — Блостер кокетливо поправил челку. Регис прикрыл глаза. — Как две капли воды, — судорожно отдышался Тао. — Я пользовался этой замечательной вещью, которую мне одолжила леди Сейра, и вдруг услышал, что кто-то вспоминает имена предателей! Моему негодованию не было предела! — Вы знали предателей лично, Кэриас-ним? — спросила Сейра. Регис сморгнул пелену с глаз. Действительно, нынешний глава клана Блостер старше их на много столетий, он должен был… — О, я был слишком молод тогда! Мой ум занимали мысли, более подходящие юности! Я предавался философским размышлениям о любви и вечности… — И вы не знаете, почему главы кланов предали Рейзел-нима? — спросил Регис. — Ох, кажется, я забыл выключить воду в душевой! Эти изобретения людей так примитивны, все нужно контролировать… — Кэриас-ним развернулся и исчез на втором этаже. Регис фыркнул. — Меня больше интересуют бойцы против глав кланов… — сказал Тао. — Это о них говорил босс? — Да. Бойцы, разработанные по образцу Восьмого старейшины. У Игнесс их было трое. Тао присвистнул. — Она тоже старейшина Союза? Лязгнули двери лифта. Тао подскочил с места Франкенштейна и потеснил Такео на диване. — Судя по тому, что я слышал, Игнесс действовала независимо от Союза, — сказал Франкенштейн из-за спинки дивана. Регис не стал оборачиваться. Рейзел-ним обошел стол и сел. Франкенштейн занял место во главе стола. — Мы рано оттуда улетели, я бы взглянул на их базы данных… — сказал Тао. — Зачем? — удивился Такео. — А вдруг у них есть сведения о том, кто еще возглавляет Союз? — энтузиазм Тао вызвал желание стиснуть зубы. — А нам нужно это знать? — голос напряжен, желваки играют на скулах. — Какой ценой? — М-21 поднял голову и их взгляды встретились. От М-21 веяло беспокойством вперемешку с решимостью. Щеки загорелись. Неужели М-21 считает, что его раны — слишком большая плата за знания? Регис отвел взгляд и сделал вид, что слушает Тао. — Ну, там все равно уже камня на камне не осталось после всех боев, а вот информация… — Мы туда отправлялись не за информацией! — жестко сказал М-21. — А вдруг у них был выход на главный сервер Союза? Там могли бы быть данные, стертые Кромбелем! — Я не хотел бы, чтобы из-за этой информации мы попались силам Союза! — Зато мы могли бы узнать, с кем нам предстоит сражаться! — Мы не станем вмешиваться в дела Союза сейчас. Мастер… Голоса уплывали, фразы сливались в монотонный гул. Регис тряхнул головой. Поставил чашку на стол. Рана наконец-то перестала дергать, и все плечо стало чужим и тяжелым. — Регис, что с тобой? — взволнованный голос слишком близко. Регис вскинулся и открыл глаза. Он что, неэлегантно уснул посреди ужина? М-21 навис над столом и, кажется, едва сдерживался, чтобы не протянуть к нему руку. — Регис, тебе плохо? — судя по тому, что лицо Сейры выражает тревогу, выглядит он не слишком хорошо. Как и чувствует себя. Пожалуй, нужно прилечь. Регис поднялся. — Регис, может тебе помочь дойти до комнаты? Предложение Тао вызвало досадливое: — Я сам! Он выпрямился и выбрался из-за стола. Чтобы не растерять остатки гордости, на лестнице пришлось взяться за перила. Регис смутно понял, что дверь не поддается, и только с третьей попытки нажал на ручку. Вошел. Сел на кровать. Запустил руку в карман и нащупал таблетки. Вытряхнул их на тумбочку. «Если снова будешь плохо спать…» Не стоит ждать очередного кошмара. Регис взял две таблетки. Взвесил их на руке. И обе отправил в рот.