Peach

Сезон дождей в этом году задержался и наложился на урожай персиков: тяжелый аромат переспевших плодов у торговцев на рынке мешался с сыростью, которая словно вылезла из подвалов и решила заполнить весь маленький городок, и начинал отдавать гнильцой. Из-за высокой влажности плоды быстро портились, поэтому цена на них была не особенно высокой – продавцы хотели избавиться от как можно большей частей части плодов до того, как те начнут подгнивать прямо у них на прилавках, но покупали их все равно неохотно. Ночан уже с полчаса бродил среди палаток, хотя эти несчастные персики ему вообще не сдались, он их не любил, но запах – о, аромат персиков был именно тем, что пустило его жизнь под откос. *** Впервые Ночан заметил его в середине весны, когда в их ресторане решили, что пора открывать веранду. Он курил за углом, пока администратор возмущался об их умственных способностях в целом и неровных рядах столов в частности, и пытался понять, какого черта на соседнем газоне валяется какой-то парень. «Пьяный, или с подружкой поругался, и та его выгнала среди ночи», пронеслось в голове. Возможно, стоило подойти и проверить, но лимит человеколюбия и просто сочувствия к окружающим в этом месяце был уже исчерпан, так что если этому чудику действительно плохо – придется ждать кого-то более добросердечного, чем он. Оказалось, этот парень лежал на газоне с завидной регулярностью, причем без какой-то явной цели: он мог просто спать, залипать в телефон, видимо, переписываясь с кем-то, читать какую-то манхву, слушать музыку или смотреть в небо – кто-то из девушек-официанток как-то подошел к нему, чтоб предложить помощь, а тот признался, что просто смотрит на небо и у него все в порядке. Любопытство на счет этого ненормального снедало многих в ресторане, Ночан же воспринимал его как признак стабильности в своем вечном дурдоме жизни. Он даже думал познакомиться с ним, но быстро отмел эту идею – ни к чему; вот если бы они столкнулись при других обстоятельствах – возможно, и стоило думать о знакомстве, а так можно и просто смотреть. Оттого было достаточно внезапно встретить этого психа в качестве соседа в поезде до Сеула: хотелось по привычке пристально смотреть на этого парня, но выставлять себя при этом психом – не очень. Впрочем, Шиёна – он оказался достаточно наглым, чтобы полезть к Ночану не только со знакомством, но и с просьбой поделиться наушниками – это вряд ли бы сильно смутило. Через полчаса пути на Ночана была вывалена кипа самой разнообразной информации как о самом парне, так и о совершенно посторонних вещах; с непривычки от этого начала болеть голова, однако раздражение вместе с этим не пришло. Еще через час началась пытка персиками. Попытки накормить его персиками начались с какой-то невинной шутки, которую сейчас и не вспомнить, а закончились практически пытками: Шиёну стоило идти работать в детский сад и уговаривать детей есть кашу, потому что он был из той породы людей, которым проще дать желаемое, чем объяснять отказ. Все, что удалось Ночану – сторговаться на половину персика, вместо целого. Несчастный фрукт был ловко разделен на две части и уже через несколько секунд ему прямо к губам протянули одну из них. Ночан медлил, и дело было даже не совсем в том, что он не питал особой любви к чертовым персикам; настоящая проблема заключалась в том, что по чужим пальцам стекал сок прямо к запястью, впитываясь в рукав кофты и иногда срываясь каплями вниз, оставляя пятна на джинсах. Стоило признать, что надо было меньше ходить курить за угол ресторана и рассматривать этого психа на газоне, лучше бы травился в курилке; но прошлое уже не переиграешь. – Съешь уже, наконец, и я перестану до тебя домахиваться, - Шиён дренул рукой и впечатал персик ему чуть ли не в нос. «Откуда в них столько сока, еще же не сезон для них». Он медленно жевал персик, не отрывая взгляда от Шиёна, который облизал бы руку по локоть, если бы сок сумел дотечь до него; какое счастье, что рукав кофты достаточной длины для предотвращения этого – Ночану хватало и облизывания запястья и пальцев. Оставшееся время прошло достаточно спокойно: большая часть оставшегося пути прошла в молчании. Прощание на перроне вышло каким-то скомканным, и Ночан все два дня в Сеуле думал о том, стоило ли все же завести разговор о валянии на газоне, или лучше по приезду домой просто подойти к нему, когда он в очередной раз увидит его. Он думал о том, что с достаточной вероятностью они могут оказаться если не соседями на обратном пути, то хотя бы в одном вагоне, или поезде, если смотреть на мир более реалистично. Конечно же, возвращение в родной город вышло абсолютно не с тем попутчиком, о котором думалось. *** Разговоры о том, куда делся обитатель газона, к его выходу на работу начали подутихать: в сервизной это уже почти не обсуждали, а в курилке начали выдвигать действительно абсурдные версии на этот счет. Ночан в этом сумасшествии не участвовал, но в начале третьей смены, при виде пустого газона, настроение начало портиться. Еще через пару дней Шиён таки появился на привычном месте, но смелости подойти к нему и завести разговор не нашлось; наоборот, он отошел чуть в сторону, чтоб его было не так просто заметить. Хотелось дать себе время на то, чтобы разобраться и определить дальнейшие действия. Еще через неделю газон снова оказался пуст. На этот раз – навсегда. *** Разобраться в себе так и не вышло, хотя днем уже чувствовалась августовская жара, а дожди все чаще затихали; и времени прошло достаточно. Из ресторана его выгнали, несмотря на то, что сам он уходить не собирался, непонятно чего ожидая – кому нужен в штате мрачный официант, еще и вечно бегающий на перекуры. Да, жизнь определенно катилась в низ: найти новую работу не удавалось, поэтому пришлось съехать в полуподвальную квартиру на окраине. Денег оставалось совсем впритык – работу стоило найти не то что еще вчера, а еще на прошлой неделе, а он зачем-то купил эти дурацкие персики, еще и явно несколько штук с гнильцой подсунул ушлый торгаш. Ночан настолько устал в первую очередь от самого себя, что идти привычным маршрутом было лень, и он решил срезать дорогу до дома по старой магистрали: все равно там почти никто не ездил уже. За десять минут ходьбы до его района опять начался дождь, и он окончательно промок; заодно залило и один из наушников, и музыка из него теперь звучала как через толщу воды. Машину он заметил на достаточном расстоянии, чтоб попытаться спастись, и даже было сделал шаг в сторону. Но следом пришло осознание: «и что дальше?». У него не было желания вставать по утрам в последний месяц из-за этого глупого чувства, не было денег, которые явно понадобятся уже следующим утром на лекарства, не было ничего. «Как же все это задрало». Водитель, конечно, не виноват в его проблемах, но кто об этом думает, принимая решение шагнуть под колеса. Тормоза взвизгнули, но слишком поздно: темная одежда, дождь и мокрый асфальт сыграли свою роль – его заметили слишком поздно. Глухой удар, несколько секунд полета и дождь, капающий теперь прямо в лицо. Этим вечером запах персиков и сырости смешался еще и с запахом крови.