Кажется

В грозу пыль прибивает к земле. Широкая – в полмили, не меньше, – дорога разрывает на пополам поле с выжженными колосьями. Жрица бога Грома ступает босыми ногами по ней, чеканя каждый шаг, отмеряя расстояние и время падающими каплями. Этот путь она проходит дважды в год – в конце мая, когда Бог Грома только входит во вкус, раскалывая напополам косматые, сваленные в кучу на темном небе облака, и в августе, когда поля вызолачиваются зерном и разливаются на мили вокруг. Нет больше в ней той скорости, что таилась в этих ногах десять лет назад – Йоруичи Шихоуинь мертва, и никто больше не разрывает время и пространство Сейретея. Но жрице бога Грома и некуда торопиться – ее путь никуда не денется. Дважды в год, на закате весны и лета, она проходит дорогой боли, чтобы принести жертву своему глухому Богу. Он не слышит ее молитв – но разве слышат молитвы боги в черном? Все они, бессмертные, равны в своем равнодушии. Так какая разница, к кому она взывает. У алтаря в пустом поместье она сгибается напополам, касаясь губами холодного мрамора. Ветер, запутавшийся в серебре колокольчиков, заглушает раскаты грома, и буквально на миг в мире становится пусто и тихо. - Здравствуй, Юуширо, – шепчет жрица и отступает в тень, уступая место бесславной богине скорости. И вот уже Йоруичи, скованная по рукам и ногам, дважды мертвая и дважды брошенная, вжимается лбом в ледяной камень. Время – темные облака на грозовом небе – проносятся у нее над головой. У безымянной могилы в заросшем дикой лозой саду она садится на колени, опуская руку в выцветшую на солнце панамку. Дождевая вода обхватывает ее пальцы, лаская прохладой. – Здравствуй, Киске, – шепчет она, и круги на воде расходятся под ее пальцами, как разносятся эхом грозовые раскаты по Сейретею. Здравствуй. Когда гроза стихает, первый луч солнца находит Йоруичи лежащей на траве, прикрывающей лицо мокрой панамкой. Сердце ее покоится на холодном мраморе в глубине пустого дома, а душа находит приют в лианах старого сада. Ее снова нет – есть только бог Грома, его безымянная жрица и пустое небо над головой. Капли дождя барабанят по коже, отмеряя расстояние и время. Кажется, десять лет назад она выиграла войну. Кажется…