***
Уилл поднимает тяжелые веки и понимает, что оказался в непривычной, но знакомой обстановке. Больница? Прворот головы, легкая боль в висках, игла, утонувшая в серой коже на сгибе руки. Капельница. Перед глазами плывут недавние события вперемежку с жуткими видениями. Их череда останавливается, как только Уилл снова слышит всхлипы Эбигейл и чувствует горячую кровь на своих ладонях. Боль в нижней части туловища не останавливает Уилла, когда тот, отогнав кровавое воспоминание и отцепив капельницу, решительно вылезает из постели. Шатающейся походкой он направляется к двери, но замирает, услышав шаги в коридоре. Дверь открывается. За ней Эбигейл, которая вздрагивает от неожиданности и несмело улыбается. Они рады видеть друг друга, рады, что остались в живых, но на их лицах по-прежнему лишь тревога и сосредоточенность. Уилл Грэм и Эбигейл Хоббс привыкли к страху, осторожности и скрытности. А сейчас и объятие их получается слишком сухим, скомканным, почти бесчувственным. - Тебе стоит лечь. - говорит Эбигейл, и Уилл понимает, что им предстоит долгая беседа. Сидя у его кровати, Эбигейл говорит о своем пребывании с Ганнибалом, рассказывает о своих мыслях, вспоминает Фредди Лаундс и Алану Блум. Она говорит так много, что Уилл начинает беспокоиться, что случилось еще что-нибудь ужасное, но, вслушиваясь в ее интонации и связывая смысл отдельных фраз воедино, он делает вывод, что Эбигейл просто хочет высказаться. Чтобы понять, что произошло с ней, как к этому относиться, и в каком направлении двигаться дальше. Несмотря на внешнюю сдержанность и холодность Эбигейл, Уилл видит в ее глазах доверие и понимание. Он любуется ею. Наслаждается тем, как и что она говорит. В каждом ее слове, в каждом движении он видит жизнь. Стихийную, беспорядочную, совсем еще молодую жизнь, испещренную множеством шрамов, но сохранившую свою юность и красоту. Эбигейл говорит без умолку, старательно разбираясь в себе и в том, что произошло. Но одно она знает точно. Ей не хватало Уилла все это время. Она скучала, безумно скучала по нему. После смерти ее семьи самым близким человеком, после Ганнибала, был для нее именно Уилл Грэм. Он понимал ее, он верил ей, он просто был рядом. - Я очень надеюсь, что она скоро поправится... - говорит Эбигейл и замолкает, понуро опустив голову, а Уилл берет ее за руку. - Алана сильнее, чем ты думаешь. Она справится. Вопрос в том, справишься ли ты. - О чем ты? - поднимает взгляд Эбигейл. - Вы обе вынуждены были увидеть настоящее лицо доктора Лектера. Зная Алану, могу сказать, что она примирится с этим фактом и сделает нужные выводы. А что насчет тебя? Эбигейл с некоторой укроизной смотрит на Уилла, но когда он крепче сжимает ее пальцы, отвечает таким же нежным пожатием. - Что? - Ты так отрешенно говоришь об этом. Уилл понимает ее, и надломленно произносит: - Хотелось бы мне, чтобы мои мысли на этот счет не только звучали отрешенно, но и были таковыми в действительности. Они оба знают, что Ганнибал оставил их в живых не просто так. Это значит, что они еще не раз встретят его. Каждый из них боится этой мысли и в тайне лелеет ее же, словно мечту. Разница лишь в том, что Уилл может ответить себе на вопрос, почему ему не удается оставить позади доктора Лектера и все, что связано с ним, а Эбигейл просто знает, что Ганнибал нужен ей. Им нет нужды что-либо говорить вслух, чтобы убедиться в том, что продолжать свой путь без Ганнибала для них обоих теперь не представляется возможным. Не открывая ртов, они уже условились отправиться на его поиски после выписки из больницы. - Эбигейл. - тихий голос Уилла смягчает угнетающее напряжение в палате. - Прежде чем мы вернемся, давай еще немного побудем в покое? Только пару дней. Девочка кивает головой и внимательно смотрит в зеленые глаза. - Я научу тебя рыбачить.***
Шум реки и леса не заглушает бесконечного потока тревожных мыслей Эбигейл. Но спокойная, размеренная речь Уилла все-таки помогает отвлечься и освободиться от них. Эбигейл внимательно слушает, кивает, иногда задает вопросы, и очень старается управляться со снастями согласно советам Уилла. Она ловит себя на мысли, что это очень похоже на их с отцом поездки на охоту. Но отличия двух похожих случаев ощутимы и неоспоримы. Здесь, с Уиллом, она чувствует себя безопасно. Она получает удовольствие от процесса, но тем не менее, не чувствует ни страха, ни жалости, ни вины. Но, возвращаясь мыслями к их с Уиллом давнему разговору о жертвах сорокопута из Миннесоты, она снова начинает волноваться. "Ты охотилась или рыбачила?" Вопрос эхом отдает в голове, и ей становится трудно держать удочку. Заметив изменения в ее состоянии, Уилл встревоженно подходит к ней и старается поддержать. - Что с тобой? - Уилл...те девушки, они приходят ко мне во сне. Каждую ночь. Уилл по спины обнимает ее и прижимает к груди. - Рыбалка напоминает тебе об этом? Эбигейл кивает. - Гаррет Джейкоб Хоббс тоже снится мне. Ты приманивала тех девушек. Была наживкой. Следуя каждому движению бурного потока, но не имея возможности бороться с ним из-за нити, к которой привязана. Ганнибал не снимал тебя с крючка, он лишь закидывал снасти в другом месте, оставляя тебя на растерзание другому потоку. Уилл берет руки Эбигейл в свои и приподнимает их вместе с удочкой. - Но теперь ты не наживка, Эбигейл. Ты рыбак. От твоих действий зависит конечный исход рыбной ловли. Так? Уилл выпускает ее из своих объятий и делает шаг в сторону. - Разве теперь ты болтаешься на тонкой нити, не в силах сопротивляться быстрому течению? Эбигейл не отвечает, но благодарно смотрит на Уилла и приподнимает уголки губ. В ней достаточно силы, чтобы справляться со снастями и с течением. До сих пор она не сомневалась в том, что они с Уиллом должны быть рядом с Ганнибалом. Но зато сейчас она наконец увидела разницу между тем, чтобы безжизненно болтаться на леске, повинуясь воле Ганнибала, и тем, чтобы попытаться выудить из бездны событий его самого. Поплавок дергается, и Эбигейл с Уиллом счастливо улыбаются друг другу.***
Медленно опускается вечер. Эбигейл вытирает непоседливого Уинстона, которого она сама только что искупала. - Неужели ты последний? - устало говорит она и переводит взгляд на радостно носящихся по дому мокрых собак. Уилл на кухне хлопочет над ужином из свежепойманной рыбы. После тяжелого дня они долго сидят на диване в комнате с выключенным светом, глядя в окна и вслушиваясь в тишину. Эбигейл опускает голову на плечо Уилла. Он шепотом говорит ей: - Это последний такой вечер, понимаешь? Завтра мы займемся поисками... - Но вовсе не рыбу мы будем искать, так? - продолжает его мысль Эбигейл. Она вздыхает и закрывает глаза. - Знаешь, Уилл, если бы меня сейчас спросили, чему я хотела бы посвятить свою жизнь - охоте или рыбалке, то я без сомнений ответила бы, что мне ближе всего кинология... И ночь окутывает их, не принося в этот раз ни видений, ни кошмарных снов.