На ощупь до дна

— Эрик, не задержался ли ты здесь? — Боб присел на стул с парящим кофе в руках. — Прости, я уже почти все, — мужчина залпом опустошил свою кружку. — Я об экспедиции, балда, — его рот, окруженный рыжей густой бородой отразил усмешку. — Меня постоянно задерживают из-за всяческих проблем, да еще и эти неполадки со связью… — Эрик страдальчески закатил глаза. — Но ты молодец, хорошо держишься для новичка. Не каждый сможет так просто протянуть тут полгода. — Я и не смог. Домой хочу еще с первой недели.       Смех разлился на мгновение по уютной кухоньке, но быстро затих, пусть и без резкости. — Тебе надо домой, приятель. Я договорюсь с Гитлером. — Ты когда-нибудь перестанешь так издеваться над Гилбертом? Он же вроде как босс наш. — Только когда он сменит имя. И прическу. Как-то новички ему во сне усики нарисовали, я тогда думал, что помру со смеху, — рассмеялся Боб, после чего вздохнул несколько печально: — Жаль, они быстро свалили.       Эрик встал, сполоснул свою кружку и поставил ее на полку в шкафчике. Он вновь повернулся к Бобу после этого, прислонившись к столешнице. — Слушай, мне правда нужно домой. Ты точно сможешь помочь? — Да не вопрос, приятель, — Боб махнул рукой, — Гитлер хоть и суров, но только по делу. Можешь собирать вещи. Мы отправим тебя завтра же.       Эрик коротко кивнул ему в ответ и отправился заканчивать свою работу. Эти бесконечные месяцы остались, наконец, позади.       Все то время, что он не мог связаться с Чарльзом, беспокойство не оставляло его ни на секунду. Он смог позвонить домой к Чарльзу несколько раз и в удобное для последнего время, но голубоглазый ни разу не снял трубку.       Эрик не относился к числу параноиков, но в этом случае успокоить себя ему никак не удавалось. Когда она запнулся на выходе из самолета и едва не слетел вниз по трапу, его прошиб пот. Оставив все дела и миновав собственную квартиру, мужчина поехал прямиком к Чарльзу.       В такси водитель, полноватый индус, то и дело что-то спрашивал у Эрика, но тот либо мычал, либо давал односложные ответы, уставившись в окно, поэтому вскоре в автомобиле повисла тишина. Но вся эта ситуация сводила Эрика с ума, и он всеми сила пытался держать себя в руках.       Едва ли не в бессознательном состоянии он выбрался из машины и добрел до массивной деревянной двери необходимого дома. Единственное, что немного помогло мужчине собраться с мыслями, — наличие света. Значит, дома все-таки кто-то был.       Так, начал он размышлять про себя, глубоко вздохнув. Чарльз не из тех людей, кто бы просто так стал тебя избегать, ведь он честный. Ваши отношения строились на честности и доверии, так откуда в тебе столько подозрений? — Господи, я сейчас сам с собой тут поссорюсь, — потер виски Эрик.       Он досчитал до десяти, а затем нажал на звонок. Знакомая мелодия эхом разлилась вокруг. На его собственное удивление, Эрик почувствовал умиротворение от этого. Он только сейчас понял, что вернулся домой, что вообще может назвать это место домом.       Через несколько мгновений дверь распахнулась, и мужчина увидел знакомое лицо, но все же не то, которое он так жаждал встретить на пороге. — Неужели это Эрик! — казалось, у нее едва остались силы на радость.       Она обняла его по-дружески крепко и тут же пригласила войти. Эрик так давно не ступал за этот порог, что теперь чувствовал себя несколько неуютно, словно вообще впервые оказался здесь. — У меня возникли трудности со связью, но, когда я звонил, никто не брал трубку. Чарльз дома?       На Рейвен было больно смотреть: она побледнела так сильно, что Эрик схватил ее за плечо, чтобы поддержать в случае чего. — Чарльз… Он жив, не волнуйся, — вымученно улыбнулась девушка. — Что? О чем ты? Что случилось с Чарльзом? — теперь он уже вцепился в нее обеими руками. — Прошу вас, успокойтесь оба, — послышалось откуда-то сбоку.       Знакомый голос потянул Эрика за собой, и он повернулся, окрыленный счастьем, но тут же тяжело выдохнул, будто реальность только что врезала ему под дых.       Чарльз был все тем же прекрасным голубоглазым мужчиной с мягкой улыбкой на лице, способной растопить даже вечные ледники, но вместо того, чтобы твердо стоять на своих крепких худых ногах, он теперь сидел в инвалидном кресле.       Без единого слова Эрик приземлился рядом с креслом, прижавшись к обездвиженным ногам любимого. Он никогда в жизни еще так не жалел, что не может расплакаться. Он никогда еще так не жалел, что оставил кого-то, а сам уехал разбираться в своих проблемах.       Эрик все глубже и глубже погружался в океан собственной вины. Ослепленный, он на ощупь добирался до самого дна.       Дна, где его встретил Чарльз: — Тебя так долго не было, Эрик — склонился он, чтобы поцеловать родную и теплую макушку.