Очаровательный

— Семпай, вам стоит быть осторожнее. Дазай не сводил взгляда с шеи Акутагавы. — Вы могли серьезно пораниться. Неужели вам все равно? Если положить на нее руки и сжать посильнее, она переломится, как веточка. Тонкая, длинная шея. Дазай улыбнулся. — Ваши близкие сойдут с ума, если что-нибудь случится. Все, больше нет сил слушать этот бубнеж, Дазай рывком сел на больничной койке и обнял Акутагаву со спины, утыкаясь носом в его красивую шею. Акутагава вздрогнул и чуть не выронил из рук книгу. Захотелось укусить его, не сильно, но ощутимо, чтобы смутить еще больше. — Хватит занудствовать. Моим близким будет все равно, даже если я покончу с собой, — Дазай аккуратно коснулся чужого запястья. Акутагава, Акутагава, Акутагава — его личный хвостик. Его маленький протеже, его прекрасная забава. Донимать и развлекаться с ним было интересно. Акутагава, милый и искренний, так бесхитростно и сильно любил Дазая, что порой это совершенно обезоруживало. Акутагава демонстративно громко захлопнул книгу и развернулся, отводя руки Дазая в сторону. Когда он злился, то сильно хмурил брови и невольно закусывал нижнюю губу — само очарование. Дазай не смог сдержать дурацкой улыбки, глядя на злого Акутагаву. Словно котенок. — Не смейте говорить так! — прошипел Акутагава. — Никогда, слышите? Не смейте говорить и думать о том, чтобы… — тут он запнулся и отвернулся, краснея. Дазай захихикал. Слишком мило! Даже для Акутагавы. Дазай снова притянул его к себе и легонечко поцеловал в шею. Акутагава резко втянул голову в плечи, шумно выдохнув носом, всеми силами стараясь избежать повторного прикосновения. Но Дазай был настойчивее. Он скользнул руками под рубашку Акутагавы, поглаживая и чуть пощипывая живот, бока, добрался до груди. Акутагава издал звук, похожий на жалобный писк, но Дазай знал, что ему это нравится. Если бы не нравилось, он бы так не льнул и не жался к нему. Это возбуждало. — Акутагава-кун, у тебя руки дрожат. Молчание. — Ты беспокоился обо мне? Молчание. — Знаешь, ты держишь книгу вверх ногами. Акутагава быстро откинул книгу, а Дазай расхохотался. Он поймал пальцами его за подбородок и осторожно повернул к себе. — Очаровательно, — Дазай смотрел прямо в глаза Акутагаве. — Прости, я больше не буду. И невесомо поцеловал. — Семпай, вы врете...