Ночной звездопад.

А вы знали, что падающие звезды можно сравнить со слезами дорогого тебе человека? Это так красиво и...Грустно. Каждый в этом мире хотя бы раз, но любил, хотя бы раз, но был любим. Фонари так изящно освещали улицы ночного Парижа и не только его, но и её… Свет едва ли падал на лицо леди, темными вечерами я видел только одно занятие — разглядывать очертания её прелестных глаз. Таких родных глаз. В ней было все, что должно быть в идеальной девушке: красота, грация, ум, смекалка, даже её голос был для меня песнью души. Пользуясь случаем, беру её за руку, так нежно, с опаской спугнуть девушку, веду на крышу самого высокого здания, закрываю глаза, и… Целую. Так робко и неумело, она пытается отстраниться, разводит руками и сильно-сильно наступает на ногу. От боли я попятился назад, пристально вглядываясь в возмущенное, полного растерянности лицо. Всё, что мне хотелось на данный момент — это, наконец, снять с неё эту дурацкую маску. Будто бы она под ней прячет изуродованное шрамами лицо или прыщами… Или ещё чем-то. А ведь это далеко не так. Уж я-то знаю. Не смотря на то, что леди была не особо рада моим «первым шагам» к её сердцу, я протягиваю руки, тем самым обвив её шею и аккуратно снимают маску. Она кричит, ладонями сдерживая её, что бы я не смог увидеть то, что она прячет под этой тряпкой. Я смеюсь, лицо само расплылось в улыбке, убираю её руки от маски и обнимаю. — Послушай эти стихи:

«Я повстречал одну красотку. Она была вот так смешна — И даже глупою, наверно, Я полюбил — она ушла. Она за маской прячет грусть — Такая сильная, однако, Герой для всех же, ну и пусть. Ты от меня не принимала знаки… Такая нежная, весёлая коровка И не одна акума мима не прошла, По крышам зданий лазает так ловко, И…Маринетт. Я так люблю тебя »

После того, как в этих, можно признать, неумелых стихах, она расслышала своё имя. Остолбенела. — Откуда ты… — И долго ты ещё будешь скрывать очевидное? Это же я — Адриан. — Он аккуратно снял с себя маску и улыбнулся. — Адри… Ан. — Это правда ты? Парень не стал ничего доказывать, лишь подошёл к девушке и крепко, что есть мочи сжал в объятиях. — Ну… Со мной уже разобрались… А ты что? Она вопросительно посмотрела на парня, и уже хотела дать свой ответ, как он тут же её перебил. — А, хотя, знаешь, молчи… Если я тебе неприятен — просто оттолкни. Она замерла. Агрест победно улыбнулся, сжав кулаки. Они простояли в таком, весьма удобном положении ещё секунд 30, и Адриан громко крикнул Мари: — Ого, смотри! Ночной звездопад! Красота-то какая! — И правда, очень красиво— едва ли слышно подтвердила леди. — Значит… Это наш первый звездопад? Хм. Я, честно сказать, ожидал большего… Ну там, кровать. Шёлковая простынь. Ты. Я. Смекаешь? — Ехидно заявил парень, с горящими, как два факела глазами. — Ну ты и… Извращенец.

***

— Кстати, а как ты узнал, что я — Маринетт? — Поинтересовалась девушка, уже собираясь уходить с крыши. — Ну… Я… Я подсмотрел. — Ну ты и… Кот. — Рассмеялась Мари, гладя парня по голове. — Может продолжим всё-таки на наших простынях? — Дурак…