Врач моей мечты

— Почему бы тебе не поговорить об этом со своим отцом? — младшая медсестра все никак не унималась, а я лишь устало потерла виски, с шумом выдохнув. Ну как можно быть такой глупой? Иногда мне казалось, что у нее силикон не только вместо груди, но и вместо мозга. Или, удачнее было бы сказать, вместо вакуума. — Да потому что, зачем забивать голову человеку мелкими проблемами, когда у него есть дела поважнее?! — То есть ты, бывший зав.отделением терапии, считаешь, что твое увольнение с этой должности проблема малой важности? Да ты в разы глупее меня! — от ее фразы мои брови поползли вверх. Да, я часто ругала ее за глупости, но никогда не говорила, что считала ее куклой с ватой в голове. — Что? Я не… — Да знаю я, — она лишь отмахнулась. — Все здесь меня таковой считают. И еще наверняка думают, что грудь силиконовая, а она настоящая! Я была слегка напугана таким откровением, но не подала вида и лишь нервно закусила губу, отчего мгновенно ощутила металлический привкус во рту. — Так вот, о чём я? Ах, да, ты должна сообщить, ведь ему не составит большого труда вернуть тебя к должности, он как-никак занимает «хорошее» место в Думе, — Под словом «хорошее» она, конечно, подразумевала обалдеть какое отличное место моего отца при министре здравоохранения. Но, если вы думаете, что мое место я заняла благодаря папе, то вы ошибаетесь. Я закончила один из лучших медицинских вузов с отличием, затем долгое время работала аспирантом и прямо из кресла помощника ректора пересела в удобное кресло зав. отделением терапии. Я добилась огромных успехов в этом направлении, и мой отец был мной очень сильно горд. — Лен, я понимаю, папа в Думе — решение всех проблем, но я привыкла всё решать сама. Тем более, пока этот человек, является главным врачом этой больницы — ноги моей здесь не будет, — я постучала пальцами по столу, выдавая свое напряжение. — Так, значит, то, что он... ну... клинья к тебе подбивает, не слухи? — она мило заулыбалась. Я в ответ лишь закатила глаза. Сплетни-сплетни-сплетни… Обожаю. — Никаких, как ты выразилась, клиньев! Он просто неприятен мне, как человек. — Ой, да ладно, не хочешь не говори, но просто так он бы такого специалиста не уволил. — Пф, и за что, по-твоему, он меня уволил? За то, что не легла в его кабинете на кожаный диванчик? Или на дубовый стол, скинув документы? — я приподняла бровь с саркастичной улыбкой. Лена захохотала, чем вызвала смех и у меня. — Ну, почему же так грубо? Может, ты просто не выпила с ним вина в каком-нибудь уютном ресторанчике, — она весело захихикала и я заулыбалась. Да, иногда Лена была чересчур глупой, но в некоторых ситуациях ей не было равных. Она помогала откинуть все ненужные мысли в сторону и просто расслабиться. — Даа, именно, и он схватил меня холодной рукой за горло, взял белый лист бумаги, порезал палец скальпелем и подписал заявление… кровью, — я громко стукнула по столу папкой с бумагами, отчего Лена подскочила, а я засмеялась. — Ой, ну и дурочка вы, Ева Максимовна, — Лена держалась за грудь и нервно дышала. — Испугалась что ли, Елена Сергеевна? — я сложила последние бумаги в коробку, встала со своего стула и еще раз оглядела кабинет. Тяжело прощаться с этими стенами. Я отработала тут около года, но всё кажется уже таким родным: белые стены, которые я красила сама, потертый стол и в такой же манере диван, этим вещам много лет, но они создают некий уют в этом кабинете. — Ну, будем прощаться, Лен, — я подошла и крепко обняла её. — Эв, ты была офигенным начальником, прости, что иногда тупила, я не специально, — она тихо всхлипнула. — Но-но, без слез мне тут! Я же не умираю, а всего-то покидаю это гиблое место, — я отпрянула от нее и украдкой смахнула ненавистные слезы. — Оставь свой номер, мы хоть и не друзья, но я хочу тебе позванивать иногда. — А может ещё и будем, — я мягко улыбнулась, записала ей номер и поспешила выйти из кабинета. Я спустилась по ступенькам и вышла из здания больницы, попрощавшись с охранником. По щекам уже вовсю текли слезы. Я быстро нажала на сигнализацию, открыла дверь своего Land Rover-а и присела на водительское кресло. — Ненавижу тебя, долбанный начальник! — я с силой сжала руль. Тут телефон зазвонил, и я отпрянула, пытаясь стереть растекшуюся тушь. Папа. Всегда вовремя, он, наверное, чувствует, когда у меня проблемы. — Да, папуль, — я сделала голос как можно веселее. — Привет, Ежик, как дела? Как работа? — Нет её, пап, я уволилась, — я выдохнула. — Всё нормально, я скоро найду новую. — Что? Ев, но ведь тебе так нравилась эта больница, люди. — Разонравилась, — буркнула я. — Надо двигаться вперед. Посижу несколько дней без работы. — Стой, подожди! Я, кажется, придумал. У меня грандиозная идея! Ты можешь подъехать в кафе «Шоколадница», там обсудим? — папа вроде как был рад моему увольнению и даже уже успел что-то придумать. — Окей, я сейчас подъеду, — я бросила телефон на соседнее кресло и направилась на встречу к папе. Питер был как нельзя приветлив сегодня. Дождь не лил, как сумасшедший, а на небе красовалось солнце. Васильевский остров приветливо встречал меня выстрелом «Полуденной пушки». Нева совершенно спокойно подставляла свои волны солнечным лучам. Я любила такой Питер. И меня очень радовало, что сегодня город преподнёс мне подарок. Я быстро подъехала к месту назначения, и, выйдя из машины, подставила лицо лучам солнца. — Боюсь, так ты совсем не загоришь, — я услышала знакомый голос и заулыбалась. — Пап, загореть? В Питере? Да ты шутник, — я обернулась и крепко обняла его. — Я скучала. — Я тоже. Ну, так что? Чем же ты, лучший терапевт всех времен и народов, не угодил сей больнице? — Скорее, больница не угодила терапевту, — я натянуто улыбнулась. — Серьёзно? Ну, проходи в кафе, расскажешь. — Пап, это глупая история, — проговорила я, присаживаясь на стул. — Мне зеленый чай, пожалуйста, — быстро обратилась к официанту, и он улыбнулся в ответ. — Оу, ну только не играй в роковую соблазнительницу здесь, — папа засмеялся, смущая меня. — Па-а-ап, — я недовольно покачала головой. — Ну, ты вроде говорил, что у тебя есть какая-то работа для меня. И, кстати, спешу напомнить, что я не юрист, а медик. Папа посмеялся и принялся за салат. Я лишь пожала плечами и отпила свой чай. — Я помню. Как ты относишься к тому, чтобы работать в нашей хоккейной команде главный врачом? Я поперхнулась. Само словосочетание «главный врач» выводило меня из себя. Но в хоккейной команде… О чём он вообще говорит? — Пап, какой ещё хоккейный команде? Ты хочешь, чтобы я загубила свою не начавшуюся карьеру?! — Зачем губить? Наш местный клуб не самое плохое место. Я глубоко вдохнула и сжала кулаки. Что за бред? Это полная бессмыслица. Я не для того училась энное количество лет, чтобы сгнить врачишкой при хоккейном клубе. Хотя, с другой стороны, я ведь ничего не потеряю, если попробую. — А, если мне не понравится, я ведь могу уволиться? — Да, конечно… Подожди, что? Так, ты согласна? — папа заулыбался. — Ну, вроде того. Попробую, от этого никому хуже не будет. — Мудрое решение. Моя дочь. Папа поцеловал меня в волосы, оплатил счет, и мы поехали устраивать меня на работу. Так глупо звучит. Папочка едет устраивать свою маленькую двадцатипятилетнюю доченьку на работу. Я улыбнулась своим мыслям. Мы подъехали к огромному дворцу спорта. «Ледовый». Помню, как была здесь, когда была еще совсем ребенком. Было круто, мы тогда ещё выиграли, кажется. А как команда-то называлась? СЦК? СЗК? А, точно, СКА! Вот дырявая голова! — О чём задумалась? — из мыслей меня вывел голос папы. — Вспоминала, как называется моё новое место работы. — СКА. Спортивный клуб армии. — Да-да, мой заядлый хоккейный болельщик, я вспомнила. Пошли, нас уже, наверное, ждут. — Эй, это должен был сказать я. Я засмеялась. Мы быстро попали внутрь арены и направились в сторону кабинетов руководства. Папа оставил меня за дверями в кабинет какого-то важного человека, а сам вошел внутрь. Я решила не терять зря времени и прогуляться по арене. Коридоры то сужались, то наоборот расширялись до огромных размеров. За одним из поворотов я увидела людей. Они о чём-то оживленно общались. — Представь, как круто? Две звезды возвращаются в Россию, и оба в СКА! — Не могу дождаться сезона, осталось немного. Я не стала слушать, а уж тем более вникать. Дойдя до очередной двери из которой доносились голоса мужчин и постоянный смех. Решив не подслушивать разговоры, я развернулась и пошла в обратном направлении. — Девушка, вы кого-то ищите? — я обернулась на голос и увидела довольно симпатичного кудрявого парня. — Нет, вам показалось, я просто гуляю, — я пожала плечами и поспешила удалиться, не желая продолжать разговор с незнакомцем. — Странные у вас вкусы, — парень, не переставая, улыбался и вдруг направился в мою сторону. Я смогла получше рассмотреть его, раз уж представилась такая возможность. У него были широкие покатые плечи, обтянутые белой футболкой. Рельефное тело было не скрыть под тканью, от чего я невольно закусила губу. Но самое главное это глаза. Бездонные синие глаза. Казалось, в них бушует море чувств, а вокруг зрачка зеленоватые волны эмоций так и рвутся затопить всё пространство вокруг. Ослепительная улыбка украшала миловидное лицо парня. Я поймала себя на мысли, что тупо пялюсь на незнакомого мне человека. Одернув себя, я постаралась отвести взгляд. — И чем же вам не угодили мои вкусы? — я непонимающе приподняла бровь. — В Питере есть более живописные места для прогулок, чем коридоры этой хоккейной арены, — он всё так же улыбался. — Учту, спасибо за совет, — я кивнула головой. Его улыбка заразительно передалась мне. — Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — Еванджелина Орлова, а вас? — ну, если ошарашивать, то сразу. Моё имя полностью звучало, как какое-то древнегреческое проклятье. Это зачастую отпугивало всё последующие вопросы. — Ты меня не знаешь? — он удивленно посмотрел на меня. — Нет, а должна? Скорее всего, я просто не узнала какого-нибудь известного хоккеиста. Что поделать, я не фанат и даже не болельщик. В последние годы я была слишком увлечена медициной, защитой дипломной работы, получением должности в больнице. Хотя, я прекрасно помню времена из детства, когда мы с папой ходили на матчи СКА, и, кажется, у меня где-то даже есть клубный шарф и джерси. — Ну, ты находишься на хоккейной арене, следовательно, знаешь, какому клубу она принадлежит. А я, вроде как, не самый последний человек в нём, даже после года отсутствия. — Ох, простите! Вы, наверное, какая-нибудь большая звезда, угадала? — Не знаю, наверное, а… — Я не договорила, извините. Так вот, спешу вас разочаровать, до хоккея мне так же далеко, как вам до экстренного реанимирования, а здесь я по работе. Всего хорошего. Я развернулась, не желая слушать ответ или оправдание. Индюк напыщенный. Не последний человек, а я так, мимо проходила. Что за люди, вечная звездная болезнь, или как там эта муфта называется! Что он возомнил о себе? А я тут такая, фанатка сумасшедшая, а звезду не узнала! Ай-ай-ай. Какая невежда, как могла не узнать такого человека. Надо было автограф попросить. Голова была переполнена гневными мыслями, а ногти с силой впивались в кожу ладоней, оставляя отметины. Прежде всего, человеком надо оставаться, и не «не последним», а нормальным, добрым человеком. Тем временем я уже подошла к тому кабинету, от которого уходила на мини-экскурсию. Папа мило беседовал с каким-то темноволосым мужчиной, пожимая ему руку. — О, а вот и моя дочь, — папа улыбался, что было знаком, к тому, что я уже устроилась на работу. — Здравствуйте, Ева Максимовна, — темноволосый протянул мне руку, и я любезно её пожала. — Роман Ротенберг согласился на моё предложение о твоей кандидатуре на пост врача этого клуба. — Спасибо, за оказанную честь. Я очень рада работать здесь. — Максим зарекомендовал вас, как опытного терапевта и кардиолога. Надеюсь, так оно и есть. — Я постараюсь вас не подвести и оправдать все возложенные надежды. — Ну-с, завтра вы будете нужны здесь на медосмотре. Команда выходит из отпуска, и я хочу, чтобы всё прошло под вашим пристальным наблюдением. В двенадцать часов вы должны быть здесь. Отнеситесь к первому вашему дню с ответственностью. — Рома, в своем ответственном подходе к делу, она уступает разве что тебе, — папа слегка толкнул его в плечо и тот тепло улыбнулся. — Не переживайте, я буду в одиннадцать тридцать, — мужчины посмеялись и, пожав друг другу руки, поспешили разойтись. Я попрощалась с папой и поехала домой. Благо, мой дом находился недалеко от арены, и я решила, что в солнечные дни смогу ходить на работу пешком. Едва попав в свою квартиру, я получила звонок на телефон. Незнакомый номер. — Да, Ева слушает, — я направилась в спальню и поставила телефон на громкую связь. — Ев, это я, Лена, — на другом конце я услышала веселый голосок. — Ооо, Ленок, привет, как прошёл рабочий день? — я переоделась в домашние шорты и майку, и направилась на кухню. — Нормально, когда начальника нет — день быстро проходит, — она тихо хихикнула. — Ты как, устроилась на работу? — Да, устроилась, в наш хоккейный клуб терапевтом. — Ого, из окружения скучных бабок-врачей в окружение накаченных мужиков, неплохо так, Евыч, — Лена продолжала хихикать. Я закатила глаза и покрутила пальцем у виска, но быстро поняла, что она этого не видит. — Елена Сергеевна, за такие выражения можно и огрести. Не забывайте, что помимо врачебных услуг могу оказать услуги по прочистке мозгов хуком слева. — Да-да, бокс — это круто. А я на гимнастику ходила, и там из мужиков был только тренер, да и тот в трениках ходил и глаза красил. Брр, жуткое зрелище. Я громко засмеялась и просыпала сахар из поставки. Неуклюжесть у меня в крови. Я как-то разбила градусник дома, пришлось целую неделю ночевать у соседей. — Лен, с тобой не соскучишься. И чего мы раньше не общались? — Ну, я не знаю, мозгом не вышла, — она тихо вздохнула, чем вызвала у меня неприятное ощущение в груди. Было неловко, что я так плохо думала о Лене. Она оказалась вполне неплохой девушкой, возможно, в будущем мы можем стать подругами. — Лен, ты прости за. за всё, я не должна была так плохо о тебе думать, совершенно тебя не зная. Если ты не против, мы могли бы стать друзьями. — Не обижаюсь, и, думаю, мы вполне могли бы подружиться, но иногда я буду тупить и не по-детски. — Ха, я тоже могу, и не хуже чем ты, — Лена громко рассмеялась. — Ладно, уже поздновато, а мне завтра на работу. — Да, на работу ей, к красавчикам. Да на такую работу я бы и сама с удовольствием ходила. У нас из красавчиков только главный врач, да и тот, озабоченный. — В горле предательски образовался ком, а к глазам подступили слезы. Знала бы она, какой этот красавчик ублюдок и урод. Я проглотила всю ненависть уже давно, но воспоминания остались. — О, да, горячие, накаченные, в капельках пота, мм... — не знаю зачем, я произносила фразы чересчур вызывающе, но мне это нравилось. — Не сыпь мне соль, — Лена цокнула языком. — Давай, повеселись там завтра, и не одевайся, как монахиня, тебе не идёт. Спокойной ночи. — Спокойной, надену паранджу. И когда это я одевалась плохо? Я же врач, и должна выглядеть презентабельно, а не как порно-актриса. Но даже если я очень захочу, так выглядеть не смогу. Воспитание не позволяет. Я закончила с ужином и раскрыла ноутбук. Решила изучить состав команды. На официальном сайте висят какие-то грандиозные новости: «Дацюк возвращается! СКА встречает!» О, а Дацюка я помню. Во время Олимпийских игр он был капитаном, а я как раз сидела над дипломом. Помню его фантастические буллиты. Играл он, кажется, за «Крылья», хотя, уверена, название у клуба было совсем другое. И ещё одна новость: «Грандиозное возвращение обладателя „Колдера“ на Родину!» Да, Гугл мне сегодня явно в помощь. Итак, Колдер Трофи вручается лучшему новичку лиги. Ого, большое достижение. Получить такой приз в лучшей лиге мира дорогого стоит. А кто же всё-таки обладатель? Артемий Панарин. Интересно, тоже болеет звездной болезнью, или у него прививка какая-нибудь имеется? Фотки смотреть мне слишком в лом. По ходу разберемся. Я закрыла ноутбук и отправилась спать. Завтра меня ждет ответственный день.