***
Завтра наступило слишком быстро. Студент только и успел отсидеть на всех парах, сбегать в магазин за солью и эклерами к чаю (неприлично было идти с пустыми руками), заскочить домой и принять душ. На его этаже было три квартиры, этажом ниже — тоже. Начать парень решил со своего этажа. Впрочем, через пару минут он уже направлялся вниз. Знакомство с соседями по этажу было не то чтобы сильно неприятным… В первой же квартире проживал алкаш, который очень радушно принял нового соседа, предложил выпить и с ходу попросил одолжить денег. Вторая квартира приняла его не так радушно: немолодая женщина, явно уставшая от жизни, устало сказала, что клумбы не ее, и сразу же захлопнула перед ним дверь. В третьей квартире вообще проживала полуглухая бабулька, которая, хоть и орала во всю глотку, всё же была рада визиту и мило поговорила с Эреном, ещё и чаем угостила, а за чаем рассказала, что обладателя клумбы следует искать в квартире, что находилась прямо под Эреном. Когда парень спустился на первый этаж, время близилось к девяти. Не очень хорошее время для знакомства, но делать было нечего: завтра у него было много дел, поэтому следовало поторопиться. Парень поправил рубашку, зачем-то пригладил непослушные волосы и нажал на кнопку звонка. Ровно через пять секунд дверь открыли. Эрен так и замер на пороге. Н-е-е-е-т, это была не старушка и даже не женщина. На пороге стоял невысокий молодой мужчина с чёрными, как смоль, волосами и напряженно сведёнными бровями. Вид его был крайне холоден, Эрен никогда бы не сказал, что такой… Такой как он выращивает цветы. Такие, в понимании парня, занимались бумажной волокитой в офисах, увлекались шахматами, да чем угодно, но не цветами. Мужчина окинул взглядом вечернего гостя и, остановившись на лице, поднял бровь. Эрен отомлел и что-то забубнил по поводу эклеров. Мысли совсем спутались. Со старушками говорить было проще, чем со взрослым мужиком, да ещё и с таким суровым взглядом. — Извини, но я парнями не интересуюсь, — выслушав лепет подростка, ответил мужчина. Эрен покраснел. Вот теперь на ум вообще ничего не приходило. Мысли лихорадочно путались, а лицо так и пылало. В один миг парень почувствовал себя пристыженным и смущённым, словно он не двадцатилетний парень, а школьница в слишком короткой юбке. — И к тому же так поздно неприлично заходить без приглашения. — А окурки на коврике оставлять прилично?! — в порыве эмоций сказал Эрен. Ничего другого в голову не пришло. Как всегда он вначале делал, а потом думал. То же относилось и к эмоциональным выкрикам. Эрен Йегер был честен с собой и тем более с другими. Возможно, кто-то назовёт это глупостью и детской прямолинейностью, но это было так. Мужчина потёр виски, будто он уже устал от своего гостя, хотя, может это так и было. Но в этот момент Йегер совсем забыл, зачем шёл, и извиняться уже не планировал. Ишь чего, ещё учить его хорошим манерам будет! — Каждое действие влечёт за собой противодействие, — сказал черноволосый дьявол и добавил. — Надеюсь, этого не повторится. До свидания, — и захлопнул перед носом Эрена дверь. Эрен надулся, как воздушный шар с горячим паром. Нужно было успокоиться. Прежде всего, как этот парень мог говорить о манерах, когда сам с порога окрестил его голубым? Точнее, окрестил себя не голубым. Эрен поёжился. Да он был самым натуральным натуралом. Йегер затряс головой. В любом случае, теперь подумать про красоту цветов и извинения было некогда. А ведь он восхищался ими и хотел это сказать человеку, чья рука создала такое. Но сейчас хотелось одного: зашиться в свою квартиру от чувства ущемления его гордости и добавления красок к ориентации и злобно рычать на соседа снизу от… Да, из-за злобы и нервозности. Так парень и сделал. А ещё он съел эклеры, один. И даже не подавился.***
Дальше было хуже. Через неделю Эрен благополучно забыл про обладателя квартиры под номером тринадцать (да-да, этот чёрт даже квартиру себе под стать приобрёл), и маялся только тем, что учился, подрабатывал да отдыхал. Пока в один из выходных ему не приспичило затеять генеральную уборку в квартире. Сразу после заезда уборка, конечно, была, но времени до прихода гостей оставалось слишком мало, посему она была очень поверхностной. Оттого пыль, что осталась лежать на шкафах после прежних хозяев, так и покоилась на своих местах. Когда домохозяйка-Йегер вытряхивал пыльную тряпку в окно, у него проскочила мысль, что даже такая мелочь, как пыль, может помешать ужасному соседу, но он только хихикнул, представляя, каким несносным нужно быть, чтобы придраться и к такому. Через полминуты снизу раздался чих, и парень ещё раз злобно заулыбался, в душе ликуя, что смог хоть как-то отомстить соседу. А на следующее утро, ровненько в десять утра, пока Эрен мирно спал, утомлённый уборкой и играми в интернете, этажом ниже заплакала скрипка. Да так надрывно и печально, что не будь этот день выходным, а её обладатель таким козлом, Йегер непременно бы восхитился мелодичными душераздирающими звуками. Он бы представил аккуратные пальцы скрипача, что нежно зажимали струны, а струны, в ответ на ласку трепетали, словно льнущие к прекрасному девушки. Но это был его выходной! Это было десять утра, чёрт бы его драл! И парень, даже не удосужившись нормально одеться, выскочил в коридор, хлопнув дверью так, что сверху, наверняка, посыпалась штукатурка. Он буквально постучал в дверь головой. Рёв инструмента пыток прекратился, и на пороге возник сосед, весь холёный, аккуратный и очень-очень спокойный. Так и захотелось сказать «Даров, сосед», и с ходу засадить тому чем-нибудь тяжеленьким в челюсть. Но Эрен, бросив злой взгляд на лицо подлеца, сквозь зубы процедил: — Десять утра, — мужчина окинул парня внимательным взглядом. — Именно поэтому ты не одет? — Йегер опустил взгляд. Этот хер с квартиры снизу чётко подметил его внешний вид: сейчас он стоял только в пижамных штанах и тапках, а ещё в гневе. Это был такой провокационный ход — догадался студент, сосед снова хотел смутить его. — Я не одет, потому что я, мать его, спал, — Эрен расправил плечи, пытаясь выглядеть выше и крупнее, как делают многие животные, видя перед собой опасность, но на мужчину этот прием не действовал, — так что, будь добр, терзай свой инструмент позже. Парень только собирался развернуться, чтобы поскорее вернуться в постель, как сосед принялся цитировать ему права гражданина при проживании в доме. Да с таким прагматичным видом, будто он перед сном не молитву читает, а эти самые права. Эрен мысленно взвыл, послал говнюка по известному маршруту (естественно, тоже мысленно), и, так и не дослушав, пошёл в свою квартиру. Это было началом войны. За пыль ли?***
С того момента не прошло и двух месяцев, как их война переросла из холодной в открытую. Теперь весь подъезд, и даже глуховатая бабушка Кэтти, которая хорошо относилась и к Леви (так звали отвратительного соседа), и к Эрену, знали, что эти двое друг друга просто ненавидят. Вести войну без вреда для других соседей было тяжело. Если Леви играл с утра на скрипке, то это непременно слышали все, как и громкую музыку в шесть утра в рабочие дни — как-то самое время, когда Эрен поднимался к первой паре. Но, хорошо поразмыслив и сделав поправку на то, что Леви жильцы этого дома знали хорошо, а, судя по рассказам старушки, он у всех был на хорошем счету, Эрен понял, что соседи бы просто намерено игнорировали звуки скрипки. Ему же таких поблажек могло и не даваться, поэтому, он придумал немного иной способ досадить. Парень брал колонки, клал их на пол динамиками вниз, выкручивал басы на максимум и наслаждался вибрирующим полом, и заодно вибрирующими нервами соседа. А ещё была пыль, много пыли, которую Эрен умудрялся соскребать откуда только можно. Хоть один плюс от Леви был — студент, казалось и без того загруженный, всё чаще находил время для того, чтобы поелозить тряпкой и, разумеется, всё стряхнуть вниз. Её-то сосед не стал бы собирать и оставлять на коврике. Больше они не виделись, но, проходя мимо квартиры снизу, Эрена так и подначивало плюнуть на дверь, хотя остатки воспитания не позволяли сделать такую гадость.***
Назревал ещё один день, заранее спланированный, как день Х. У Саши был день рождения, а так как компания и друзья у них были общие, Эрен любезно предложил использовать свою квартиру для празднования. И также любезно забыл выставить на балкон пепельницу. И также предусмотрительно убрал с порога коврик — смести всё с бетона было проще. Он ждал первого шага от Леви. Ждал, как девушка ждёт признания в любви, только говорить о любви не приходилось. Парень ждал, когда мужчина сорвётся, и он сможет начистить ему его сволочную, хоть и привлекательную рожу. День Х шел своим чередом, Эрена никогда прежде не видели таким активным: он то предлагал петь известные всем песни, то подхватывал друзей и начинал танцевать, то просил прибавить громкость. А с каким удовольствием он выходил курить на балкон, зная, что тление никотиновой палочки до конца и ее полёт в клумбу, будет подобен для него маленькому оргазму. Только цветы было жалко. Они не были виноваты в характере их хозяина. Они, безмолвные и такие прекрасные, готовы были сносить как прикосновения рук, и не важно, чьи они были, так и летящие в них ещё горящие окурки. На этих размышлениях Эрен понял, что напился. А когда человек сам признает, что напился — дело плохо, значит, он очень сильно напился. Йегеру было ужасно. Ему было очень душно и хреново. Парня шатало из стороны в сторону, и даже объятия фарфорового трона не облегчили его страданий. На балконе было слишком накурено. Теперь сигаретный дым не казался таким приятным, а скорее наоборот — от него снова воротило, хоть желудок и был уже пустой. Долго не раздумывая, парень сунул ноги в кеды, засунул шнурки внутрь (завязать их он был не в силах) и неспеша поплелся на улицу. Лавочка возле подъезда не пустовала. Эрен заметил это сразу, как вышел из сумрака подъезда. Там сидел он, его ночной кошмар, назойливая муха, вьющаяся над спящим, его читатель морали и правил, его сосед, его Леви. Сидел, и глядя в небо, все с тем же невозмутимым видом, курил. Горе-тусовщик спокойно присел рядом. Сейчас спорить и ругаться не хотелось. Ему нужен был только воздух и немного покоя. Леви ни слова не сказал и продолжил своё занятие, будто рядом сидела не его головная боль в лице двадцатилетнего парня, а давний друг. Холодный ночной воздух бодрил и освежал. Разгорячённое тело не думало остывать, но всё же немного охлаждалось. Разум становился более ясным, и впервые Эрен задался вопросом «а зачем он это всё делает?», почему так важно довести всё до конца, до точки кипения? Ему стало жалко мужчину, хоть жалости к себе он и не вызывал. Спокойный и уравновешенный, он вызывал к себе лишь уважение. Возможно, он не был плохим человеком, стоило просто узнать его поближе, чего ему, Эрену, не довелось. Леви тем временем спокойно докурил, затушил сигарету и, выкинув её в урну, подошёл к сидящему на лавке парню. — Идёшь? — Йегер офигел от такого предложения. Вся рефлексия и размышления разом улетучились. — С чего вдруг? — ему казалось, что он более-менее протрезвел, но интонация и заплетающийся язык говорили об обратном. — Ты спускался сюда по стеночке, — Леви криво улыбнулся, — такой молокосос, как ты, назад сам не поднимется. Эрен пропустил мимо ушей колкую фразочку и принял протянутую ему руку. И вправду, поднялся на ноги он с огромным трудом, а когда дело дошло до подъёма по лестнице, он вообще повис на Леви. Тот любезно промолчал и только покрепче перехватил Эрена поперёк торса. Темноволосый демон был слишком близко, и Эрен просто не мог не почувствовать запах его парфюма. Леви пах всё теми же цветами, собой и самую малость дымом. Это был вкусный запах, Эрен так сильно задумался, пытаясь различить в нём тончайшие нотки, что споткнулся об одну из ступенек. Вполне предсказуемо. Пьяное тело покачнулось и полетело вперёд, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, что стало бы препятствием между ним и полом. Даже нецензурщина не успела соскочить с языка. Крепкие руки резко дёрнули его в сторону, и Эрен, всё ещё отчаянно цепляющийся за воздух, ухватился руками за майку Леви и уткнулся макушкой ему в грудь. Как писал какой-то там известный русский писатель «остановись мгновенье, ты прекрасно». Остановилось. Нифига не прекрасно. Эрену захотелось блевать. То ли от плотно сжатых век, то ли от скачков по «кочкам». Он тяжело задышал и принялся сглатывать слюну, понимая, что неминуемо грядёт пиздец. — Открой глаза, — ровный голос заставлял слушаться, подчинял. Эрен распахнул глаза. — А теперь дыши только носом, и никаких резких движений. Йегер делал всё, как велит этот голос. Минута в абсолютной тишине, и Эрен решил, что готов двигаться дальше, но с первым шагом его шатнуло, и пришлось крепче схватиться за всё ещё державшего его Леви. К горлу снова подкатило. — Идиот, хотя бы пару минут постой, — Эрен затих, понимая, что спорить не стоит, и сосредоточился на своём дыхании. На своём зрении и своих руках. Сейчас он сжимал твёрдый, словно отлитый из стали, торс мужчины. Явно тренированный. Эрен и сам следил за своим телом, но до такого ему было ещё далеко. Для верности ощущений он немного сжал руку, чувствуя, как под ней напрягаются мышцы. В животе что-то сладко сжалось. Осознание происходящего накрыло его не сразу. Будто всё резко прояснилось: рука Леви на его талии, притягивающая его к себе, его собственные руки, сжимающие торс мужчины. Если бы мужчина мог видеть лицо Йегера, он непременно бы отпустил ещё одну шуточку по поводу цвета лица парня. — Пошли, — сказал Леви и потянул его наверх, к счастью, парень успел себя успокоить. Странно, но его больше не подташнивало, да и протрезвел он, кажется, окончательно. Мужчина проводил парня до двери, выслушал тихое «спасибо» и удалился восвояси, а Эрен ещё долго стоял, не понимая, что только что произошло, и почему он всё ещё чувствует духи Леви. Первое, что сделал Йегер по пришествию домой — убавил громкость в колонках и попросил не танцевать слишком буйно, всё-таки час был поздним. Все согласились с таким аргументом, и вскоре начали расходиться. Лишь некоторые собрались остаться.***
Сон никак не приходил к Эрену Йегеру. Он лежал между Армином и Сашей (где-то в ногах на его большом диване сопел ещё и Конни), и не мог перестать думать о Леви. Почему он довёл его? И как теперь быть? Усердно делать вид, что ничего не произошло и война между ними продолжается? Так и следовало поступить, но ведь можно было жить, не мешая друг другу: что мешало Эрену поставить на балконе пепельницу? Что мешало не вытряхивать пыль, а сразу мыть тряпку? Он знал: твёрдолобость. Он был упрямым как баран, и никогда не сдавался, даже если смысл сражаться дальше терялся и оставались лишь смутные образы и только лишь очертания цели. В этот раз, пожалуй, следовало поступить не в своих правилах. Эрен слабо верил в то, что один день мог перечеркнуть несколько месяцев их вражды. Парень допускал, что, возможно, мужчине просто всё наскучило. Он и сам понимал всю комичность ситуации. Они оба, взрослые мужчины, упрямились как капризные детишки. Упрямились и делали друг другу пакости, мстя за когда-то сломанную машинку. Следовало обо всем подумать на трезвую голову. Странно было то, что ни на следующий день, ни через день, окурки перед дверью Эрена так и не появились. Серый бетонный пол остался чистым, и вскоре туда вернулся коврик. Парень долго думал, что послужило причиной этому поступку. Не то это был своеобразный жест доброй воли от Леви, не то мужчина действительно устал от их вражды, а может, он сдался, вдоволь наслушавшись музыки и топота наверху. Но Эрен нисколько не верил, что Леви сдался. Одного взгляда в его глаза хватало, чтобы понять, что он никогда бы не дал заднюю. Чувство произошедшего ночью накануне уже не щемило, но неприятная горечь всё ещё ощущалась на языке. Значило ли отсутствие окурков примирение, Эрен не знал. По хорошему следовало спуститься вниз и нажать на кнопку звонка тринадцатой квартиры, но Эрен пошёл окольными путями: для начала он проверил клумбу под окном — мало ли, Леви ещё не видел такого подарка. Цветочная рассада была чистой и ухоженной, без единого намёка на то, что вчера она стала импровизированной пепельницей. Этот вариант отпадал. Дальше по плану Эрена нужно было дождаться выходных. Но даже на выходных, мужчина не дал о себе знать. Вдоволь выспавшись, Эрен взглянул на часы: двенадцать сорок. Ни тебе скрипки, ни даже намёка на чьё-либо присутствие снизу. Парень немного заволновался за ненавистного соседа: а вдруг подох или случилось что?! Но нажать пальцем на звонок так и не решился. Прошло несколько дней, тряпка больше не вытряхивалась в окно, а окурки, тем более, не бросались на клумбу. Это было блаженное затишье, хотя Эрен и побаивался, что через пару дней в доме начнёт вонять разлагающимся мясом, а ещё спустя день полиция вскроет квартиру номер тринадцать и обнаружит там изрядно подгнивший труп. А через ещё один день, Эрен совсем забыл о своих опасениях. Сестра уезжала на природу на два дня и подкинула парню заботу в виде огромного добермана. Эта животина была очень активной, и в первый же день измотала Эрена до усрачки. Машина для убийств хоть и была хорошо выдрессирована: ни одного лишнего тявка, ни загаженных углов, но требовала к себе очень много внимания. Парень был в заботах, он то делал домашнее задание, то выгуливал непоседливую собаку, то готовил специальную еду для неё (сестра настояла, чтобы Эрен не кормил её собачим кормом, дескать, он очень вредит неокрепшему организму собачки). Вообще, как оказалось, это был ещё не до конца выросший щенок. Вечером Эрен дополз до кровати и, решив забить на пары, благоговейно уснул, чувствуя, как на ноги навалилась тяжёлая волосатая ноша.***
Эрен открыл глаза и посмотрел в успевший стать родным потолок. Трещинки в штукатурке по привычке привлекли взгляд, и он принялся их считать, пока не услышал копошение в ногах. Громкое такое, массивное. Парень оторвал взгляд от паутинки в углу и только хотел потрепать лохматую голову Скуби (так звали этого монстра), как его бока коснулась вполне человеческая рука. Парень вздрогнул и мигом поднялся на локтях. В его постели вместо чёрного добермана сидел черноволосый мужчина. Леви. Эрен проследил за ним взглядом. В мистику парень не верил, поэтому пытался найти логическое объяснение, почему мужчина, да не какой-то там просто, а именно Леви оказался в его кровати и теперь так ласково гладил его по бёдрам. Провода в голове коротнуло, когда Леви, молча улыбнулся и прижался щекой к обнажённому животу Эрена, а затем, давя всем весом на парня, навис над ним. В глотке застыл то ли полустон, то ли крик, Йегеру было неимоверно жарко, все нервы натянулись как струны той самой скрипки. А Леви сейчас играл на них, обворожительно облизывая губы и ёрзая на бёдрах бедного парня. Он, всё ещё смотря в глаза Эрена, медленно наклонился к его лицу, упёрся руками в чужую грудь. Эрен выгнулся и прикрыл глаза. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдёт, и он хотел этого. Всё ещё мутное после сна сознание и не думало сопротивляться. Мокрый тёплый язык коснулся подбородка почти ожидаемо, и парень судорожно выдохнул, чувствуя, как в горле образуется комок. Чужой язык прошёлся по лицу ещё и ещё. Эрен поморщился от такого напора и открыл глаза. Вид вытянутой морды и большого розового языка, вылизывающего ему лицо, Эрену не понравился, и он спихнул с себя собаку. Сел в кровати и громко прерывисто вздохнул, не то от досады, не то от облегчения. Собака тихонько заскулила, видимо прося еды или утренней прогулки, судя по тому, как она выбегала из комнаты в коридор, второго, и Йегер, бросив короткое «сейчас», встал с постели и отправился в ванную, стараясь не замечать, как сильно у него стоит. Признать, что у него встал было равносильно тому, что выбежать на улицу и закричать «у меня встал на мужика из моего сна, я петух, чо?!» или ещё хуже, признать, что у него встал на собаку. В любом случае, всё из этого было страшно и как-то по-зоофильски и гомосяцки, поэтому Эрен, наспех умывшись и приведя себя в порядок, вышел на улицу с радостной клыкастой зверушкой, надеясь, что позорное возбуждение и мысли о соседе рассосутся сами собой. Поводок он не потрудился взять: всё равно на улице было безлюдно из-за столь раннего часа. Скуби с весёлым лаем убежал за дом, а Эрен зевнул и вытянул из кармана пачку сигарет, почему-то захотелось скоротать выгул собаки именно так. Леви не выходил из его головы, надежда забыть ночной и в прямом и почти в переносном смысле «мокрый» сон, таяла по мере того, как за горизонтом показывалось солнце. Скуби вернулся сам, даже искать его по всему двору не пришлось, но завидев шерстяное чудовище издалека, Эрен чертыхнулся. Собака была вся в земле и грязи. — Ну что, свинота, хорошо погулял?! — он почесал собаку за ухом, даже не злясь, что её придется мыть. Слишком уж виноватым выглядел пёс, видимо, ждал, что его будут ругать. Дескать «Прости, хозяин, не сдержался, виноват и достоин наказания». — Ладно, пошли, — Эрен поднялся со скамейки, — надеюсь, ты никого там не загрыз. Совсем скоро за Скуби поспешила заехать сестра Эрена, парень только и успел помыть пса и высушить его феном: чтобы не заболел. Девушка поблагодарила сводного брата, спросила, нужны ли ему деньги и, получив отрицательный ответ, поспешно запрыгнула в машину. Эрен вздохнул и прошёлся пятернёй по волосам. Хорошо хоть, Микаса не спросила, почему он не на парах. Делать было особо нечего, и отчего-то уставший уже с утра парень лениво поплёлся в ванную. Там он отмокал, наверное, целый час, а вдоволь наплескавшись в водичке, он вышел на балкон, чтобы повесить полотенце. Взгляд автоматически скользнул на клумбу, всплыли непрошенные воспоминания о её обладателе и… Эрена Йегера прошиб холодный пот. Мозг судорожно пытался придумать, как избежать страшной участи, потому что вся клумба была перерыта и истоптана. — Мне пиздец, — обреченно прошептал парень и подумал, что больше Скуби он не возьмёт. Хотелось по-быстрому собрать вещи и свалить, а сестру потом отправить за остальными вещами и мебелью, но Эрен успокаивал себя, что всё не так страшно. Тем более, Леви легко мог подстеречь его в тёмном сыром подъезде, парень не знал, в какое время он работает и когда мужчины не бывает дома. Так что сидеть в своей квартире было куда безопаснее. А вечером он собирался пойти к Леви и всё объяснить. Чтобы успокоить нервы, Эрен включил музыку на компе и постарался с головой окунуться в игру. Музыка ревела, хотя изрядно взволнованному Йегеру казалось, что не так уж громко она играет. Через шум колонок и рёв вокалистов пробился настойчивый стук в дверь. Уже полностью успокоившийся Эрен без задней мысли поспешил открыть кусок дерева, отделяющий его от посетителя. Только в конце парень подумал, что зря он так. Первым был удар под дых. — Убью суку, — теперь Эрен понял, какой именно была точка кипения у Леви. Глаза были полны злобы, хоть выражение лица и оставалось спокойным. Движения Леви были яростными и точными. Место проживания Йегера могло стать местом его смерти. А глядя на Леви сейчас, парень не сомневался в том, что станет. Он попытался блокировать удар слева, грудная клетка болела при каждом движении, а воздуха в лёгких было слишком мало. Вовремя перехватив руку разъярённого соседа, Эрен избежал удара, и, воспользовавшись моментом, ударил того в торс. Леви дёрнулся, но не отступил. Парень, хотевший было провести деструктивный диалог, понял, что говорить с ним в таком состоянии было бесполезно. Под лопатками захрустели доски, хорошо, если соседи вызовут полицию вовремя. Раздались болезненные вскрики Эрена, пока Леви, усевшись на его бёдра, несколько раз наотмашь ударил того по лицу. В какой-то момент Эрен понял, что его нахер избивают как мальчишку, и, с огромным трудом вывернувшись, ударил Леви в солнечное сплетение. Этот удар был крайне болезненным, Эрен убедился в этом на собственном опыте. Парень надеялся, что пока Леви будет отходить от удара, он выберется из-под него. Но мужчина был не так прост. Да кем он, чёрт возьми, вообще был?! Озлобленный цветочник? Без сомнений. Они зарычали друг на друга как дикие звери и закатались по полу. По подбородку Эрена стекала кровь, несколько рёбер, наверняка были сломаны, хорошо, что на нём всё срасталось и заживало как на собаке. Рубашка Леви была порвана и в пятнах крови, но видимых повреждений не было. Несколько раз ударив Эрена лбом об дощатый пол, Леви схватил его за волосы, заставляя парня сильно откинуть голову. Положение Йегера было печальным. И дело было не в слабости Эрена, а в том, что противник был слишком силен. — Маленькая дрянь, — выплюнул Леви, сильнее дёргая Эрена за волосы. Сознание вопило о боли. Руки были придавлены весом противника, дёрнуться не предоставлялось возможным. А в таких безвыходных ситуациях у Эрена включался режим берсерка. Пока Леви был не так далеко, парень, рискуя сломать себе шею, ухватился зубами за то, что было ближе всего к нему — подбородок. Леви взвыл и инстинктивно попятился, а Эрен, почувствовав, что враг отступает, пошёл в наступление. Он ударил соседа в кадык, затем грудь. Хрипы наполнили комнату. Казалось, Эрен тоже слетел с катушек, он хотел ещё, хотел ещё боли, этого захватывающего мордобоя. Действия переместились на кухню, от веса тела Эрена, с размаху кинутого на стол, и без того шаткие ножки подкосились и столешница оказалась на полу. В какой-то момент, лёжа на спине с битым стеклом под боком, Эрен понял, что его заводит это. Чертовски заводит живой взгляд глаз напротив, заводит порванная одежда и обнажившаяся грудь Леви. — У тебя что, настроение плохое? — спросил Эрен. Мужчина наклонился ближе: — Оно будет таким у тебя, — прошептал он и капля крови, стекающая с его подбородка, упала прямо на губу Йегеру. Возбуждение накатило новой волной, захотелось скулить от этого одуряющего чувства, и Эрен, совсем не отдавая себе отчёт, провёл языком по месту, где только что была капля. Хотя сказать, где была его собственная кровь, а где кровь Леви было невозможно. Леви распахнул глаза, а затем совсем не нежно схватил Эрена за волосы и вгрызся в его губы. Без единого намёка на нежность. И это понравилось. В голове стоял гул, из комнаты валила музыка, кровь бурлила, разнося по телу болезненное возбуждение. Парень обхватил ногами Леви и выгнулся ему навстречу, а потом прошёлся рукой по коротким волосам на затылке мужчины и запустил пальцы в уже более длинные жёсткие волосы. Вкус крови на языке ничуть не мешал, скорее, распалял ещё больше. Руки Леви заскользили по телу Эрена, растравливая недавно полученные синяки. Парень застонал и поддался вперёд, уткнулся обтянутым штанами членом в промежность мужчины. Леви зарычал. Совсем по-звериному и, разорвав поцелуй-укус, выпрямился. Эрен поднял корпус, опираясь на растёсанные ладони, и потянулся за ещё одним укусом, притягивая мужчину к себе. Он впился зубами в нежную светлую кожу на шее Леви, и тот очень тихо и прерывисто застонал. Пальцы сами нашли единственную пуговицу на рубашке мужчины, которая удерживала этот предмет гардероба на теле, подцепили её. Йегер провёл ладонями по плечам мужчины, освобождая их от одежды. Сжал крепкие мышцы, и ещё сильнее впился зубами в чужое тело, теперь в ключицу. На губах явно появился привкус чужой горячей крови и Эрен почувствовал, что сходит с ума ещё больше. Хотелось всего и сразу, хотелось выпить до последней капли, загрызть к черту, сломать к херам, сделать больнее и приятнее. Ему и себе. Когда его жёстко дёрнули за волосы, он не сопротивлялся, только глухо застонал. — Нравится боль? — пытаясь отдышаться, прошептал Леви, ловя его губы, и теперь целуя по-настоящему. Это было ещё более крышесносно. Чужой язык заскользил по зубам, дотронулся до языка Эрена. — Нравится побеждать, — ответил Эрен, по-блядски поглаживая мужчину чуть ниже пупка. Кожа под пальцами была такой горячей, что грозилась расплавить чужую плоть, как парафиновую свечку. Перед парнем действительно был демон, горячий, обворожительный и очень страстный. Леви усмехнулся, видимо, своим мыслям и позволил Эрену самому расстегнуть его штаны. Парень ни о чем не думал, хотелось здесь и сейчас, просто хотелось. Как только Эрен дотронулся до чужого члена (а ведь был самый натуральный натурал), мужчина отвёл его руку, слез с бёдер парня и, не церемонясь, стянул его за ноги со сломанного стола на пол. Также не церемонясь, он задрал вверх майку Эрена укусил за сосок, прихватил кожицу на рёбрах. Эрен тихонько заскулил, извиваясь в руках мужчины, горло сжимало стальным кольцом, хотелось кричать, чтобы хоть как-то ослабить нажим железа, но такого позволить он себе не мог. В голове не было абсолютно ничего, да и ненужно это было. Йегер прижал голову Леви к себе, а второй рукой сжал его зад. Ещё один укус, более сильный, пришёлся в живот. Эрен сжал зубы и громко выдохнул. Всё перед глазами окрасилось в красный. Тёплая ладонь мужчины быстро высвободила твёрдый член из боксеров. Эрен вздрогнул, время утекало неумолимо быстро. Всё как в тумане. Как по-пьяни. Одуряюще больно и также одуряюще классно. Штаны были стянуты быстро, и его, и Леви. Тренированная грудь упёрлась в его собственную. Мужчина не спеша поднёс пальцы к губам Эрена, а после, чуть помедлив, грубо воткнул их ему в рот, царапая язык. Эрен задышал как собака на жаре. Глаза заслезились, а слюна стала вязкой. Эрен распахнул глаза и очнулся, когда эти самые пальцы были приставлены к его анусу. Он никогда не думал, как это вообще происходит у пидоров, поэтому себя ни в одной из ролей не представлял. Прежде чем он успел возразить, Леви шепнул что-то типа «сегодня придётся проигрывать» и поцеловал его, на удивление аккуратно, пытаясь растянуть парня. Было ужасно больно, но не больнее драки, но, в отличие от простых побоев, эта боль рождала томительное, тупое, как старый нож, удовольствие. Хотелось ещё, и не важно, боли или наслаждения. Он был готов принять всё, лишь бы Леви не останавливался. Пальцы покинули его тело и Эрен сам, не до конца понимая, что он творит, поскорее притянул к себе Леви. Всё ещё опьянённый мужчина с затуманенным взглядом вскинул бровь, но пререкаться не стал и вошёл сразу, пусть немыслимо медленно и мучительно. До конца втискиваясь в юное тело, растягивая своим горячим членом пульсирующие мышцы. Эрен застонал, болезненно, отчаянно и так соблазнительно. А потом, не дожидаясь и минуты сам попросил «трахнуть его, да погрубее». Парень цеплялся побелевшими пальцами за спину мужчину, выкрикивал Его имя, просил сильнее и глубже. Было такое ощущение, что его имеют чем-то острым и раскалённым добела, всё внутри саднило, болело, разрывало и распирало. Но в горле застрял комок таких размеров, а в животе стягивалась тугая пружина, что стонать тише, пытаться не срывать голос, было просто невозможно. Леви двигался грубо, хаотично, рвано и очень-очень горячо. В конце он оторвал спину Эрена от пола, усадил его на одну из кухонных тумбочек и принялся вколачиваться так, будто от этого зависит жизнь всего человечества. Он рычал и стонал низко, обжигая горячим дыханием шею Эрена. И Йегер, изловчившись протиснуть руку между их телами, сжал свой собственный член, пара движений, и всё грозилось кончиться. Мужчина сильно сжал бёдра Эрена пальцами, фиксируя, и провёл языком по его подбородку, прямо как во сне парня, и Йегер обезумел, хватаясь за плечи мужчины. Пружина затянулась настолько, что вот-вот должна была лопнуть, унося обладателя тела этой волной концентрированной боли и удовольствия. Эрен кончил громко, протяжно и хрипло вскрикивая, откидывая голову назад и пачкая их животы белёсой спермой. Леви с остервенением сделал ещё несколько глубоких фрикций во всё ещё сжимающейся заднице, и низко застонал. Нутро наполнилось горячим, хотя горячее и быть не могло. Первая мысль, которая всплыла в голове Эрена после всего, была «Чёрт, я только что дал малознакомому мужику». Парень мог представить, как это произносит любая его одногруппница, да вообще девушка. С каждым бывает, что уж там. Но для него слово «дал» и слово «мужику» были несовместимы и непростительны. Это были самые цензурные мысли, пока парень приходил в себя. Дико захотелось покурить, и Эрен, на негнущихся неверных ногах поплёлся на балкон, стараясь не замечать, что из задницы медленно вытекает чужая сперма. Он так задумался, что оставил непрошенного гостя, который так хорошо отмудохал (и не только) его, стоять посереди учинённого беспорядка. Придя на балкон, Йегер попытался вспомнить, где оставил сигареты, и уже хотел отправляться в квартиру на поиски, как ему была протянута пачка. Эрен дёрнулся и тут же скривился. Болело абсолютно всё. Но отказываться он и не думал. Леви последовал его примеру и тоже закурил. Сейчас Эрен чувствовал себя опустошённым. Будто из него выкачали все ненужные мысли и переживания. Будто из него всё выкачали. Пока Леви курил, облокотившись на балкон, парень исподтишка решил его рассмотреть. Теперь, когда одежда ничуть не прикрывала чужое тело. Взгляд прошёлся по широким плечам, следам укусов и уже начинающим проявляться синякам. Жилистый и стройный, в чужой сперме и крови, мужчина несомненно был красив. От разглядываний его оторвал явно наигранный кашель. Краснеть не было сил, хотя и глупо это было, краснеть от взгляда человека, который только что так восхитительно его драл, как последнюю сучку. И Эрен только как-то лениво отвернулся, за секунду до этого взглянув в холодные серые глаза. Тишина давила. Нужно было как-то оправдать своё поведение. — Я не гей, — сказал Эрен, выдыхая сизый дым, и отмечая, как сильно болят рёбра. В какой-то степени, он даже не соврал. Даже после ЭТОГО, парень не чувствовал желания купить обтягивающих шмоток и огромных резиновых… Кхм. Так что в голубые ряды он, по сути, и не попал. — Не волнуйся, я тоже не гей, — ответил Леви. Да, так стало определённо легче. Дальше разговор не шёл. Эрен не ждал от мужчины предложения руки и сердца, он вообще всё ещё смутно понимал, что только что произошло, но хоть какое-то объяснение он надеялся услышать. Хотя он и сам не знал, почему всё так круто повернулось. Может, слишком горячую ненависть он испытывал к соседу, а, как говорится, от ненависти до любви?! Леви поразил своей добропорядочностью, пока Эрен докуривал вторую и принимал душ, мужчина успел переодеться и вернуться в квартиру этажом выше. С аптечкой и пакетом бинтов. Эрен ещё долго отнекивался и щебетал что-то о самостоятельности, а Леви только улыбнулся, жутковато так, в его стиле мрачновато, и подумал, что нужно будет придумать объяснение их громкому примирению. Хотя бы для соседей.