Автопилот

Хартли дергает руками на пробу—хорошо ли держат веревки—и удовлетворено откидывается на подушки. Он выглядит настолько довольным жизнью, что Циско выпадает из образа и совершенно по-детски хихикает. —Для того, кто так любит все контролировать, ты слишком наслаждаешься. —Цискито, —тянет Хартли небрежно и это все еще звучит чересчур покровительствено, что немного не вяжется с ситуацией, — Ты ведь большой мальчик, с большооой коллекцией порнушки… Не отрицай, я все видел. Разве ты не знаешь, что обычно в этом и есть весь смысл? Я контролирую все, что могу, а ты контролируешь меня. Циско морщится. —Но я никогда не хотел никого контролировать. Особенно тебя. Потому что… —Я тоже люблю тебя. И это произнесено так легко, так просто, так обыденно, как прописная истина. У Циско кругом голова идет от восторга. Все таки все то, что они оба прошли, чертовски стоило того. Хартли, такой открытый, такой искренний, такой влюбленный… — Если ты собираешься потерять сознание от радости, лучше отвяжи меня сначала, — и все такая же язва, но этот механизм защиты Циско совсем не пугает. Больше не пугает. Он знает, что на самом деле стоит за всем этим. —Хаха, сейчас я устанавливаю правила, не забывай, ты сам так хотел. —Но ты не понимаешь почему. —Так объясни мне. «Давай, расскажи мне в чем дело, сделай так чтобы я понял, так чтобы больше не было этих неловких взглядов и умело замаскированной дрожи в голосе. Не бойся быть непонятым, я здесь, для тебя.» Только Хартли умеет улыбаться так светло и так грустно одновременно. Вымученно, устало. Будто весь груз прошлого все еще давит на него. Он неуклюже мотает головой, пытаясь убрать в бок лезующую в глаза челку и выглядит непривычно беззащитным. Дело тут совсем не в веревках. —Просто мы наверное видим это по-разному, —наконец-то говорит он, —Или называем одним и тем же словом разные вещи. Мне кажется, что скорее второе. Я не хочу, чтобы ты видел в этом что-то неправильное. Я устал быть неправильным. —Просто скажи мне, что тебе нужно, пожалуйста. Я обещаю, что пойму. И Циско действительно хочет понять. Хартли улыбается снова, на этот раз скорее просто дежурно, чуть растягивая губы в той улыбке, которая существует для того, чтобы показать, что все в порядке. — Я верю в это, малыш. То, что ты без лишних разговоров привязал меня к спинке кровати, только добавляет тебе очков. —Прекрати дразниться и просто выскажись, засранец. —Мне нрааавится, когда ты бесишься. —Уж это я знаю, —серьезный разговор серьезным разговором, а показать язык своему парню—святое дело. Особенно если потом нарочито медленно провести им по собственным губам и стрельнуть слегка прищуренными глазами. —Не используй запрещенные приемы. Ты сбиваешь меня с мысли. А я ужасно хочу закончить разговаривать и просто почувствовать тебя… —Не смей, Рэтэуэй! —В себе… —И кто из нас играет нечестно? —Ты. У Циско вид обиженного щеночка, но Хартли не может позволить себе отвлечься на это, в тот момент когда он наконец-то смог ухватиться за правильную мысль. —Ты заставляешь меня объяснять, почему мне хочется того, что хочется, чтобы ты не решил, что это что-то неправильное. Просто посмотри на это с моей стороны. Меня ведь и вправду использовали. И не один раз. И я знаю что это такое. И я вижу разницу. И она действительно существенная. — Но я, я не вижу, —перебивает Циско и торопится исправиться, видя как его парень меняется в лице, — Точнее боюсь, что не увижу ее, что сделаю что-то не так. Я никогда не хотел ничего такого, знаешь… властного, потому что не думаю, что способен распоряжаться властью мудро. Мне кажется, меня бы обязательно занесло на поворотах. На темную сторону. Это конечно не очень хорошо, учитывая контекст, но Хартли с трудом давит улыбку на этих словах. —Мы ведь не будем сравнивать мое желание передать тебе часть контроля, со зведными войнами? —О, покажи мне свой световой меч! —Рамон. Ты отвратителен, —никто и никогда не произносил слово «отвратителен» с такой нежностью. —И ты сказал, что любишь меня. —Сказал. Ты только что, сам ответил на свой вопрос. Ну почти. Я к тому, что мне всегда хотелось, чтобы был кто-то, кто принимает меня таким, какой я есть. Без притворства. А это… Просто еще одна часть меня. И я хотел бы, чтобы ты ее принял. Если мы поменяем слово контроль на поддержку, это поможет? —Ты привязан веревками к кровати, Харт. Я никогда не представлял себе поддержку вот так… Надеюсь ты понимаешь, что я просто неловко шучу в попытках успокоиться? Пожалуйста, не уходи… Ну вот, опять. Циско чувствует, что начинает заговариваться, когда Хартли поддаётся вперед, насколько это возможно в его положении, и говорит таким тоном, будто это всё объясняет: — Автопилот. —Автопилот? —Автопилот. Давай посмотрим на это так. Мне не нужно, чтобы ты взял контроль, мне нужно включить автопилот. Ты—мой автопилот. Потому что я тебе полностью доверяю. Как никому еще не доверял. —Мне не говорили ничего более трогательного. Особенно люди привязанные к кровати веревками. —И сколько ты в своей жизни людей привязал, Дон Жуан? —Человек десять… Но все они были мета и не один из них не был полуголым, я клянусь! Не смотри на меня так пожалуйста. Я… ошвень этгхого очу. —?! —Я очень этого хочу. Быть для тебя автопилотом. Если тебе это действительно нужно. И чтобы это никогда не прошло. То, как мы можем поговорить друг с другом обо всем откровенно и понять, что другой имеет ввиду. Даже если это очень трудно, говорить по душам, когда ты в шаге от стояка. Циско может поклясться, что слышит звук, с которым у Хартли закатываются глаза. —Я уже и не знаю, умиляет это или раздражает, то как ты постоянно переводишь откровенный разговор на неловкие шуточки. —Прямо как ты, когда отпускаешь очередную колкость. —Мудила. —Поцеловать тебя? —Если только у тебя нет больше вопро… Циско резко поддаётся вперед и буквально врезается своими губами в губы Хартли. Тот очень быстро приходит в себя и пытается по привычке перехватить инициативу, но ничего не получается. Он чувствует прикосновение горячих пальцев к своей шее и и жгучую вспышку адреналина, когда ласкающая рука внезапно начинает давить сильнее, чем требуется. Но он знает, что на самом деле ему нечего бояться. Только не с Циско. Хартли закрывает глаза. Режим автопилота: включен.