***
На следующее утро Гордона разбудил настойчивый звонок в дверь. Джим недовольно поднял голову от подушки и посмотрел на часы — было десять утра. Именно в это время Сара должна была привести к нему Мэдисон, и, судя по всему, именно она сейчас и звонит в дверь. Гордон быстро подскочил с кровати и посмотрел в зеркало. Выглядел он, если честно, не очень хорошо: вчера он уснул, не раздеваясь, и теперь вся одежда была помята, волосы всклокочены и на щеках небольшая щетина.Времени приводить себе в порядок не было, поэтому Джим, кое-как пригладив одежду и волосы, поспешил к двери. На пороге стояла Сара; выглядела она весьма недовольно. Около неё, держа её за руку, стояла симпатичная, с тёмными вьющимися волосами, девочка. Она была очень похожа на живую куклу: ярко-карие глаза с длинными пышными ресничками, слегка пухлые губки и розовые кругленькие щечки. — Привет, Джим! Почему ты так долго не открывал? Я уже начала думать, что ты забыл о своём обещании, — заводя девочку в квартиру, сказала Сара. — Извини, я был немного занят. Проходите, чувствуйте себя как дома, — пропуская их в квартиру, сказал Джим. — Мне уже нужно спешить в аэропорт. Мэдисон, веди себя хорошо и слушай Джима. Джим, не забывай изредка звонить мне и рассказывать, как у вас дела. — Хорошо, Сара. Я обязательно буду звонить. Успокоенная его словами девушка, чмокнув напоследок дочь в щеку, спешным шагом покинула квартиру Гордона, оставив мужчину наедине с девочкой. Как оказалось, находиться с ребёнком в одной квартире не так уж и страшно. Через полчаса они вместе с Мэдисон увлечённо играли в шашки; девочка играла очень хорошо, ей три раза удалось обыграть Гордона. За играми и просмотром различных мультфильмов время пролетело совершенно незаметно. Мэдисон захотела есть, и Джиму пришлось готовить. Делать это он умел не совсем хорошо, и в конце концов, когда он опять не доварил макароны, девочка сделала для них обоих бутерброды. Скромно поужинав, девочка снова села смотреть мультфильмы, а Джим принялся мыть посуду. Как раз когда он домыл последнюю тарелку, раздался звонок в дверь. Гордон удивлённо посмотрел на часы: они показывали пол одиннадцатого вечера. Подумав, что нужно было давно уложить девочку спать, Джим поспешил к двери. Подойдя к двери, Гордон посмотрел в глазок: за дверью стоял тот, кого он меньше всего сейчас ожидал. Освальд Кобблпот, также известный как преступный король Готэма. Пингвин, переминаясь с ноги на ногу, стоял в подъезде. Вздохнув, Джим открыл дверь. Когда дверь открылась и Гордон показался в дверном проёме, Пингвин расцвёл в радостной улыбке. — Какого чёрта ты пришёл? — заместо приветствия спросил Джим. — Здравствуй, Джим, — совершенно не обращая на недовольный тон Гордона внимания, сказал Освальд. — Ты разве забыл, что я обещал добыть тебе кое-какую информацию? Я её добыл и принёс тебе — она в этой папке. С такими словами Пингвин протянул Джиму небольшую папку. Гордон вспомнил, что действительно просил у Кобблпота добыть для него информацию за свою услугу. И он немного догадывался, что это может быть за услуга: наверняка Пингвин снова будет уговаривать его попробовать начать с ним весьма недружеские отношения. Тот уже несколько раз делал Гордону такое предложение — почему-то Освальд решил, что они с Джимом созданы друг для друга, и теперь он всеми способами пытался уговорить Джима хотя бы попробовать начать более высокие отношения. Но Гордон каждый раз ему грубо отказывал. Делать ему больше нечего, чем крутить роман с королём преступного мира. О том, что Джим обращается к Пингвину за помощью и так много слухов в полицейском участке ходит, а его коллега Харви Буллок чуть ли не напрямую называет их с Освальдом «сладкой парочкой». Ну уж нет, не о каких романтических отношениях с Кобблпотом и речи быть не может. Пингвин как раз хотел открыть рот, чтобы сказать Джиму, какую услугу он ему должен, как в прихожей появилась Мэдисон. — Джим, мультики закончились, и я устала. Где я буду спать? — Сейчас, я быстренько попрощаюсь с Освальдом, разложу диван и устрою тебе там уютную постельку. Пока иди, почисти зубки на ночь. Девочка, бросив напоследок на Пингвина полный любопытства взгляд, послушно пошла в сторону ванной. Когда она скрылась их вида, Пингвин заговорил: — Джим, а чей это ребёнок? — Мой. Гордон сам не понял, как этл слово вырвались у него изо рта. Стоило ему это сказать, как Кобблпот застыл, удивлённо приоткрыв рот. — У тебя есть дочь? Но откуда она взялась? — удивлённо спросил Освальд. — Ты прекрасно знаешь, откуда берутся дети, — ответил Джим. — Если у тебя всё, можешь идти. Мне ещё нужно Мэдисон спать уложить. Да и так дел невпроворот. Пингвин коротко кивнул и, развернувшись, хромая, пошёл к лестнице. Гордон закрыл за ним дверь и прислонился к ней головой. Обманывать, конечно, нехорошо, но, возможно, благодаря этой лжи он наконец-то отделается от Кобблпота. — Джим, а ведь врать нехорошо, — раздался голос из-за спины Гордона. Он резко развернулся — около него, одетая в синие ночные штанишки и кофточку, стояла Мэдисон. В её взгляде скользило лёгкое осуждение. — Ты всё слышала? Разве ты не знаешь, что подслушивать тоже нехорошо? — сказал Джим. — Я и не подслушивала. Я просто чистила зубы и услышала весь ваш разговор, — опуская взгляд в пол, сказала девочка. — А ведь этот парень влюблён в тебя. — Почему ты так решила? — Я рассматривала много картинок в книжках. Так там все влюблённые выглядят так же, как он, — сказала девочка. — Ладно, рано тебе ещё о любви рассуждать, — сказал Джим. — Пойдем, я устрою тебе кровать, давно пора спать. На следующее утро Гордон проснулся рано. Нужно было приготовить завтрак для девочки и позвонить Саре. Джим открыл холодильник: там обнаружились только пара яиц и кусок ветчины. Напомнив себе, что нужно сходить в магазин за продуктами, Гордон принялся жарить яичницу с беконом. Как только всё было приготовлено, в кухню зашла Мэдисон. Они быстро позавтракали, и Джим отправил девочку выбирать наряд для прогулки по магазинам, сам же принялся мыть посуду. Как только он домыл последнюю тарелку и выключил воду, раздался звонок в дверь. Не посмотрев в глазок, Джим открыл дверь. На пороге стоял Пингвин собственной персоной. У него в руках было несколько пакетов — из одного из них выглядывала лапа плюшевого медведя. — Здравствуй, Джим, а я тут решил зайти в гости. Кстати, у меня есть подарок для твоей дочери. Надеюсь, ей нравятся мягкие игрушки? — Ещё как нравятся. Я их просто обожаю. Гордон обернулся: за его спиной стояла Мэдисон, она с любопытством осматривала пакет, из которого выглядывала лапа медведя. Заметив её заинтересованный взгляд, Освальд, совершенно не обращая на недовольное лицо Джима внимания, прошёл в квартиру и, присев перед девочкой, аккуратно достал из пакета плюшевого медведя и протянул ей. Медведь выглядел очень даже симпатично: светло коричневого цвета, с чёрными глазками и большим красным бантом на шее. Немудрено, что девочка, сразу же взяв его в руки, влюбилась. — Большое спасибо! Он очень красивый, — прижимая медведя к груди, сказала девочка. — Рад, что тебе понравилось. Я тебе тут ещё кое-что принёс, — показав ещё один пакет, из которого выглядывала коробка конфет, сказал Кобблпот. — Ты любишь сладкое? Девочка не успела ответить — в их разговор вмешался Джим. — Вообще-то, ей вредно есть много сладкого. А мы как раз недавно пили чай с конфетами, так что… — Джим, не бурчи, — перебила его Мэдисон. — Не так уж я и много конфет съела, ещё парочка не повредит. И я бы на твоём месте угостила Освальда чаем — нечего быть таким невежливым. — А, может быть, Освальд не хочет чая, — бросая на Пингвина недовольные взгляды, сказал Джим. — Почему же? Я был бы не против выпить чая. Если ты, конечно, угостишь, — не обращая на взгляды Гордона никакого внимания, сказал Освальд. — Конечно, угостит, — ответила за Гордона Мэдисон. — Пошли на кухню. Джим ничего не успел ответить, как Пингвин и девочка скрылись на кухне. Гордону ничего не оставалось, как пойти за ними. Когда он зашёл в комнату, то увидел, что Мэдисон и Кобблпот вполне неплохо управляются на его кухне. Освальд поставил чайник на плиту греться, а девочка раскладывала по чашкам конфеты и печенье. Поначалу чаепитие проходило вполне тихо, но потом Мэдисон с Пингвином нашли общую тему для разговора и начали болтать без умолку, кажется, совершенно забыв про Джима. Было видно, что они подружились.***
Девочка жила у Гордона уже три дня. Всё это время Освальд приходил к ним в гости, порой засиживаясь чуть ли не до поздней ночи. И, как бы Гордону не хотелось этого признавать, но он начинал к этому привыкать. С Кобблпотом всегда было о чём поговорить, он хорошо готовил, да и вообще, как бы это не было странно, но Гордону было уютно, когда он рядом. А однажды произошло то, что подняло их отношения на более высокий уровень. В тот вечер Пингвин засиделся у них до поздней ночи — они с Мэдисон играли в « Монополию», и так увлеклись, что совершенно не замечали, как летит время. Когда девочка в очередной раз объявила о своей победе, часы показывали полдвенадцатого ночи. — Мэдисон, тебе давно пора спать, — посмотрев сначала на часы, а потом на радостно прыгающую по комнате девочку, сказал Джим. — Ну, Джим, можно мы ещё разок сыграем, а потом уж я пойду спать, — умоляюще посмотрев на мужчину, сказала Мэдисон. — Нет, на сегодня игр хватит. Успеете, ещё наиграетесь завтра. Девочка недовольно вздохнула, но всё же послушно поплелась в ванную, переодеваться в ночную одежду и чистить зубы. — У тебя просто чудесная дочь. И она отлично играет в « Монополию», выиграла у меня целых пять раз, — посмотрев девочке вслед сказал Пингвин. — Да, она действительно умна не по годам, — сказал Джим. — Но признайся: ты ей поддавался? — Совсем немножко. Она и без поддавков отлично играет. Кстати, Джим, я хотел у тебя спросить: можно мне у тебя переночевать? На улице уже поздно, и ты сам знаешь, чем в Готэме может закончиться поздняя прогулка до дома. — Но тебя же обычно всегда подвозил Бутч — почему он не может сделать этого сегодня? — Как раз сегодня, как назло, у него на ночь были какие-то важные планы, поэтому он и не сможет за мной приехать, — посмотрев на Гордона, сказал Освальд. — Но если ты против того, чтобы я остался, я пойму. Надеюсь, мне удастся добраться до дома без приключений. Джим вздохнул. Естественно, Пингвин всё это продумал заранее — конечно, он знал, что Гордон не отпустит его ночью ходить одному по городу и оставит у себя. Хотя, если признаться честно, Джим не так уж и против, чтобы он остался.***
На следующее утро Гордон проснулся от сладкого сопения Кобблпота ему прямо в ухо. Вчерашняя ночёвка Пингвина закончилась для них обоих весьма горячей ночью в постели Гордона. А ведь всё началось с неожиданного появления Пингвина в его спальне посреди ночи и такого же неожиданного поцелуя. Но, хотя, стоит признать, что Джим совсем не жалел об их совместной ночи, и после неё он был бы совсем не против начать с Пингвином более высокие отношения. Кобблпот повернулся на другой бок и открыл глаза. Повернувшись к Джиму, он улыбнулся. — Доброе утро. Джим! Как спалось? — Ну, благодаря тебе, я полночи не спал, но всё остальное время мне спалось весьма неплохо. — Только не говори, что-то, чем мы занимались помимо сна, тебе не понравилось, — ухмыльнулся Освальд. — Я и не говорю, — улыбнулся Джим. — И кстати: если я правильно понимаю, теперь наши отношения стали гораздо больше, чем дружеские. — Рад, что ты это понимаешь. Не волнуйся, тебе понравится со мной встречаться. — Я и не волнуюсь. Кстати, я должен тебе кое-что сказать. Раз у нас теперь отношения, я не хочу начинать их со лжи. На самом деле Мэдисон не моя дочь, я тебе соврал. Она дочь моей знакомой — та попросила меня за ней приглядеть. Джим ожидал какой угодно реакции от Кобблпота, но тот отреагировал совершенно спокойно. — Спасибо, что признался, но я об этом уже дня два как знаю, — улыбнулся Освальд. — Мэдисон сама мне об этом рассказала. — Но если ты знал, то почему не раскрыл мою ложь? — удивлённо спросил Джим. — Просто я решил проверить, скажешь ли ты мне об этом сам. Мне было важно услышать это от тебя, и я рад, что ты признался. Только пообещай, что больше ты мне врать не будешь. Всё-таки будет нехорошо, если наши отношения будут состоять изо лжи. — Обещаю. — Ну, вот и отлично, а теперь иди сюда, мне безумно хочется тебя поцеловать, — первым сокращая расстояние между ними, сказал Освальд.