Кимберли

      Обед в кругу семьи прошёл нормально. Подарки каждому понравились, в особенности цветок Виарисенция, от которого почти не отходил Дориан. Он всё что-то рассматривал на листах, принюхивался и удивлённо морщил лоб, но так и не высказал вопроса, а я его очень ждал.  — Ким, а что вы будете делать вечером? Может, останешься? — спросил отец.       Он сидел рядом с папой. Одна его рука обнимала за плечи, а другая лежала на животе, как бы защищая, оберегая и показывая, что будущего сына он любит. В стальных глазах отца отражались любовь, уверенность и поддержка. Теперь понимаю, почему папа Тритарий выбрал бету Валерия, а не альфу, который в то время упорно добивался благосклонности от русала, но не получил.       Я посмотрел на другую пару и был так же счастлив. От Дориана я стараюсь держать свое сердце как можно дальше, хотя в чём-то я понимаю. Но его стремление всё делать по-своему и вопреки желанию других меня нервировало и держало подальше. Демон Ингури смог сделать многое, и я благодарен этому, и вот он в моём сердце занимает вторую позицию, первую прочно заняли мои родители.  — У нас, студентов, намечается вечеринка в особняке Людэвиротэ, сегодня, перед тем, как я ушёл к вам, Норинор напомнил, что все приглашаются.  — А там старшие будут?  — Нет. Но, можно сказать, что старшекурсники будут являться ими.  — Да-а-а, — протянул Ингури. — Раньше вечера устраивал его отец Фабио, но, после признания любви к своей Паре на одной из вечеринок, всё сразу закончилось. Видно, Норинор хочет таким способом найти своего Единственного. Бедный мальчик, такая у него несчастная судьба.  — Почему вы так говорите? — удивился я. — Любимец публики, аристократ из высших, богатый наследник, всё у его ног, что ему ещё для счастья нужно? Щёлкнув пальцем, он смог бы заставить самых красивых и богатых омег стонать и восхищаться его обликом. Пусть потом из всего этого и выбирает Пару.  — Злой ты, Ким, — пожурил меня демон, смотря укоризненно бордовыми глазами. — Вот у тебя есть свой Истинный, и ты это знаешь и сможешь дождаться его. А вот Норинор не сможет найти, потому что был рождён ровно в полночь. Он двойственный. И если первая часть одобрит омегу, то другая, может, и нет. Это вечный конфликт двух половинок до тех пор, пока оба не одобрят одну омегу, тогда произойдёт их слияние.  — Хороша сказка, — буркнул для поддержания своего образа, что не сильно-то мне и нравится Норинор, а то Дориан уж слишком прислушивается, а его глаза слишком подозрительно сверкают. — Дориан, а что ты так внимательно присматривался к цветку?  — Да, вот я слышал, что Виарисенция должна источать запах какой-то, а на листах должна быть роса, — вампир моментально переключился на интересующую его тему. — Вот я смотрю и не вижу ничего.  — Ну, во-первых, Виарисенция должна находиться непосредственно в спальне и ближе к кровати, — я сделал паузу и с невинным взглядом продолжил. — Во-вторых, чтобы появилась роса и запах, нужно просто … заняться сексом, и чем интенсивней будет секс, тем больше росы и запаха.       Демон и вампир смотрели на меня, как на грешника, и с широко открытыми глазами и ртом, а вот папа и отец покашливали, стараясь этим прикрыть смех.  — Кстати, такой же цветочек я поставил и в вашу спальню, родственнички.       Всё, папа в слезах смеётся, а отец, укоризненно качая головой, подхватывает на руки папу.  — Вы как хотите, а я очень хочу проверить то, что было сказано, — с каменным лицом сказал отец, и, под смех мой и Тритария, направился со своей ношей наверх.       Я покосился на вторую пару. Демон старался ещё некоторое время держать лицо, но брошенный взгляд на мужа всё свёл на нет. Дориан, смущённый, но с фанатизмом смотрел то на цветок, то на демона.  — Ну, вы тут разбирайтесь сами, а я пошёл, — и уже у выхода, развернувшись, я заметил лишь тени, мелькнувшие на лестнице.

***

      Придя в общежитие, я раздал подарки Микку и Йору, а также подтолкнул братцев с принятием выбора одежды на вечер. И вот, вместе с Алексом, мы все шестеро садимся в лимузин для того, чтобы доехать до особняка Людэвиротэ. Всю дорогу Алекс восхвалял этот особняк, а также родителей Норинора. И, если я, лишь скептически приподняв бровь, смотрел в окно, то Рысс с Миллесо с восторгом вслушивались в каждое слово. На какое-то время я даже отключился, удивляясь странным сполохам вокруг некоторых домов или на прохожих, на которых были источники этих сполохов.       Неужели это и есть магия? — думал я, с восхищением прослеживая очередной всполох теперь на чьих-то воротах.  — А вот мы и подъезжаем, — сирен повысил голос, и я с растерянностью посмотрел в его сторону. — Я тут распинаюсь, а он даже не слышал, о чём я пятнадцать минут рассказываю. Ты хоть что-то усвоил из сказанного?  — М-м-м, да. Особняк построил прапрадед Норинора Харде, для своего омеги Ярио.  — И всё?!!! — возмущённый вопль Алекса поспособствовал трещинам на окнах машины.  — Алекс, не ори, тут нет глухих. Я сегодня уже напоминал, что мне не интересно всё, что ты предлагаешь, да и ваши с котятами проделки я ещё очень помню. Вот скажи, зачем подкидывать открытку-сердечко парню, якобы моему, где написано имя моего папы?       Все трое виновато опустили головы, и лишь фей и сирен посматривали на нас, стараясь понять, о чём речь.  — Парни, не обращайте внимания, это омежьи заморочки, — и успокоил, и не стал зацикливаться на том, что уже прошло, да и мы уже въехали в ворота и остановились около ступеней.       Первые вышли беты, затем Алекс и братья.       Да, то, что я увидел, было красиво. Высокие белокаменные пятнадцать колонн, три широких ступени из такого же белоснежного материала, как и окна, и балконы, и лишь здание было бархатисто-серого цвета в три этажа.       По левую сторону распростёрся фруктовый сад, который освещался светящимися дорожками, по правую сторону бассейн, большая веранда для музыкантов и танцующих, чуть в стороне столы с напитками и закусками.       Гости пришли со своими друзьями, так что, помимо нашего института, был ещё и светский бомонд. И что мне понравилось, это не было презрительных взглядов в сторону человеческих гостей, их или не замечали, или им вежливо кивали.       Сам хозяин вечеринки поспешил к нам и, поздоровавшись с Микко и Йором, сделал комплимент котятам и мило улыбнулся Алексу, затем его взгляд прошёлся по мне.       Быстрый, обжигающий взгляд, а потом тихое, еле уловимое:  — Ты пришёл…. — и, жестом показав нам в сторону гостей, поспешил встретить новых.  — Я что-то пропустил? — удивился Йор, беря под руку Миллесо. — Такое ощущение, что Норинор изменился. Внешне вроде все, как и было, но вот поведение, запах….  — От него исходят волны счастья, — добавил Микко, но смотря внимательно на меня. — Да и наш Ким тоже в последнее время...  — Микк, мы пришли сюда веселиться, а не обсуждать других омег при мне, — Рысс, подхватив растерянного фея, подмигнув нам, потащил того в самый центр празднующих. Брат так же утащил в противоположную сторону своего сирена, и мы с Алексом остались одни.  — Ну, и где твой ненаглядный? — спросил я через минуту, пока сирен, держа меня за руку, тянул за собой и заодно осматривался вокруг, так же попутно кивая друзьям.  — Не знаю, — растерянно ответил Алекс, а в голосе слышались нотки слёз. — Я думал, что он придёт первым и встретит. А он не пришёллл…  — Так, а ну прекратить потоп, сегодня праздник, а значит, он что-то придумывает для тебя или спешит, но что-то задерживает его. Вот скажи мне, ты что, не доверяешь своей Паре?  — Доверяю, но … — сирен растеряно смотрит на меня. А я лишь понимаю, что я не такой плакса и накрутчик.  — Без «но», пожалуйста. Надо верить в него, и я думаю, ему не понравятся эти твои вечные слёзы.  — Я просто, видно, слишком себя накручиваю. Прости меня.  — Прощу, когда увижу сияющие глазки и улыбку.       Ещё некоторое время мы были вместе с ним, а затем Алекс, извинившись, ушёл к одному из друзей.       Знаете, после этого я стал отчётливей замечать некоторые моменты, которых я сегодня с самого утра старался не замечать. 1. Запахи, они, как маленькие детки, сегодня кружатся около меня, стараясь заманить и увлечь. 2. Взгляды альф я чувствую, особенно те, что направлены с определённым умыслом. 3. Порхание бабочек и томление то в сердце, то внизу живота. 4. Я сам стал посматривать на альф и, то чуть выгнусь, то чуть вздохну, то стараюсь словить взгляд. Но они меня немного нервировали и не давали чувства, которые я жду, но их нет.       Облизав внезапно пересохшие губы, я поспешил уйти как можно дальше от альф. Думаю, что надо позвонить папе.       Я направился в сторону дома, рассчитывая там найти шар-переговорщик.       Я нашёл его, но, увы, так и не смог дозвониться.       Жар стал резко увеличиваться, мой запах ярко и сильно распространился по комнате, а внизу из ануса потекло. И вот только сейчас я понял, что произошло.       Течка.       Та, что была в тринадцать лет и столько времени не проявлялась, вновь показала себя и намного ярче и сильнее.       Около дверей послышались шаги и голоса. Запахи говорили о том, что там альфы, и их очень заинтересовал мой запах.  — Омежка, открой, милый, мы всего лишь поиграем с тобой и всё, тебе понравится, — раздался чей-то голос, и двери стали дёргать, благо, заходя, я их закрыл.       Но эти альфы стали ещё настойчивей, и уже с угрозой в голосе приказывали открыть им. Память вновь услужливо подсказывала то, что было много лет назад. Меня тогда чуть было не изнасиловали пятеро альф, и только конкуренция быть первым помогла избежать этого. Вот только теперь эти альфы явно уже решили, кто первый, и пытались теперь выломать двери.  — Постой, там, кажется, смежная комната, и есть дверь, — эти слова послужили толчком к тому, что мой мозг дал команду телу — бежать.       Выход через балкон.       С уже затуманивающимся разумом я рванул к балкону, прыгнул на колонну, скатываясь по ней, крепко держась ногами и руками. Приземлившись, услышал крик одного из альф о том, что меня уже нет в комнате. Секунды хватило на то, чтобы передохнуть и рвануть прямо, но тут же наткнуться на хозяина вечеринки. Схватив меня, он быстро стал вдыхать мой запах, а я его, и мы оба «поплыли» и ещё сильней прижались друг другу.  — Держи его, Норинор, мы сейчас!!! — крикнули с балкона, и я, отрезвев, затравленно перевёл взгляд на балкон, а затем на вампира, у которого стали изменяться глаза, и меня медленно, но верно пытались сжать.  — Что?!!! — вырвалось из его горла, но я, в доли секунды вырываясь, побежал в сторону сада.       Сердце выбивало дробь, воздуха почти не хватало, но мои ноги несли меня всё дальше и дальше, не замечая препятствий, потому что уши, сквозь свист ветра, улавливали звук погони.       Очередное препятствие закончилось тем, что кто-то схватил меня, и я, не удержавшись, стал падать. Но падения не последовало, потому что кожаные крылья создали вокруг меня кокон. В этом коконе был: я, мой запах — мороза и мёда, а также того, кто держал меня крепко, и его дурманящий запах — чабреца, черешни, белого шоколада. Мой внутренний зверь довольно зарычал, выдавая лишь одно слово: «Мой».  — Мой, только мой …. — услышал я в ответ на свои мысли голос Норинора.       Мой Единственный, Моя Пара, Мой Истинный.       Он смог поймать меня, он не отдаст никому, он мой, а я его.       Я добровольно склонил голову набок, показывая, что я его и в его власти.       Нежные поцелуи прошлись вдоль по моей шее. Чуть покусывая жилку, и вновь нежные поцелуи, от которых меня накрывает волна жара, а разум туманится и взлетает куда-то ввысь.       Меня разворачивают бережно в руках, но так же продолжают держать в коконе из крыльев. Я смотрю в золотые глаза Норинора и тянусь за поцелуями, которыми мы щедро одариваем друг друга. Я обнимаю его и ласкаю основание крыльев, он урчит и, оголяя мою поясницу, кладет на неё горячие руки, а затем они направляются вверх и тянут за собой одежду.       Я разрешаю себя раздеть, да и сам срываю верхнюю часть порванной в лоскуты одежды любимого. Мы тянемся для поцелуя, и наши тела соприкасаются, общий вздох, страстные поцелуи и крепкие, но нежные объятия.  — Мой, … родной, … хочууууууу …. — шепчу на грани ещё не сильно затуманенного разума. Обхватываю руками его шею и зарываюсь в шелковистые волосы. — Ну жееее…….       С рыком довольного зверя с меня и с себя, он срывает последнее препятствие, а затем сажает на свои бёдра, и я их обхватываю ногами.       Я сжимаю их и, выгибаясь, растворяюсь в ощущениях. Руки любимого соединяют наши возбуждённые члены и дрочат, изредка другая рука то сжимает мои половинки, то, проводя вдоль их, задевает анус и размазывает смазку, текущую из него. Палец немного проникает в меня, от чего я выгибаюсь со стоном, чтоб насадиться на него полностью. А затем вновь поцеловать своего вампира и шептать ему со стоном бессвязные свои любовные слова.       Ласковые движения его рук дарили большие и чистые чувства. Мы двигались синхронно с ним, периодически целуясь, чтобы в перерыве шептать и всматриваться в любимые черты.       Когда же в анус стали проникать ещё пальцы, не помню, я просто хотел, чтоб такие яркие краски ласк, чувств, продолжались и продолжались…       А затем мои ноги оказались на плечах, а мой член в горячем рту … Меня пронзило так, что я выгнулся так, что, если бы не поддержка крыльев Норинора, я бы упал.  — Страстный …. Любимый ………. Чувствуй.…… Дари мне всего себя….       И я дарил с радостью, с упоением предаваясь ощущениям.  — Даааааааааа……… Ещёёёёёёёёё…. Хочууууу …………       Мой первый оргазм, который продолжился, когда в меня ворвалась разгорячённая и такая желанная плоть.       На несколько секунд он остановился, для того, чтобы я привык, а затем был лишь бешеный темп, хлюпанье моей смазки, пошлые хлопки тела о тело. Прикосновение к заветному местечку, от которого я вновь взлетал в руках возлюбленного, попутно ощущая его поцелуи-укусы и рык.       Во мне член Норинора увеличился у основания, и новые сильные оргазмы накрыли нас обоих.       Лишь на периферии сознания вспышка сиреневого света показалась странной в этот момент….       Моё сознание покидало меня, и я уснул в руках — самых надёжных, нежных, желанных.

***

 — Так откуда же чужая кровь? — прервал мои воспоминания Каппи, подавая мне лекарства, после которых я смог почувствовать, что смогу идти, а не ползти.  — Не знаю. Могу лишь предположить, что это были те, кто вместе с Норинором за мной гнались. Но это лишь моё предположение. Ладно, я думаю, что мне не надо ничего поправлять в моём сознании. Спасибо за помощь, но я всё же пойду к себе.  — Ты в этом уверен? — вампир, подойдя ко мне, приподнял подбородок и заглянул в мои глаза.       Я ответил твёрдым взглядом и кивком.       Врач вздохнул и, отпустив подбородок, отошёл, чтобы принести майку, шорты и тапочки.  — Не в полотенце тебе идти или голым. В том лекарстве подавитель твоего запаха и течки, так что можешь смело идти, тебя не тронут.  — Ещё раз спасибо, — я улыбнулся и, одевшись, пошёл к выходу. Там, остановившись, я вновь посмотрел на вампира. — Знаешь, ты всё же был тогда не сильно уверен в своих способностях, вот и не смог настоять и помочь мне тогда, когда мне было тринадцать. А сейчас я понял, что этот страх удерживал меня от многого, но теперь я свободен от него.  — Откуда…  — Твои воспоминания увидел, — я вышел из кабинета и поспешил к себе.       Кто-то меня сзади крепко схватил и шепнул:  — Вот я и поймал тебя… — а затем темнота.