Всегда герой

      Это случилось там, где еще не ступала ни нога ни лапа. В лесу безымянных деревьев, среди которых одиноко гулял ветер.       Мир треснул, открылась брешь в противомир.       Сюда, сквозь эту щель, глядело ничего. Бесформенное, бесцветное, не знавшее доселе бытия. Брешь раскрывалась все шире и шире, до тех пор пока из глубин вневременья не показался силуэт.       То был герой, величайший из когда-либо живших на свете. Шаг за шагом он продвигался через бесконечный лес, волоча за собой остатки сгнивших сапог. Ветер со свистом прорывался через, зияющие в груди, сквозные дыры, его рыжие доспехи рассыпались на ходу, а непобедимый меч превратился в хлипкую палку. Человек, живший бесчисленные века назад, уже давно ушел. Но герой не мог не остаться.       Тысячу вечностей он провел, шагая в пустоте прямиком в бездонную пропасть. Его плоть истлела, а от некогда пылающей души остался лишь жалкий уголек. Но даже этого тусклого света хватило, чтобы откликнуться на призыв, услышанный сквозь время и пространство. Пусть инстинктивно, пусть неосмысленно, но герой все равно пришел.       Хоть никто и не ждал.       Лес вокруг менялся в унисон каждому шагу, циклично чередуя цвета. На сотом шаге героя встретила, бурлящая в зелени, жизнь, на тысячном – лишь голые пни и тишина. Перед его взором вырастали и ровнялись с землей города, рождались и исчезали государства. Скрипнули кости, и герой побежал, еще быстрее рассекая время.       Он никуда не смотрел. Мчался вперед, полностью отдавшись импульсу, что заставлял его существовать. За его спиной сменялись эпохи, так быстро, что их невозможно было разглядеть. Он побывал везде и всегда, двигаясь к цели, о которой ничего не знал. Ему и не нужно было знать.       Он замедлился, когда земля стала твердой скалой; перешел на шаг, когда под ногами захрустели кости. Герой поднял голову, и взгляду предстало огромное плато, давным давно ставшее могилой. Вдали, возвышаясь над сгнившими трупами, его ожидала фигура, облаченная в черное.       Мгновение, и темный воин очутился на расстоянии десяти шагов, готовый к бою. Могучее тело было заковано в прочные латы, вместо оружия руки сжимали ветер. Такой же черный, как и сам рыцарь.       Герой расправил хлипкие плечи и решительно двинулся вперед. В пустых глазницах загорелся синий огонь, сверкая памятью о былой отваге. Он выхватил меч, но тот предал его, рассыпавшись в бурую пыль. И герой, сущность лишенная всякой человечности, на миг растерялся.       Проиграл.       Черное лезвие, прохрустев ржавыми доспехами, почти по самую рукоять вошло в грудь героя. Темный воин рванул меч в сторону, и, застрявший внутри, клинок принялся ломать сухие кости. Герой попытался дать сдачи, как враг тут же ударил его, закованным в сталь, кулаком, снеся нижнюю челюсть вместе забралом. Двумя руками рыцарь вцепился в рукоять меча, поднял героя в воздух и легким движением, словно тряпку, смахнул того с лезвия.       Герой с треском грохнулся на землю, на миг смешавшись с, устилавшими её, костями. Попытался подняться, опираясь на оставшуюся руку, замешкался, и кованый сапог пнул его под дых, отправив в очередной полет. Герой разметался по полю боя, и синий огонь потух.       Но тотчас упрямо вспыхнул снова.       Зашуршали кости, пробираясь к развороченному туловищу, сустав стукнулся о сустав. Он поднялся, жалкий и слабый, неуклюже сжимая костяными пальцами рукоять чужого меча. Слово “страх” давно стерлось из памяти, также как и его собственное “я”. Свойственная ему при жизни тяга к справедливости намертво вцепилась в тело, превратив из человека в инструмент. С бессрочным сроком службы.       Завыл черный ветер, приветствуя героя. Бесчисленные вихри хаотично заметались из стороны в сторону, обретая новую форму. Рыцарь махнул рукой, и воздух взвизгнул, рассеченный булавой из черной стали.       Они сошлись безмолвно, без единой эмоции. Булава первым же ударом расколола череп на четыре части, вторым – вмяла в землю слабого героя и продолжила бить дальше, измельчая желтые кости в пыль.       Но он поднялся.       Снова и снова, пылинка к пылинке, кость к кости. Он хладнокровно бросался в атаку, не понимая, что каждый раз погибает. Не было ни силы, ни проворства, лишь только пустая одержимость — максимализм, не запятнанный здравым смыслом и логикой.       Его меч снова сломался о черные доспехи, и булава в сотый раз размозжила костяную голову. От удара колени героя выгнулись в обратном направлении и сломались, но он не упал. Левой рукой вцепился во вражеское плечо, правой – воткнул обломок клинка в прорезь для глаз.       Брызнула иссиня-черная кровь, и яростно завыл ветер, вихрями разрывая героя на мелкие части.Он дробил его в порошок, беспощадно задувая постоянно вспыхивающие огни. В конце концов, искрящийся синим, ветер умчался к небесам, а там, над облаками, развеял героя по свету.       Черный рыцарь ждал. Минуту, длинной с тысячу столетий. Никто больше не пришел его остановить. И он с триумфом двинулся навстречу миру, который ему предстояло убить. Погасшее солнце неуверенно замигало на горизонте, и рыцарь замер на месте.       Ведь пред ним мир треснул.       Открылась брешь в противомир.