Это семейное

Казуи Куросаки честно не знал, почему так. Он не знал, почему стоит подумать об алых волосах, и пульс становился чуть быстрее. Он не понимал, почему лишь взглянув в фиалковые глаза, уже с трудом отводил взгляд от красивого лица. Он понятия не имел, почему ради одной улыбки Ичики Абараи он был готов на все, хоть сейчас перебить всех в мире Пустых. А вот Ичиго видел своего сына насквозь. Видел, и узнавал в нем себя. Это заставляло горько улыбаться, и, соприкасаясь с Рукией взглядом, обречённо качать головой. Эти глаза – ловушка. И как же получилось, что они попались дважды?.. Видимо, это семейное. Рукия касается ладонью его плеча, и чуть улыбается одними уголками губ. Им никогда не были нужны слова, чтобы понимать друг друга. Они знали, что поступили правильно, спасли столько душ! Но принесли в жертву свои собственные. Куросаки касается её холодных пальцев. Он уже не мальчик, далеко не мальчик, однако каждый раз всё внутри сжимается от ощущения её пальцев на плече. И это – максимум того, что они могут позволить. И каждый из них чувствует себя эгоистом, ведь Ренджи и Орихиме так их любят. Ичика просто кошмарно похожа на Рукию. Она так же любит гулять по улицам, поедая клубничное мороженое, она так же бесцеремонно нарушает личное пространство, она так же восхищается Бьякуей, она так же сильно любит Казуи, как Рукия любит Ичиго. И она точно знает, что чувствует к этому рыжему солнцу. Знает, потому и готова опрометью бросаться на любого врага, даже самого сильного, чтобы спасти Куросаки. И обычно оказывается именно той, кого надо спасать. У них это тоже семейное. Ичиго смотрит на выросших детей – им семнадцать – и понимает, что они были такими же. Все это видят, но молчат. Одна Карин внимательно смотрит своими тёмными глазами, и незаметно скашивает глаза на старшего брата, видя, как тот улыбается, ощущая толику горечи. Он любит Ичику как своего ребёнка. И это не только потому, что она дочь женщины, которой он отдал сердце. Это потому, что Ичика Абараи удивительная. Казуи любит её, каждый раз чувствуя, что бесповоротно тонет в её глазах. Нет, у них это точно семейное. Ичиго горько усмехается от этого, и смотрит, как его сын суетится, накидывает на хрупкие плечи свою куртку и ведёт к Урахаре, собираясь проводить. Ичика улыбается, и не отказывает, хотя может связаться с Ренджи и попросить открыть сенкаймон прямо тут. Дети растут. И Ичиго молит всех богов, чтобы его сын не стал таким же, как он. Чтобы не терял самое дорогое, чтобы не смотрел с тоской в любимые фиалковые глаза, чтобы не рвал свою душу на части, каждый раз задыхаясь от бессилия. Чтобы не пришлось смотреть, как другой ведёт её под венец. - Я надеюсь, что он не повторит твоей ошибки и признается Ичике-чан, - неслышно шепнула жена, пряча прекрасные глаза, в которых поселилась печаль. Она достойна большего, но она знала, на что идёт. Ичиго тяжело вздыхает и обнимает её. Она дорога ему, он отдаст жизнь за свою жену, не раздумывая ни секунды, но вот только таким взглядом он смотрит только на маленькую черноволосую шинигами, ставшую капитаном. Орихиме по-прежнему любит Рукию, хоть и понимает все – она не может иначе. Но что-то иногда скребёт в душе, и она желает, чтобы той самой ночи не было, чтобы Рукия не появилась в Каракуре, чтобы не забрала сердце Ичиго. Но… смотря, как светятся счастьем глаза её сына, когда тот бежит с Ичикой, держа её за руку, она улыбается. По щеке течёт слеза, когда сын резко останавливается, с безграничной нежностью смотрит в глаза красноволосой девушки и касается её руки. Это у них семейное.