Идиотка!

Кингс-Кросс встретил слизеринку суматохой, ставшей привычной за столь долгое время. Подумать только, шесть лет! Шесть лет она уже угробила на пресловутую Школу Магии и Волшебства, когда там от этой самой магии осталось только название. Хотя, на самом деле, Регина, конечно, преувеличивала – всё-таки, некоторые уроки пошли ей на пользу. Не её проблема, что большую часть программы она уже знала. Недовольно расхаживая вдоль путей, юная волшебница с каждым шагом хмурилась всё больше. К концу четвёртого прохода, раздражение сменилось тихой яростью, словно, понимая, что с ней лучше не связываться, а может её вид распугивал потенциальных попутчиков по купе, Регину обходили стороной, стараясь не задерживаться рядом. «Слава Коры никогда меня не оставит», – подумала Миллс, улыбнувшись самой себе. Прохладный ветер заставил её отвлечься от мыслей и запахнуться в тёплый дорожный плащ. В этом году быстро похолодало, Регина дальновидно взяла согревающую одежду с собой и теперь с усмешкой смотрела на менее удачливых товарищей. Большинство думали, что последние дни августа окажутся тёплыми и приятными, но природа внезапно подкинула им сюрприз, к которому готовы они не были совершенно. – Где ты, мать твою за уши? – риторически изрекла темноволосая девушка, в очередной раз посмотрев на часы. Мимо неё пробралась стайка будущих первокурсников, во все глаза разглядывающих магический народ, давным-давно освоившийся на перроне. Один из них опасливо стрельнул глазами в сторону Регины, видимо, отметив изумруд и серебро герба, который вышила ей на плаще мать. Ну, вышила – громко сказано. Взмахнула палочкой, пробормотала под нос облегчающее жизнь заклинание и, вуаля, слизеринская змея уже гордо и надменно посматривала вокруг, выражая презрение ко всем формам жизни. Слишком просто и быстро, однако Кора почему-то считала себя матерью номер один. – Джина! – Регина аж вздрогнула от противного обращения, неосознанно сжимая пальцы правой руки в кулак, как если бы готовилась прописать кому-то в улыбчивую и радостную моську. Эта самая моська остановилась неподалёку, преданные серо-зелёные глаза уставились в карие Регины, часто моргая из-за поднимающегося ветра. – Чёрт возьми, – выругалась слизеринка, – я же просила не называть меня так, Свон! Быстро оглянувшись, девушка убедилась, что на неё никто особо не смотрит, затем она схватила прибывшую блондинку за руку и втащила её в поезд, а потом в купе. Только когда за ними захлопнулась дверца, она смогла передохнуть и произнести довольно глубокую мысль, которую повторяла часто и почти неизменно каждый год. – Ты идиотка. – А я скучала, – хохотнула Эмма, ничуть не обидевшись. Ну, может первые несколько лет и правда были обидными, но сейчас её подобное обращение совсем не трогало. Идиотка? Да, она идиотка, но отнюдь не дура. – Ну, Джин, не злись. – Ре-ги-на! – по слогам выдавила брюнетка, с грохотом забрасывая чемодан на полку для багажа. – Ты не можешь выучить три слога? Целых три, Свон! Эмма поморщилась, собственная фамилия из уст Миллс звучала аналогично ругательству, она ощутила себя щенком, которого тыкают в разбитую им вазу и тщетно пытаются научить аккуратности таким методом. – Регина, – уныло повторила она, от неожиданности та поперхнулась словами. – Ты – Регина, – она ткнула в собеседницу пальцем, потом упёрлась им в свою грудь, – а я – Эмма. Привет. Она прекрасно знала, какое следующее слово услышит. – Ты не Эмма, ты идиотка. – Ага, – спорить с девушкой блондинка не пожелала, соглашаясь. Её собственные вещи уже давно заняли место под полкой, запихнутые туда ногой в тяжёлом ботинке. Пока раздражённая Регина металась с одного конца купе на другой, как ранее по перрону, Свон внимательно следила за её перемещениями. Наконец, слизеринка остановилась перед ней, возвышаясь словно Хагрид над первокурсниками, второкурсниками и всеми остальными курсами. – Я тоже скучала. Миллс не смотрела на Эмму, предпочитая созерцать покрытую трещинами стену за её спиной. Она даже почти не разжала губ, выдохнув фразу едва-едва слышно, словно это были какие-то постыдные или недостойные слова для неё. Но Эмму это не волновало, понимая, как трудно даются Регине подобные выражения, она широко и искренне улыбнулась, приподнимаясь с сидения. – Видишь, можешь, когда хочешь! – прошептала она, сильно стискивая хрупкую брюнетку в объятиях. Только спустя несколько секунд, Свон почувствовала чужие руки на своей спине, слегка касавшиеся её. – И я тоже могу, – заметила она, добавляя, – Регина. В этот раз слизеринка промолчала. Её пальцы зацепили огромный вышитый рисунок на куртке Эммы, обводя его по границе. Скалящаяся морда, грозный взгляд, густая грива – лев Гриффиндора явил себя во всей красе, Регина на мгновение подумала, что будь рисунок живым, то рычал бы не переставая и сводя с ума. То ли дело тихая змея. Словно поймав обрывок её мыслей, блондинка отстранилась, разрывая контакт пальцев Регины и льва. – Только не говори, что шла пешком через весь Лондон в таком виде, – лишь сейчас Миллс обратила внимание, что Эмма дрожала, кутаясь в тонкую кожаную куртку. – Тебе весь мозг выбили бладжерами, да? Пожимая плечами, блондинка будто подтвердила предположение девушки, полностью заслуживая её ядовито-злой взгляд. Фирменный взгляд семьи Миллс, к слову. Таким, помнится, Зелина, пока ещё обучалась в Хогвартсе, распугивала местных привидений и персонажей картин, мимо которых проходила. Одного испуганного рыцаря до сих пор искали, но так никто пока ещё и не нашёл. – Мерлин с тобой, – вздохнула Регина, Эмма была упряма настолько, насколько это вообще было возможно. Да и исправить что-либо она уже не могла, мало того, что магия вне школы запрещена, так и заклинаниям обратного течения времени они пока ещё не обучались на курсе. Кора, правда, утверждала, что и не будут, но Регина надеялась на другое. С этого года школьная программа в некотором смысле изменилась, возможно, наконец, им позволят изучать действительно стоящие чары. – Иди сюда, давай. Призывно распахнув плащ, брюнетка позволила девушке с ненавистного факультета пробраться к ней в тепло, укрывая их обоих. Холодные пальцы, контакта с которыми она явно не желала, уцепились за блузку, заставив её вздрогнуть. Эмма хихикнула, расплата в виде ощутимого удара по затылку, настигла её почти сразу. Греешь её тут, понимаешь, а она ржёт. Ну просто чистая неблагодарность! Тихий ход поезда усыплял одних, вводил в транс других, наоборот бодрил третьих. Равномерный стук колёс для каждого ученика звучал по-особенному, но для всех это означало только одно – их путь начался, а, следовательно, с ним и новый учебный год, полный магии и приключений. Эмма Свон, которая чаще всех влипала в неприятности, расслабленно улыбалась, забросив одну руку под голову, чтобы удобнее было лежать на полке. Рядом с ней сопела совсем не страшная во сне слизеринка, прижимаясь к тёплому телу рядом. На полу купе лев с куртки грозно рычал на плащ со змеёй, горделиво отвернувшейся прочь. Эмма задумчиво вплела пальцы в тёмные волосы, щурясь, как довольный кот. Если бы только Регина знала, что она специально пошла пешком, специально не надела тёплых вещей и специально явилась с таким опозданием – специально ради неё – она точно бы сказала своё любимое и привычное: «идиотка, ты просто идиотка, Свон!». Иногда, чтобы согреться, стоило снять одежду, а не наоборот.