Мой господин Вильгельм

Очередной знойный будний день начался для Билла с маленькой шалости, которая обернулась конфузом. Совершенно никуда не торопясь, хотя и стоило бы, Билл отбивал своими каблучками ритм по многолюдной улице уже давно проснувшегося города. Высокий, стройный и необыкновенно женственный, но от этого не менее желанный, он шагал по раскаленному от городской жары асфальту, ловя на себе удивленные и даже шокированные взгляды прохожих. Внешне Билл ничем не выдавал свою неуверенность в походке, но в глубине души он с удовольствием стянул бы с себя всю мешающую одежду, особенно неудобные каблуки. Да как девушки вообще способны в таком ходить?! Все эти возмущения постоянно возвращали молодого человека в сегодняшнее утро, а если говорить конкретнее, то к маленькой утренней шалости, за которую сейчас ему приходится расплачиваться. Из-за пары разбитых тарелок в наказание он получил приказ от своего господина идти на последний в этом учебном году зачет в коротких шортиках явно на пару размеров меньше его собственного. В общем-то, это и была главная причина его дискомфорта и мысленных возмущений. Он шел по улице с гордо поднятой головой, ведь он не мог показать окружающим, что на самом деле готов сквозь землю провалиться, но тонкие руки постоянно опускались на бедра, и ухоженные пальцы с идеальным маникюром то и дело незаметно поправляли штанины. Вообще-то Билл надеялся, что за сегодняшний небольшой проступок его господин займется с ним любовью прямо на столешнице. Билл даже допускал мысль, что после полученного удовольствия вполне заслуженно может опоздать на зачет, а то и вовсе не явиться на него, даже несмотря на то что его преподаватель довольно строг к подобным вещам. Но Билл не получил желанного, а господин только наказал ему надеть короткие шортики и вытолкнул на улицу больше чем за час, справедливо рассчитав время от дома до университета. Таким образом, очаровательный брюнет ни в коем случае не должен опоздать, даже если будет идти неспешным шагом. Но у Билла свои планы. Шел он нарочито медленно, превозмогая боль между ног. Он подолгу останавливался напротив брендовых магазинов с дорогущей одеждой, рассматривая всё на витрине блестящими глазами. Нет, ему вовсе не хотелось скупить всю одежду, но лишний раз попялиться на нее, чтобы опоздать на зачет, - дело святое. Билл бы с удовольствием переоделся, но не мог же он ослушаться своего господина, любая мысль о коем заставляла молодого человека расплываться в улыбке, а внизу живота всё сладко скручивало. Билл готов отдать многое, чтобы сейчас развернуться, прибежать домой и жадно целовать своего таинственного господина, сидя у его ног на ковре из мягкого ворса. Но господин уехал на работу, предварительно выпроводив Билла на улицу. В этот раз он даже не подбросил Билла до университета, и этот факт заметно отягощал молодому человеку жизнь. Билл за это едва не обиделся на него, но вскоре в его глазах заплясали озорные огоньки. Поскольку Билл посчитал себя брошенным в такую адскую жару на произвол судьбы, он решил, что и здесь немного напакостит, дабы позлить своего любовника. Билл не торопился никуда. Он шагал так, словно самая главная задача для него сейчас – достойно продефилировать мимо придирчивых жюри и не спотыкнуться при этом. На лбу Билла выступила легкая испарина, которую он украдкой смахивал с кожи, всем своим внешним видом показывая прохожим, что он горячая штучка, которую сложно заполучить. А, впрочем, он принадлежит только одному человеку, который и придумал это гадкое наказание. На самом деле Билл ни за что бы в жизни не вышел в такой неудобной одежде на улицу, тем более в жару. Он бы с удовольствием нацепил на свои худые ноги дырявые джинсы и простенькие любимые кеды, но утреннее баловство, которое должно было вылиться в приятную разрядку, обошлось ему жертвами. В конце концов, Билл сумел, как ему показалось, достойно дойти до университета, ни разу не подвернув ногу на довольно высоких каблуках, от которых уже изрядно болели ступни. Он безбожно опаздывал на добрых полчаса. В обычные деньки сей факт изрядно бы напугал парнишку, но сейчас это было всего лишь шкодливым показательным представлением, и Билл жалел лишь о том, что господин не видит его сейчас. В последние учебные дни главный корпус университета больше походил на здоровый муравейник, но только кишащий не вечно куда-то торопящимися насекомыми, а паникующими студентами. В помещении стоял гул, а это только первый этаж! Билл обреченно вздохнул. Он не любил большое скопление людей, поэтому его по праву считали тихим и спокойным человеком, немного замкнутым и скрытным. И, конечно же, юноше было что скрывать. Как только Билл вошел в холл, ему показалось, что десятки уставших и обезумевших пар студенческих глаз уставились на него с нескрываемым любопытством, смешанным с шоком, а у кого-то даже с пренебрежением. На долю секунды Биллу даже почудилось, что все разом замолчали, а гул в его ушах – всего лишь бешено колотящееся сердце. Вероятно, далеко не все сейчас узнали в разодетой красавице того самого парня в дырявых джинсах со странным ошейником на шее, который был на нем и сейчас. Вот только костлявые мужские ноги, возможно, с потрохами выдают его. Но Билл надеялся, что на этой дурацкой детали студенты не заострят внимание. Биллу безумно хотелось заколоть волосы, немедленно сдернуть всю нелепую одежду с себя прямо здесь, но он лишь успокаивал себя тем, что и без него студентам забот хватает. Гордо вскинув голову, молодой человек засеменил на второй этаж, но до его слуха донесся чей-то свист и похотливый смех. Кто-то назвал его крошкой и даже предложил ему отсосать, на что юноша красноречиво показал в толпу средний палец, надеясь, что сей незаурядный жест будет заметен острякам, а в придачу еще и крикнул несколько грубым голосом, что их неразлучные дружки прекрасно справятся с этой работой. Ну а мысленно он обрадовался, что таких дерзких слов не слышит ревнивый господин. Билл без труда отыскал нужный кабинет, в тысячный раз одернул на себе проклятые маленькие шортики и, немного поколебавшись, все-таки без стука толкнул деревянную дверь. В любой другой ситуации он бы обязательно пошутил про то, что в аудитории пахнет знаниями, вскипевшими от ужаса мозгами, потом и кровью несчастных студентов, но сейчас ему было не до смеха. Мистер Гласс, этот паршивый чопорный американец, сейчас будет высасывать из бедного Билла всё хорошее настроение, а заодно и нервы. Увидев его строгое… нет, скорее как всегда раздраженное выражение лица, Билл в очередной раз проклинал себя за сегодняшнюю шалость, из-за которой теперь еще и явился к профессору в самом вульгарном виде. Мистер Гласс почему-то с первого учебного занятия недолюбливал Билла, и как назло воля случая сыграла с юношей злую шутку. Профессор посмотрел на Билла своим цепким взглядом поверх очков с черной оправой, которые в следующую секунду съехали на кончик носа. «Я его шокировал» - обреченно подумал Билл, мысленно хороня себя. - Вы опоздали, - отчеканил старик низким и достаточно грубым голосом, неприятно резанувшим по нежным ушам парня. Его губы сжались в тонкую полоску: верный признак того, что положение Билла сейчас не лучше положения солдата, вынужденного шагать по минному полю. - Простите, я попал в пробку, - пискнул Билл, украдкой поглядывая на свободные столы. Ага, вот тот, у стены, ему точно подойдет. Чем дальше от назойливого старикашки, тем лучше. - Скажите, а вы случайно сегодняшним утром не выскочили из публичного дома? – профессор продолжал глумиться над бедным юношей. Он уже был готов к огромной и унизительной тираде при всех студентах, присутствующих сейчас на зачете. А кто-то обязательно не заметно для всех снимет всё это безобразие на видео, а потом Билл станет звездой интернета. При мысли об этом у молодого человека выступил пот на спине, он медленно скатывался под тонкой белой майкой с провокационной надписью. Вон, даже студенты, его сокурсники, явно шокированы странным видом Билла. А Билл, в свою очередь, просто не знал, что бы такое ответить старику, чтобы выглядеть достойно. Но профессор неожиданно для всех успокоился: - Берите с моего стола билет и садитесь на любое свободное место. Билл слишком облегченно выдохнул. Ему вообще сегодня крупно повезло: не встретил ни одного преподавателя по дороге в аудиторию, так еще и мистер Гласс явно сегодня не в настроении пинать юношу. Чтобы лишний раз не доводить старого профессора до белого каления, Билл трусливо зацепил кончиками пальцев первый попавшийся билет и незамедлительно плюхнулся на неудобный деревянный стул в укромном местечке. Билл положил дрожащие локти на стол и наконец-то перевернул билет напечатанной стороной к себе и снова облегченно выдохнул. Кажется, в этот раз он это сделал слишком громко, потому что в тот же миг почувствовал пронзительный взгляд маленьких, выцветших, зеленых глаз. Тихонечко глянув на вечно недовольного старика, он тут же вперил взгляд в беленький листочек, не веря своему счастью. Он знал ответы абсолютно на все вопросы, так что пятерка у него в кармане. Еще раз мысленно проговорив про себя все ответы, Билл расслабленно откинулся на спинку стула и принялся слегка раскачиваться на нем. А тем временем температура в городе в одночасье поднялась еще на пару градусов, и Биллу казалось, что он варится под собственной кожей. По шее ручьем стекал пот от невыносимой жары даже в такой большой и просторной аудитории с распахнутыми настежь окнами. Еще бы, ни один листик не шелохнулся на веточках деревьев, а на небе – ни намека на плывущие облака. Билл провел рукой по шее, собирая капельки пота ладонями, пока не наткнулся на черный кожаный ошейник, подаренный ему господином. Он неприятно стягивал раскрасневшуюся кожу, и на долю секунды молодому человеку захотелось снять любимый аксессуар с себя, но этого нельзя делать ни в коем случае. Билл усмехнулся, он вспомнил, как еще в начале учебного года мистер Гласс каждую неделю настойчиво требовал у парня снять с шеи «свою ерунду», но тот оставался непреклонным. Однажды он пожаловался своему господину на старика. «Я не удивлюсь, если каждое воскресенье этот противный тип ходит в церковь, а потом снимает себе шлюху на всю ночь, потому что ни одна нормальная баба ему не дает!» - заявил Билл, гордо вздёрнув нос. Он считал свою грязную шуточку смешной, но его господин так не думал, поэтому тут же отшлепал непослушного мальчишку. Воспоминания о прекрасном господине заставили Билла чуть слышно застонать. Ему уже не терпелось вернуться поскорее домой, чтобы обрадовать его заслуженной пятеркой. За этими мыслями парень даже не заметил, как улыбка сама расползлась по его губам. - Вас до сих пор не отпускают мысли о публичном доме, Билл? – ледяной и колкий голос профессора заставил всех студентов вздрогнуть. К нему уже села подготовившаяся студентка, и даже она невольно сгорбилась на стуле прямо перед лицом преподавателя. Улыбка слетела с лица Билла, и он уже хотел ответить что-то дерзкое, но поскольку отвечающая студентка залепетала ответ на первый вопрос в своём билете, профессор моментально отвлекся. Билла охватила злость. Он сверкнул почерневшими глазами в сторону старика, у которого уже практически выпали все волосы. Биллу хотелось подойти и смачно плюнуть прямо на блестящую лысину, он даже во всех красках представил выражение лица обезумевшего профессора и гаденько улыбнулся. Парень ожесточенно почесал вспотевшую кожу под ошейником, и теперь его обида перекинулась на другого человека. Он злился на господина, заставившего его вырядиться в неудобные шорты, и теперь несчастная одежонка жмет ему во всех интимных местах. Да и майка на нем отнюдь не мужская, и между прочим Билл надевал ее исключительно в приватной обстановке для своего господина. Но весь этот вид добивали искусно подобранные короткая и плотная джинсовая курточка да туфли на высоком каблуке, которые уже изрядно натирали кожу. Биллу казалось, что сейчас в его теле взорвется граната, и он сгорит к чертовой матери в этой парилке. «Да грешникам в разы комфортнее!» - надув губы, рассуждал молодой человек. И в конце концов парень не выдержал: он специально не сдаст зачет, а потом с наслаждением расскажет об этом господину. Если шалить, то шалить весь день и по полной программе, не так ли? Сказано сделано. Билл сел к преподавателю самый последний, стараясь всеми фибрами души все-таки сдержаться и не плюнуть тому на голову, продемонстрировал ему свои незнания, невзирая на вовсю вопящую совесть, и с нескрываемой победоносной улыбкой, которая поразила преподавателя, вышел из аудитории. Нет, мистер Гласс действительно недолюбливал своего студента, но в его соображающих мозгах не сомневался, но ведь он не совершенно не знает, что честный Билл не может скрыть от своего господина правду, поэтому нарочно не сдал зачет. А тем временем университет уже опустел, и Билл быстро прошмыгнул на улицу, свернул в тенистый переулок и отправился домой. Билл знал, что господин очень разозлится, когда узнает, что он мало того что опоздал, так еще и не сдал зачет, к которому старательно готовился. Уже подойдя к многоэтажному дому, Билл не на шутку испугался: а вдруг господин попросту разгневается и выгонит его из дому? Может, стоило быть хорошим мальчиком и вести себя прилежно? Но уже поздно что-то менять. От гнетущих мыслей Билл совсем отчаялся. Он даже тихонько всхлипнул от накатившей безысходности и уже был близок к тому, чтобы по-настоящему расплакаться посреди улицы, но на его глаза попался интересный и уютный магазинчик, вывеска которого ясно давала понять, что там продаются благовония и ароматические свечи. И как Билл раньше не замечал этого магазина? Ему в голову сразу же пришла прекрасная идея, и все тяжелые мысли выветрились вместе с летним ветерком. *** Дома Билл с необыкновенным воодушевлением принялся воплощать свой гениальный план. Он напрочь позабыл о неудобной одежде, стесняющей движения, только наспех еще в прихожей скинул с ног неудобные туфли, а в гостиной небрежно бросил на диван джинсовую курточку. Полчаса назад Билл купил оптом довольно впечатляющее количество свечей, абсолютно одинаковых что по форме, что по размеру. Парень гордо дотащил несколько громадных пакетов до дома, и теперь энергично тащил их в спальню господина. Там он в первую очередь наглухо задернул тяжелые шторы, да так, чтобы ни один лучик света не пробивался в помещение. Билл медленно расставлял вокруг кровати и на широких полках, расположенных над ней, довольно большие свечи и тут же поджигал их. Он довольно долго провозился со своим незамысловатым сюрпризом и даже не заметил, как за окном уже стемнело. Юноша придирчиво выбирал места, на которых будут стоять свечи. Высунув язык и откинув черные волосы назад, он забрался на постель, чтобы дотянуться до верхних полок. Чем больше он их зажигал, тем больше спальня наполнялась интимным светом, и юноша уже похотливо облизывался, представляя, как приведет сюда господина. Каждый вечер Билл трепетно ждал своего любовника с работы, но в этот раз его сердце готово было выпрыгнуть из груди от предстоящей встречи. Он с необыкновенной любовью расставлял свои свечи, тщательно выбирал места, где они будут лучше смотреться, словом, по-настоящему увлекся. Он уже поджигал последнюю, когда скрежет отпираемой входной двери в момент стер всё душевное равновесие Билла. У господина есть запасной ключ и чаще всего он пользовался им, не утруждая, возможно, чем-то занятого юношу отпиранием двери. И в этот раз Билл почувствовал, что совсем не готов ко встрече. «Он пришел…» - пронеслось у юноши в голове, а потом он с ужасом вспомнил, что забыл запереть входную дверь. Господин всегда ругал его за это и грозил даже принести плётку, чтобы как следует наказать наглеца за плохую память. Юноша поспешно сдернул покрывало с кровати, которое чуть не угодило в одну из горящих свечей, и на носочках, словно боялся наступить на что-то грязное или острое на этом идеально вычищенном и блестящем паркете, прошмыгнул в гостиную и уселся там на белый ковер, в мягком ворсе которого утонули его острые коленки. Он сконфуженно поерзал, осознавая, как много сегодня нашалил. Господин не заставил себя ждать и явился к Биллу буквально через несколько минут. Черные узкие джинсы невероятно стройнили ноги этого статного мужчины, белая рубашка с элегантным воротничком и широкими рукавами, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, свободно свисала с его мускулистого тела, и Билл, шумно сглотнув, с трудом подавил в себе желание наброситься на этого красавца с жаркими поцелуями. У Билла снова скрутило внизу живота, как это было перед зачетом, но он лишь молча следил за тем, как мужчина снял с себя черный пиджак, идеально подчеркивающий его плечи, с кожаными вставками в районе локтей, и бросил его прямиком на диван. Мужчина приблизился к Биллу, и тот был готов буквально капать слюной, в сотый раз изучая поистине идеальные черты лица. Билл медленно взял господина за руку и поднес горячую раскрытую ладонь к губам. Господин не шевельнулся, тогда Билл поднял на него глаза, и с его губ сорвалось единственное слово: - Вильгельм… – оно было настолько чувственным, что казалось, будто Билл смаковал его, пробовал на языке. И это стало своеобразным сигналом для мужчины. - Как у тебя прошёл день, Билли? – спросил тот мягким голосом, который приятно заполнил всё сознание брюнета, обволакивая его. Только Вильгельм называл молодого человека Билли, и это необычайно заводило обоих. Вильгельм протянул свободную руку и провел тыльной стороной ладони по щеке юноши. Билли подался вперед и потерся лицом о руку, закрывая глаза. Если бы Билли умел мурлыкать, он бы обязательно это сделал прямо сейчас. - Вижу, ты приготовил мне сюрприз, - снова продолжил мужчина, наблюдая за млеющем парнем. – А как твой зачет? Надеюсь, ты не напакостил сегодня? Я же достаточно строго тебя наказал утром. Билли поднял блестящие большие глаза на своего господина. С утра он их ярко подвел черным карандашом, но еще на зачете макияж предательски потёк, и дома Билли наспех его смыл, к тому же, господин предпочитает естественную красоту. Низкий голос Вильгельма, с приятной хрипотцой, чудесным образом затуманивал разум Билли. Он разглядывал Вильгельма снизу-вверх, но на самом деле безумно хотел, чтобы господин сел рядом с ним. - Я опоздал в университет и провалил зачет, - наконец-то промурлыкал Билли, а в его глазах заиграл озорной огонек. Он знал, что его ждет сладкое наказание, и не мог спрятать хитрую улыбку, которая не скрылась от кошачьих глаз Вильгельма. - Ты сегодня был недостаточно наказан? – Вильгельм прищурился и убрал руку с лица брюнета. В мгновение ока он опустился на корточки так, чтобы его лицо и лицо Билли оказались на одном уровне. Он дал юноше возможность снова полюбоваться собой, и Билли задыхался от этого. Пухлые губы, немного курносый нос, раскосые глаза с длинными ресницами и белые волосы, зачесанные назад, будут вечно манить юношу в свои коварные сети. Он считал Вильгельма эталоном мужской красоты, и никто не мог убедить его в обратном. Билли облизнул губы и дотронулся подушечками больших пальцев его скул, потом спустился к подбородку, скользнул по щетине. Билли едва ли не подался уже вперед с требовательным поцелуем, но Вильгельм предупредил его действия. Схватив парня за ошейник, он с силой потянул его на себя. Билли не успел даже толком сообразить, что произошло, но по инерции тут же подался вперед, касаясь кончиком носа щеки Вильгельма. Он жадно вдохнул его собственный запах, смешанный с ненавязчивым запахом дорогих сигарет со вкусом ментола и любимого парфюма. – Ты непослушный и вредный мальчишка, - шепнул Вильгельм ему на ухо, а у парня сердце от таких слов пропустило удар и забилось сильнее. – Сегодня ты меня огорчил. - Накажи меня, - выдохнул Билли, прижимаясь губами к шее господина. По его телу уже растекалась сладкая дрожь, и даже пухлая нижняя губа соблазнительно задрожала от предвкушения. – Пожалуйста, накажи, - всхлипнул Билли и обхватил крепкую шею руками, зарываясь пальцами в короткие волосы. Вильгельму хотелось укусить непослушного мальчишку за губу, и он бы обязательно это сделал, но сейчас у него совсем другие планы. Вильгельм резко поднялся и дернул за собой ошейник, заставляя тем самым хрупкого парня вскочить с колен, чтобы не задохнуться. Вильгельм поднял его на руки, и Билли начал медленно плавиться от долгожданных ощущений. Он беспомощно цеплялся тонкими ладонями за плечи своего господина. Как одержимый, он жмурился, покрывая губами все участки тела Вильгельма, до которых мог дотянуться. Брюнет чувствовал уже сбивчивое дыхание своего любовника, от этого рассудок помутнел, и он задрожал в руках Вильгельма. Вильгельм ловко лавировал между расставленными в спальне свечами, а Билли казалось, что воздух из-за многочисленных огоньков слишком накалился, а может, это просто он внутри уже кипит от одержимости. У юноши закружилась голова, когда сильные руки резко опустили его на мягкую кровать, но не успел он перевести дыхание, как в следующую секунду ему на глаза опустилась черная плотная повязка. Вильгельм крепко завязал узелок на затылке юноши и отодвинулся. Он прекрасно знал, насколько сильно Билли боится темноты и всегда ночью жмётся к нему, безмолвно ища защиты. И, конечно же, он получает её сполна. В подтверждение этому Билли обеспокоенно заерзал на кровати, он зацепился длинными пальцами за руку Вильгельма и задышал чаще, а вторая ладонь машинально потянулась к злосчастной повязке, чтобы поскорее стянуть ее. -Тише, - успокаивающий и властный голос раздался над самым ухом Билли, и тот сразу притих. Вильгельм гладил парня по лицу до тех пор, пока тот не расслабился и не выпустил его руку из своего плена. Поскольку от шока и недоумения Билли не мог даже ничего сказать, Вильгельм нежно обхватил его запястье и поднес к своим губам. Впрочем, Билли и сам прекрасно догадывался, что происходит. – Ты сам знаешь всё, Билли. Плохо себя вел и в придачу провалил зачет. И я знаю, что ты сделал это специально, – Билли поежился. Он готов был дать руку на отсечение, что Вильгельм сейчас улыбнулся. – И теперь я должен тебя наказать за все проступки. В следующее мгновение Билли почувствовал на руках грубую веревку, туго оплетающую его тонкие запястья. Билли слабо зашевелил довольно быстро побелевшими пальцами, оценивая свои шансы на то, чтобы незаметно стянуть с рук веревку. Шансы приравнивались к нулю. Он судорожно вдохнул горячий воздух, еще больше распаляющий его легкие изнутри и обжигающий горло. Юноше ничего не оставалось, кроме как с трепетом и необъяснимым страхом, которые прочно переплелись сейчас в его сознании, ожидать продолжения. Он понимал, что действительно слишком много напакостничал за один день, и посему был готов абсолютно ко всему. Тем временем Вильгельм стянул с его костлявых бедер нижнее белье, и Билли почувствовал, как ему стало намного свободнее: наконец-то ничего не жмет! Потом Вильгельм легонько подцепил тоненькую маечку и слегка задрал ее. Он медленно водил кончиками пальцев по нежной коже своего любовника, заставляя того судорожно втягивать и без того плоский живот. Вильгельм усмехнулся, а в следующую секунду – Билли готов поклясться в этом! – в воздухе раздался звук лязгающих лезвий ножниц. Ограниченный в движении, Билли почувствовал себя беспомощным беззащитным кроликом, загнанным в ловушку, и ему вот-вот собираются прижать острое лезвие ножа к пульсирующей артерии на шее. Он почувствовал, как на лбу выступил холодный пот, противно стекающий по телу, и в панике снова заерзал под Вильгельмом, пока тот не прижал его связанные запястья к подушке над головой. Холодный металл прошелся по напряженному животу. Еще чуть-чуть, и Билли готов был вскрикнуть. Он боялся, что на коже останется уродливый шрам. Вильгельм прекрасно видел, как в панике забился под ним юноша, чувствовал каждой клеточкой своего тела, как его объял животный страх, и, недолго думая, разрезал майку пополам, тем самым избавляя Билли от ненужной вещи, которая теперь годится только на тряпки. Наконец-то осознав это, Билли хотел было расстроиться из-за испорченной вещи. Он даже обиженно надул раскрасневшиеся влажные губы, чтобы сказать своему господину что-то дерзкое по этому поводу, но не успел. Вильгельм раскрыл ножницы и легонько поцарапал молочную кожу холодным лезвием. Билли хотел было вскрикнуть, но небольшое жжение оказалось даже приятным, хоть поначалу ему и было страшно. Вильгельм наклонился и слизал горячим языком с живота выступившие капельки крови, и юноша блаженно застонал от удовольствия. Но ласка продлилась совсем недолго. Мужчина выпрямился и обхватил полувозбужденный член любовника рукой и коснулся большим пальцем головки. Билли охнул и тихо взвыл. Он призывно дернул бедрами, подаваясь в ладонь Вильгельма, но тот в ответ резко убрал руку, наблюдая за тем, как Билли морщится от нахлынувшего возбуждения. Конечно же, Вильгельму это очень льстило, потому что ему не нужно было прилагать много усилий, чтобы завести своего чувствительного мальчика. Билли захныкал, всем своим видом показывая, что хочет еще. Наказание затягивалось, а он уже мечтал о том, чтобы получить разрядку. Но он не подозревал, что это только начало. Вильгельм поднялся с кровати, и некоторое время Билли думал, что господин просто наблюдает за ним. Будучи в полном экстазе, он не слышал удаляющихся шагов Вильгельма, не слышал, как тот ходил по квартире, а потом вернулся с чем-то в руках. Для него все эти минуты превратились в мучительное ожидание сладкого продолжения. Ему хотелось поскорее отдаться Вильгельму, но тот специально медлил, и в глубине души Билли начал уже беспокоиться. Он жалобно проскулил имя своего господина и сразу же почувствовал, как рядом с его ногой прогнулась кровать. Вильгельм закрыл ему рот рукой, шепнув на ухо единственное слово: - Тише. И Билли послушно притих. В первую очередь Вильгельм поднял с пола одну из свечей. Он поднял ее над многострадальным животом и наклонил свечку. Капля раскаленного воска упала прямо на ранку. Билли стиснул зубы и пискнул. - Я ценю твой подарок,- подал голос Вильгельм, и юноша навострил уши. – Наверное, ты долго возился со всем этим. Мне бы вот стало лень, - еще одна капля приземлилась около первой. Билли дернулся. – Ты же ведь не против, что я возьму одну свечу для тебя, маленький проказник? С этими словами Вильгельм пустил еще несколько капель, но теперь по груди Билли. Билли лежал и морщился, но Вильгельм видел, какой кайф от всего этого он ловит. Отложив свечу в сторону, он подарил брюнету чувственный поцелуй, на который тот отчаянно отвечал, уже начиная млеть. Но Вильгельм не мог позволить ему расслабиться. Не торопясь, Вильгельм растирал по обнаженному телу юноши холодное масло с тонким и приятным ароматом сандала*. Оно очень быстро разогревалось, соприкасаясь с горячим молодым телом, и от этого Билли теперь казалось, что горит он не только изнутри, но и снаружи. Вильгельм с нескрываемым удовольствием втирал его в гладкую кожу, наслаждаясь тихими стонами, покидающими уста хрупкого и нежного создания. Запах сандала усилился и ударил в нос Билли так, что тот буквально опьянел. Ему уже скорее хотелось достигнуть высшей точки наслаждения, хотелось забыться и потеряться в своих ощущениях. Еще чуть-чуть, и он будет молить господина, чтобы тот как следует оттарахал его! Временная потеря зрения только добавила остроты ощущений, а неожиданно коснувшийся пылающей кожи кубик льда заставил Билли в буквальном смысле подпрыгнуть на кровати. Его ноздри уже раздулись от волнения, светленькое личико раскраснелось. Весь мир сосредоточился сейчас в этой спальне. Но лед совсем не спасал ситуацию, а лишь дразнил юношу. Он дергался и метался по ложу, словно прибывал в сильнейшей лихорадке, к тому же, от свечей и масла стало невыносимо жарко. Билли хотел чувствовать руки Вильгельма на себе, но тот ухитрялся не касаться его. И даже любимый ошейник теперь как будто бы душил парня. От навязчивого запаха сандала мутнел разум. Билли пытался надышаться, хватал ртом воздух. Билли чувствовал себя измученным. С минуту Вильгельм наблюдал за своим любовником, в агонии мечущимся по постели. Он давно уже успел раздеться и лениво поглаживал член. Вообще-то Вильгельм не любит, когда его мальчик столь сильно мучается, но сегодня Билли слишком много проказничал, и Вильгельм вынужден применить меры. *Сандал - дерево южных стран с ароматической древесиной Юноша не успел ничего сообразить, когда услышал подозрительно позвякивание металлической цепочки, а через долю секунды почувствовал тягучую боль в сосках. Он вздрогнул. Каждое неосторожное движение причиняло еще больше боли, и Билли старался лишний раз не шевелиться. Под повязкой у него уже увлажнились глаза. Теперь к букету всевозможных ощущений еще примешалась неприятная физическая боль. Парню даже показалось, что его соски сейчас просто оторвутся от кожи. Вильгельм не так уж и часто пользовался зажимами, но сегодня для этого представился просто идеальный случай. Такая картина всё больше и больше заводила его, Вильгельм уже сам был на взводе, и терпеть возбуждение с каждой минутой всё больнее давило на его собственное сознание. Хотелось наброситься на юношу и наконец-то завладеть им полностью, но мужчина только нетерпеливо притянул к себе извивающегося брюнета и принялся как можно аккуратнее растягивать стенки его заднего прохода тем же эфирным маслом, от которого всё тело Билли заманчиво блестело, как натертое воском аппетитное красное яблоко. Когда всё было готово, он схватил Билли за ошейник и потянул на себя, и тот послушно поднялся на колени. Билли ничего не видел перед собой, но в стократ усилившиеся ощущения заставили его прислушиваться к каждому шороху, к каждому колебанию постельного белья. Ему хотелось впиться в губы своего господина требовательным и долгожданным поцелуем, но тот устроил для наглеца настоящую пытку и останавливаться даже не собирался. Вильгельм развязал одурманенному юноше руки, завел их ему за спину и снова завязал хрупкие запястья крепкими узлами, тем самым не позволяя сделать Билли ни одного резкого движения. Вильгельм встал за спиной Билли, прижался к нему почти вплотную и обхватил одной рукой поперек талии. Почувствовав сзади себя тепло мужского тела, Билли доверчиво опустил голову ему на плечо. - А сейчас мы поиграем в мою любимую игру, - хриплым голосом шепнул Вильгельм брюнету на ухо, прикусывая мочку и посасывая. Билл мелко задрожал. Он был готов вечно сидеть так, рядом со своим господином, но прекрасно знал, какое развлечение затеял он. Тут даже правила повторять не надо. Билли поерзал на простынях и сделал попытку высвободить завязанные руки, но в ответ на это получил несильный шлепок по попе. Длинная цепочка, болтающаяся на уровне живота, дернулась и в районе сосков снова неприятно потянуло. Билли пискнул, как загнанный в угол зверек, и тут же угомонился. «Точно, кролик» - подумал Вильгельм и надавил Билли на спину, и юноша опустил корпус, уткнувшись носом в подушку. Билли почувствовал около своей дырочки инородный предмет и попытался напрячь остатки соображающего мозга, чтобы дать правильный ответ. Но все ощущения уже слились, и парень с трудом соображал. Когда предмет медленно проскользнул в подготовленную дырочку, Билли со стоном машинально стал насаживаться на него. - Твой ответ? – требовательно спросил господин, но Билли показалось, что этот голос звучал вообще из другой комнаты, а не за его спиной. Билли в ответ замотал головой и стал еще яростнее насаживаться на, как ему казалось, член своего господина. Во время изощренных наказаний Вильгельм любил доводить Билли до исступления, дразнить его, выбивать из груди короткие стоны. А потом он доставал несколько фаллоиммитаторов, предлагая Билли простую игру: на его ли это член насаживается парень или это всего лишь очередная игрушка? Но Билли затягивал с ответом, и это начало раздражать Вильгельма. - Отвечай! – потребовал он, снова шлепнув брюнета по ягодице, только на этот раз куда сильнее. - Т-твой, - заикаясь, выдавил из себя Билли. Вильгельм цокнул языком и дернул ошейник на себя. Билли выпрямился, не решаясь прижиматься спиной к господину, но тому и не нужно было это. Вильгельм схватил свисающую цепочку, тянущуюся от сосков Билли, и немного оттянул ее. Тот взвыл, беспомощно комкая пальцами простыни. - Еще раз, - сказал Вильгельм. Он снова надавил юноше на спину. Во второй раз повторилось всё точно также, только вот Вильгельм уже дернул за цепочку куда сильнее, чем в предыдущий раз. У Билли заслезились глаза, и парень предательски всхлипнул. Это не ускользнуло от внимательного взгляда Вильгельма. Юноша теперь на грани, он может сорваться. Еще немного, и Вильгельм перегнет палку, тогда нежное создание окончательно испугается. Билли ведь уже получил хороший урок и теперь наконец-то может получить своё долгожданное удовольствие. Вильгельм перестал мучить Билли, а заодно и себя. Отбросив все эти нелепые игрушки в сторону, он рывком вошел в Билли. Юноша вообще ни черта не соображал, но снова почувствовал, как внутри всё разрывается от долгожданных ощущений, а тонкий запах сандала приятно забивает ему нос. Билли перестал сдерживаться, он стонал и кричал от удовольствия, теперь он полностью растворился в ощущениях, а измученное тело уже даже не слушалось его. Он просил, умолял и требовал у господина двигаться быстрее и глубже, и господин исполнял все его просьбы. Он буквально вдавливал Билли в кровать своим весом. У мужчины всё расплывалось перед глазами, ему так же было тяжело, как и Билли, но он, в отличие от него, не чувствовал никакого дискомфорта. Вильгельм со всей силы сжимал бедра Билли, и завтра там наверняка проступят синяки, которые Вильгельм будет зацеловывать на бледной коже и просить прощение за грубость. Но сейчас им обоим нужно только одно. Вильгельм вцепился в загривок брюнета руками, и юноша едва не задохнулся, когда господин очередной раз прижал его лицом к подушке. Когда тело наконец-то получило желаемое, Билли захлестнул настоящий ураган эмоций. У него потемнело в глазах, все мысли вылетели из головы. Он бился в экстазе, который мог ему подарить только Вильгельм. Билли ловил ртом воздух от полученного оргазма, а где-то сзади него тяжело дышал Вильгельм, и его горячее семя приятно разливалось внутри юноши. Мужчина повалился на своего любовника и около минуты они пролежали так, не двигаясь. После такой мучительной и сладкой пытки безумно хотелось спать, и Вильгельм едва не провалился в сон, но вовремя вспомнил про ослабшего под ним Билли. Вильгельм развязал ему руки и глаза, снял с сосков зажимы и сам перевернул его на спину. У парня дрожали пальцы на руках, расслабленное и измученное тело безоговорочно подчинялось любым действиям Вильгельма. Вильгельм лёг на спину, и Билли устало положил голову ему на плечо. Парню нужно в душ, чтобы смыть с себя масло и освежиться, но сил не хватало даже добраться до ванной комнаты. Голова гудела, и Билли предпочел лежать так, прижавшись всем подрагивающим телом к господину, и жадно дышать родным запахом. - Как ты? – первый подал голос Вильгельм, запуская ладонь в черные волосы и пропуская их между пальцами. Билли устало улыбнулся и прижался губами к шее Вильгельма, чтобы запечатлеть на ней влажный поцелуй. - Я… Я больше не буду себя плохо вести, - по-детски наивным голосом ответил парень. Сегодняшний вечер превратился для него в пытку. Запястья, туго перевязанные веревками, покраснели и сильно ныли. Билли хотел спрятать их под одеяло, но Вильгельм перехватил его руку и бережно прижал к своей груди. – Я буду хорошим мальчиком. Вильгельм промолчал, а Билли через несколько секунд уже сладко засопел, убаюканный теплом и размеренным дыханием своего господина. Вильгельм с любовью глянул на взъерошенного брюнета, который оплел тонкой ручкой его поперек талии и доверчиво прижимался к нему во сне. Вильгельму хотелось курить, но он не мог оставить в одиночестве маленькое чудо. Мужчина смотрел в потолок и думал о своем Билли. Сегодняшнее наказание, конечно, немного привело его в чувство, но завтра с утра Билли снова выкинет какую-нибудь совсем безобидную штуку и будет смотреть на Вильгельма своими большими и невинными глазенками. Но это уже завтра, а пока что кроме вовсю сопящего Билли ничего не должно нарушить покой в этом доме.