Слёз океаны

Между миллиардов лет — Катя чувствует во рту чужой язык, аномия нормальности априори — внутри бури. И это приятно страшно, и кажется, всё вот вот рухнет. Паша отмаливает, пока не кончится дождь. и он боится, боится чужих прикосновений, ярких лучей солнца. И выходить на улицу тоже боится. Силы уже не знает где брать истоки, пока она одним кольцом рук обхватывает запястья парня и это током по коже, ураганом сметает все мысли. Катя боится одиночества, боится однажды проснутся одна в квартире, или боится не проснутся. Её стирает в белый порошок; сипло дышит и пропускает воздух сквозь сухие до корок губы. Отчаянье давит грузом на череп, бесконечно тянутся вечности, слова складываются в привычные строки, непривычно Он отвечает только своим немым диалогам и перечёркивает в блокноте все строки. Слова ложатся не так, застывая на сердце воском. Паша рвет и ревёт, ему плохо и пусто, и он ничего не видит. Катя часто приходила на станцию, и смотрел на уходящие поезда. Будто бы надеялась что они унесут ту пустоту, что неустанно охватывает душу. Она проглатывает пламя, подкатывающее к горлу; а поезда уезжают. А она остаётся, и боль остаётся — вот она, никуда не делась…