COSMIC ORDER, NATURAL LAW: the spaces between your breaths are the spaces where stars are born.

Это был относительно обычный воскресный день. Небо окрасилось пепельным цветом и водосточные желоба обернулись в последний слой слякотного весеннего снега. Каждое окно вдоль передней улицы лениво блестело на солнце, и хотя было только два часа дня, приближался вечер, готовый затянуться. Весной закат наступал после того, как жители Южного Парка закрывали свои занавески, настраиваясь на семичасовые новости, и, хотя снег уже перестал валить, было еще недостаточно тепло для того, чтобы выключать тепловые насосы в помещении. Крэйг Такер, вынужденный вставать по утрам и ненавидящий холод, боролся с искушением не подниматься с постели. Это продолжалось, пока он не начал замечать оранжевые тона в солнечных лучах, которые пролезли в его комнату сквозь шторы, и он выполз из постели и натянул шапку на смятые черные волосы. На его часах было 14:17, и он понял, что уже упустил лучшую часть дня. Не то чтобы он волновался. Крэйг спустился по лестнице в своей обычной манере, замечая, что вне слегка потной и тусклой комнаты дом казался уютным. Большое счастье, если учесть, что несмотря на все те усилия, что он приложил, чтобы прикрыться, не надел ни футболку, ни джемпер или даже майку. Его отец с сестрой сидели на кухне, а его мать, скорее всего, смотрела телевизор в гостиной. Обычный воскресный день. Ничего неординарного не происходило. Так что у него не было причин быть настороженным или взволнованным, когда он подошел к холодильнику и его содержимому. Перспективы завтрака были невелики, его мать не пойдет в продуктовый магазин до завтрашнего дня, но прежде чем он успел оплакать это, его сестра сделала большой глоток воздуха и повернулась к нему, как если бы она намеревалась сказать что-то поважней незначительного трепа. — Ты такой мудак, Крэйг. — Она стояла на верстаке, делая что-то вроде мерзкой смеси арахисового масла и желе, и Крэйг осторожно взглянул на нож в ее руках, думая, погрузит ли она лезвие, покрытое липким желе, обратно в банку с арахисовым маслом, когда закончит. — Я слышала, как ты играл в свои тупые компьютерные игры до пяти утра! Неудивительно, что ты спишь до обеда каждый день! —… Может, я не спускаюсь до обеда каждый день, потому что не могу смириться, что придется смотреть на твое лицо. Он взял банку диетической колы из коробки, что стояла в овощном контейнере, и нажал на ушко. Челюсть его сестры отвисла, как будто бы он только что ударил ее по лицу. — Крэйг, не говори так со своей сестрой. Надень что-нибудь и садись за стол, мне нужно серьезно поговорить с тобой кое о чем. Его отец опустил здоровенный машинный справочник и наградил Крэйга холодным взглядом из-под его очков для чтения. Томас Такер был человеком ужасающего вида и удивительного роста, который Крэйг унаследовал в какой-то момент между девятью и пятнадцатью годами. Крэйг мог бы больше уважать, даже бояться, его и его неодобрительное поведение, если бы тот время от времени не бросался угрозами, грубыми жестами или демонстрировал отсутствие любых обязательств по дисциплине своих детей. Его лысина с годами только росла, а подбородок утроился, но острый взгляд глаз-бусинок остался неизменным, как и властное лицо человека, который знал, что так долго, как старший сын хотел жить под их крышей, тому придется соблюдать установленные правила. Обычно он служил мрачным, но утешительным напоминанием, что в один день Крэйг тоже станет пятидесятилетним и непривлекательным, с собственной идиотской небольшой залысиной, патологически пессимистичным мировоззрением, которое позволило бы ему наслаждаться жизнью больше, чем тем, кто когда-либо имел несчастье мечтать и стремиться к чему-либо. — Ладно, хорошо. — Крэйг закрыл дверь холодильника и побрел к столу. — Чего ты хочешь? Его отец брезгливо глядел на соду и наготу груди и плеч Крэйга, но ничего не сказал по поводу того, как непристойно шататься вокруг полуголым и пить колу в воскресный день. Что было невероятно. Так или иначе, Крэйг не очень хотел говорить с ним об этом. — Твоя мать и я говорили о том, как ты упоминал, что хочешь новый компьютер на день рождения. — Ага. — И мы решили, что согласимся на небольшой апгрейд, если ты запланируешь пойти в колледж в конце выпускного года. Ох, хвала Иисусу. Крэйг прикрыл глаза, быстро произнеся парочку благодарных слов Богу. Не потому, что он действительно верил в Бога как такового, но потому, что он верил в предоставление кредита, когда кредит был обусловлен. Не было абсолютно никакого шанса, что его отец являлся типом людей, проявляющих щедрость только благодаря хорошо продуманным аргументам Крэйга, у которого была причина, и хотя его дедуктивный процесс был очевиден, должно было произойти что-то вроде божественного вмешательства. Современное чудо. Речь шла о чертовски хорошем времени в его жизни, это точно. — О. Хорошо. — Что?! Если Крэйгу купят новый компьютер, я тоже хочу! Нож грохнулся о верстак, когда его сестра бросила его вниз, и ее восклицание, словно гвозди, заскребло по внутренней стороне черепа Крэйга. Его отец вздохнул и устало покачал головой. — Не вмешивайся. — Но я хочу -! — Ш-ш-ш! Я разговариваю с твоим братом. Крэйг постарался выглядеть не слишком довольным, когда она топнула ногой и унеслась прочь, бросив свой сэндвич и, скорее всего, собираясь нажаловаться их матери о том, что Крэйг требовал больше денег от их скупых родителей для вещей, которые ему не очень-то и нужны. Вроде носков. Томас вздохнул и в разочаровании потер виски. — Проклятье… — Пап, мы можем вернуться к делу? У меня, типа, есть планы на сегодня. У него не было, но он хотел достичь какого-то соглашения как можно скорее. На случай, если его отец передумает. — Хорошо. Хорошо. Как я говорил, тебе нужен новый компьютер. Но ты знаешь, что сейчас мы не можем этого себе позволить. — Нет, можем. — Семья Крэйга накапливала деньги годами. Еще с того момента, когда Крэйгу было девять и его мать ушла с работы на шестнадцать месяцев. Даже после того, как она нашла работу на неполный рабочий день, убираясь в клинике Тома по ринопластике, экономия продолжалась, и несмотря на то, что Крэйг знал, что они были более обеспеченными, чем некоторые семьи в городе, вроде МакКормиков или Лиан Картман, он не мог припомнить роскошной жизни и рекреационных расходов. — Просто используйте немного денег со Сберегательного счета. — ... Нет. Нет, мы не можем это сделать. — Как так? — Мы не можем это сделать, сын. Могу я закончить? — Ладно. Хорошо. - Крэйг крепче сжал банку с содой в раздражении, и решил не прибегать к обвинениям, пока не выслушает остальную часть предложения. Раннее возникшее облегчение от того, что его родители смягчились, начало превращаться в подозрение. Он же не собирался обременить Крэйга дерьмовым секонд-хендовским Макбуком, нет? Или хуже, настольным ПК с его работы, который больше никому не нужен. Мысль о попытках пробежаться в скайриме на таком динозавре заставила кровь Крэйга похолодеть. — Мы не можем позволить себе лэптоп прямо сейчас, так что мы решили, учитывая то, что лето начинается с понедельника и ты ничем особо на каникулах не занят... Мы хотим, чтобы ты нашел работу. О Боже. Лицо Крэйга обратилось в камень, и вдруг дребезжащий старый Dell ПК с операционной системой Vista и переустановленным Microsoft office 2003 показался не такой уж и плохой идеей. — Вы что? — Работу. Знаешь. Деньги в обмен на физический труд. Мы с твоей матерью посмотрим, как много ты заработаешь к концу лета и если решим, что ты потрудился усердно, готовы будем доплатить на новый лэптоп. Ага, здорово, почему он просто не заставил Крэйга лечь на пол и размазать дерьмо по всему его лицу? Конечно, его отец замолчал, и громоздкая тишина вперемешку с предельно отдаленной яростью подростка последовала после его предложения. Стул за обеденным столом заскрипел под его тяжестью, пока он откидывался назад, испуская могучий вздох. — Знаешь, я видел вывеску на окне Твик брос. "Требуется работник". Кофе в любой день. — Твик брос.? - Это выбросило Крэйга из циклона гнева и шока быстрее, чем что-либо еще, возможное на этом свете. — Ты же знаешь, что люди, которые там работают - ненормальные, да? — Господи Боже, Крэйг, не спорь со мной хоть один раз. - Его отец одарил его мрачным взглядом и скрестил руки на груди. — Их сын разве не твой друг или что? — Нет! Блять, нет! Крэйг не разговаривал с Твиком Твиком по своей воле по крайней мере четыре года. Никто не разговаривал. Может, однажды они довольно хорошо ладили, может, однажды даже были хорошими друзьями, но неизбежная часть взросления включает в себя отдаление от некоторых людей. Когда наступила средняя школа, ни для кого не стало сюрпризом, что этот изворотливый паренек, который довольно сильно нравился Крэйгу в четвертом классе, превратился в полного социального отверженца. Если бы кто-то спросил Крэйга (не то чтобы кому-то есть дело), Крэйг, наверно, сказал бы, что все произошло в трехмесячный период в восьмом классе, когда Твика отослали в специальную Денверскую школу как "психологически сомнительного". Склонность к нервозности, которая всегда преследовала Твика, тогда начала внедряться в его слабую психику, но вообще-то и до того момента находиться рядом с ним иногда было довольно трудно. Он всегда смотрел на людей так, будто бы не верил, что они действительно настоящие. Как будто бы он ожидал, что вот-вот они стянут с себя человекоподобные маски и набросятся на него со своими кривыми зубами и когтями пришельцев, и назначат ему сотни обязанностей, которые Твик на себя брать не хотел. Типа, сделать телефонный звонок или заказать лапшу с обжаренной говядиной в Сити Вок без его чертова постоянного дерьма. — Крэйг, ты сделаешь как тебе было сказано. Если не получишь работу на лето, ты не только лишишься лэптота, но и отправишься в летний лагерь, и я могу гарантировать, что в этот раз мы не поедем через полстраны, чтобы забрать тебя обратно, потому что ты ввязался в драку с проклятым вожатым. Господи Иисусе. Крэйг шумно вздохнул и сжал зубы, потому что это было всего один раз, и он начал подозревать, что на самом деле приказ найти работу больше связан с тем, чтобы не болтаться под ногами у родителей все лето, а не получением нового компьютера. Потому что, видимо, порой он был такой проблемой, с которой невозможно справиться, этот ненормально высокий и слегка прыщавый юноша, живущий исключительно на диетической коле и компьютерных играх. — Папа! — Не спорь! Не спорь или я снова отключу модем. Ох, как же Крэйг иногда ненавидел своих родителей. Как много из этого он искренне ненавидел и как много язвительных слов было тяжело говорить, но не было никаких сомнений, что пассивно-агрессивный подход его отца к воспитанию действительно раздражал Крэйга. Не просто иногда. Всегда. Крэйг показал своему отцу неприличный жест через стол. Его отец сделал тоже самое. Следующим утром он направился в Твик брос. Его пальцы скрещены в нижней части кармана в надежде, что вывеску уже сняли.

***

Надпись "требуется работник" на окне Твик брос. была написана от руки черной шариковой ручкой длинным угловатым почерком, который Крэйг узнал сразу же, как только увидел. Он выглядел в точности так, как когда Твик заполнял свои тетради, будучи его другом. Там не было написано именно "нужна помощь", табличка говорила: "Требуется работник. Справляться здесь. Людям с первой отрицательной группой крови нет нужды подавать заявление", но это, наверное, был какой-то странный Твикстерский способ сказать "работа доступна", так что все остальное в конце концов не имеет значения. Крэйг не был абсолютно уверен, какая у него группа крови, но кому какое дело? Это кофейня, а не блядская больница. Если спросят, он может просто соврать. Он надеялся, что никто не спросит, потому что уже чувствовал себя чертовски неудобно, задержавшись в передней части магазина и стараясь выглядеть равнодушным, и если и есть способ заставить его пожалеть об этом больше, чем требуется, так это странные и в какой-то степени агрессивные вопросы. Сколько раз в день вы ходите в туалет? Ваш первый большой палец на ноге немного длиннее второго? Вы когда-нибудь просыпались в четыре утра, разбуженные скрипом собственных брекетов? Крэйг сделал глубокий вдох и проверил свое отражение в витрине магазина. Ясная погода заставила выглядеть его комбо из шапки и толстовки слегка нелепо, но с другой стороны он думал, что не выглядит слишком ужасно. Весьма презентабельно. Непримечательно выглядящий подросток, необычно темноволосый, учитывая тот факт, что его родители светловолосые, странно ссутулившийся, как будто бы его высокий рост ставил под сомнение возможность управлять собственными конечностями. Он, несомненно, выглядел нанимательно. И довольно опрятно, несмотря на то, что с того момента, как он начал принимать лекарства против прыщей прошло четыре месяца, и его щеки сейчас лишь слегка напоминали воспаленную поверхность луны, а его толстовка не была в прачечной где-то, ох, уже пять недель? Он осмотрелся, и убедившись, что на улице никого не было, быстро понюхал подмышки. Дезодорант и дешевое мыло, как и всегда. А потом он вспомнил, что на самом деле вообще не хочет эту работу, и что выглядеть нанимательно и опрятно в глазах человека, замешанного в добавлении в кофе тяжелых наркотиков на протяжении двенадцати лет до задержания полицией штата, не должно находиться на вершине в его списке приоритетов. Это ведь легко - отвлечься, когда ты тороплив и раздражен, и забыть обо всем вышеперечисленном. Крэйг встряхнулся, наверняка убедившись, что никого, кто мог увидеть его, заруливающего в семейную кофейню Твиков, нет на улице, и позволил себе проскользнуть в дверь. В помещении стоял всепоглощающий запах молотого кофе, и внутри находилось несколько постоянных посетителей, читающих газеты, но в основном звуки исходили от машины за прилавком и тихо играющего радио, странную станцию которого постоянно слушал Твик. Звучало будто бы из десятилетия, которого никогда не существовало. Нереально выцветшая мелодия, которая могла произойти в том случае, если бы холодная война превратилась в горячую, и Твик был рожден в бомбоубежище из рифленого железа и вырос на радиоактивной воде. На которой он реально мог вырасти. Сложно сказать. Декор был изменен после того инцидента с наркотиками и арестом, за которые мистер Твик заплатил здоровенный штраф, а потом снова открыл кофейню в новой эстетике. Эстетикой оказался "поддельный харбакс". Так и есть, он содрал практически каждый аспект дизайна, который возможно содрать, но в более низком качестве, находящимся на грани с юмористическим эффектом. Хотя все было не так плохо. Любой человек, ни разу не побывавший в высококлассной сети кофе-магазинов, мог перепутать глянцевый деревянный прилавок и потолочные светильники, представляющие из себя произведения искусства, со скромными дизайнерскими усилиями маленького городка в США. Может быть, не будь Крэйг таким мудаком, он бы посчитал это место милым. Может быть. Когда Крэйг подошел к прилавку, он сначала не заметил, что человек, угнетенно опирающийся локтями о кассу - тот же самый, что сидел сзади на химии, бормоча что-то себе под нос. Если бы заметил, может, и не прошел бы весь путь до кассы, то и дело вытягивая шею и оглядываясь по сторонам. Потому что пока он не был прямо на месте, где люди делают заказ, не мог разглядеть ссутулившуюся фигуру, или его забрызганный молоком фартук или то, как были закрыты его глаза - будто короткий сон был ему отчаянно необходим. Не находись он так близко, смог бы уйти, если бы неожиданно изменил свое решение, но сейчас было уже слишком поздно. О Боже. Он поджал губы и постарался не выказывать неловкости на лице. Твик был человеком, который мог быть исключительно привлекательным, не будь он психом, и поэтому, в какой-то другой жизни, Крэйг мог даже завидовать ему. Если бы у него не было этих кругов-полумесяцев под глазами, или вечно потрескавшихся или лопнувших губ от нескольких ударов, полученных за велосипедной стоянкой после школы, его лицо было бы моделью невероятной красоты. Тот тип парня, на которого укажет тридцатипятилетняя женщина своей двенадцатилетней дочери и скажет: "Красавчик, да?". Синяки на руках, кажется, являются побочным эффектом аспирина, который он никогда не переставал принимать, и его кукольные блондинистые волосы всегда были растрепаны, потому что у него была ужасная привычка проводить по ним пальцами и тянуть. Было что-то нервирующее в созерцании его с закрытыми глазами, потому что обычно они были распахнуты так сильно, что Крэйг задавался вопросом, сможет ли он посчитать на обеих руках количество раз, за которые он моргает в течении часа. — Кхм... - Он неловко кашлянул и подумал, стоит ли ткнуть Твика, чтобы разбудить его. — Хэй. Ты типа... спишь? Он почти что отпрыгнул назад, когда один глаз Твика внезапно открылся и сверкнул. У него были большие глаза, как две полные луны. Холодная зеленая морская пена. — Я сплю, когда не могу с этим ничего поделать. - Он пробормотал. — Чего тебе надо? Ох. Хорошо. Крэйг постарался сделать вид, что его не сильно волнует то, как Твик не прерывал свою речь стремными вскриками при первом содействии в разговоре. — ... Я увидел вывеску на окне и подумал, ну, что мог бы... — Ты же пришел сюда не затем, чтобы высмеивать меня? - Твик открыл другой глаз и выпрямился, и он был почти таким же высоким, как Крэйг. Неожиданно. — Ты не разговаривал со мной годами, так что прости, но я не верю тебе. Что тебе действительно нужно? - Он сузил глаза и опустил руки на прилавок. — Крэйг. Вау. Ну ладно. Крэйг уловил парочку враждебных вибраций и на самом деле не знал, как реагировать. Он подумал о том, что сказал бы отец, вернись он домой с заявлением, что его не взяли на работу и что парень, который работал в кофейне, напугал его до усрачки. Ты даже не пытался будет первым, что вылетит из его рта. Ты не можешь даже попытаться! Это ведь не так плохо! Он сохранил устойчивую мысль в голове и покачал головой. — Я здесь из-за работы. — Нет, это не так. Никто никогда не был здесь просто из-за работы. По крайней мере, настоящей. В любом случае, что это за "работа" такая? — Эм... На окне? Ты написал гребаную надпись, Твик. Я знаю, что это ты, я распознал твой почерк! На секунду Твик встревожился, как-будто бы ему не понравился сам факт того, что Крэйг узнал его манеру письма, и его руки схватились за поверхность столешницы. Там было пятнышко и несколько царапин, скорее всего от сильно обгрызенных ногтей Твика. — Пожалуйста, не ругайся в магазине. — Эм... мне жаль? — Тебе не жаль, не по-настоящему. - Он отвернулся и начал заламывать пальцы. — Могу ли я принести тебе чего-нибудь выпить? У нас есть черный кофе и белый кофе. Он с молоком. Если ты здесь, потому что проспорил кому-то, ты должен выпить... — Не-не. Неа, нет. Я правда пришел сюда, потому что мне нужна работа. Просто... серьезно. — Серьезно? - Твик оглянулся через плечо и сузил глаза. — Ты правда-правда пришел, потому что хотел спросить о работе? — Да. - Он хотел спросить, нахера ему было приходить по какой-то другой причине, но не хотел наводить Твика на беспорядочные мысли и выслушивать бессмысленные обвинения. Похоже, ему стало хуже чем тогда, когда они говорили в последний раз. Намного хуже. Но, по крайней мере, он перестал так сильно трястись. Может, все дело в том, что родители подсадили его на лекарства, способные свалить лошадь с ног. — ... Тогда ладно. Вот. - Он наклонился и исчез под прилавком. Его колени громко хрустнули, когда он опускался, и Крэйг поморщился. — Заполни эту форму и верни обратно. - Форма шлепнулась на столешницу, казалось бы, отдельно функционирующей рукой, и когда Крэйг взял ее, ручка появилась точно также. — Лучше бы это была не шутка, окей? — Ага. Пофиг. Крэйг забрал форму и сел, чтобы заполнить эту чертову штуку. Он старался писать не слишком разборчиво.