Горящие яростью зеленые глаза

Макс всегда был довольно пугающим в глазах детей, это было ясно как день. Но сегодня он, окончательно разозлившись, превзошел самого себя. — Значит так, Нерф, — сжимая в руке с легкостью отобранный у хулигана нож, прошипел Макс с ужасающе безумной улыбкой на лице. — Только я в этом чертовом лагере могу доставать Дэвида. Только я могу издеваться над Дэвидом. Только я, — почти выкрикнул он, к мальчику склонившись, и зрачки Макса сузились до мельчайших точек, — могу угрожать Дэвиду! Это было действительно жутко, и даже Дэвид понимал, что сейчас пора вмешаться. — Макс… — Усек? — дернулся Макс нервно, а потом швырнул нож вниз. Он воткнулся в землю в паре миллиметров от ноги Нерфа, и Нерф нервно икнул; а Макс лишь довольно подытожил. — Что ты с другими детьми делаешь, меня, блять… — Макс! Следи за языком! И вообще… — наконец-то набрался храбрости Дэвид. В те моменты, когда Макса переклинивало, даже Дэвид начинал его бояться, и пусть он знал, что Макс не причинит вреда детям из-за контракта, сами кэмперы были вообще об этом не в курсе, а потому боялись вожатого в синей толстовке до смерти. Макс настороженно перевел взгляд с Нерфа на Дэвида и повторил еще громче, Дэвиду в лицо своими горящими яростью зелеными глазами глядя. — Меня, блять, не ебет! Но если, — оскалившись, снова повернулся к Нерфу Макс, засунув руки в свитер, — ты посмеешь что-то сделать с Дэвидом, я тебе яйца оторву. Тебе все понятно? — процедил он. Где-то неподалеку заплакала Нэррис. Дэвид вздохнул, все-таки приближаясь к Максу, и осторожно взял его за руку, попытался оттащить от Нерфа, который, похоже, был готов обмочиться прямо сидя на земле. — Ну-ну, Макс, ты же не имел это в виду? — многозначительно сказал он, бровями пытаясь Максу подсказать, как правильно ответить. — Не нужно нападать на других детей, это неправильно, да и мы несем за них ответственность… — А, да. Если сунешься еще к кому из наших — выебу, — дернул руку Макс и тыкнул в Нерфа пальцем. Хмыкнул, задумавшись на миг. — К Вудскаутам можно. — Да! — тут же радостно воскликнул Нерф, вытаскивая из земли нож, и вскинул руки к небу. Макс тут же заорал: — Убери эту дрянь и не доставай ее на территории лагеря Кэмпбелл, уебок! — нервно и надрывно гаркнул он, отчего Нерф тут же нож выронил, поднял снова и, стушевавшись, спрятал его в карман шорт. Макс довольно оглядел столпившихся неподалеку детей. — И не говорите потом, что я вас не защищаю! Большеглазая от шока новенькая Гвен сжала плечо плачущей Нэррис и начала что-то ей шептать, на что Нэррис ей со слезами и соплями протянула: «Он никогда еще не был таким стра-а-ашным, Макс всегда стра-а-ашный, но теперь он о-очень стра-а-ашный…» В домике вожатых, однако, Макс успокаиваться не собирался, несмотря на то что его действия, очевидно, очень напугали детей. — Так нельзя, Макс! — едва захлопнув дверь, тут же начал проповедь Дэвид, нервно свою желтую косынку поправляя да руками размахивая. — Ты же вожатый! Ты ни в коем случае не должен допускать того, чтобы дети тебя испугались! Они не будут тебя любить! — Я тут только из-за любви моей матушки ебать мой мозг, — фыркнул Макс, нахохлившись, словно синий воробей. — Так что насрать. — И об этом тоже! Ты не должен ругаться при детях, следи за языком! — не унимался Дэвид. — О боже, они услышали слово «ебать», — протянул насмешливо Макс, а потом, тряхнув черной шевелюрой, скрипнул зубами, — они сами матерятся хуже меня, Дэвид, и ты это знаешь! Чего стоит только этот задрот Нил! — Он не задрот, он — ученый! — Ага, а я — балерина! — рявкнул Макс. Дэвид чуть попритих, испугавшись. — Ты слишком мягок с ними, Дэвид! Дети не из сахара сделаны, один из них сегодня пытался загнать тебе в печень нож, и, если бы не я, ты б уже помер, потому что до ближайшей медицинской помощи ехать несколько часов! Но ты не очень-то благодарен, — оскалившись, оттолкнул он Дэвида от двери и распахнул ее, через порог переступая. — Видимо, мне стоило бы быть вежливым и дать этому малолетнему мудиле прирезать тебя! Он хлопнул дверью, и Дэвид остался один в темноте. С Максом было… сложно. Родители заставили его устроиться вожатым в детский лагерь, хотя было очевидно, что Макс и дети — вещь довольно травмоопасная. Он не хотел находиться здесь, он не хотел возиться с малолетками, его бесило все: от песни лагеря Кэмпбелл до улыбки Дэвида — но вот уже три года как Максу приходилось жить на озере Лайлак. Макс матерился. Макс очень хотел бить детей. Макс больше всего желал свалить отсюда куда-нибудь подальше, а Нерф… Нерф был… трудным ребенком, однако, Дэвид никогда не думал, что однажды все зайдет так далеко. И Макс был прав. Если бы не он, Дэвид бы к сегодняшнему вечеру в лучшем случае остался бы инвалидом. Если у Макса и был какой-то особый талант вожатого, то это было умение запугивать детей. Еще у Макса мастерски выходило оскорблять Дэвида, обижать Дэвида и издеваться над Дэвидом. В этом будто состоял смысл его жизни за пределами их домика вожатых — и Дэвида вовсе это не радовало, но пока Макс срывался на нем, он не особо агрился на детей. До сегодняшнего дня максимум, что делал Макс, — это прикрикивал и бешено скалил зубы. Но в итоге все равно дошло до того, что он отобрал у Нерфа нож и в воспитательных — Дэвиду хотелось верить, что именно в воспитательных, — целях начал угрожать хулигану. Это… на удивление, сработало очень хорошо. — Всем отбой, — сгорбившись в своем синем свитере, произнес Макс, стоя над гурьбой детей. — У вас есть двадцать минут. Кого увижу на улице после десяти — отвезу на чертов остров, — кивнул он в сторону озера, — и оставлю там. — Круто! — подпрыгнула одна-единственная Никки радостно, на что Макс присел перед ней и почти ласково протянул: — Кроме тебя. Ты будешь всю ночь клеить аппликации и, пока не доклеишь, не получишь ни завтрака, ни подушки, — и, улыбнувшись незабываемо, оставил маленькую девочку с яркими волосами в ужасающем шоке. Дэвид вздохнул. — Ребят, он… — Совершенно серьезен, — процедил с намеком Макс, за локоть его хватая. — Иди уже, тебе тоже нужно помыться. — Ау. Оу. Точно, спасибо! — вспомнил наконец-то о личной гигиене Дэвид. После вечернего обхода — Дэвид был почти уверен, что слышал детский крик пару минут назад, — Макс недовольно завалился в их домик и громко хлопнул дверью, запирая ее на засов тут же. Настроение за день у него лучше явно не стало. Он присел на кровать; у них с Дэвидом была двухэтажная, так что Дэвид подвинулся, чтобы Макс случайно не уронил свою задницу на тонкие ноги коллеги. Макс начал стягивать свой свитер через голову, потом — майку, потом разобрался с кедами и брюками и, наконец, остался в одних трусах. Дэвид сглотнул. — Дети спят? — Еще б не спали, — мрачно произнес Макс. — Да, после твоих обходов они всегда спят… — начал было шутку Дэвид, но замолчал, наткнувшись на взгляд Макса. Его зеленые глаза почти светились в воздухе — так казалось, — и это было несколько жутковато. Дэвид сжал пальцами одеяло сильнее. — Я тебе сегодня жизнь спас, но ты все еще недоволен моими методами воспитания? — склонился к нему Макс. Он выглядел не то что обиженным — он был разочарован. Его жуткие глаза, на самом деле, были очень печальны, и Дэвид видел это. Дэвид очень хорошо разбирался в эмоциях людей, и его любимым занятием всегда было избавление их от страданий. — Ну ты и… — не договорил он, замолкая. — Я благодарен тебе, — сказал Дэвид тихо. За окном что-то громыхнуло — кажется, скоро должен был начаться дождь. Дэвид понадеялся, что дети достаточно плотно натянули верха палаток. — Правда благодарен. Черт с ним, с Нерфом, — махнул он рукой, — но ты просто… Ты напугал многих других детей, и это было правда… плохо. — Меня бесят малолетки. И меня бесит, когда кто-то лезет к тебе, — еще ниже наклонился Макс, его пальцы с силой нажали на грудь Дэвиду, — потому что это моя прерогатива. Дэвид не возражал. Он знал, что Макс все равно его поцелует, даже если сам Дэвид вздумает сопротивляться; Макс всегда был напорист и непрекословен, как и сейчас. Его достоинством было, пожалуй, то, что если бы Дэвид действительно попросил его остановиться, он бы сделал это. Правда сделал бы, это было… странно осознавать, но… Но Дэвид еще ни разу не воспользовался этой возможностью. — М-м-макс, — только вяло смог пробормотать он, — давай подождем, пока все дети б-будут, — выдохнул он рвано, когда Макс прижался губами к его шее, а рукой забрался под одеяло, — будут спать, они же любят заглядывать в ок-кна… — Только в те ночи, когда их укладываешь спать ты, — проворчал Макс в ответ, отрываясь от шеи Дэвида на миг, но тут же снова к ней припадая и даже кусаясь. Дэвид тихо ойкнул, а потом дернулся, когда Макс бесцеремонно запустил руку ему в трусы. Макс был среднего роста, ниже самого Дэвида. Его кожа была темнее; он был поджарым и довольно сильным, а еще имел огромную власть над телом самого Дэвида, о чем не забывал напоминать так часто, как у него было настроение. Дэвид схватил Макса за запястье, но не остановил его. То, как Макс сжимал его член, то, как мало времени требовалось ему, чтобы окончательно довести Дэвида до грани, то, насколько приятно это было даже без смазки или чего-то еще, только заставляло Дэвида больше загоняться, и его тонкие ноги согнулись в острых коленях, когда он прикусил губу. Выдохнул. Макс же, губы поджав, методично выскользнул из его трусов и вытер руку об одноразовые полотенца, что стояли у изголовья кровати. Полусгорбившись, он сидел рядом с Дэвидом в полутьме, а тот чувствовал, как на холодном теле все еще горят те места, к которым Макс не так уж долго прикасался, и пытался восстановить дыхание, что стало слишком оборванным. Постель скрипнула, когда Макс пододвинулся ближе, и Дэвид открыл глаза. Макс был близко, всего в паре сантиметров горели его зеленые глаза. — Хочешь продолжить? — коротко спросил он совсем без улыбки. Дэвид холодно выдохнул. Он не знал, не был уверен, но на всякий случай — то есть, конечно же, случайно, — выбрал «да».