Запах озона

Раскаты грома клокочущим шумом сотрясают небеса. Тяжелые серые тучи прорезают фиолетово—розовые молнии. Плотная пелена дождя обволакивает мосты, высотки, дома. По дорогам стекают потоки воды, окрашивая асфальт в черный цвет. В воздухе витает запах озона, прохлады и мокрой зелени. Оттенки города становятся насыщеннее. Капли дождя скатываются по окнам, вывескам, навесам, прочерчивая замысловатые разводы. Огромное количество пестрых зонтов суетится по улицам Нью-Йорка. Желтые машины такси, прорезая лужи, словно корабли морские просторы, увозят промокших пассажиров по своим делам. Тихий шелест дождя смешивается с громким шумом мегаполиса, поглощая его. Все становится таким тихим, меланхоличным и усыпляющим. В лофте полумрак, лишь маленькие лампы отбрасывают мягкий, мерцающий свет. Тишина обволакивает каждый сантиметр огромной квартиры, что, несомненно, редкость. На протяжении пяти лет здесь царили шум, звуки детских ссор и полный хаос. По полу разбросаны маленькие игрушечные стрелы, кубики и баночки для зелий. Запах черешни, горького шоколада и мятных конфет надолго въедается в кожу. Шум дождя и тихая музыка из кухни, с легким позвякиванием посуды, согревает лучше любого свитера. Магнус уже как пятнадцать минут стоит, прислонившись плечом к дверному косяку кухни, с невероятным наслаждением и безграничной нежностью наблюдает, как его муж, плавно виляя бедрами, пританцовывает, раскладывая начинку на пирог. Александр почти никогда не танцует, то есть совсем не танцует, но, все же, такое возможно, как сейчас, например. Все это настолько завораживает. Здесь намного теплее, чем в остальной части квартиры, а звуки песни Фрэнка Синатры мягко льются из динамиков. Умиротворение обволакивает, заполняет, впитывается. Эйфория. — А я-то думал, почему на улице льет как из ведра, — немного насмешливый голос Магнуса разбавляет тихую атмосферу. Александр от неожиданности дергается, разбрызгивая с ложки темный шоколад по светлой столешнице. — Какого черта ты так пугаешь, — Алек резко поворачивается, его небесные глаза окрашиваются в цвет штормового неба. — Я же просил не подкрадываться ко мне со спины. В лучшем случае ты меня напугаешь до чертиков, а в худшем я пришибу тебя нечаянно. Маг виновато подходит к своему мужу, который уже отвернулся и остервенело вытирал тряпкой капли шоколада. Смуглые пальцы пробегаются по бокам недовольного охотника, ложась на подтянутый живот. Магнус плотнее прижимается грудью к широкой спине, на что Алек еще сильнее начинает начищать поверхность столешницы. Легкий поцелуй в шею не спасает ситуацию. — Ну, мой сахарок, перестань дуться, — еще один поцелуй в шею. — Зато у меня была возможность полюбоваться твоими бедрами в ритме танца. А ты ох как знаешь, как я люблю твои бедра. Магнус плавно перемещает руки на бедра Александра, рывком притягивая их к себе. С пухлых губ нефилима срывается вздох, вкус победы уже чувствуется на кончике языка. Маг, хитро улыбаясь, ставит на шее смачный засос. — Ай, Магнус, ты что, совсем обезумел! — возмущенный Александр поворачивается в объятиях мужа. Штормового неба в глазах охотника как и не бывало, на смену пришла чистая лазурная прохлада. Маг пробегается взглядом по родному лицу, задерживаясь ненадолго на губах, пальцы невесомо гладят тазобедренные косточки. Ему будет всегда мало его, столетиями, веками, жизнями. Прекрасное произведение искусства, словно Давид, высеченный из камня. Идеальный. Потрясающий. Его и только его. Всецело. — У тебя такой взгляд, что еще секунда, и ты меня слопаешь, — охотник прищуривает глаза, немного отстраняясь. — Не сейчас, сладкий, — в кошачьих глазах пляшут искорки озорства. Магнус приближается к лицу, замечая, как зрачки Алека расширяются, щелкает зубами. — Маньяк, — с поддельным ужасом в голосе, Александр пытается высвободиться из крепких объятий, но успеха никакого, Магнус сильнее прижимает к себе мужа. — Куда собрался? Горячий шёпот опаляет кожу, заставляет покрыться мурашками. Дыхание от легкой борьбы сбилось, губы почти соприкасаются, а в глазах разгорается пламя. Секунда и горячий поцелуй сминает губы, не оставляет и шанса на вдох. Сильные руки подхватывают Александра, усаживая на столешницу, Магнус удобно устраивается между разведенных ног. Стон проскальзывает в тишине, лаская слух. Погода за окном диссонирует с жаркой обстановкой на кухне. — Стой. Остановись, — слова исчезают в припухших губах мага. — Магнус. Воздуха катастрофически не хватает. Хочется еще больше, нетерпимее, горячее. Остановиться практически не реально. — У нас утка по-пекински сейчас сгорит, — Алек разрывает поцелуй, прижимаясь лбом ко лбу мужа. Все как в первый раз, нет, даже больше. Чувства не угасли, наоборот, они с каждым днем все неистовей, жарче, ярче. — М, моя любимая, — Магнус скользит губами по подбородку. — Мы что, остались с тобой вдвоем? А где дети? — тем временем губы очерчивают острую скулу. Дыхание Алека прерывистое, тяжелое. — Я отвез их в Институт сегодня в обед. Мама уже неделю их выпрашивала, — тихий голос теряется в приоткрытых губах. — Тогда, мы успеем еще сегодня заняться сексом на кухне, — прерывая свое увлекательное занятие, произносит маг. Мутные голубые глаза распахиваются. — Я ужасно голоден. Магнус мягко высвобождается из кольца ног, скользя большим пальцем по припухшей от долгих поцелуев губе Александра. Нефилим прикрывает глаза, стараясь успокоить свое тело. Глубокий вдох рассеивает дымку, отрезвляет разум. Магнус всегда так действует на него. Стоит только ему подойти, провести пальцами по коже, и все: Алеку неминуемо срывает крышу. Причем надолго, и остановиться почти не реально. — Спустя столько лет ты действуешь на меня все так же ярко, мощно, снося все границы, — легкий румянец по-прежнему окрашивает щеки. Александр спрыгивает со столешницы, возвращаясь к шоколадному пирогу. Желтые кошачьи глаза с жадностью следят. — Ты все так же краснеешь, как и десять лет назад, мой любимый нефилим, — голос словно сладкий, тягучий мед. — Твое подтянутое тело, алебастровая кожа, покрытая рунами, которые я люблю обводить языком, или когда твое тело во власти истомой неги выгибается мне навстречу, а пухлые от поцелуев губы приоткрываются в немом стоне. Все это неимоверно мне нравится, до покалывания в кончиках пальцев, но смущение действует на меня крышесносно. — Ради Ангела, прекрати, Магнус, иначе я наброшусь на тебя прямо сейчас, посередине кухни, — разворачиваясь, произносит Алек. В глазах плещется жгучее желание. — И до ужина мы с тобой не доберемся. — А вот такой властный муж меня тоже безумно возбуждает, — Магнус прикусывает нижнюю губу. Маг провоцирует охотника, пытается раздразнить его. У них так давно не было секса, да и минуты, которые они проводили вдвоем, можно пересчитать по пальцам одной руки. Шаловливые дети, нескончаемое число заказов и постоянные рейды, вылазки и отчеты отнимали почти все время, да и рядом с ними постоянно кто-то находился. — Магнус, родной, успокой свое либидо, — пирог отправляется в духовку. До начала ужина у них есть свободные полчаса. Алек подходит к Магнусу, который уже успел устроиться на высоком табурете, забирается на его колени, обхватывая ногами талию. Сейчас они снова ведут себя как в начале отношений. Спонтанные, раскрепощенные, более подростковые. Сейчас есть только они, их страсть и безумие. Магнус плотнее придвигает мужа к себе, оставляя ладони на бедрах, прикрывая глаза. Теплые ладони Александра бережно обхватывают лицо, потирая большими пальцами нижнюю губу. Маг придвигается ближе, соприкасаясь лбами. Спокойное дыхание щекочет губы, провоцируя легкую улыбку. Спокойствие момента заставляет время течь медленнее, почти останавливаясь. Трепетная любовь, благоговение, обожание между ними такие яркие, тягучие и плотные, что их можно увидеть. — Я люблю тебя, — тихий шепот совершенно не раскалывает атмосферу. — Ты моя вселенная. Легкий, почти невесомый, поцелуй окрашивает губы в малиновый цвет. Таймер на духовке отсчитал десять минут. За окном все по-прежнему льет прохладный дождь, а песни Фрэнка Синатры пошли звучать по второму кругу. — Ты знаешь, я хотел поговорить с тобой, но вся эта суматоха с проверкой совершенно не давала мне такой возможности. — И о чем же, мой прекрасный? — с интересом спрашивает Магнус, его желтые глаза загораются в предвкушении чего-то интересного. — Я не уверен, что ты одобришь мое предложение. Да я и сам очень долго к нему шел. Не думал, что мне захочется именно этого. Столько раз все взвешивал, обдумывал, прежде чем сказать тебе, — Алек нервно теребит край своей футболки, опустив свои бездонно-голубые глаза. Магнус начинал нервничать. Таким Алека он видел всего два раза за их совместную жизнь, и то это было принятие решения усыновить сначала Макса, а потом и Рафаэля. Магнус выжидающе смотрел на своего мужа, который уже минут пять не отвлекался от своего занятия. Напряжение и страх давали о себе знать где-то в глубине сознания. — Ну, так ты скажешь мне, что стряслось? — терпение постепенно стремилось к нулю. — Эм, я знаю, что мы не готовились к этому, — Александр наконец-то поднимает глаза. — Никогда не планировали, все выходило спонтанно и неожиданно. Магнус не понимает, о чем говорит Алек, да и что он в принципе имеет ввиду. — К чему мы не готовились? Что происходило спонтанно? — недоумение скользит во взгляде и голосе. Маг заглядывает в глаза нефилима и видит смущение и неуверенность. — Александр, родной, о чем ты говоришь? — Я о нашей семье, — эти слова произносятся с таким трепетом и нежностью, превращая все внутренние органы в желе. Александр смущенно улыбается, его щеки покрывает легкий румянец. Все настолько нежно, сладко и невообразимо правильно. Магнус в очередной раз убеждается в том, что не зря он полюбил этого человека, что не зря он не смог его отпустить. Вся вселенная теперь в его муже, детях и это так чертовски окрыляет. Сейчас его просто сносит волной, внутри взрываются фейерверки, калейдоскоп эмоций зашкаливает. Маг стремительно впивается в родные, податливые губы, прижимая сильнее к себе нефилима, который улыбается в поцелуй, крепко держась за предплечья, на которых, скорее всего, останутся синяки. — Ты потрясающий, — еле слышный шепот в губы. — Я просто не представляю, как я жил без тебя столько веков. — Ты преувеличиваешь, — вторит ему поддернутый эйфорией голос. Магнус неожиданно кусает нижнюю губу Алека, что тот дергается от резкой боли. — Ай, за что? — За то, чтобы больше мне не перечил, — уверенно отвечает маг. Нефилим закатывает глаза. — Ты хотел поговорить о нашей семье. Кошачьи глаза наполняются спокойствием и наслаждением, от предыдущей серьезности не осталось и следа. Александр снова начинает нервничать. — Д… Все это время мы так отлично справляемся с воспитанием мальчишек. Я даже и не мог мечтать о том, что у нас могут быть дети, что мы сможем стать хорошими родителями. Я и думать, не смел, что мы справимся, что у нас может получиться нормальная семья. Что мы… — С каких это пор у нас нормальная семья? — Магнус перебивает своего мужа. Брови взлетают вверх. — Нормальная — понятие относительное. Относительно дурдома, нормальная. — Магнус, — нефилим возмущенно бьёт своего мужа по руке, который уже вовсю прыскает от смеха. — Я с тобой хочу серьёзно поговорить, а твое глумление ни капельки мне не помогает. Алек хмурит брови, его тело напоминает сжатую пружину. Дело явно очень серьезное. Магнус успокаивающе поглаживает поясницу мужа. — Прости, — Магнус вымаливает прощение многочисленными поцелуями. — Я слушаю тебя очень внимательно, любовь моя. — Я хочу, чтобы у нас появилась дочка, — на одном дыхании выпаливает Алек, чем изрядно удивляет Магнуса. Поверить просто невозможно. Мозг судорожно пытается переварить информацию, но это у него с трудом получается. Нефилим уверенно смотрит в глаза шокированного мага, давая время осознать происходящее. Магнус не мог себе и представить, что когда-то его застенчивый муж попросит о третьем ребенке. Да, безусловно, ему хотелось маленькую сладенькую дочурку, но это уже будет третий ребенок, справятся ли они. — Вау, у меня просто нет слов, — после долгого молчания произносит Магнус. — Ты против? — Александр нервно начинает жевать нижнюю губу. Идея кажется уже не такой замечательной. — Ты уверен, что мы справимся с такой маленькой бандой? — маг поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем, в надежде успокоить своего мужа. — Я знаю, мы прекрасно справляемся с двумя мальчишками, и я до сих пор не понимаю, как нам это удается, но трое детей совсем другой уровень сумасшествия. И мы никогда не планировали усыновление, и никогда не готовились к нему, чтобы осознать статус отцовства, принять обдуманное решение. Да и свободного времени не останется совсем, мы и так проводим очень мало времени вдвоем. Мне безумно нравится наша семья, наши дети и я безумно их люблю, но тебя мне иногда не хватает. С каждым словом Магнуса Александр мрачнеет, черты лица становятся более острыми, в глазах надвигается буря, но уголки губ расстроено опущены. — Я все понял, — Алек пытается встать с колен мужа. Его гложет обида, разъедает изнутри. Руки пробивает мелкая дрожь. Магнус не хочет иметь больше общих детей с ним, да и хотел ли вообще. За окном усиливается дождь, громко барабаня по запотевшему окну. Кухню заполняет запах шоколада и разочарования. — Ты не дослушал, — Магнус не дает Алеку уйти, крепче прижимая его за талию к себе. Нефилим смотрит куда угодно, но только не на мага, чем еще сильнее причиняет боль. Тишина отражается от стен, погружая все пространство в давящую оболочку, даже голос Фрэнка Синатры перестает литься из динамиков. Магнус очень нежно приподнимает подбородок Александра, заглядывая в выцветшие глаза. Ядовитое чувство вины сковывает тело. Он никогда не причинял своему мужу столько боли, чем сейчас. Дал слово, что никому не позволит поступать так с его любовью, но Алек не дослушал, вырвал фразу из контекста и сделал неправильные выводы. Резкая трель духовки прорезает застывшую тишину, отчего Александр дергается, чуть не заваливаясь назад. Маг вовремя ловит его, стремительно прижимая к себе, губами нечаянно задевая линию челюсти. Нефилим судорожно втягивает воздух, закрывая глаза. — Но украсить кучку сорванцов маленькой очаровательной дочкой я совершенно не против, — Магнус ждет, когда Александр посмотрит на него. Время тянется медленно как патока. Дождь за окном перетекает в бурю, яростно разбивая холодные капли о стекло. Раскаты грома проносятся по тяжёлому небу глухим рокотом. — Да я, черт возьми, еще как хочу, чтобы у нас по дому бегала крохотная карамелька и разбавляла наше мужское закоренелое царство. Александр резко поднимает взгляд на Магнуса. Его голубые глаза светятся электрическим светом, отражая молнии за окном. — Ты, правда, этого хочешь? — тихий шепот нефилима растворяется в шуме дождя. — Ох, Александр, ты всегда меня не дослушиваешь и делаешь поспешные выводы, — маг нежно смотрит, пробегаясь кончиками пальцев по скуле мужа. — Мы вместе уже много лет, а ты все так же боишься, что я оттолкну тебя. В тебе все еще есть зерно неуверенности. Неуверенности во мне, в моих чувствах и, что самое страшное, неуверенности в самом себе. Алек болезненно закрывает глаза. Прошло столько лет, он уже взрослый мужчина, у которого есть семья, дети, но он все еще чувствует себя закомплексованным подростком. Магнус тяжело вздыхает. Как бы взросло ни выглядел Александр, он все по-прежнему его маленький нефилим. — Ты потрясающий, Александр, — легкий поцелуй в нос. — Бесконечно добрый, — еще один поцелуй в правый глаз. — Сумасшедше красивый, — поцелуй в подбородок. — Сексуальный, — язык поддевает верхнюю губу. — Такой невероятный, — Магнус оттягивает нижнюю губу зубами. — Навечно мой. Нефилим нервно сглатывает, встречаясь взглядом с кошачьими глазами, в которых бушует пламя обжигающей, всепоглощающей любви. — Прости, я не должен был… — Александр ловит руку Магнуса, переплетая с ним пальцы. — Шш, любовь моя, — успокаивающе начинает маг. — Все прекрасно, по-другому и быть не может. — Тогда я начну наводить справки, — голос охотника звучит очень тихо, что не очень нравится его мужу. — Прошу тебя, Александр, перестань, — умоляет маг. — Куда делся мой дерзкий и властный муж, от которого у меня просто сносит крышу? — Магнус тихонько прищипывает кожу на бедре Алека. Легкая улыбка окрашивает пухлые губы нефилима, а в глазах снова полыхает безумный пожар. Свободная рука скользит по талии мага, пальцы с силой сминают рубашку, впиваясь в кожу, крепче прижимая к себе. Сплетённые руки заводятся за спину, полностью лишая возможности на освобождение. Магнус совершенно не контролирует себя, отдаваясь ощущениям. Таким властным, нетерпеливым, манящим. Александр не целует, лишь медленно пробегается по смуглой шее. — У нас ведь важный разговор, — задыхаясь, произносит Магнус. — Мы поговорим за ужином. Раскат грома оглушает, парализует. Окна запотевают настолько, что совершенно не видно высоток Манхетенна. Буря набирает обороты. Стоны наполняют кухню, абсолютно заглушая голос Фрэнка Синатры. Становится еще жарче. С кухонного стола летят приборы и белоснежные тарелки, разбиваясь вдребезги о карамельный пол. Тела затекают от неудобной позы, но это совершенно не важно. Исступление достигает своего пика. Старинный дубовый стол стойко выдерживает силу толчков. Витает запах горького шоколада, озона и секса.