Вспомни меня

Едва ощутимые касания губ. Они обжигают, сводят с ума, заставляют выгибаться и желать большего. Нежность с примесью безумной страсти, как мед, приправленный перцем. Оливия… Их тела решают сами как двигаться, как дышать, как ласкать… Руки больше не слушаются, а живут своей жизнью, стремясь слиться воедино. Дыхание — одно на двоих. Потому что иначе — смерть. Потому что иначе — потеряют друг друга. Оливия… Его глаза полны любви. Да, да. Это точно любовь. Ее невозможно спутать. Любовь, нежность, желание. Черты его лица размыты, она не помнит их. Но знает, что он прекрасен. Ведь иначе не может быть. Потому что он — ее мужчина. Она это точно знает. Оливия… Его голос неустанно зовет ее, повторяет имя, ласкает слух… Никто и никогда не называл ее так… нежно? Так маняще. Это словно дурман, что лишает последних крупиц сознания. И она готова идти за ним, готова отдаваться этому безумия раз за разом. Даже не зная кто он… Оливия… Каждое утро она пытается вспомнить — кто он? Кто дарит ей невыносимую легкость, безудержное счастье в ее снах. Кто приходит к ней каждую ночь, настойчиво зовя за собой? Кому она не в силах отказать? Кому не может сопротивляться? Ведь она чувствует, что кто бы он ни был — она никогда не сможет ему противиться. Ведь разве можно противиться самому себе? А он — часть ее. В этом Данэм уверена на все сто. Оливия… Незнание ответа начинает сводить с ума, лишает покоя даже днем, когда, сломя голову, она несется на очередное расследование. Мысль о том, что незнакомец ждет ее, зовет ее, не отпускает весь день. И каждый вечер она спешит домой вовсе не потому, что устала. А потому что ждет встречи с ним. Ждет, что снова услышит его голос, услышит, как он назовет ее по имени… Оливия… День длится безумно долго, а ночь пролетает безумно быстро. И теперь ей слишком мало тех нескольких часов, что у них есть. Ей не хватает его глаз, его голоса днем. Не хватает времени, чтобы спросить его — кто он? Но однажды она все же набирается смелости и задает этот вопрос — так сильно Данэм устает искать ответ сама. А он лишь улыбается. Вспомни меня, Оливия… Она знает, что от нее зависит их будущее. Просто знает. Как теорему, что учат дети в школе. Она знает, что должна вспомнить. Чтобы ощутить его прикосновения в жизни, а не во сне. И она старается изо всех сил — перебирает всех знакомых, перерывает свою биографию вдоль и поперек. Даже начинает рисовать его лицо — старательно запоминает каждую черточку во сне, а на утро бросается к листу бумаги. Оливия… Безумие охватывает ее все сильнее. Она стала одержима им. Одержима его образом. Каждую ночь она словно ныряет в счастье, что обволакивает нежно и бережно. Его прикосновения всегда удивительно легки, но обжигают, заставляют желать большего. А голубые глаза манят, зовут за собой все сильней и сильней. Она не может противиться этим чувствам. Да и что скрывать — просто не хочет. С ним она чувствует себя по-настоящему собой. Она знает, что он примет её настоящую, с ворохом проблем и неподъемным грузом прошлого за плечами. И потому так отчаянно ищет встречи, ищет ответы, ищет зацепки… Оливия… Данэм сходит с ума. Ее до дрожи пугает мысль, что она так и не узнает, кто же этот незнакомец из ее снов. Каждая мысль теперь пронизана им. Каждая клеточка тела зовет его в этот мир, зовет покинуть сны и вернуться к ней. Словно когда-то. И однажды Вселенная сдается под напором обезумевшей женщины, позволив ей обрести утраченное. В тот момент она, наконец, вспоминает… Питер…