Неудачники

Инспектор Русакова — неудачница, и это, кажется, аксиома. У Лены есть Савицкий — надежная скала, за которой можно спрятаться от бурь, возникни у Измайловой такое нелепое желание; у рыжей суки Зиминой (впрочем, псевдо-хорошие девочки не ругаются) — верный рыцарь Ткачев, в свободное от подвигов время наливающийся спиртным и трахающий каждую пятницу новую девку; у Кати же нет ничего. Под "ничего" можно иметь в виду что угодно: болезненно влюбленного Терещенко, тяжелый груз тайн "кружка по интересам" или никому не нужные страдания по первому бабнику ОВД Пятницкий. Олегу, впрочем, тоже нечем похвастаться: погоны старлея, жена-шалава в анамнезе и связь с психами-карателями на десерт — совсем не тот "багаж", какой должен быть у идеального спутника жизни (Катя, забеременевшая невесть от кого; изменяющая Паше с Олегом и наоборот; ввязавшаяся в сомнительную борьбу с преступниками, — знает об идеальности больше, чем кто-либо другой). Катя еще на автопилоте пытается быть хорошей, убеждая себя, что без памяти влюбленный неудачник — не так уж и плохо; что быть причиной безрассудства — даже приятно; что — всего лишь самовнушение — она, может быть, и сумеет ответить ему чем-то, кроме унизительной жалости и снисходительного позволения себя любить. Самовнушение вообще хорошая вещь — ровно до тех пор, пока они с Ткачевым снова чуть не оказываются в одной постели (Кате не жаль Олега, Кате жаль, что именно чуть). Русакова проклинает рыжую суку, снова дергающую ее Пашу (по ее звонкам Ткачев так никогда не срывался); проклинает долбаных "соратников", чьи кровавые тайны ей уже поперек горла; проклинает собственную неудачливость (это уже аксиома) и снова позволяет Олегу себя любить. Неудачники сбиваются в стаи, и это, кажется, тоже аксиома.