Другой путь.

— Мы его берём. Твердо и уверенно произнесла я, держа в своих руках псину. Да, я терпеть не могла это животное, но именно оно меня сейчас волновало меньше всего. Все мои мысли были лишь о доме. И даже думать не смела, что этот дом изменит мою жизнь. Предки старались смотреть на все через розовые очки, пытаясь сделать жизнь нашей семьи лучше. Но они сами не замечают, как роют могилу. Думая об этом, я делаю очередной надрез на своей руке. Бордовая кровь потекла по ней и не спеша капает на белоснежную раковину. Школа. Каждодневная пытка, а не лучший момент в моей жизни. Какого вообще хрена я должна радоваться, что имею возможность туда ходить и получать промывку мозгов? И вот, на моей руке очередная рана. И именно моя «дорогая» школа стала заслугой этого. Разве это не прекрасно, что дети готовы резаться из-за этого? Нихрена! Дом. В этом месте ты никогда не знаешь, один ли ты сейчас в комнате. Ведь, блять, этот дом просто полон приведений. И ты никогда не узнаешь, что на уме у этой нежити. И я снова разрезаю кожу, создавая очередной порез. Это всего третий, а на раковине уже огромное количество моей крови. В этом деле есть что-то успокаивающие, но и запрещенное. Хотя, я уже так много всякого запрещенного делала в своей жизни, что уже становится плевать. Я уже так устала от этого всего, что я с трудом сдерживаюсь, что бы не перерезать себе шею и уже попрощаться с этим мрачным миром. Тейт… Он это сделал, пускай и не своими руками. Но сам он убил так много людей. В какой-то степени — он заслужил это. Но с другой… « — Дьявол существует, и это не просто карлик с хвостом и рогами, он очень красивый. Ведь он падший ангел, когда-то он был любимцем Господа.» — Именно эти слова крутились в моей голове. И лишь думая об этом, я понимала, как сильно внешность обманчива и как сильно права Лия. Тейт — милый и смешной парень, в которого я без памяти влюбилась. Но ведь он убийца, да ещё и мертв… Я вспоминаю первый наш разговор с Тейтом, когда мы даже не знали друг друга: — Ты делаешь это неправильно. Если пытаешься себя убить, то режь вертикально. Они не смогут это зашить. Ну конечно. Я кладу лезвие бритвы на раковину и иду к двери, плотно ее закрывая, — « Если пытаешься покончить с собой, то лучше всего закрывать дверь.» — а потом снова беру лезвие в руки. Это последний раз. Теперь я делаю порез вертикально, как говорил Лэнгдон. Совершенно не чувствую страха, лишь лёгкое пощипывание. Тоже самое делаю и на другой руке. Теперь кровь льётся намного быстрее и она не только на раковине, но и на полу. Никаких сожалений. Я просто устала от этого мира. Быть может я слишком драматизирую? Может, не всё в этой жизни и плохо? Ведь, как говорят, не бывает ситуаций, из которого нет выхода. Уже поздно об этом думать, ведь я закрываю глаза и падаю на плитку, когда всё перед моими глазами кружится и расплывается. Я не чувствую боли от удара. Я вообще ничего сейчас не чувствую. Мои губы чуть приоткрыты, а глаза все так же закрыты. Некоторые пряди волос находятся на моих плечах, другие на полу, а остальные лежат на моем лице. Из ран все так-же идет кровь, но уже не так сильно, как раньше. От куда такие подробности, раз я ничего не чувствую? Я вижу себя. Я вижу всё это, стоя рядом. Мертва. Теперь меня ничего не заботит. Никакие обыденные проблемы меня совсем не заботят. Кроме одной… — Тейт, — Произношу я, находя парня в своей комнате. Он сидит на кровати, видимо, ожидая меня, думая, что я принимаю ванну. Еще секунд 15,он тупо смотрел на меня, не двигаясь. Но, видимо, он быстро все понимает, судя по его взгляду и быстрой походки. — Помоги убрать тело.