Издержки профессии

Мало кто осмеливался ходить по Анк-Морпорку прогулочным шагом после наступления темноты, но человека в чёрном сгустившийся над городом сумрак почему-то не смущал. Вероятно, он был так спокоен, потому что шёл по коньку крыши, где вряд ли мог столкнуться с недружелюбно настроенными ночными гуляками. Впрочем, он словно ожидал кого-то встретить и, по давней привычке, двигался по-кошачьи бесшумно, чтобы тот, кого он высматривал, не заметил его первым. Шаги почти не отдавались по гулкой жести крыши, ноги сами нащупывали нужные выступы и неровности. Но вот ночной прохожий настороженно замер, увидев ссутулившуюся на краю крыши тёмную фигуру. Он сделал ещё несколько шагов, остановился на безопасном расстоянии и осторожно прокашлялся. – Трость опять во дворце оставил? Хромаешь, – произнёс человек, сидевший, свесив ноги над улицей. Он очевидно не был настроен разговаривать. Слова казались тяжёлыми и сырыми, напитавшимися Анк-Морпоркским туманом. – И теряешь сноровку, я тебя издалека услышал. – А ты неудачно укрылся, если желал уединения, – не остался в долгу вновь пришедший. – Тоже не слишком профессионально. Глава Гильдии Убийц нехотя поднял взгляд на патриция Анк-Морпорка. – Что ты здесь делаешь? – Я могу задать тебе тот же вопрос, – отозвался Ветинари. – Тяжёлый день? Как прошёл экзамен в Гильдии? Низз невесело хмыкнул. – Могло быть хуже, но не намного. Пришлось отправить домой троих. Ребята подавали надежды, а теперь их матери с трудом узнают … Хотя Шона лучше никому не видеть. Игорь сделал, что мог, но парня всё равно придётся хоронить в закрытом гробу. У него были рыжие волосы. Как у тебя когда-то. Ветинари не стал уточнять, что вовсе не достаточно быть рыжеволосым, чтобы успешно сдать экзамен в Гильдии Убийц. – Таковы издержки нашей профессии, – произнёс он, когда понял, что Низз выговорился, и продолжения не последует. – Вспомни наш выпускной экзамен, тогда не посчастливилось четверым. Почти трети класса. Низз вздохнул и покачал головой. – Да. И не ты ли после отыскал меня, забившегося в самый дальний угол на чердаке и рыдавшего, потому что одного из этих четверых я считал своим другом? Ветинари молча пожал плечами. Для них обоих было лучше не вспоминать без особой надобности о слабостях друг друга. Однако Низз упрямо продолжал: – Ты тогда тоже сказал: «Это издержки нашей профессии». А потом – осторожно меня обнял… Ветинари внимательно посмотрел на него. – Тебя обнять? Низз горько усмехнулся. – Не откажусь, пожалуй. Хотя тогда ты не спрашивал разрешения. Ветинари присел с ним рядом, поёрзал, устраиваясь поудобней, и тоже свесил ноги над бездной. – Тогда я не рисковал быть сброшенным на мостовую, – пояснил он и широким жестом отвёл в сторону руку, приглашая Низза придвинуться. Тот повиновался, позволил Ветинари обхватить его за плечи и вздохнул, расслабляясь. Некоторое время они сидели молча. Затем Низз, справившись с минутной слабостью, решительно отстранился и поднялся на ноги. Ветинари последовал его примеру. – Если можно, в следующий раз устраивайся переживать где-нибудь поближе к земле, – заметил он мягко. – Не мальчик ведь уже, лазать по крышам. – Ты хотел сказать – ты не мальчик, лазать за мной, – фыркнул Низз. Ветинари пожал плечами, деловито отряхивая с плаща хлопья сажи. – Ты отлично знаешь, что за тобой я залезу, куда угодно. Низз молча протянул ему руку. Ветинари так же молча её пожал – слов больше не требовалось. Оба подняли воротники, укрываясь от начавшего моросить дождя, и разошлись в разные стороны, по привычке бесшумно и уверенно, будто ступали не по крыше, а по хорошо освещённой мостовой. Оба надеялись, что на следующий год в их встрече не будет нужды, но понимали – она всё равно состоится. Таковы уж были издержки их профессии.