Катарсис

Закулисье SMTown это всегда ад в миниатюре: толпа снующих туда-сюда взъерошенных, возбужденных, нервных, напуганных артистов носится из угла в угол так, будто бы им раскаленную кочергу у задницы держат, разговаривают вроде бы вполголоса, но то и дело срываются на то восторженный, то истерический визг, надрывно смеются и так же внезапно замолкают. Хичолю любой ад по зубам, а этот начинает раздражать, но и уйти Хиним не может: у дальней стены Кюхен и Донхэ. Старший прыгает вокруг младшего, пытается вытащить из ушей наушники и вырвать из рук плеер. Попыткам успех не грозит, ровно как и подзатыльник рыжему затылку, потому за первой неудачей неизбежно тянется вторая и третья, а веселье Кю растет прямо пропорционально восторгу Хэ. У противоположной стены Хекджэ – изредка, скорее машинально поглядывает на Хэ, но присоединиться к веселью не спешит, хотя ни слова из речи Тэмина не слышит. Хочется вправить ему мозги, но Хи еще не решил, кому из радостной КюХэшной парочки помощь нужна более всего, и нужно ли их вообще спасать. - Знаешь, когда мы с Донхэ впервые встретились,- БоА присаживается рядом с ним на ступеньки и улыбается,- он вместо приветствия уверенно заявил: «Я Ли Донхэ, и я снимусь с тобой в клипе. Я не настаивал, но режиссер не против поцелуя». - И как? - Что как? - Угроза исполнена? - Он едва за руку меня взял,- откликнулась девушка.- Но выглядел очень убедительно. - И ты говоришь это, потому что… - Потому что он сам нужен намного чаще, чем кто-то нужен ему,- пожимает БоА плечами и машет в ответ на приветственную улыбку Хэ. Тот тут же делает несколько шагов по направлению к старой подруге, но макнэ хватает незадачливого хёна за капюшон и притягивает обратно, вытаскивая из загребущих ручек свой плеер. БоА в данном случае собеседник пусть, пожалуй, самый разумный, но далеко не самый желанный, но не согласиться Релла не может. Все дело в том, что Ынхек и Донхэ вместе идеальны, а Кюхен и Донхэ как дорога по бездорожью (и то не тавтология, а бугор на бугре и канава). Там где Хек и Хэ – нитка и иголка, там Хэ и Кю – тупой нож для резки бумаги: порезать руки шансов значительно больше, чем открыть конверт. Один – гвоздь, другой – отвертка, и что с ними такими делать – совершенно не ясно. Но бывало и по-другому. Бывало, что один – фитиль, другой – искра, и вот тогда катастрофы не миновать. Когда оба начинали петь, Хичоль, признаться, и сам не знал – заткнуть ли уши, или же продолжить слушать и проверить, правда ли от этого умирают: сердце сначала подпрыгивало на буграх, а потом ухало в канаву, а узнать, сколь она глубока, шансов не было. Оба голоса прекрасно знали свой предел, и то ли сами себя пугались, то ли даже время их партий было просчитано так, чтобы каждый раз умирать, но никогда – убивать. Наслаждение извращенное, мазохизмом несет за версту, но на них подсаживаешься как на героин – Хичолю сравнивать не с чем, но если тот так же прекрасен, то наркоманов можно понять. - Просто…- Хи замолкает, понимает, что это едва ли «просто», но БоА все равно всего не поймет, оттого сказать ей можно многое.- Просто Ынхёк его всегда прощал, а Кюхен на первый шаг не способен в принципе. Там где Хек взрослый, эти двое дети с кнопкой от ядерной бомбы в руках - запросто могут решить, что если мир им чем не угодил – то и черт бы с ним. И Хичоль сам всего не понимает, потому как проблемы в этом, как говорят глаза БоА, нет никакой, а Хиним, он…просто тоже так хочет, и даже больше – у него почти так было. Но кончилось все где-то на грани «Мир дерьмо, и все мы сдохнем» и «Я дерьмо – пусть мир весь дохнет» - Ханген ушел внезапно, а Хи и подумать не мог, что ненавидеть можно также сильно, как и любить. А у Донхэ и Кюхена все могло быть еще хуже – каждого швыряло то в радость, то в ярость, один другого не терпел, балансировал между откровенными оскорблениями, беззлобными шутками, безмолвной гармонией и совершенным хаосом. Два замкнутых мира пытаются пробиться друг к другу, два одиночества бьются лбами и тут же связывают переплетенные пальцы стальными тросами – мир снова гибнет, Кю берет высокую ноту, Хэ шепчет последние строчки песни, и все заканчивается. Катарсис. Где музыка, где реальность неясно, оба вымотаны, истощены, но абсолютно удовлетворены. Круг замыкается, голоса вновь подходят к старту – почти готова новая песня. И все сначала. Когда-нибудь один шлепнется на той самой высокой ноте, и соскребать с асфальта разбитого Донхэ придется Хичолю. Почему-то падающий Кюхен представляется Хиниму с трудом, Хэ – тоже не охотно, но… Но. Черт бы побрал тот миг, когда KRY и Донхэ попробовали спеть вместе, и благослови Шивон тех, кто не дает Кюхену и Донхэ спеть дуэтом - смерть красивая, но у Хичоля на собственную кончину планы другие. - А ты думай иначе,- Релла вздрагивает, напрочь забыв о БоА, и растерянно поворачивается к ней.- Пытаться избавиться от Донхэ - это все равно что пытаться смыть красный лак с ногтей: теоретически возможно, на деле ничем не замажешь. И Кюхен, кажется, тоже обзавелся любопытным маникюрчиком. - Метафора настолько глубока, что каждый пятый тонет,- ухмыляется Хиним.- Ну и кто из них утопающий?- Хи кивает на Донхэ и Кюхена, но БоА смотрит совсем в другую сторону. - Ынхёк,- поднимается со ступенек и стряхивает с юбки несуществующую пыль.- Эти двое,- кивает на Кюхена и Донхэ,- локомотивы, их с рельсов сдвинет только столкновение. А Хёк и добровольно сойти может. - И откуда ты такая всезнающая?- хитро, но невесело улыбается Хичоль и встает со ступенек. БоА безмятежно улыбается, чуть поворачивается в сторону Донхэ и смотрит на парня тепло и спокойно, выглядит при этом как всегда старше, чем есть на самом деле, и Хичолю кажется, что понимает она пусть и не все, но многое. - Просто однажды он едва взял меня за руку. Я пыталась смыть лак, но только сильнее размазала по рукам. - Растворитель,- с коротким смешком советует Хичоль и пропускает девушку вперед себя на сцену – время финальной песни. Хэ таки отжимает у Кюхена наушники и радостно прыгает к Хеку, протягивая тому спасательный круг. Кю снисходительно качает головой и отвешивает подзатыльник Чанмину. У того макушка, конечно, не рыжая, но по рыжей заехать не удалось. - Тогда сразу по локоть,- отзывается БоА и машет рукой не то Релле, не то уже фанатам. Хэ и Хек прыгают на краю сцены, цепляясь друг за друга и смеясь громче, чем поет Канта. Кю где-то высоко под куполом концертного зала, круг замкнулся, локомотивы разошлись по стрелке и снова зашли на старт. Катарсис.