Talking to the moon

      Раф не слышит ничего вокруг себя. Не замечает Микеланджело, что так старательно пытается привлечь его внимание. Младшему тяжело сейчас улыбаться, но брата надо было вытаскивать из этой черной бездны вины и боли. Раф не слышит и уходит. Снова. Майки понуро опускает голову, утирает выступившие слезы и бредет к себе, рассматривая пол. Не сегодня. Донни стоит в стороне и молча наблюдает за этим. Они все потеряли синюю частичку семьи, но это не значит, что надо замыкаться. Он не будет спорить с Рафом, останавливать его. Если старшему легче от ночных прогулок, Дон не будет стоять у него на пути. Умник лишь вздохнет и запрется у себя.

***

      Я знаю, ты где-то там. Где-то там далеко. Мне безумно не хватает тебя. Я хочу, чтобы ты вернулся. Но мы оба знаем, что это невозможно, да?       Братья, Эйприл и даже Кейси думают, что я сумасшедший. Отсутствие тебя рядом прожигает мое сердце, вырывает легкие. Но они не понимают этого: ты все, что есть у меня. Вернее, все, что у меня было…       Ночью, когда звезды освещают крыши города и комнаты квартир, я сижу один и говорю с луной. Мне так часто казалось, что это даже не молочный диск, а твое лицо. Знаю, звучит глупо, но ты чудишься мне везде. Когда я иду, мне кажется, что ты идешь рядом, но стоит мне оглянуться, и твоя тень пропадает. Она сочится сквозь пальцы, которыми я пытаюсь ухватить видение, и растворяется буквально у меня на глазах.       Я пытаюсь вернуть тебя в надежде, что ты где-то там. На другой стороне. Я не верю, что ты умер. Ты просто не мог уйти. Лео, мне казалось, что ты, словно ангел, должен жить вечно. Что ты бескровен. Что твои крылья существуют, просто не видны. Что ты не можешь лежать на асфальте под серебряными каплями дождя и захлебываться кровью. Я просто не могу принять это и надеюсь, что ты тоже говоришь со мной.       Или же я просто идиот, который сидит один и разговаривает с луной?       Мне кажется, будто я знаменитость. Будто весь город говорит обо мне. Каждый прохожий, каждая черепашка в зоомагазине. Помнишь, мы тоже были такими? Маленькими и беззащитными. Но даже тогда я был уверен, что твоя жизнь вечна.       Они говорят, что я свихнулся. Я слышал, как братья разговаривали обо мне. Знаешь, Донни молодец. Он держится, в отличие от меня. А я просто задыхаюсь при одной мысли, что ты погиб. Майки…наверное, он плачет где-нибудь в углу своей комнаты, сжавшись. Мне жаль их. Может быть однажды, я смогу сплотить нашу потрескавшуюся семью.       Наш дом потерял свои цвета без тебя. Каждая частичка навевает мне образ благородного воина в синей повязке, образ верного товарища и брата. Не слышать твой голос, не видеть твоих глаз — это сущий ад для всех нас. Для меня.       Да, может быть, они правы и я сошел с ума, но они не знают того, что знаю я. Они практически ничего о тебе не знают. Твой любимый запах — аромат цветущей сакуры. И ты бы был в восторге, если бы нам удалось попасть в грузовой отсек самолета, что вылетел в Японию через неделю после твоей смерти. Сейчас как раз период цветения, и я уверен, что побывать в садах, усыпанных розовыми лепестками, — одна из твоих мечт.       Они не знают, что творилось в твоей душе, когда мастер находил в тебе недочеты. Не знают, как тебя мучила совесть, когда ты скрывал мои ночные прогулки. Но сейчас я прихожу сюда только ради тебя. Потому что когда садится солнце, кто-то отвечает мне, лунными лучами рисуя на крышах твой образ.       Да, мне отвечают. И я уверен, что это ты.       Слышишь ли, что я зову тебя? Как я порой срываю голос, пытаясь докричаться до тебя? Вскоре я понял, что слезы и мольбы бесполезны, но все же прихожу сюда. На крышу, с которой виден весь Манхеттен. Ты ведь любил сидеть здесь и наблюдать за жизнью людей.       Я прихожу сюда, потому что каждую ночь я разговариваю с луной, до сих пор пытаясь достучаться до тебя.       Я знаю, что ты где-то там, где-то далеко. И надеюсь на скорую нашу встречу.