Паладин неведомых миров

      Малыш любит истории. Часами готов он сидеть, затаив дыхание и слушать, о чем говорят другие: родители, соседи или просто болтливые кумушки на заднем сиденье троллейбуса. Слушает, не понимая и половины всего – но впитывая, как губка, эмоции расказчиков, наполняя ими себя, позволяя им бежать по своим венам, присоединяясь к ним – и испытывая от этого непонятное, почти экстатическое наслаждение. Истории говорят с ним через чувства...       Ребенок любит истории. Читает запоем, часами, всегда и везде – за едой (взрослые сначала запрещали, потом сдались: зато ест хорошо); в постели, за столом, на лавочке в парке, или в шкафу, ощупью нашаривая ногами уличную обувь... Тысячи страниц, сотни героев, десятки сюжетов – он мог бы открывать их для себя вечно. Неслышные слова наполняют его – и он уже прекрасно понимает их смысл. Книги учат его понимать – и видеть. Образы. Лица. Пейзажи. Поединки. Погони. Замки. Рыцари. Драконы. Принцессы. Колдуны. Он живет ими, и он – один из них. Истории приоткрывают перед ним свой мир.       Подросток любит истории. Кипы наспех исписанных листов, десятки тетрадей и блокнотов с набросками и заметками – когда он был юн, писали еще от руки. Слова ложатся на бумагу – неуклюжие, гротескные. Не те, что звучат в сердце. Истинных слов он пока боится, стыдится, не доверяет им – или себе... Выходит неуклюже, в его текстах слишком много самолюбования и банальности, слишком много него – и слишком мало историй... Спустя годы он даже не сможет читать эти свои первые заметки. Но он продолжает писать, потому что чувствует, что ценность не в самих этих зарисовках, а в том, для чего они служат. Он ищет Путь.       Взрослый любит истории. Ежедневно, сидя в своем кабинете или перед монитором компьютера, он, как и детстве, впитывает истории людей. Эмоции, обличенные в слова. Слова, едва выдерживающие натиск заключенных в них эмоций. Бесконечная череда героев, сюжетов, оттенков, образов, символов. Как малыш, он впитывает их, замирая от восторга. Как мальчик, он живет ими и погружается все глубже в невероятную пучину человеческих историй, поражаясь их многообразию. Как юноша, он помогает изменять эти истории, он пишет их вместе с их авторами, помогая внести в них гармонию, красоту и радость. И всякий раз он изумлен богатству того, что открывается ему в каждом его собеседнике.       Но этого мало.       Он знает, что есть и другие истории. Те, что прорывают серую завесу реальности. Те, Путь к которым он искал с юности. Те, что ищут его самого. Он – Паладин неведомых миров. Он нащупал путь за грань, и Истории приняли его, доверились ему, заговорили с ним. Они, словно шаловливые дети, спрятавшиеся за прохудившимся театральным занавесом, подглядывают за ним сквозь прорехи в повседневности, перешептываются, посмеиваются – и решают – можно ли, достоин ли.       Они являются ему – в детском взгляде, мелодии, запахе, вечерней тишине, звездном небе, звуке шагов... Мелькают бликами перед его внутреннем взором – и если он достаточно открыт – начинают звучать. Нотами, звуками, напевами, мелодиями: разными, но сливающимися в одну, как ручьи сливаются в полноводную реку. Река несет Паладина, заставляя ужасаться и повергая в восторг. Герои живут, а он – лишь робкий наблюдатель их жизни и страстей.       Он не писатель. Он ни слова не говорит от себя, а если пытается – довольно скоро понимает всю глубину собственной убогости. Он – зритель в театре мироздания. Он человек, застигнутый радостью.       Он – Паладин неведомых миров.