Я - робот: перезагрузка

* * *

- Сэр, нас могут уви… Эрик не успел даже договорить, потому что Чарльз просто заткнул его поцелуем, наклоняя к себе, крепко ухватившись за лацканы пиджака дворецкого. Кажется, Эрик мог до бесконечности твердить, словно заведённый, что им нужно быть осторожными, что, если родители Чарльза увидят их, то страшно представить, чем всё это может закончиться, и он точно говорит не о своей карьере… Но юный Ксавье кивал, говоря, что понимает, обещал, что будет очень осмотрителен, а в итоге вытворял такое. Сейчас он буквально затащил Эрика в закуток коридора, не слушая возражений и зная, что дворецкий его не ослушается. А ещё Чарльз знал, что Леншерр тоже этого хочет, просто его чёртово воспитание и манеры… - И не говори мне, что ты не хотел меня поцеловать, - юноша горячо выдохнул в губы Эрика, не отпуская его пиджак, смотря куда-то вниз. Дворецкий задержался взглядом на подрагивающих ресницах и крепко взял Чарльза за запястья, заставляя его разжать пальцы. Он только на секунду отклонился, выглядывая из-за угла и чутко прислушиваясь к происходящему в коридоре, и, убедившись, что пока сюда никто не идёт, резко притянул мальчика к себе, обнимая его за талию и накрывая мягкие губы своими. Вся их жизнь с момента возвращения родителей Чарльза из их поездки была сплошным шпионским романом. Поцелуи украдкой, взгляды, за которые дворецкий ругал Ксавье, ведь это могло их скомпрометировать уже только потому, что Чарльз не просто смотрел, он рассказывал глазами, о чём думает, а потом ещё умудрялся чуть облизнуть губы и прикусить нижнюю – и сразу брюки становились для Эрика чертовски тесными, он только титаническим усилием воли заставлял себя оставаться спокойным и не реагировать. Насколько это возможно. Что-то подобное юноша выкинул и сейчас, уделяя ложке для десерта столько внимания, сколько она точно не заслуживала. Чарльз ел свой тирамису намеренно медленно, по чуть-чуть зачерпывая из креманки лакомство и отправляя его в рот, при этом он облизывал ложку каждый раз, абсолютно каждый. Родители не замечали этого, увлечённые своей беседой, но вот Эрик… Эрик не мог оторвать взгляда, потому что Чарльз успел посмотреть на него – всего один раз, из-под ресниц, плавно обхватывая губами металлический овал, и у Леншерра закружилась голова от того, как всё свело внизу живота. Он едва заставил себя выйти из столовой с прямой спиной, потому что хотелось согнуться и даже присесть на корточки от того, что с ним только что сделал этот негодный мальчишка. Эрик попытался было дойти до своей комнаты, но нет, Чарльзу оказалось мало – и он догнал своего дворецкого, оттесняя его в небольшую нишу и требуя поцелуй. Разумеется, он получил то, чего хотел, всегда получал, бессовестно пользуясь тем, что Леншерр его любит и готов выполнить любой каприз. Впрочем, Чарльз отвечал взаимностью, и от той сумасшедшей влюблённости, которой горели глаза юноши, у Эрика перехватывало дыхание. Каждый раз. Каждый день. Каждую секунду. - Ты… - дворецкий выдохнул с трудом, тут же снова чуть прихватывая своими губами губы Чарльза. – Ты бессовестный… - Может, мне называть тебя «сэр»? – Ксавье вдруг хватил мужчину за плечи и развернул, прижимая к стене. – Ролевые игры и всё такое… Эрик приоткрыл рот, чтобы ответить, но замер, наблюдая за тем, как Чарльз скользит пальцами по чёрной ткани его костюма, медленно опускаясь на колени. Юноша смотрел ему в глаза и улыбался, хитро, лукаво, мгновенно заливаясь краской, но решительно расстёгивая брюки дворецкого. Леншерр забыл, как его зовут, откуда он родом и существует ли вообще в этом мире, когда почувствовал губы Чарльза там. Он сам запрокидывал голову, тяжело дыша, хватая губами воздух и чувствуя себя рыбой, выброшенной на берег. Чертовски чувствительной рыбой, стоит заметить, потому что в какой-то момент Эрику пришлось вцепиться зубами в собственные пальцы, затянутые в белую ткань перчаток – чтобы не издать ни звука. Чарльз двигался медленно, это был первый раз, когда он делал что-то подобное, поэтому старался не торопиться. Как обычно, Ксавье очень ответственно подошёл к этому вопросу, поэтому, краснея и едва не заикаясь, прочитал достаточно литературы по поводу разных техник минета и прочей ерунды, но вынес для себя самое главное – не задеть зубами. Сделать Эрику больно – последнее, чего он хотел, поэтому изо всех сил пытался не испортить момент. Он же не знал, что дворецкий готов был кончить от одной мысли о таком и сейчас едва сдерживался, потому что волной наслаждения его накрыло уже от прикосновения мягких пальцев, а когда там же оказались губы юноши… Эрик всерьёз боялся задохнуться, но постепенно даже это стало не так важно, ощущения заполнили его полностью, кажется, он ненадолго и ослеп, и оглох, и ориентацию в пространстве потерял абсолютно. Колени подгибались, отказываясь держать тело в вертикальном положении, Леншерр оставался на ногах каким-то чудом, он вцепился пальцами свободной руки в волосы Чарльза, как будто это могло вернуть его в реальность, но Ксавье воспринял это движение иначе. Он попытался взять Эрика глубже, подавшись вперёд и ещё приоткрывая губы – и едва не подавился, но не отступил, и от этого действа дворецкий потерял голову окончательно, глухо выстанывая в собственную руку имя юноши и кончая. Чарльз не успел отстраниться или же не хотел этого – он только чуть подался назад, обхватывая ствол губами плотнее и медленно глотая. Эрик даже чуть дёрнул его за волосы, пытаясь не допустить этого, впервые за долгие годы чувствуя, что краснеет, но Ксавье только мягко провёл пальцами по его бёдрам, успокаивая. Он чуть отстранился, облизывая губы и тут же вытирая их тыльной стороной ладони, и поднялся, заглядывая в глаза дворецкого, кажется, он хотел что-то сказать, Эрик готов был поклясться, что это будет что-то вроде «Ну как тебе?», но не позволил вопросу сорваться с губ мальчика. Он крепко поцеловал его, опережая, притягивая к себе и обхватывая руками. Да, их могли увидеть, но прямо сейчас Леншерр хотел показать Чарльзу, как много он для него значит, поэтому целовал юношу долго и сладко, прижимая одной рукой за талию, а второй придерживая затылок. - Они уедут послезавтра… - Ксавье шептал, обнимая мужчину за шею обеими руками. – Я подслушал… На два дня уедут… - Подслушивать нехорошо, - Эрик чуть улыбнулся и погладил Чарльза по щеке, тут же снова целуя его – на этот раз в уголок губ. - Зануда, - смешно зажмурился тот, прижимаясь теснее. – У нас будет два дня... Эрик кивнул, проводя ладонью по тёмным волосам. Два дня… Для них теперь это было настоящим праздником – возможность побыть наедине, а впереди целых два дня. Да, это стоило того, чтобы подслушать, но всё равно надо будет провести с Чарльзом разъяснительную беседу. Дворецкий внимательно глянул на чуть припухшие алые губы. Очень обстоятельную воспитательную беседу, определённо.