Project: "update"

      Разговор, начавшийся было в комнате отдыха, плавно перешёл в задушевную беседу ни о чём, после чего Рита, впрочем как и всегда, потащила девушку в свою квартиру на ужин. Заодно надо было обдумать всё то, что придётся сказать Умановой, да и не только ей.       – Ну что, как ощущения? – Кошкина вышагивала по кухне, словно это плац учебки.       – Не знаю… Непривычно… Да к чёрту, – Уманова устало прикрыла глаза, прекрасно понимая, что это за разговор. – Эскулапы говорят что всё в норме, организм готов на все сто, если не больше, отторженности нет и прочее-прочее…       – Давай к делу. Что не так?       – Всё не так.       – Ладно… – Багира на секунду замирает, раскачивается на носочках, словно маятник, а затем просто и банально идёт с места в карьер: – чего боишься?       – У меня это на лице написано?       – Это логично. Тьфу ты, как машина мыслить начинаю… Ну?       – Огласки боюсь. Реакции их, они же всё равно узнают. Мура уже начинает Дакара подбивать, тот пока вроде как держится, но ведь проявляет интерес к закрытому каналу. При этом он-то сумеет влезть так, что никто не заметит…       – Дакар… Он не пуп земли, есть программисты и сильнее…       Зыков беспокоил Кошкину с самого первого дня возвращения Умы из Москвы. Нет, Пригов, конечно, молодец, загрузил парня, но тот всё равно стремился всё узнать. Да и мотивировал ещё как, с лихвой, наглостью и дерзостью. И даже в чём-то был прав. Вот только знать ему всё совсем не обязательно.       Мурашова беспокоила куда меньше, хотя её кошачья, не иначе, проницательность тоже хлопот доставляла. И с виду как забота об Уме, как о сестре родной. А на самом деле, кто его знает. Женская душа это потёмки, душа Муры – тьма в квадрате, причём непроглядная. Чего стоит только история годичной давности с той наёмницей. По словам Бизона, спелись они быстро, словно вместе работали с десяток лет. Так мало того, сейчас тоже порой наведывается к той в тюрьму.       Поэтому Рита ожидала любую реакцию на факт кибернитезации Умановой, в том числе и самую негативную, правда мысли о ней гнала далеко и всерьёз. Всё же Мура с Умой до ранения последней сроднились, особенно когда пропала ревность к Коту.       – Тут сама решай. Я могу лишь болтать, но в твоё тело забраться и действовать за тебя не могу. Да и не хочу. И так проблем выше крыши.       – Им бы сказать... Конечно, риск отрицательной реакции ве...       – Лесь, русским языком давай.       – Прости, всё никак не могу… привыкнуть не могу. Вот. Это жутко противно, – Олеся утыкается в чашку с горячим шоколадом, самым любимым напитком из детства, – противно врать, словно я какая-то марионетка. Хотя, так же оно и есть, да? Я же больше себе не принадлежу, верно?       Рита в ответ лишь молчит. Эта девушка прекрасно знает расклад сторон. Слишком точно сказано ей и подмечено. Ума больше себе не принадлежит, а если попробует юлить, то её просто отключат, иными словами, она снова станет овощем, притом в прямом смысле, навеки прикованной к кровати.       Вспоминая ту картину из такого недавнего прошлого, Кошкину передёргивает. Имела ли она право? Женщина будет всегда задаваться этим вопросом и всегда будет искать ответ. Ума же будет молчать. Она прекрасно знает, чем терзается Рита, хоть и помнит лишь момент выстрела в том лесу, а до этого момент взрыва где-то неподалёку.       – Рит, ну не молчи ты, а?       – Что? – Кошкина отрывается от мыслей, возвращаясь в реальность.       – Не грузись, м? Тебе не идёт хмурость.       – Не идёт. Ладно, ешь яичницу, а там посмотрим что дальше делать…       – Как что? А разве ты с Батей в кино не собиралась? – Уманова хитро глядит на часы, а затем впивается взглядом в подругу. – Да ладно, хватит уже шифроваться-то…       – От же ж зараза, – Кошкина, понимая всю нелепость ситуации, заливается смехом и даже в шутку пуляет в Олесю полотенце, – всё-то знаешь.       – Не всё. Что с Бизоном творится? Сам не свой. Днями телефон теребит в руках, словно звонка ждёт. Да и…       – Ну давай уже, выкладывай, – внутренне радуется Багира возможности перейти на интересующую её тему.       – От него его баба ушла, да? А кому он тогда звонит? Нет, – задумавшись на секунду, продолжает залпом Олеся, – я бы могла отследить, но ты же не одобришь-то.       – Не одобрю. Дело тут, Ума, сложное и тёмное. Влюбился наш Боцман. Год назад как раз, когда КТЦ… Ну это ты знаешь. Вот. Он тогда решил пойти нетривиальным путём, достал одну наёмницу, мы с ней пересекались. Помнишь «Русский Лес»? Вот то самое дело. Ну и тогда он это… Не знаю что там было, но когда её зацепило, он не отходил от палаты.       – Ого, как всё серьёзно. Ну, это ладно, а сейчас что?       – Она на зоне, конечно, тут уже постарался Пригов, так что на нашей зоне, в, так сказать, комфортных условиях. Сидеть невесть сколько, а у Бизона-то, что не сравнение, то Лида…       – И теперь это твоя головная боль? Что ему мешает пойти к ней, или как там это делается-то?       – Тут всё куда сложнее… Как-то я с Борькой говорила, давно, правда… Он сказал, что она не хочет. Мол, всё решила и точка. Судя по всему, это не изменилось.       – На такой дуэт я бы посмотрела… – Уманова впервые за вечер улыбнулась. – Ну а что? Бизон и эта вот Лида…       Спустя три дня после беседы в квартире Кошкиной       – Пригов, где ты носишься с утра самого?       Кошкина, как всегда, встречает у порога и прямым вопросом. Иначе Рита-то и не умеет. А генерал-майор лишь тупит взгляд и молча указывает на кабинет, мол, там обо всём поговорим. И говорить есть о чём. И вряд ли тема понравится Кошкиной, или Булатову, который как раз появляется рядом, точь-в-точь по часам, без секунды промедления.       Отряд пока что на задании, всё более-менее гладко, Кот доволен, Тарасов – тоже, не считая его расспросов про Уманову, которые никак не заканчивались. Хорошо хоть, высказывал он их лишь Рите.       – Есть дело, – Пригов указал на папку, которую небрежно кинул на стол.       В КТЦ знали, что был он утром на совещании на самых верхах и, видимо, результаты совещания ему не сильно понравились.       – У нас будет пополнение. Вот приказ, сделать я ничего не могу, это я так, заранее. А пополнение у нас… – На стол легли две фотографии, а рядом выдержка из личного дела.       – Пригов, ты что, шутишь? Нет-нет-нет. – В такой поворот событий Рита верить отказывалась. – В ГЛАВКе что, с ума сошли? Нельзя же к секретным данным…       – Зато теперь всё легально… – только и произнёс Булатов, вспоминая разговор с Тарасовым годичной давности, – вот же ж судьба-злодейка. И хочешь сказать, что ей доверяют?       – Хочу сказать, что в Лефортово она на особых положениях, пылинки сдувают. Так что, чем-то купила… Хотя… Я с ней как-то в прошлом беседовал… Вроде нормальная, да и Тарасов же…       – Бизон это отдельная тема. – Прервала Кошкина. – И когда нам ждать гостью?       – Спецбортом сегодня прилетит, ближе к вечеру. – Проскрежетал Пригов, которому эта идея не сильно-то нравилась. – Так что, готовьтесь встречать Шульц Лидию Анатольевну.