Когда последний раз Хосока посещали сны? Может, неделю или месяц назад? Все всегда в меру реально: никаких говорящих огурцов или единорогов, никакой другой вселенной, только четкие места, события, люди, которых он знает, и зачастую все это лишь немного приукрашено.
Сейчас, в это солнечное утро, ему вновь кажется, что он во сне. Перевернувшись на спину, он чувствует тяжелую руку на своей груди, чувствует, как к нему прижимается кто-то до боли теплый, подсознательно родной.
- Неужели я так сильно скучаю, что ты стал мне сниться? – одними губами произносит Чон, совсем, кажется, неслышно, но лежащий рядом его вопрос уловил.
- Я ведь знал, что ты врешь. Совсем у тебя это не получается.
Хосок усмехается, давая себе расслабиться. Раз это сон – он может не волноваться о таких глупостях. Так хочет сознание, что просто привыкло постоянно ощущать рядом одного лишь Тэхена с его нежными руками, пухлыми губками и чуткими прикосновениями…
- Блять! – одергивает Хоби чужую руку, стоит ей спуститься ниже живота. – Ты какого хера забыл в кровати? Я положил тебя на диван, сукин ты сын!
Буквально выпрыгнув из кровати, Чон с отвращением стал наблюдать за полуголым Тэхеном, что уставился на него своими полными грусти глазами. Что это он задумал?
- Испугался меня так, словно я какое-то приведение, - фыркнул Ким, таки отводя взгляд. – Ночью я пришел. С тобой быть хотел, ясно?
- Охуенно ты себя оправдал.
- Тебе же нравилось, что случилось? – в надежде достучаться до Хосока, Тэ встает с кровати и медленно начинает приближаться к парню, что никак не может справиться со своим замешательством. – Не отталкивай меня. Прости, просто послушай…
- Отошел. От меня. Быстро. – Выставляя руки перед собой, Чон зло чеканит каждое слово. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты проебался, Тэхен. – Хоби сглатывает – в горле конкретно пересохло. Со слюной он словно проглатывает обиду, вновь поднимая взгляд на своего бывшего, Чон находит в его глазах безнадежную мольбу и все-таки сдается, но соглашается лишь выслушать – ничего более он не обещает.
Горький кофе кажется по-особенному противным, Хосок думал, что это будет хоть какой-то заменой кончившемуся чаю, но лучше бы он его вообще не наливал. А может, хотел угодить Тэхену? Он ведь любит кофе. «Ой, да в пизду», - проносится у него в голове, и жидкость из кружки уже вылита в раковину.
- Если ты так и будешь молчать, я возьму веник и вымету твое тело отсюда. Или ты предпочитаешь через окно?
- Да, ты приготовил очень вкусный кофе, - проигнорировав Чона, подмечает Ким.
Да почему Хосоку так приятно слышать даже такую глупую похвалу?
- Я хочу все вернуть, Хосок. Понимаю, как тебе было больно и тяжело от всего того, что я сделал. Но…
- Стоп. Стоп-стоп-стоп. Во-первых, ты нихуя не понимаешь, - натянуто улыбаясь прямо Тэхену в лицо, Чон выдавливает из себя нервный смешок. – Я за все годы наших отношений не посмотрел ни на кого, кроме тебя. Молчи, блять! – кричит он, когда Тэхен зарекается его перебить. – А во-вторых, у меня уже есть другой, как ты понял.
Ким с недоверием косится на Хосока, ведь очевидно же, что он врет. Да? Ну врет же!
- Что ты несешь, Хоби?
- Знаешь ли ты, как иной раз мимолетные знакомства меняют нашу жизнь? Видимо, меня слишком уж сильно тянет на молоденьких, раз уж он, как и ты, младше меня, - с наигранным огорчением Хо поджал губы, едва заметно покачивая головой, будто сам себе сочувствует. – Видишь? Теперь тебе нет смысла приходить ко мне и просить все вернуть. Я решил. Ты мне больше не нужен.
Повисло минутное молчание, с каждой последующей секундой которого уверенность Хосока в том, что Тэхен ему поверит – угасала. И вот, наконец, Ким тихо захихикал, пытаясь подавить смешок.
- И ты думал, что я на это поведусь? Ты ведь всецело принадлежишь мне, малыш.
Хосока оскорбила такая уверенность Тэхена, он уже готов был возразить, как тот поднялся со стула и вплотную приблизился к нему, вжимая собой в кухонную столешницу. Зная наверняка, что Тэхен сильнее Хоби, последний заметно напрягся, не зная даже, чего и ожидать от человека, которого, как ему казалось, он уже знает наизусть. Но Тэ лишь уперся руками в стол, утыкаясь лбом в плечо Чона.
- Когда я от тебя ушел, я думал, что теперь смогу вновь почувствовать себя живым, что в новых отношениях я раскрою себя. Но все пошло совершенно не так. Он хорош лишь в постели, а мне этого мало. Ты слышал о соулмейтах? Ты мой соулмейт, Хосок. – Выпрямившись, Тэхен взглянул на Хоби, ища в его глазах хоть каплю понимания, но они полны были сомнения. – Я понял, наконец, что лишь ты мне нужен. Перестань врать, пожалуйста. Перестань. Мы ведь любим друг друга.
В ту секунду, когда Тэхен потянулся за поцелуем, оцепенение вдруг отпустило, и Хосок, что есть мочи, оттолкнул от себя младшего, яростно на него уставившись.
- Я тебе неясно сказал, что ли?! – практически кричал он. – Пошел вон! Я не идиот, чтобы вестись на твои сказки. Проваливай!
В ответ Ким ничего не сказал. Было очевидно, что он очень расстроен, но больше цепляться за Хосока не мог. По крайней мере, сегодня.
Весь оставшийся день Хоби провел в одиночестве, лежа в кровати, много думая, но практически не двигаясь. Единственным веским действием стал звонок брату. Он рассказал Джину о том, что произошло вчера вечером, о том, что Тэ пытался все вернуть, и даже о глупом заявлении Хо, мол, у него есть парень, он тоже не умолчал. Сокджин хотел было уже приехать к брату сразу после работы, но тот ему отказал. Сейчас Хосоку хотелось побыть одному. И пускай Джина происходящее расстраивало не меньше, чем Хо, он знал, что иногда Хосок действительно нуждается в одиночестве. Главное – не затяжном, иначе старшему придется брать отпуск, чтобы вытаскивать того из депрессии.
***
Следующую пару недель Хосок чувствовал себя бодро. Его и самого удивляло то, как быстро он смог оправиться после встречи с Тэхеном и всего того, что в тот день было сказано. С утра он обычно обзванивал объявления о приеме на работу или же сразу ездил на собеседования, а вечером либо приходил в ресторан к брату, либо ходил в зал, встречался с ребятами и забывался в танцах, снимая таким образом напряжение. Все те дни, что он проводил в делах, ему вовсе не хотелось вспоминать ни о Тэ, ни о том парне, с которым он единожды перепихнулся. И пускай Сеул – город не маленький – Хосок знал, что рано или поздно, но он еще встретится с ними обоими.
На третью неделю поисков работы Хосок постепенно стал терять запал, ему вдруг стали противны все эти «работодатели», что либо слишком уж свысока на него смотрели и вопросами заваливали, либо ехидно оценивали его внешность, без стеснения облизываясь. Да, этим старым мужланам иной раз бывает все равно – какого пола их секретарь. А Хосоку вовсе не хотелось ради зарплаты трахаться с отвратительным обрюзглым мужиком.
После очередного «мы вам перезвоним» у него буквально сорвало крышу – он выругался, послав куда подальше мужчину, что был много старше него, сказал, что его порядком заебало все это дрочерство с зажравшимися «руководителями», которые только и умеют, что показывать свое превосходство да требовать того, что в принципе не требуется от секретаря.
Не дожидаясь ответного возмущения, Хосок вылетел из кабинета, глаза его застилали слезы обиды и грусти, потому что он действительно старается, но никто не видит в нем хорошего специалиста. Расталкивая людей в холле, ему даже показалось, что кто-то окликнул его. Наверняка какой-то наблюдательный прохожий, но Хо было уже все равно – он спешил к брату. У того на работе всегда найдется халявный алкоголь.
***
- Ну вот обыясни мне! – пьяно восклицал Хо. – Каакого хера, ну? Еще бы спросили о моей вере в Бога. Старые пидоры, как же бесят все они! Ик! Ой…
- Нам пора домой, Хоби, - подойдя к сидящему за столом брату, Сокджин нежно коснулся его плеча пальцами. – И хватит тебе пить, ты уже разговариваешь с картонной фигуркой айдола.
Хосок нахмурился:
- То есть, это не настоящий ДжиДи? – в голосе его чувствовалось сожаление, он ткнул в фигурку пальцем, и та стала покачиваться. – Бля, извини, Джинни. Подумают еще, что брат твой с катушек съехал.
- Ничего страшного. Пошли, я уже закончил.
Подхватив брата под руку, Джин вывел его из ресторана и аккуратно усадил на переднее сиденье своей машины, заботливо пристегнув не замолкающего Хосока ремнем. Болтал он ровно до половины пути в сторону дома, вторую половину он уже тихо посапывал, привалившись головой к окну. Так как Намджун улетел к родителям в Америку, Джин привез брата к нему домой и заснул с ним в обнимку, прямо как в детстве. Вот только старший был уверен, что во сне Хосок обнимал совсем не его.
