Учиха Сумико. Другая история

      Мой разговор с Изуной-сама имел свои последствия. Это могло бы показаться забавным, если бы не было так грустно. Младший наследник Клана просто перестал сдерживаться. Нет, он не пел мне дифирамбов, но… разница ощущалась сильно. Теперь не было такого, что я была предоставлена сама себе, я была вынуждена сопровождать Изуну-сама постоянно. На любом совещании, прогулке или приеме пищи. Прикосновений и других знаков внимания, тоже стало больше. Доходило до абсурдного, уже в следующем городе наши комнаты были не просто близко, а имеющие смежную стену, в которой был хорошо замаскирован проход. В общем, я могла себя «поздравить», в глазах всех я оказалась на правах любовницы, пусть это еще и не случилось. Впрочем, обижаться было глупо. Изуна-сама перестал маяться дурью и, после того разговора, начал уделять мне слишком много внимания. Не заметить это его команда просто не могла, хотя зубоскалить опасались. Я уже давно не была той малышкой, которую навязали наследникам. Пусть в спаррингах, я проигрывала в семи случаях из десяти, два в ничью и только один выигрывала, но моим уделом была тайная война. Мои соклановцы прекрасно понимали, что во время тренировок я не пользуюсь основными своими умениями — ирьедзюцу, да и гендзюцу тоже.       В конце концов, стоит быть честной, без них я была почти полностью беззащитна, ведь ниндзюцу мне по-прежнему было не слишком доступно. Очень много съедали Ян-чакры даже простейшие на вид техники. В сравнении, конечно, при желании я могла и огнем зарядить и водой, количество чакры за это время все же выросло, приравнявшись по значению к сильнейшим соклановцам… моего официального возраста. Иными словами двенадцатилетним детям. Это не тот показатель, которым можно было гордиться. Хотя я искренне не понимала в чем дело, все же мое тело окрепло и я не уступала в выносливости пятнадцатилетним, но Ян-чакра росла до обидного медленно, грозясь в скором времени вообще застопорить свое усиление. В итоге, вроде чакра у меня есть, а использовать я ее практически не могу. Сильный перекос в Инь-чакру сказывался.       В последний город на нашем пути мы прибыли поздним вечером четвертого августа. Естественно, к наместнику нас не пустили, хотя Изуна-сама и не горел желанием с ним встретиться сразу же. Не было смысла, мы и так укладывались в график. Впрочем, это нисколько не помешало ему на следующий день принять приглашение на завтрак. Мне же, как обычно, пришлось сопровождать его. Очередная игра на грани фола, когда надо показать себя услужливой, эрудированной и преданной Клану. Это тяжело, тем более, для местного общества слова «любить ушами», применимо не только для женщин. Забавный факт, но мерилом женской красоты выступало умение сочинять стихи. Корни шли от того, что знатные дамы не показывались на глаза своим ухажерам, общаясь через служанок и именно умение красиво излагать свои мысли, заставляло трепетать души сватающихся. И лучше никому не знать, что я думаю о подобном! Спасало только то, что меня изначально готовили на роль гейши или наложницы кого-нибудь из наместников, поэтому умением слагать хокку я обладала, как и еще десятком полезных с этой точки зрения навыков. Обошлась бы и без них, но кто будет спрашивать мое мнение? Мадара-сама и Изуна-сама были дома далеко не всегда, поэтому коррективы в мое обучение вносили многие, пусть об этом и ставили в известность наследников. Правда, те, в силу своего воспитания, не видели в подобном трагедии. В отличие от меня, конечно, но я благоразумно помалкивала. Не зря, как вижу. Пригодилось.       — Изуна-сама, вы посетите праздник, что начнется сегодня вечером? — голос очередного наместника довольно слащав, а когда он говорит, смотрит в основном на меня.       — Фестиваль? — не слышу ни грамма удивления в чужом голосе. Изуна-сама явно знал о нем.       — Танабата, — понимающая усмешка появляется на тонких губах наместника, — день влюбленных. В нашем городе он проходит на месяц позже, чем в других городах страны. Женщины любят подобное, — короткий взгляд в мою сторону, — не правда ли, Сумико-сан?       — Праздники любят все, кроме тех, кто следит за безопасностью, — прекрасно вижу, что мой ответ интересует всех, поэтому отвечаю достаточно нейтрально. Впрочем, я так же понимаю, что мой ответ не удовлетворил никого, поэтому невозмутимо добавляю, почтительно склонив голову. — Для женщины же, рядом с любимым, любой день будет праздником.       — Истинно так! — важно закивали самые старые из присутствующих на завтраке (хотя по времени это был скорее обед). Мне же хватило того, что в глазах Изуны-сама появилась капля самодовольства. Неуловимая, практически незаметная, но я слишком хорошо его знала.       — Хорошие слова, сразу видно, что вы знаете о чем говорите, Сумико-сан, — кивает мне наместник.       — Ками были щедры ко мне, — отзываюсь довольно уклончиво, каждый поймет мое высказывание по-своему. Особенно, если говоря это, невозмутимо долить саке Изуне-сама и вовремя потупить взгляд.       — Хорошо сказано, — наместник довольно поднимает чашу. — Пусть Ками не оставят нас без своего благословения. Да славится мудрость нашего дайме, чьи владения под надежной защитой Учиха.       Тост поддерживают все, хотя даже я могу найти, что на него сказать. В конце концов, дайме был еще тем жуком и покровительствовал не только нашему Клану. Хотя правильнее сказать, что покровительствовал он не Кланам, а только себе. Большая часть стычек между шиноби происходила именно из-за его умелого стравливания. Ну и старых обид, которые умело раздували. Впрочем, это понимала не только я, но подобное не мешало остальным охотно поддерживать тост и в дальнейшем углубиться в восхваления дайме, осторожно обсуждая темы, не для женского ума. Если точнее, началось прощупывание почвы насчет расценок услуг Клана и банальный торг. Мне в этом участвовать было нельзя.       Разговоры ни о чем, продолжались довольно долго. Правда, уже не в доме, а в специальном павильончике для чайных церемоний. Допущены туда были далеко не все, поэтому мне пришлось взять на себя заботы о приготовлении настоящего чая. Целый церемониал, где каждое движение несет свой смысл. Впрочем, это тоже входило в обязательный курс, который проходили все куноичи Клана. Слишком часто нам приходилось выполнять миссии, связанные с родовитыми людьми, а они любили чаевничать.       Разговор мужчины закончили уже ближе часам к шести вечера, когда осталось меньше получаса до начала шествия. Хотя правильнее сказать, что сам фестиваль начался с самого утра, но массовые представления, что давали бродячие артисты, начинались уже вечером. В этом плане нам повезло, нам было позволено занять места рядом с наместником, это позволило не толкаться на улицах и насладиться красивыми постановками о двух влюбленных. Однако… настоящее веселье было не там, где правитель, а на обычных улочках, куда мне ходу не было. Я была обязана сопровождать Изуну-сама. Жаль, что хотелось совсем другого.       — Суми-чан, тебе скучно? — несмотря на то, что я старалась не бросать тоскливые взгляды по сторонам, пока сидела на постановке театра кабуки, мое состояние было замечено.       — Постановка очень интересная, Изуна-сама, — смиренно отзываюсь я, прикрыв рот небольшим веером.       — Я спросил не об этом, — в чужом взгляде появилась насмешка. Не слишком обидная, скорее делающая лицо Изуны-сама более живым.       — Настоящий праздник там, где обычные люди, — отвожу взгляд, отвечая довольно двояко. — Тут красиво, но пусто.       — Я тебя понял, Суми-чан, — легкий кивок и он усмехается. Вначале я не понимаю, к чему это, но… стоило одной из постановок закончиться, как Изуна-сама, что-то сказал наместнику, а после, под его понимающим взглядом, подошел ко мне. — Суми-чан, идем.       — Куда, Изуна-сама? — руку вкладываю ему в ладонь не колеблясь, как и поднимаюсь со своего места.       — Говорят сегодня будет прекрасный вид на центральной улице, — младший наследник Клана едва уловимо улыбнулся, потянув меня за собой.       Мне остается только удивленно хлопнуть глазами и последовать за ним. Впрочем, в этот вечер это был далеко не последний случай, когда он меня удивил. Я вот никогда не думала, что Изуна-сама может сменить кимоно с моном Клана на обычное! Совсем не думала! Да и не ожидала, что тоже самое он потребует от меня. Охотно приняв участие в поиске наряда и лично выбрав мне самый подходящий, а после, оплатив покупки, утащил меня гулять. Это было… потрясающе. Я никогда до этого не гуляла по фестивалю просто так! Без глупых ограничений или не в составе хоть какой-нибудь процессии. Гулять же вдвоем… было потрясающе. Изуна-сама оказался таким ребенком и получал от проказ не меньшее удовольствие чем я.       Я не буду рассказывать обо всех событиях, что произошли в тот вечер. На это не хватит и целого дня. Однако самыми запоминающимися были, несомненно, разнообразные конкурсы и… поедание сладостей. Последнее даже больше, чем все остальное. Я и не думала, что так соскучилась по обычному шоколаду или свежим фруктам, да и мороженое я уже давно не пробовала. Это было прекрасно, особенно поедание банана в шоколаде! Вот где я оторвалась на полную, как и на яблоках в карамели. Вкуснятина! Которую можно лизать, кусать и блаженно закатывать глаза. Не замечая, что у остальных буквально рвет крышу из-за таких простых движений. Угу. Не заметишь тут, когда на мне одежда едва не дымилась, пусть я и старалась этим не злоупотреблять.       Первый день фестиваля прошел. Я была довольна и расслаблена. Отдыхать, зная, что рядом с тобой есть человек, который волшебным образом может решить любую проблему, просто прекрасно. Я уже не таясь улыбалась. Уголками губ, но даже это было серьезным изменением для моей мимики. Обычно я вообще не показывала эмоций, привычка сказывалась. Да и тут с детства вбивали в голову, что женщина должна быть тиха, услужлива и незаметна. При таком раскладе, неоткуда взяться широкой улыбке, я ведь и раньше особой эмоциональностью не отличалась.       — Изуна-сама, а куда мы идем? — тихо уточняю у ведущего меня за руку парня. Нет, страха нет, бояться изнасилования глупо, как и темноты. Да и при таком раскладе, зачем Изуна-сама вообще выполнял мои прихоти? Даже помог поймать пару рыбок (хотя на кой они мне?) и купил несколько красивых безделушек из полудрагоценных камней. Да, что там! Он даже сводил меня в храм, где я привязала написанное на небольшом листочке пожелание.       — Подожди немного, сейчас придем, — звучит немного взволнованный голос парня. Он уверенно петляет между деревьев сада наместника. Чуткий слух ловит приглушенные крики толпы, а спустя пару минут мы выходим на полянку, с которой открывается прекрасный вид на реку, на которой и вырос этот город. Не самая большая и красивая, сейчас она была освещена сотнями фонариков, которые медленно поднимались ввысь, бросая разноцветные блики на все вокруг. Это… выглядело…       — Волшебно, — мой голос тих и полон эмоций, на мгновение я забылась, став просто подростком, который впервые увидел такую красоту. Проникся атмосферой праздника.       — Сумико… — чужой голос не разрушает волшебство момента, наоборот, придает ей легкий оттенок романтичности. — Биджу! Я даже не знаю, как сказать.       — Знаете, Изуна-сама, слова во многом лживы, — я мягко улыбаюсь, слегка кланяюсь. — Сегодня вы сделали для меня гораздо больше, и мою благодарность не передать словами.       — Сумико… — мое имя похоже скорее на стон. Изуна-сама резко преодолевает разделяющее нас расстояние, притягивая меня к себе поближе. Я не сопротивляюсь, на мгновение удивляясь такому поведению.       — Изуна-сама? — я испытываю небольшое замешательство.       — Суми-чан, — чужая голова упирается мне в плечо, а хватка на талии становится жестче, — Суми-чан, я не могу назвать тебя своей женой, но и отпускать не хочу, — вздрагиваю. Я не ожидала, что этот разговор произойдет сейчас. — Не бойся, — моя дрожь не осталась незамеченной. — Я не причиню тебе вреда.       — Я не боюсь вас, Изуна-сама, — мой голос тих и спокоен. — Вы всегда заботились обо мне, помогали становиться сильнее.       — Хорошо, — едва слышный вздох. — Суми-чан, я не смогу отпустить тебя, уже не смогу. То-сама запретил назвать тебя женой, но ты слишком хороша для обычной любовницы. Ты достойна большего.       — Изуна-сама… — вот теперь я точно теряюсь. Ответ не находится.       — Молчи, Суми-чан, не перебивай, — парень отстраняется и заглядывает мне прямо в глаза. — Я скажу это всего один раз, согласишься ли ты стать моей? Не женой, но любимой наложницей.       — Я… — только сейчас, всматриваясь в глаза, в которых столько эмоций, что Изуна-сама смотрится безумцем, я понимаю, насколько он близко подошел к грани. Этого не было у меня в планах. Слова застревают в горле. Любая фраза сейчас… и он падет. Сжигающее его разум безумие выйдет из-под контроля. — Изуна-сама, я не могу сказать, что мои чувства к вам любовь, меня никто не учил этому, но вы самый близкий для меня сейчас человек, — я колеблюсь, но все же добавляю. — Вы научите меня любить?       — Сумико… — тихий шепот и он сокращает расстояние между нашими лицами. Первый поцелуй… несмотря на голод, терзающее его безумие, он нежен и трепетен. Первое прикосновение мимолетно, он боится меня спугнуть. Я не сопротивляюсь, даже поощряю, приоткрыв слегка губы и тут же ощущая, как по ним скользит кончик языка. Впрочем, я недолго ощущала себя ведущей. Еще пара секунд и я начинаю понимать, что «плыву». Руки сами зарываются в его волосы, а от больших, горячих ладоней, по телу распространяется жар.       Тихий шлепок, быстро пропавший звук брызнувшей воды. Это я уронила пойманных для меня рыбок. На краткий миг прихожу в себя, чтобы понять, что мое кимоно уже сползло с одного плеча. Пытаюсь его поправить. В ответ тихий рык и меня подхватывают на руки. Краткий миг дезориентации, какой бывает всегда, если тебя переносят шуншином и я замечаю направленные на меня взгляды двух соклановцев. Вспыхиваю и начинаю судорожно запахивать кимоно.       — Вон! — жесткий приказ Изуны-сама и он не останавливаясь несет меня в комнату. — Я долго терпел, Суми-чан, — тихий шепот мне на ухо отвлекает меня от попыток привести себя в порядок. — Тебе не убежать от меня.       — Изуна-сама… — невольно сглатываю. Парень похож на вышедшего из ума, но… его движения осторожны. Занеся меня в комнату, он не бросает мою тушку на постель, а осторожно опускается на ложе вместе со мной.       Он осторожен, его ладони ласково оглаживают мое лицо, спускаясь вниз к груди. За невесомыми прикосновениями, следуют легкие поцелуи. Тело невольно реагирует на ласку, выгибаясь на встречу. Мне кажется, что я смотрю на происходящее со стороны. Вижу, как мое тело чутко отзывается на каждое прикосновение, мечется под неторопливо раздевающим меня парнем. Я слышу его шепот, слова полные страсти.       На его лице лихорадочно блестят глаза и вот уже он не удерживается, прикусывает сосок. Наслаждение. Болезненное удовольствие. Ласки становятся настойчивее, он уже сам освободился от одежды. Не без моей помощи, хотя это запоминается урывками.       Его кожа горячая. Она обжигает. Создает невообразимый контраст между прохладой ночи и пышущим жаром телом. Я хочу его. Тело отказывается слушать разум. Подавляемые годами чувства… вырвались на свободу. Я доверяю ему. Послушно раскрываясь, пуская наглую руку мне между ног. Приятно. Слишком приятно. Разве может так быть? Не знаю. Весь мой опыт говорил о том, что в первый раз всегда больно. Я боюсь того, что уверенными движениями пробуждает во мне Изуна-сама. Боюсь и в тоже время не желаю, чтобы он останавливался. Выгибаясь к нему на встречу. Стараюсь потереться сосками о горячую кожу.       Ноги послушно раздвинуты, мне сложно понять почему он медлит. Я хочу, чтобы его член вошел в меня. Плевать на возможную боль, я куноичи!       Давние наставления, обучение доставлять удовольствие… все пропадает. Он смог обнажить мое внутреннее я. Без прикрас, без налета цинизма и отсутствующей верой в лучшее.       Мое тело это скрипка, на которой мастерски играет скрипач — Изуна-сама.       Я почти пропустила момент, когда он вошел в меня. Не сразу заметила, как изменились ощущения внизу живота. Что-то инородное, осторожно входит в меня. Небольшие толчки, они не приносят дискомфорта, все теряется в вихре ощущений, что дарят его руки и губы. Я глина в его руках.       Резкая боль.       Вот и все.       — Прости-прости, — тихий, полный искреннего раскаянья голос и мое лицо покрывают поцелуями, осторожно слизывая выступившие слезы.       Я плачу?       — Все в порядке, Изуна-сама, — отбрасываю сомнения, притягивая к себе парня, утягивая его в поцелуй, отключаясь от боли. Это не важно. Я сделала выбор гораздо раньше. К тому же, я не могу его оттолкнуть, только не после увиденного в его глазах.       Продолжение следует…