Учиха Сумико. Другая история

      Примерно два дня проходят для меня в нервном ожидании. Я буквально чувствую, как вокруг моей шеи затягивается петля. Мои попытки осторожно заговорить о происходящем с Изуной-сама, обрывают резко и грубо. Парень стал очень нервным, постоянно противостоя своему отцу. Мне же быстро дали понять, чтобы я не лезла в мужские дела. Обидно? Не знаю. Для меня это было скорее сигналом затаиться, слишком хорошо я знала это состояние у мужчин, Изуне-сама ничего не стоит сорвать злость на мне. Что он неоднократно демонстрировал. Довольно равнодушно относясь к тому, что грубость я не люблю. Не удивительно. В этом времени царит абсолютная уверенность, что это мужчина должен получать удовольствие, а женщина приветливо улыбаться всегда. Впрочем, это не помешало мне осторожно выпросить у Изуны-сама отдельную, не смежную с его, комнату (в которой он теперь бывал чаще, чем у себя). Посягать на пространство, которое займет его жена, я не собиралась. Правда, заговаривать с ним о том, что пусть берет куноичи, пока ему дают возможность выбрать, я не торопилась. Ему требовалось время, чтобы остыть и начать воспринимать окружающую действительность здраво. Хватит уже того, что я пару дней назад попыталась мягко намекнуть, что не против еще одной женщины в доме. Отреагировал он показательно, мне больше не хотелось его провоцировать, да и без того было дел невпроворот.       Новый статус принес мне не только привилегии (не слишком-то большие, если честно), но и кучу проблем. Хорошо хоть рядом оказалась Тако-сан, которая по одной ей понятной причине решила мне помочь. Нет, она не стала для меня ближе, просто помогла погасить недовольство и небольшие конфликты среди слуг, которых невольно спровоцировал мой «взлет» по социальной лестнице. Конечно, женщины в доме работали в основном в возрасте, поэтому зависти, как у молодушек, можно было не ждать, но вмешательство Тако-сан позволило минимизировать риски. Хотя они и так бы быстро успокоились, я ведь постаралась не задаваться, общаясь с ними все так же доброжелательно. Единственной проблемкой стала Мичи-сэнсэй. Вот тут-то уже никто между нами вставать не собирался. Женщина сразу же попыталась показать, что несмотря на изменения в моем положении, главная — она. Одного не учла, я уже превосходила ее по умениям, а время проведенное у неко позволило увеличить резерв. Теперь лучшим ирьенином уже была не она. Впрочем, вначале я пыталась решить все мирно, не идя на конфликт. Допустила только одну ошибку, Мичи-сама увидела первичный план по обучению на ирьенинов «слабой крови». Ее ярости не было предела. Столько брани на мою голову, еще никогда не лилось. Последним аккордом, переполнившим мою чашу терпения стало то, что она схватила палку для наказаний и замахнулась ею на меня.       — Хватит, — мой голос был негромок, когда я перехватила палку. Рука отдалась ноющей болью, Мичи-сэнсэй не сдерживалась, когда наносила удар. Давно я так не бесилась. Похоже, мое терпение все же не было безграничным.       — Ты…       — Я сказала хватит! — на мгновение злость все же взяла надо мной верх, додзюцу активировалось и я полыхнула КИ. Впрочем, почти сразу взяла себя в руки, заставив спрятать жажду крови, но не убрать шаринган. — Не вам и не мне решать, достойна ли моя программа внимания. Если Таджима-сама посчитает, что Клану нужны ирьенины, Клан их получит, — прищуриваюсь. — Вам же лучше замолчать, это не вы латали раненых на поле боя, чувствуя, как время утекает, не хватает чакры, нельзя спасти тех, кто еще вчера уверенно говорил о победе. Когда вы последний раз выходили в поле, Мичи-сама? — в голосе появились ядовитые нотки. — Скольких соклановцев не успевают доставить домой, на ваш операционный стол? Вы не хотите идти в поле, но и не обучаете себе достойную смену. Я исключение, с которым поделились знаниями неко. Не вы. Даже шосен мне передал покойный то-сама.       — Да, как ты смеешь, слабокровная дрянь?! — на меня смотрели точно такие же кроваво-алые глаза с запятыми, как и у меня. Томое бешено крутятся, сливаясь в новый рисунок. Красивый черно-алый цветок о трех лепестках.       — Я говорю правду, — прекрасно знаю, что это за глаза, но не слишком боюсь. Их могущество сильно преувеличено и во многом зависит от использующего их шиноби. Насколько мне было известно, Мичи-сама не была сильна в гендзюцу, в отличие от меня, хотя насторожиться все же стоило. — Вы обучали так, чтобы я сама отказалась от этого. Шосен для меня достал то-сама, канашибари** подарил Изуна-сама. Я благодарна за опыт операций, но и их вы проводили во вред моему организму, не давая восстанавливаться, пичкая стимуляторами, что изнашивает СЦЧ!       — Радуйся, неблагодарная дрянь, что хотя бы так…       — Какие интересные подробности, — мы обе вздрагиваем, услышав голос Мадары-сама. — Мичи-сан, я правильно понимаю, что вы хотели покалечить ребенка, которого то-сама доверил обучать мне?       — Больше чем природа, ее не покалечишь, — Мичи-сэнсэй презрительно кривит губы, не замечая нехорошего прищура наследника. Мне же остается только сглатывать. Такое состояние у Мадары-сама я видела всего пару раз. Оба плохо заканчивались для тех, кто его разозлил.       — Понятно, — жесткая складка появляется у него вокруг губ. — Мы позже вернемся к этому разговору, Мичи-сан, а пока я спешу, — он переводит взгляд на меня, на мгновение задерживается на руке, все еще удерживающей палку и усмехается краешком губ. Торопливо отпускаю ее, смущенно опустив глаза и слегка покраснев, радуясь, что он не стал зацикливать на этом внимание продолжив говорить. — Сумико, тебя хочет видеть то-сама, идем. Заодно я хочу послушать подробности об идее, не вызвавшей восторга у твоего сэнсэя. Это же связано с ирьедзюцу? — вопросительно приподнимает бровь и, получив мой кивок, продолжает. — Изуна говорил о чем-то таком, хотел переговорить с то-сама, но не успел.       — Конечно, Мадара-сама, я расскажу, — поклон, я всем своим видом показываю, что готова идти.       — Хорошо, — легкий кивок и холодный взгляд через мою голову на Мичи-сама. — Я зайду сегодня же, Мичи-сан.       От его тона становится зябко, но я подавляю желание передернуть плечами, послушно ожидая, когда он пойдет вперед. Мне же этого делать нельзя, если не хочу выделиться еще сильнее, чем уже выделилась. Сорвалась. На мгновение забылась, что Мичи-сама имеет за своей спиной не только сомнительную милость наследников. Старушка гораздо прочнее стоит на ногах, являясь выходцем из Главной Ветви. Мне не стоило на нее кричать, тем более, в присутствии стольких свидетелей. Хотя вряд ли старики и калеки будут разносить сплетни. Впрочем, мы не сдерживались, поэтому наши фразы должны были разноситься далеко.       — Мне понятен ход твоих рассуждений, — рассказывать о своих планах долго не пришлось. По сути Изуна-сама уже все рассказал Мадаре-сама мне пришлось просто уточнить пару моментов и все. Впрочем, я все равно поосторожничала, с первых секунд делая упор на то, что это все принесет пользу Клану. Правда, я принципиально умалчивала о том, что сильные и талантливые ученики в первую очередь нужны мне. Собственно, именно поэтому я и не хотела брать детей старше пяти лет. Именно в это время проходит проверка детей «слабой крови» и окончательно решается судьба. К тому же, к пяти годам дают базу, но мысли детей не закостенели. — Это действительно принесет пользу Клану. У тебя уже готово прошение?       — Да, — согласно склоняю голову. — Я не знаю, как его отдать Таджиме-сама.       — Отдашь его мне, я передам то-сама, — негромко прозвучало в ответ и Мадара-сама удрученно покачал головой. — Раз уж отото решил отправиться в рейд, чтобы развеяться.       — Спасибо, Мадара-сама, — кланяюсь, заметив, что мы уже подошли к дому.       — Иди, — он улыбнулся уголком губ и кивнул на двери. Кланяюсь и послушно захожу внутрь. Искать Таджиму-сама мне не требуется, тот не прячет чакру, поэтому обнаружить его легко, да и прямо у порога меня перехватывает одна из служанок и ведет куда надо.       — Явилась, — стоило оказаться в небольшой комнатке, видимо, кабинете Главы, как меня окинули холодным взглядом. Молчу, глубоко поклонившись, краем глаза проводив поспешно сбегающую служанку. — Молчишь?       — Я не знаю, что говорить, Таджима-сама, — по немного изменившимся интонациям и ощущениям чужой чакры понимаю, что от меня ожидают ответа. — Я выполнила ваш приказ, для меня тоже все было неожиданностью.       — Я знаю, будь иначе, ты бы уже тут не стояла, — на деле я сидела на коленях в позе сейдза, но не думаю, что такая мелочь была достойна его внимания. — Но ты же понимаешь, что мне не нужен внук от тебя?       — Да, — с видимой покорностью склоняю голову, пряча глаза. Они могли выдать мое истинное отношение к его наполненным арктической стужей словам. Рано. Я уже сегодня и без того сорвалась. Больше такой ошибки не совершу. Но это не значит, что ты получишь для своих амбиций моих дочерей. Плевать, что в чем-то он прав, они явно будут слабее, чем от более сильных куноичи. Однако это не значит, что у них не будет талантов! Не позволю так распоряжаться их судьбой! Я сделаю все, чтобы им не пришлось пройти таким путем, как мне.       — Хорошо, — презрительный хмык. — Тогда помни, что мое терпение не вечно, Изуна уже кинул вызов, когда взял наложницу вперед жены. К тому же… — чужие губы кривятся в презрительной гримасе. — С такой родословной, как у тебя. Советую не испытывать мое терпение.       — Позволите не идти на миссию с ним, Таджима-сама? — кланяюсь, не поднимая головы. — Сейчас Изуна-сама не готов слушать, ему надо остыть, без напоминания перед глазами.       — К концу года он должен будет определиться, — холодно прозвучало в ответ. — Иначе… проблема просто исчезнет.       — Понимаю, — глубокий поклон, трудно не понять чужие слова.       — Исчезни с моих глаз, — послушно пячусь из комнаты, проклиная тех кто придумал все эти традиции. В глубине души клокочет настоящая ярость. Только вот выпустить ее я не имею права. Позже, стоит пройтись на тренировочные полигоны и вызвать кого-нибудь из неко. Давно я не тренировалась с ними.       Две недели. Ровно столько длилось затишье, когда меня никто не трогал и не мешал действовать. Даже Мичи-сама присмирела после разговора с Мадара-сама и больше не пыталась влезть в мои дела. Правда, помогать тоже не стремилась, скорее мы перешли к холодной вежливости и игнорированию. Меня это устраивало, желание, чтобы кто-то сорвал все сливки с моего начинания, отсутствовало напрочь. Тем более, Мадара-сама не остался равнодушным и, в отличие от своего брата, мои выкладки своему отцу передал. В итоге, мне было разрешено взять учеников… пять, как и просила, но не одной возрастной группы, а с шести до десяти лет, плюс удалось выбить право выбрать из пятилетних. Кое-кто посчитал, что так будет лучше. Я даже знала кто, но исправить ничего не могла, как и отказаться. Мне были нужны ученики, хотя сразу становилось понятно, что самых старших переучивать будет сложно. Мне оставалась одна надежда, что я найду хотя бы тех, кто будет способен лечить, пусть и без выхода на поле боя.       Тесты на способности у меня были готовы давно. Да-да, я не собиралась делать выбор, основываясь только на психопортретах тех, из кого мне дали выбирать. В конце концов, ирьедзюцу это не только умение правильно выпускать чакру или смешивать ее в нужных пропорциях, как бы глупо это не звучало, главным идет искреннее желание помочь. Ирьенин, не стремящийся помогать и не следящий за больными, никогда не достигнет высот. Все же тут приходилось иметь куда более плотный контакт с больными, чем в моей прошлой жизни. Слишком широкопрофильным приходилось быть специалистом. Не то, чтобы меня это напрягало, но вот детям могло быть сложно. Далеко не все больные спокойные и доброжелательные люди, требовалось уметь держать себя в руках. Ну и постоять за себя, конечно.       Мне пришлось долго доказывать, что любой из деток не подойдет и получить право самой выбирать будущих учеников. Благо, я не замахивалась на «сильную кровь», а была готова взяться за слабосилков и детей-сирот не самых сильных шиноби, которых после войны осталось предостаточно. В этом плане выделялось только мое желание произвести отбор у пятилеток. Их мне так просто отдавать не хотели, все же даже среди простых соклановцев могли родиться самородки. Таких обычно определяли сразу, но иногда талант прятался до поры до времени, раскрываясь уже после освоения основ управления чакрой. Именно поэтому до пяти лет редко кому открытым текстом говорили, что он ни на что не годен. Это только я так отличилась. Впрочем, особого горя я не испытывала, главное, что теперь никто не назовет меня «слабой кровью», я сильнее многих из Главной Ветви. Жаль статус маловат. Хотя сейчас не об этом.       В пять лет проходит распределение и окончательные вердикты о будущем детей. После моего предложения готовить на роль медовых куноичи детей крестьян с более или менее сильной СЦЧ, их судьба была чуть лучше, чем тем, кто был старше их. Кстати, в отличие от моего желания взять учеников, эту часть Изуна-сама осветить перед советом не забыл, просто мое имя звучало не как автора идеи, а как показатель того, что и из «слабой крови» может быть польза. Ну, не важно. Главное, что ему удалось донести такую простую идею и ее признали годной. Особенно после уточнения у Мичи-сэнсэй насчет правдивости моих слов о том, что дети идущих таким путем, слабеют. Кстати, интересный факт, старуха оказывается развлекалась статистикой и случайно проговорилась, что этот процесс наблюдается сильнее с каждым поколением. Вой после этого поднялся… зато предложение одобрили. Теперь у детей будет больше вариантов для реализации своих талантов. Возможно, именно поэтому мне и дали право выбирать. Иначе бы просто воткнули самых худших и радуйся хотя бы таким ученикам. Впрочем, я так и так забрала не самых успевающих в искусствах нужных гейшам. Мне нужны были не они. Для становления ирьенином нужна была недюжая воля и стремление вырваться из-под гнета обстоятельств. Нежные фиалки бы этого не выдержали, просто не поняли зачем.       На мое счастье, в каждой возрастной группе было по несколько таких непокорных. Неглупых, вроде как смирившихся со своей судьбой, но с упрямым огоньком в глазах. Его бы потушили позже, когда пришли бы практические занятия. Правда, они начинались в тринадцать лет, а с двенадцати тренировки на так называемых тренажерах. От одного вида, которых меня передергивает. Пару раз присутствовала и на тренировках, когда меня отправляли для лечения девочек и лучше не знать никому какие и из-за чего они травмы получали! Зато это давало надежду думать, что эти дети понимали, что их ждет и будут осознанно делать выбор. Так в целом и произошло. Как минимум трое (возрастная группа от восьми до десяти лет) уже понимали, что их ожидает и с радостью ухватились за предоставленный шанс. Двое не совсем поняли, но порадовались заодно с остальными и последний… он был удачей. Единственный мальчик в нашем бабьем царстве. Сирота. Выходец Побочной Ветви, не самых сильных шиноби, но не «слабой крови». Неограненый алмаз. Учиха Кагами. Мальчик с веселым и живым взглядом карих глаз. Мелкий и щуплый, из-за чего его сразу не заметили, в глубоком детстве переболел двусторонней пневмонией и, не иначе как чудом, выжил. Только сейчас он стал более или менее догонять в развитии остальных детей. Меня же впечатлило другое. Малыш совмещал в себе несколько черт, которые в будущем могли сделать из него мастера гендзюцу. Он имел живое воображение, превосходный контроль чакры для своего возраста, пытливый ум и желание учиться новому. Чакры, конечно, было маловато, но уже сейчас мне было заметно, что скоро этот недостаток пройдет. Я сорвала джек-пот. Если правильно распределю его силы, через пять лет я получу ученика со всеми задатками шиноби экстра-класса. Не ирьенина. Настоящего бойца.       Отказаться от такой удачи было верхом глупости. Плевать, что из-за этого придется упустить из виду как минимум одного потенциально талантливого ирьенина. Это не важно. Статус и уважение учителя зависит от учеников. К примеру, я одним своим существованием даю кучу плюсов тому же Мадаре-сама и Изуне-сама. Причем, еще до того, как стала наложницей, ведь в Клане Учиха уверены, что именно они сделали из «слабой крови» довольно сильную и полезную для Клана куноичи. Мои собственные старания никто не ценил. Признавали, но заслуги отписывались наследникам. Не всем моим наставникам, а именно им. Во многом справедливо, но это же не отменяло того, что я могу пойти похожим путем. Клану пять ирьенинов, не слабее Мичи-сама, а мне личного ученика, который в будущем станет сильным бойцом. Если я смогу правильно разыграть эту карту, мальчишка будет принят в внутренний круг Изуны-сама или Мадары-сама, что автоматически обеспечит его вхождение в Главную Ветвь. Это будет достижение. Осталось только все сделать правильно. Благо, мне было дано время до возвращения Изуны-сама и я могу полностью посвятить его своим делам… только если они не идут во вред интересам Клана. Не идут же, да? Не уверена, хотя могу сказать точно, детей ввязывать в противостояние с Главой Клана я не буду. Это моя месть и вмешивать их просто не честно.       Продолжение следует…