«Но рассвет краток, а день зачастую не оправдывает своих обещаний». © Джон Рональд Руэл Толкин. Сильмариллион
Эти живописные руины, расположенные недалеко от таинственного леса Дубб-Эйл, некогда были величественной крепостью Дарем, где много веков назад правил последний представитель рода Фергуса — Фергус Мудрый. — Говорят, его дочь была самой сильной волшебницей, каких только видывал свет, — воодушевленно произнесла девочка лет десяти с густыми черными волосами и пронзительно-голубыми глазами, взобравшись на высокий камень. — Однажды и я стану такой же сильной ведьмой. — Магии не существует, Минерва, — скептически фыркнул ее друг, который был чуть постарше, и осмотрелся по сторонам. Он не знал, что именно так привлекало Минерву в этих руинах. Разрушенные камни — да и только. Каждый день его подруга твердила, что это самое лучшее место, и он непременно должен побывать здесь. И вот сегодня он впервые согласился пойти с ней. — Ты сомневаешься во мне, Клеон Дейномен? — она гордо вскинула подбородок. — Кажется, ты забываешь о том, что Майнеры и Астеры ведут свое начало от Арриана де Клера и Морвены! — Ошибаешься, я никогда не забываю о твоем высоком происхождении, ибо ты каждый раз норовишь напомнить об этом, — при этих его словах щеки Минервы вспыхнули от стыда. — Я не верю в сказки, которые взрослые рассказывают детям о могущественной силе. — И даже в легенды о мрачном лесе Дубб-Эйл не веришь? — сощурившись, спросила девочка, спрыгнув с камня. — Нет, — покачав головой, гордо заявил Клеон. — Значит, сейчас и проверим, — с улыбкой ответила Минерва, потянув друга за собой.***
Двое всадников, стараясь остаться неузнанными, рысцой двигались по главному тракту, что вел в город Нобилисс. В такой поздний час на дороге было не слишком оживленно, и все же некоторые торговцы и ремесленники, задержавшиеся в тавернах, где славно поразвлекались, только сейчас направлялись к своим женам и детям. Да, все они были пьяны и навряд ли узнали бы принцессу Фриду, но осторожность, как сказал Крис Рей, который согласился сопроводить сестру короля, не помешает. Поначалу Кристофер, увидев немного напуганную принцессу на пороге своих покоев, не хотел соглашаться на столь безрассудную авантюру. Он так и не добился от девушки ни одного аргумента, который заставил бы его без сомнения пуститься в путь. Кристофер уже отчаялся, слушая ее робкое лепетание, и собирался вернуться в свою комнату, но, встретившись с ней взглядом, понял, что отказать госпоже он попросту не сумеет. Телохранитель знал, что последствия этого необдуманного поступка могут быть тяжелы, и все же он согласился помочь принцессе. Выбраться из замка им помогли Персей, подготовивший двух лошадей, и Минерва, которая и предложила Криса в качестве сопровождающего. Даже несмотря на то, что Фрида так и не объяснила причины своей загадочной ночной поездки, ее фрейлина не отказалась помочь своей госпоже. Принцесса понимала, что Маркелл делает это не из чувства долга — ею двигала преданность давней дружбе. И знала, что всегда может рассчитывать на нее. В последний момент, когда принцесса уже собиралась вскочить на лошадь, Минерва вдруг резко остановила ее. — Вот, надень это, — она накинула ей на плечи свой красный плащ и с усмешкой произнесла: — Стражники знают, что я люблю гулять по ночам. Они примут тебя за меня. В ту ночь действительно многие обознались: Кирена, которая по ошибке приняла двух всадников за Клеона и ненавистную ей леди Маркелл, и двое слуг, которые по приказу леди Каллисты следили за всеми Маркеллами. Они и не знали, что их тайная вылазка в таверну обернется такой удачей. Завтра эти двое непременно доложат своей госпоже о том, к кому в столь поздний час направилась юная принцесса Фрида, по ошибке принятая за свою фрейлину Минерву Маркелл. Минерва провела бессонную ночь, однако ранним утром пришла в условленное место, где должна была встретиться с Фридой и Крисом. Тихая заводь — так называлось место впадения реки Фейн, что протекала по южной границе высокой крепости замка Тартесс, в озеро Линн. Во времена Великих королей здесь была крупная переправа, сейчас же от нее остались лишь огромные камни, лежавшие по обе стороны от реки. Взор Минервы был направлен на восток, туда, где таинственный и загадочный лес Дубб-Эйл берет свое начало. Даже сейчас взрослые частенько рассказывают детям страшные истории об этом густом лесе, скрывающем много тайн. Сейчас, когда города расширяются, лес крайне необходим в строительстве. По приказу отца Доминика Дубб-Эйл начали вырубать. Но лес, как говорили мудрые старцы, особенно такой, как этот, не прощает неуважения к себе. За одну ночь склад, на котором хранились бревна, сгорел. Весь город Нобилисс был тогда охвачен огнем, не осталось ни одной деревянной постройки. И много людей погибло в том страшном пожаре. После этого Себастьян Неопалонис принял решение не трогать Дубб-Эйл — таинственный лес, что окружает подступ к горам с обеих сторон, лес, который так жестоко расправляется со своими обидчиками. Но не только таинственный Дубб-Эйл привлекал Минерву. Там, за высокими горными хребтами, давным-давно на холме стояла неприступная крепость Дарем, от которой сейчас остались одни руины. Поместье Маркеллов как раз находилось неподалеку от древнего замка. Минерва частенько гуляла там вместе с Клеоном втайне от матери. Клеон, Клеон… Вчера, после того, как проводила Фриду и Криса, Минерва, возвращаясь в свои покои, случайно наткнулась на него в коридоре. Дейномен сидел на холодном каменном полу, уткнув голову в колени. — Что случилось, Клеон? — удивленно спросила Минерва, опустившись рядом с ним. Девушка сразу же почувствовала запах эля, витавший вокруг него, а блеск в его глазах подтвердил ее догадку. Все ее братья время от времени напивались, но чаще всего злоупотреблял Эвмент — и тогда Минерва и Дориан забирали младшего брата из таверн, где он развлекался. — Я не люблю ее, — тихо произнес Дейномен, криво усмехнувшись. — Я не хочу, чтобы мой брак был похож на союз моих родителей. Минерва облегченно выдохнула. Значит, он ничего не знает о том, что Доминик собирается сделать Кирену своей любовницей. Несмотря на то, что между Дейноменом и его молодой супругой любви не было, однако то, что Кирена будет фавориткой короля, должно было сильно ударить по мужскому самолюбию Клеона. Может, это и к лучшему, что он пока не в курсе? Сердце Минервы сжалось от боли, когда Клеон снова устремил на нее свои карие глаза. Еще никогда она не видела столько печали и горечи во взгляде давнего друга. В детстве единственный сын лорда Дейномена был веселым, неунывающим мальчишкой, а повзрослев, стал больше хмуриться, часто Минерва видела его погруженным в глубокое раздумье. Но сейчас, когда алкоголь чуть притупил его разум, он был настолько уязвим и открыт, что все его чувства можно было прочесть без труда по лицу. — Милый Клеон, — тихо прошептала Минерва. Легким прикосновением руки она заправила за ухо прядь его длинных волос, затем, все так же медленно, девушка большим пальцем левой руки аккуратно провела по его шраму. Дыхание Минервы участилось, когда она, наклонившись к его лицу, нежно прикоснулась губами к его губам и как будто тоже опьянела… Стук копыт, донесшийся откуда-то неподалеку, вернул Минерву в реальность. Ворон, мирно сидящий на ее плече, резко встрепенулся. — Спокойно, Элавер, — завидев приближающихся Криса и Фриду, с улыбкой сказала она. — Это друзья. Минерва сделала шаг навстречу. Она отметила, что брови Кристофера, как обычно, сдвинуты на переносице. И чем этот угрюмый телохранитель короля так привлек Фриду? — Нам нужно как можно скорее попасть в замок, — сказал Крис, быстро спешившись. — Едва начало светать, вряд ли кто-то ищет нас, — пожала плечами Минерва. — И все же было бы неплохо вернуться до смены караула, — возразил молодой человек, помогая спешиться принцессе. — Южную часть замка не так сильно охраняют ночью, но не утром. Минерва и Фрида, переглянувшись, последовали за Крисом, который, взяв лошадей за поводья, медленно шел к воротам. Удача была на их стороне. Они без труда прошли в сад, где их уже ожидал Персей. Отдав лошадей ему, путники двинулись ко дворцу. Как и предполагал Крис, ни один стражник не встретился им по дороге, а значит, эту вылазку можно было считать успешной — но только на этот час. Уже к полудню иллюзия везения исчезнет вместе с яркой солнечной погодой. Все знают: если молодой король проснулся в хорошем настроении, то он непременно отправится на охоту. А в такой солнечный день, какие редко выпадают в это время года, грех сидеть в замке. Сразу же после завтрака Доминик со своей свитой отправился в свои охотничьи угодья, где предпочитал охотиться на птиц и диких кабанов. Своей жене он поручил рассмотреть жалобы крестьян, которые с раннего утра выстроились у стен Тартесса, ожидая аудиенции у королевской семьи. Доминик знал, что у Талеи это выйдет лучше всего — сочувствующий взгляд и обещания с искренней улыбкой на лице. Народ любил своего короля не только за справедливость и силу, но и за то, что своей женой он выбрал самую добросердечную девушку. Доминик, натянув тетиву, прицелился в фазана, сидевшего на лужайке перед старым дубом. Отец, надо отдать ему должное, научил своего единственного сына искусству охоты. Он мог незаметно, двигаясь практически бесшумно, подкрасться даже к самым осторожным и осмотрительным животным. А уж меткости ему было не занимать. Секунда — и стрела вонзилась в сердце жертвы. Доминик улыбнулся и, выйдя из своей засады в кустах, двинулся к птице. — Вот и все, — объявил молодой король, взяв свою жертву. — Что-то ты не весел, мой друг? — спросил он, обратившись к своему телохранителю. — Пока вы развлекаетесь, я должен заботиться о вашей безопасности, — кивнул Крис. — Мы на охоте в лесах, в которые, кроме короля и его приближенных, никто не смеет войти, — рассмеялся Доминик, перевязав лапы фазана и перекинув его через плечо. — Расслабься и лучше наблюдай за птицей. — Лишняя безопасность никогда не помешает, — упрямо ответил Крис. Безопасность господ — превыше всего. Так его учили. Следуя четко установленным правилам, он стал лучшим в своем деле. Даже ночью, когда принцесса настояла на своем, он молча отправился за ней, не задавая лишних вопросов, и даже потом не стал расспрашивать, а лишь молча ожидал возвращения Фриды за забором какого-то старого дома на окраине города, где в гуще темноты скрылась принцесса. Это дело господ, его же задача — неукоснительно обеспечивать их безопасность. Доминик, покачав головой, похлопал его по плечу и двинулся дальше. Часа два спустя погода резко испортилась: яркое солнце закрыли темные грозовые тучи, откуда ни возьмись налетел сильный ветер. Молодой король со своей свитой был вынужден вернуться во дворец, где их не ожидали раньше ужина. — Надо поговорить, — тихо произнес Персей Дертос, подойдя к только что спешившемуся Дориану. Отведя старого друга в сторону, он продолжал все таким же тихим голосом: — По приказу вдовствующей королевы Минерву час назад арестовали. — Что?! — изумленно выкрикнул Дориан, совершенно не заметив, что обратил на себя внимание многих. — На каком основании?! — Магия, — еще тише ответил главный конюший. Маркелл шумно выдохнул. Он знал, что рано или поздно об увлечениях сестры станет известно. Он умолял Минерву быть осмотрительней — ведь запретить ей заниматься магией он не мог. Дориан обещал всегда защищать ее. Он не выполнил своего обязательства… — Глупая Минерва, — сквозь зубы произнес Дориан и, оттолкнув Персея в сторону, быстрым шагом направился в замок. Бренн и Эвмент, которые все это время, недоумевая, молча наблюдали за старшим братом, переглянулись и бросились за ним. Доминик, нахмурившись, внимательно проследил за ними взглядом. Минерва, сидя на полу грязной и сырой камеры, вслушивалась в звенящую тишину подземелий замка Тартесс. Она потеряла счет времени и не знала — был ли на улице день, или же сумерки уже окутали землю. Когда ты сидишь в тюремной камере, ожидая своего приговора, совсем не важно, день или ночь там, наверху. Главное — не сойти с ума до того, как предстанешь перед судом. Минерва слышала немало историй о том, как заключенные, в ожидании своего конца, теряли остатки разума. Как темнота, словно полотно, окутавшая подвалы королевского дворца, сводила их с ума. Сначала перед глазами проносится калейдоскоп воспоминаний, затем ты начинаешь разговаривать сам с собой, отвечая своим мыслям. И, в конце концов, приходишь к осознанию того, что ты не один в этой камере, здесь есть такие же, как и ты, оговоренные и несправедливо осужденные. И ты уже не понимаешь, что на самом деле ты здесь один. Люди — самые противоречивые существа. Мы можем твердить, что нам крайне необходима тишина, но стоит остаться наедине с самим собой, как мы тотчас пытаемся найти себе собеседников, тех, кто выслушает нескончаемый поток наших мыслей. Людям нужны люди… Девушка, тяжело вздохнув, затылком прислонилась к холодной стене. Она знала, что ее непременно освободят, Каллисте, как бы ей того ни хотелось, ни за что и никогда не сломить Минерву Маркелл. Ее непременно освободят. Это лишь вопрос времени. Дориан стремглав спустился по лестнице, которая вела в подземелья замка. Его младшие братья, следовавшие за ним, с трудом поспевали за старшим Маркеллом. — Молодые люди, вы не можете пройти туда, — преградил им путь стражник. — Отойди с дороги, глупец, — прошипел Дориан, попытавшись оттолкнуть его. — Нельзя, — повторил рыцарь, еще сильнее сжав меч в руках. Маркелл вцепился в темно-бордовую тунику стражника и, приблизив к нему свое лицо, прорычал: — Там моя сестра. И, если понадобится, я убью тебя, но пройду к ней. Бренн и Эвмент, с силой сжав плечи старшего брата, с трудом оттащили его от бедняги, который не ожидал такого порыва от главы королевской гвардии. — Успокойся, Дориан, так ты только навлечешь еще больше бед, — тихо произнес Бренн, толкнув брата к стене. — Советую пропустить его. Бренн не так силен, чтобы сдержать порыв Дориана, — с хитрой усмешкой сказал Эвмент, за что удостоился недовольных взглядов от старших братьев. — В таком случае, — начал стражник, расправив тунику, — пройти может только один из вас. Дориан, фыркнув, откинул руку Бренна в сторону и все тем же стремительным шагом направился вниз, в подземелье, где находилась его младшая сестра. То, что происходило в следующие четыре часа, было похоже на стремительный водоворот. Минерва, не утаив ни малейшей детали, в подробностях рассказала брату о событиях предыдущей ночи. — То есть, твоим оправданием является то, что всю ночь ты провела с Клеоном Дейноменом?! — взорвался Дориан, изумленно посмотрев на сестру. — Мы не были близки, — в который раз уточнила девушка, опустив взгляд. — Только этого мне еще не хватало! — брат принялся расхаживать из стороны в сторону. — Наша семья не выдержит еще одного скандала! — он шумно выдохнул и, немного успокоившись, протянул Минерве руку. — Ладно, выбора у нас нет. Я непременно вытащу тебя отсюда, обещаю. Девушка с грустной улыбкой проводила Дориана взглядом до выхода. Она знала, что старший брат непременно выполнит обещание, данное ей, такова уж его природа. Но какими средствами он достигнет желанной цели? Минерва не могла знать этого наверняка. К горлу подступил ком, из глаз полились слезы. Минерва, которую учили хранить хладнокровие при любых обстоятельствах, снова дала волю чувствам. Девушка остро ощутила отчаяние, которое чувствует любой, заключенный в тюрьму. Дориан поднялся из подземелий так же стремительно, как и спустился. Бренн и Эвмент, которые присели на каменные ступени в ожидании старшего брата, тотчас вскочили с мест, завидев его. — Так, сейчас ты, Бренн, отправляешься к принцессе Фриде и слезно умоляешь ее признаться во всем Доминику, — объявил Дориан. Младшие братья недоуменно переглянулись. — А ты, — он грозным взглядом посмотрел на самого младшего Маркелла, — мастер устрашений, идешь за мной. Все знали Дориана, как благородного и даже чересчур доброго человека, однако не многим доводилось видеть другую сторону характера Маркелла. Его младшие братья и сестра не раз видели, как их старший брат становился безжалостным, если дело касалось его семьи. Таким сделали его события тринадцатилетней давности. А разве может быть иначе? Когда человек еще совсем ребенком становится главой своего рода и вынужден заботиться о младших братьях и сестре? Главное — сохранить хотя бы остатки человечности в себе. И, надо отдать Дориану должное, он не превратился в злого волчонка, злобно смотрящего на окружающий мир. Несмотря на все старания Бренна, Фрида наотрез отказалась признавать, что этой ночью она в плаще, который ей любезно одолжила ее главная фрейлина, направилась к дому старухи, жившей на окраине Нобилисса. Ни Минерва, ни Крис так и не узнали истинных мотивов этой поездки. Да и как принцесса могла сказать им, что ей крайне необходимо зелье, которое позволит Талее зачать и выносить ребенка? Боясь, что ее поднимут на смех, Фрида уклончиво уходила от ответов на многочисленные вопросы. Когда же ее мать на глазах у всех придворных обвинила Минерву Маркелл в пособничестве развитию магии, Фрида попросту струсила признаться, что это она ночью была в доме пожилой женщины, которую, не задумываясь, казнили этим же утром. И даже то, что ее близкую подругу ждет та же участь, не заставило Фриду подойти к матери и рассказать всю правду. Она молча смотрела, как двое стражников уводят Минерву в подземелья замка Тартесс. В какой-то момент она даже пришла к мысли о том, что жизнь ни одного Маркелла не стоит счастья ее семьи. Все это делалось на благо Неопалонисов, так разве стоит отступать, если твои добрые намерения кому-то вышли боком? Однако, отогнав эти дурные мысли, Фрида пообещала, что непременно попросит брата, как только тот вернется с охоты, помиловать Минерву. То же самое она повторила и Бренну: — Нет, я не стану ни в чем признаваться, но я обязательно постараюсь помочь Минерве, ведь она мой ближайший друг, — и ушла, оставив обреченного Маркелла одного. А тем временем Дориан и Эвмент разыскали Клеона, который не находил себе места с той минуты, как только они вернулись в замок. От Кирены ему удалось узнать, что леди Каллиста, прилюдно обвинив Минерву в связях с миром магии, приказала заключить ее под стражу. Но ведь это же абсурд? Он помнил, как девушка в детстве твердила, что непременно станет величайшей волшебницей, какой она считала свою дальнюю прародительницу — Морвену. Но сам Клеон в это не верил. Он считал, что не существует никакой Великой силы, и во всем, что происходит в мире, виноваты люди — и только они. — Минерва сказала, что эту ночь ты провел в ее покоях, — сквозь зубы произнес Дориан, прижав Клеона к стене. Глаза Эвмента заблестели. — Вот так да, — изумился он с ухмылкой. — Неужели ты обесчестил нашу сестру в свою первую брачную ночь с другой? — Эвмент залился смехом. — Заткнись! — рявкнул Дориан, грозно посмотрев на младшего брата. — Между нами ничего не было, — ответил Дейномен после непродолжительного молчания. — Я в курсе, — кивнул Маркелл, а затем добавил: — Но мне от этого не легче. Однако, даже если огласка нам повредит, зато может спасти Минерву. В этот момент в коридор свернул Бренн, который уже минут двадцать бродил по замку в поисках братьев. — Очевидно, принцесса Фрида отказывается помогать нам, — продолжал Дориан, встретив безнадежный взгляд младшего брата. — Значит, ты сейчас отправишься к королю и сообщишь ему о том, что Минерва просто не могла быть в Нобилиссе, так как была с тобой. — Я сделаю все ради Минервы, — начал Клеон, — но, если кто-то узнает об этом, в глазах общества ваша сестра будет навсегда обесчещена. — Значит, постарайся убедить Доминика в том, что ты и пальцем не тронул Минерву, — прошипел старший из Маркеллов, наклонившись к Дейномену. — И если вдруг неприятные слухи все же поползут по замку, я лично стану настаивать на вашем браке! — Но он уже женат, — буркнул Эвмент, не поднимая головы. — Значит, найдет способ развестись, — резко ответил Дориан, прищуренным взглядом смерив младшего брата. Никто из Маркеллов не знал, что именно Клеон Дейномен сообщил королю, но уже вечером приказ леди Каллисты был отменен. Минерву освободили. — Я уж думала, что никогда не выберусь оттуда, — рассмеялась девушка, поочередно обнимая каждого из братьев. — Что бы я делала без вас? — Дориан половину замка поднял на уши, — с улыбкой сказал Бренн. — И даже обещал стражнику убить его, если тот не пропустит, — добавил Эвмент. — Это уже слишком, — рассмеялась Минерва, вновь заключив старшего брата в объятия. Они просидели еще около часа в просторных покоях Дориана. Когда же Бренн и Эвмент, сославшись на усталость, покинули их, Дориан, сжав руку сестры, произнес: — Я бы ни за что не простил себя, случись что с тобой, — и тяжело вздохнул. — Со мной все в порядке, — она положила ладонь на его щеку. — Все могло быть иначе, — с грустной улыбкой заметил он. — Но благодаря вам и Клеону, я снова могу наслаждаться жизнью. — Запомни, Минерва, — серьезным тоном начал Дориан. — Что бы ни произошло, я всегда буду на твоей стороне, я всегда буду защищать тебя, даже… даже от тебя самой, если понадобится, — с этими словами он по-отечески поцеловал сестру в лоб и еще сильнее сжал ее руку.