Взрослый и удивительный мир Гамбола

Он протащил моё дряблое тело на себе прямым рейсом до комнаты и, как только мы достигли точки невозврата, медленно, придерживая мою спину своей большой ладонью и такой же правой держа меня крепко за предплечье, усадил на кровать. Пульсирующая боль возрастала и отдавала в висок. Из-за щекочущего ощущения на лице, я резким движением приложил ладонь ко лбу, чтобы убрать то, что действовало мне на нервы - это оказалась стекающая капля крови. Рассматривая свою руку, испачканную в крови, сквозь свои мысли я слышал, как Дарвин копался где-то в шкафах, периодически недовольно цокая, он перебирался к следующим полкам. "Аптечку ищет... для меня" Усмехаясь, подумал я, не желая лицезреть и высматривать в тёмной комнате фигуру Дарвина. Я продолжал лишь молча сидеть, переминая из-за боли постельное бельё и тихо, шипяще постанывал, ожидая первой помощи. - Вне зависимости от ситуации, ты всегда страдал первым. Наконец издал глас где-то в другом углу комнаты Дарвин. Потешаясь над ситуацией, он плотно подошёл ко мне. Взором я зацепил лишь его обувь. Старые, испачканные грязью берцы. Мама убила бы его, увидь как он спокойно шляется по комнате в уличной, да ещё и такой грязной обуви... - Подними голову. - Будто приказывая мне, он ждал моего повиновения, но я даже не думал слушать его и продолжил угрюмо молчать. - Не хочешь? Досадно цокнув, Дарвин отложил не очень массивное пластмассовое тельце рядом и присел на колено передо мной, в попытках помочь, заглянуть мне в лицо, на лоб, где уже красовалось красное от удара пятно. Я перевёл взгляд на источник пластикового звука и заметил небольшую коробочку с медикаментами. - Желание идти на встречу не появилось? Из-за своей гордости я насупился и, не желая идти на контакт, резко отвернулся от коробки и уставился на пол, игнорируя даже присутствие обуви брата. Выдержав паузу, Дарвин грубо взял меня за подбородок и заставил всё-таки обратить на себя внимание. В его томном взгляде, сквозь тёмную пелену сумерек и блёклых на улице фонарей, я смог разглядеть спокойствие и теплоту. Мне показалось, что он изучал меня, внимательно высматривал каждую морщинку, родинку, веснушку на моём лице. Но он просто искренне за меня беспокоился... Заботливым движением он убрал локон чёлки с моего окровавленного лба и заправил за ухо. Я смутился и постарался отвести глаза в сторону, уставившись на что-нибудь неинтересное, но выразить так, будто бы однотонная стена заслуживала куда больше внимания, чем Дарвин. Я видел всё боковым зрением, но как-то умудрился упустить тот момент, когда увесистая на вид рука Дарвина нежно коснулась моего лба. - Ай! - Сиди смирно. Бросаться в бой - так мы первые, а тут я всего лишь ватным диском дотронулся и ты хвост поджал? - Дарвин секундными рывками убирал кровавую жижу с моего лица. В комнате повисла гробовая тишина после его замечания. Я смог уловить звук реакции взаимодействия перекиси и крови, попутно щурясь от недовольства. Меня не переставало посещать желание взглянуть ему снова в глаза, увидеть куда больше, чем виднелось в прошлый раз и застыть на этом моменте, внимательно разглядывая каждый луч, каждый оттенок, проблёскивающий в его радужке. Упёрто изучая стену, я всё так же послушно сидел на кровати, ждал, пока он закончит и наконец-то ответит на мой вопрос. Руки чесались его прервать и накричать, выпытать наконец-то правду, но чудным образом я держался и не пытался рыпаться. Как только рыжеволосый закончил, он вздохнул и плавно стал убирать руку от моего лица, но внезапно для себя, будто бы моё тело зажило своей жизнью, что-то или кто-то вселился в меня решать судьбу, я остановил Дарвина, захватив в стальную хватку кисть его руки. - Что такое? - Успокаивающим тембром голоса он заставить покрыться мурашками всё тело. Кто бы мог подумать, что обычное смыкание голосовых складок и вибрация - заставит так понервничать и поёжиться от предвкушения ситуации! - Зачем... - Будто бы сам себе задавая вопрос, я оскалился. - Зачем что? - Зачем ты припёрся... - Прошипел всё-таки я, всё так же пристально рассматривая трещины в стене. - Зачем я припёрся... - Монотонно повторил он, даже не пытаясь выудить свою руку из моей хватки. - Я и сам не знаю... - Выдержав паузу, сказал Дарвин, и, как только я наконец повернулся к нему, он иронично, с болью, улыбнулся. - Как это... Как это ты не знаешь?! Для чего так издеваться над нами?! - Уже не контролируя себя, я переходил на крик и не следя за своей силой, сжимал предплечье Дарвина. - В глубине души у меня осталось что-то... Что я не могу так запросто убрать, вычистить, выхаркать, словно надоевшую мокроту. Это "что-то" очень плотно сидит на стенках моей души. Ухватилось своими длинными когтями и впилась, что вывести невозможно. Разве что режь и самостоятельно выдёргивай эту пиявку изнутри... На удивление для себя, я смог понять то, о чём мне ведал Дарвин. Ведь со мной происходило то же самое... Сидело что-то непонятное внутри, грызло на протяжении последних лет и наводила постоянный кипишь. "Оно" что-то постоянно требовало и этим "что-то" являлось дикое желание увидеть Дарвина... Или, я желал не только его увидеть?... - Я пришёл с тобой поговорить. - Прервал мои размышления Дарвин. - Выяснить, что со мной происходит. Я боялся тебе сказать. Боюсь и до сих пор... Вы за меня переживаете, я это очень ценю. А представь, если бы я о своих чувствах рассказал? На какие бы иголки я вас тогда поставил? Дарвин усмехнулся. Вытащив свою руку из моей, он ласково провёл пальцами по внутренней стороне моего предплечья от локтевого сгиба и вниз, приближаясь к ладони, забрался в крепкое объятие моей руки и крепко сжал, образовывая прочный замок. Тогда мне казалось, что это замок ни одной отрезной пилой не разрежешь, никаким топором не расколешь. Этот замок мог бы выдержать любую трудность и напор перед собой, оставаясь таким же единым целым, без малейшей царапины. - Или же я просто боюсь в чём-то сам себе признаться? Он с надеждой посмотрел на меня, пытаясь поймать в моём взгляде спасательный круг и выбраться наконец из этого бездонного океана, скинув оковы тяжести. Но я сам пытался найти тот самый спасательный круг в его глазах... Я отвернулся, молча пожав плечами. Не знал я, что ему ответить. Слово разъярённая большая кошка начиналась скоблиться в рамках моей души, разрывая плоть, желая вырваться наружу. Стать свободной. Мне самому требовалась помощь. Как я могу помочь кому-то, не имея запасного спасательного круга? - Меня... Меня гложет... - Выдержав большую паузу, отозвался я. К горлу подошёл большой комок и я всё еще смотрел в сторону. - Гложет? - Умиротворённо повторил он. - Что тебя гложет? - Взяв за подбородок нежнее, чем в предыдущий раз, с заботой он медленно повернул голову, убеждая посмотреть на него. - Во мне будто что-то сидит, вечно требует по ощущениям недостижимого, когда рядом находишься ты... Задумываясь над своими словами, я пытался переварить все моменты, связанные с Дарвином и, на удивление для себя, будто осознавая наконец, что требовала неведомая пиявка внутри, ошарашенно сам себе ответил, пытаясь поверить в сказанное. - Всё это время требовалось, чтобы... Я выдержал небольшую паузу, набрав перед этим побольше воздуха. Как же мне его катастрофически не хватало, я буквально задыхался. Меня переполнял страх, дикое волнение окатывало высокой волной и накрывало с головой. Ощущалось что вот-вот вырвется наружу потаённое, неведомое и одновременное желанное, что помогло бы стать чуточку счастливым. А что если он поймёт меня неправильно? Стиснув зубы и зажмурив глаза до такого состояния, чтобы перед чёрной пеленой плясало куча непонятных разноцветных точек, я продолжил, не поднимая век: - Чтобы ты был всегда рядом со мной. Дарвин, ты мне невыносимо сильно нужен рядом! - Выкрикнув на последних словах, я пытался остановить поток слёз, которые градом катились по моим щекам, попадая на руки Дарвина. Не меняя положения, он стоял на коленке и крепко держал мою руку, заботливо и внимательно смотря мне в глаза. Не прекращающим потоком солёная жидкость всё лилась и я никак не мог её остановить. Будто бы то, что скоблилось в душе, наконец разорвала стенку души, и то, что я называю обычно слезами, являлась материальной плотью того существа, что мы зовём чувствами. Они наконец-то освободились. И Дарвин их видит. Тот человек, который мне был нужен всё это время, оказывается, была не Пенни, а Дарвин. И, похоже, он разделил эти чувства со мной, доказывая следующим своим тёплым дыханием возле моих губ. - Ты мне тоже нужен... Прошептал он, пылая желанием прикоснуться ко мне, но его что-то останавливало. Он переживал за меня, боясь сделать что-то не правильно. Боясь нарушить моё личное пространство и сделать непоправимое, о чем мы оба, возможно, в дальнейшем могли сожалеть. Но в тот момент я даже не думал об этом. Я сам воспылал ощутить его дыхание на своих губах и разделить воздух, разрезать в конец гробовую тишину своим тяжелым дыханием! Опасаясь сделать мне неведомым образом больно, он прижался лбом к моему так, что кончики наших носов слегка соприкоснулись. Исподлобья он посмотрел в мои красные, заплывшие слезами глаза. Высвободив наконец руки, он ласково обвил моё лицо ладонями и большими пальцами вытер слёзы. Моё зрение будто бы обновилось, стало лучше, и я смог заметить мимолётный проблеск возле носа Дарвина... ...Он тоже плакал.... - Позволь... я прошу тебя, позволь мне всегда находится рядом! Переживать с тобой любую боль, радость, горе и болезнь! Позволь мне ощущать каждый сантиметр твоего тела, пробраться в твою душу и одарить её теплом, наполняя любовью и счастьем! Гамбол, всё это время... Кх... Меня давило истеричное состояние Дарвина, в котором он прибывал. Я понимал, что всё, что сейчас происходит со мной - является СЧАСТЬЕМ! Так почему мы оба плачем?! - Я никогда... Никогда не смогу тебя забыть! Никогда не смогу тебя бросить! Я до сих пор нуждаюсь в тебе так же, как и тогда!! Всегда нуждался, Гамбол!! Разрываясь в слезах, он наконец впился в меня губами, но тут же отпрянул, будто пугаясь своих действий. Но я сам потянулся к нему, целуя щёки, обвивая руками его шею, я пленил Дарвина, не давая этим минутам прекратится, вновь так же жадно впился и мы слились с ним в жарком поцелуе. Теперь я буду ощущать Дарвина каждый день, насыщаться им беспробудно и, наращивая к нему интерес, утолять жажду каждый раз при виде его с ещё большим желанием.

Любовь может победить время, но время никогда не победит любовь…