- - -

У нее такие тонкие ножки, словно у марионетки – не боевой, смертоносной, сильной, а крохотной, игрушечной, которая пляшет в умелых руках кукловода. Канкуро никак не может отделаться от этой ассоциации. Кажется, она такая хрупкая, что моментально рассыплется, если прикоснуться чуть сильнее, чем нужно. Он гладит ее щиколотки, Ино текучим изящным движением вскидывает ногу вверх. Канкуро осторожно придерживает ладонью стопу и целует ее, словно ручку благородной даме. У Ино вырывается легкий, почти неслышный смешок. Канкуро по очереди целует каждый молочно-белый палец правой ноги, обхватывает губами крохотный мизинчик, слегка щекочет его языком. У Ино учащается дыхание. Она вскидывает вторую ногу. Канкуро проводит языком по стопе – от пятки до поджатых пальчиков. Ино тут же выгибает ступню, чуть растопыривает пальцы, но Канкуро уже снова склонился к правой ноге: он греет в своих ладонях щиколотку, дышит на нее – тонкую, хрупкую, холодную. Ино откинулась на подушки, ее глаза прикрыты, закушена губа, длинные светлые волосы разметались по кровати. Канкуро придерживает ее за икры и оставляет дорожку от поцелуев – от пальцев до колена – сначала на одной ноге, затем на другой. Ино уже изнывает от желания, но он не торопится: не дразнит, не шутит, просто ему хочется снова и снова целовать эти крохотные пальчики, греть в своих руках хрупкие щиколотки, облизывать тонкие узкие стопы… Сжалившись, он вновь начинает ее целовать, теперь уже внутреннюю поверхность бедра, подбираясь все ближе и ближе к сокровенному, и Ино дышит уже совсем часто, словно бы ей не хватает воздуха. Буквально в миллиметре от цели Канкуро останавливается и отстраняется. Ино удивленно распахивает глаза, но он уже не смотрит на нее: целует вторую ногу, так же поднимаясь от колена вверх. Дыхание Канкуро щекочет, Ино издает стон, хватает его за затылок и буквально вынуждает оставить ноги в покое и сосредоточиться на главном. Канкуро подхватывает ее под коленки и подчиняется. Этот раз она запомнит надолго.