Аудиоспектакль

Бывший капитан девятого отряда Мугурума Кенсей относился к своим товарищам по счастью-несчастью с глубочайшим уважением. Может было даже сказать, что он их любил – в некотором определенном специфическом смысле. Но это совсем не означало, что он хотел проводить с ними так много времени! По мнению Кенсея, тридцати секунд в день было вполне достаточно. В очередной раз весьма мелкая чаша терпения бывшего капитана переполнилась, когда Хиёри, уставшая воспитывать Шинджи, переключилась на окружающих. Одного удара легендарной тапочкой оказалось достаточно, чтобы Кенсей вскочил, коротко, но очень емко высказался и бросился прочь от всей честной компании, побыть в одиночестве. Отличительной чертой маленькой, но дружной группки вайзардов была редкостная страсть к соучастию, особенно чужой беде – как же, действительно, не поучаствовать в чужой беде, особенно, если сам ее и создал? Поэтому честная компания во главе с Хиёри кинулась следом, Кенсей кое-как успел дверь перед тапочкой захлопнуть. И обнаружил, что отдохнуть не удастся, потому что на диване возлежал самый главный раздражающий фактор в жизни бывшего капитана. – Кенсе-е-ей! – протянула, надув губки, Маширо, – Ну, чего ты шуми-и-ишь? – Маширо, – собрал всю волю в кулак и предельно спокойно ответил он, – Шла бы ты отсюда… куда-нибудь. Мне бы отдохнуть. Одному побыть. – Кенсея все достали? – прозорливо догадалась Маширо, и в ее взгляде появилось сочувствие, – Ты опять злишься? На секундочку Кенсей поверил в чудеса. Маширо все поняла правильно. Маширо прониклась. Теперь еще одна капелька чуда, и Маширо покинет комнату. Но у бывшего лейтенанта девятого отряда было свое мнение на этот счет. – Я сегодня такая добрая, – доверительно сообщила она Кенсею, – Так что я тебе помогу. Тебя точно никто не побеспокоит. И не успел Кенсей подумать, что хорошие идеи Маширо неизменно заканчиваются самыми катастрофическими последствиями для его психики, как она принялась решительно воплощать их в жизнь: кувыркнулась на диване, принимая немыслимую с точки зрения общечеловеческой анатомии, но удобную с точки зрения самой Маширо позу, потянулась сладко и внезапно громко простонала: – Да, Кенсей, не останавливайся! Кенсей опешил. Звучало необычайно двусмысленно. Да какое там – односмысленно звучало! Правда, эффект, похоже, был: за дверью тоже стало подозрительно тихо. – Ты что творишь?! – от потрясения голос покинул бывшего капитана девятого отряда, вопрос вышел сиплым и тихим. – Делаю вид, что мы тут сексом занимаемся, – подмигнула Маширо с таким видом, будто это было нечто само собой разумеющееся, и пояснила, – Тогда они точно не войдут, – и без предупреждения и хоть какого-то перехода снова застонала, – О, да, Кенсей, да! – Перестань сейчас же! – все еще не откашлявшийся сипящий Кенсей кинулся к ней, намереваясь заткнуть рот. Маширо ловко проскользнула под его локтем и тут же воспользовалась ситуацией, из-за спины своего бывшего капитана выдав: – Сильнее, Кенсей, сильнее! Кенсей покраснел. Идиотская и смущающая ситуация! Он снова попытался поймать Маширо, но она опять ловко избежала пленения, а сам Кенсей из-за неудачного маневра снес стол и все, что на нем стояло. Раздался грохот и звон. – Глубже, Кенсей, еще, да, да! – продолжала надрываться Маширо, улепетывая от своего бывшего капитана по всей комнате. У Кенсея уже глаз дергался; в попытке поймать Маширо он метался по небольшому помещению, словно дикий зверь, роняя и круша, и даже этого не замечая. Шум стоял невообразимый, но звонкие стоны Маширо все равно прорывались и звучали на удивление громко и четко: – Ах, Кенсей, это так замечательно! О, да, Кенсей, это прекрасно! Ему почти удалось ухватить ее за ногу, но она кошкой взлетела на шкаф и доверительно сообщила ему из-под потолка: – А сейчас я тебе хорошую репутацию создам, – и снова громко застонала, – Ох, Кенсей, твой член такой большой! Слово «покраснел» уже недостаточно описывало цвет, который залил лицо бывшего капитана девятого отряда. Кенсей побагровел. Шкаф разлетелся в щепки, но Маширо, разумеется, за секунду до этого оказалась на другом конце комнаты, не затыкаясь ни на секунду. Кенсей зарычал. Маширо, в очередной раз в последний момент выскользнув из его медвежьих объятий, одобрительно покивала, продолжая выдавать страшно непристойные вопли. Мысленно успокаивая себя обещанием, что смерть ее будет долгой и мучительной, Кенсей настиг-таки своего бывшего лейтенанта, сграбастал девушку, которая выдала особенно вдохновенный стон и тут же перестала сопротивляться, обмякла в его руках, весело заглянула в глаза и сообщила: – Я кончила. Ты был великолепен, Кенсей. От этого заявления Кенсей поперхнулся, разжал руки, уронив Маширо на пол, и звучно выругался. Обвел взглядом разгромленную комнату, старательно пропуская своего бывшего лейтенанта мимо сознания – а то точно убил бы! – и направился к двери. Отдохнул! Побыл в одиночестве! *** Когда на пороге показался красный, взъерошенный и тяжело дышащий Кенсей, никто из сгрудившихся перед дверью вайзардов и слова не сказал. Его встретили взглядами, в которых в разных пропорциях смешивались удивление, уважение и даже немного страх. Кенсей тяжелой походкой прошагал мимо всех, не глядя по сторонам, и скрылся в другой комнате, громко хлопнув дверью. Следом в дверном проеме возникла широко улыбающаяся и не менее взъерошенная Маширо, за чьей спиной разворачивалась панорама комнаты, разгромленной так, словно там прошло стадо меносов. Маширо хихикнула, поправила платок на шее и тоже уверенно протекла мимо оторопевших друзей в кухню. В коридоре все еще висела мертвая тишина. *** Почти целых две недели открывшая в себе неожиданный талант к аудиоспектаклям Маширо успешно избегала общества Кенсея, и уж по меньшей мере, ни в коем случае не оставалась с ним наедине, справедливо опасаясь возмездия за свою выходку. Однако удача от нее все-таки отвернулась, и ночью в темном коридоре Кенсей прижал ее к стене и в нескольких энергичных выражениях объяснил, что если она еще раз додумается сотворить подобную глупость, то вопить она будет точно так же, только в этот раз это будет не игра, а все будет по-настоящему. Маширо на это дала достойный ответ, суть которого заключалась в том, что Кенсей – дурак; от такого заманчивого предложения она отказываться и не подумает; а если он сейчас перестанет скалиться и поцелует ее, то она ему покажет такие штуки, о которых даже в манге Рисы не пишут. И парочку примеров привела. После этого Кенсей передислоцировал Маширо в спальню с такой скоростью, что даже богиня шунпо Йоруичи бы ему позавидовала. *** Наутро бывшую административную верхушку девятого отряда прочие вайзарды встречали с каменными лицами. На Кенсея поглядывали с содроганием, на Маширо вообще старались не смотреть. Во взгляде Рисы сквозила плохо прикрытая зависть; во взгляде Хиёри, обращенном, правда, к Шинджи – легкое презрение. – Как друга прошу, – после завтрака шепнул нетипично нехмурому Кенсею на ухо Роз, – Съезжайте-ка вы куда-нибудь. Второй такой ночи мы не выдержим.