24/7

В один день он просто плюет на все и подрывает половину города, не заботясь о жизни людей. Единственное, о чем он действительно задумывается, так это о том, что его родители, брат, Теру и учитель в безопасности, дома у Кагеямы. Государственные эсперы пытаются остановить Сигео, но парень без проблем раскидывает их, освобождая себе дорогу. Моб не собирается церемониться: он уже взрослый, совершеннолетний и абсолютно самостоятельный. Ну, может, только немного неуклюжий. Моб составляет расписание, по которому избранные люди могут находиться на «его» стороне города. Ханадзава Теруки – 10 часов в месяц. Чета Кагеямы – 16 часов в неделю. Рейген Аратака – 24 часа в сутки. Всем остальным категорически запрещается даже смотреть на огороженную железной сеткой территорию, где по преданиям обитает чудовище. «Моб», – думает про себя Рейген. Теперь Рейген обязан ходить за Мобом повсюду: руины зданий, которые Сигео разрушает все больше и больше, когда скучает, небольшая коморка на двоих, где Аратака готовит завтрак, обед и ужин, очень романтичные походы на крышу единственного уцелевшего здания, где Кагеяма ложится на спину, разгоняя тучи, и смотрит на яркие звезды. Аратака молчит, только устало наблюдает за учеником и проклинает день, когда Моб вошел в «Совет духов». — Вы ненавидите меня, учитель? — Улыбаясь, спрашивает Сигео спустя месяц жизни взаперти. Рейген не отвечает, он объявляет бойкот и молчит. Государственные эсперы больше не пытаются усмирить Сигео, теперь они целенаправленно делают все, чтобы его убить. В эти моменты Рейген стоит в стороне и наблюдает за тем, как безжалостно Кагеяма расправляется с пришедшими. Первому он выкалывает глаза, а потом отрезает язык, оставляя умирать от потери крови. Второй отделывается чуть легче: ему просто отрывают голову. Третьему ломают руки и ноги, а затем складывают как раскладушку. Остальных Сигео просто задавливает. Кровь пропитывает землю и бетон, а трупы Кагеяма выкидывает за пределы «его» территории. — Почему Вы не останавливаете меня, учитель? — Сигео подходит к Рейгену близко-близко, наблюдая за глазами напротив. Аратака игнорирует вопрос и смотрит на кровавое пятно, мысленно молясь за упокоение жертв. Они сидят на диване в небольшой коморке и смотрят телевизор, какую-то третьесортную комедию. Моб облокачивается на учителя, а потом поворачивается к нему и крепко обнимает, наблюдая за Аратакой. Но Рейген не реагирует на ученика, продолжая смотреть на экран. — Если Вы ничего не скажете, я отрежу Ваш язык, учитель. — Моб не шутит, Рейген отлично это понимает, но глупая гордость не дает ему сказать ни слова. Аратака вспоминает первые дни, проведенные с Сигео, когда экстрасенс еще питал надежду образумить идиота, но тот лишь обозлился. — Учитель, я даю Вам последний шанс. — Моб встает с дивана и становится прямо напротив учителя. — Скажите мне что-нибудь. — Вернись, Моб. — Тихо говорит Рейген. — Вернись, пожалуйста. — Я здесь. — Раздраженно говорит Сигео, но Аратака лишь усмехается. — Нет, ты не Моб, монстр. Рейген захлебывается в крови, но Кагеяма следит за тем, чтобы учитель не умер. Сигео доводит Аратаку до ванной, где экстрасенс борется с кровопотерей, пока Моб пытается как-то остановить рану. Когда жизнь Рейгена перестает быть в опасности, Сигео говорит учителю идти на кухню, потому что сегодня они будут есть очень необычное блюдо – жаренный человеческий язык. Рейген смотрит на ученика другими глазами: ошарашенными и напуганными. В глубине души он верил, что его мальчик все еще спрятан где-то за мерзким и презрительным взглядом, но никогда Аратака так фатально не ошибался. Все меняется, когда экстрасенс лишается языка: каждую новую битву он хлопает в ладоши, скандируя победу ученика, каждый обход руин Рейген весело улыбается Сигео, пока парень рассказывает, что он еще собирается делать, а каждую ночь Аратака засыпает в одной постели с Кагеямой, делая все то, что его ученик пожелает. Потому что Рейген хочет жить. Моб лежит на коленях Рейгена, пока последний осторожно гладит ученика по голове, напевая какой-то мотивчик. Кагеяма задумчиво говорит: — Знаете, учитель. Стоило мне отрезать Вам язык, как Вы сразу начали меня любить. — Аратака сглатывает застрявшую в горле слюну и продолжает гладить Сигео по волосам. — Может, мне отрезать Вам еще что-нибудь, чтобы Вы любили меня еще сильнее? — Рейген еле сдерживает крик, начиная дрожать и продолжая водить рукой по чужой голове. — Впрочем, сегодня я уже устал. — Кагеяма зевает и закрывает глаза, погружаясь в спокойный сон. Аратака касается ладонями тонкого юношеского горла, но почти сразу его отпускает.