– Выдержка из доклада секретного агента Свити Дропс.
Закончив наконец шпионский доклад, Бон-Бон поставила точку и выплюнула ручку на стол. Писать ртом – дело непростое, поэтому она устало вздохнула и откинулась на спинку стула, чтобы немного передохнуть. Её сонный взгляд устремился к Лире, сидящей в своём любимом кресле у окна. Единорожка проводила время за чтением книги, но как только заметила, что её подруга закончила писать, то сразу же отвлеклась от своего занятия. – Я записала твою мысль насчёт стирания памяти, – к слову сказала Бон-Бон. – Правда? – польстилась Лира. Ей нравилось чувствовать себя полезной в столь важной миссии, как шпионаж для Селестии. – Ага, – сквозь зёв протянула кремовая поняша. – Хотя в ней есть кое-какая нестыковка. Ты и Менуэтт ведь вступаете в связь друг с другом при помощи магии, а ЛЕГИОН ею явно не владеет. Всякое, конечно, может быть, но мне кажется, что он не побывал в его голове. – ЛЕГИОН не владеет, но это ведь не значит, что заспиртованный экспонат – тоже, – возразила аквамариновая единорожка, положив книжку на столик, стоящий рядом с её креслом. – Мы же не знаем, на что были способны эти люди. Возможно, они тоже владели магией. Вспомни, что он вытворял в своих доспехах! Сдаётся мне, они у него волшебные. – Возможно, – согласилась земная пони с доводами подруги. – Если ЛЕГИОН действительно промыл ему мозги, чтобы таким образом избавиться от ненужного свидетеля, то… пожалуй, мы с тобой и Менуэтт можем оказаться в большой опасности. Стоит ему только нас раскрыть, и… – Что? – обеспокоилась Хартстрингс. – Убьёт нас – в лучшем случае, – хмуро ответила Бон-Бон. – В худшем – будет пытать и вытягивать из нас государственные секреты Эквестрии. Но потом всё равно убьёт. – Вообще-то, в последнее время я часто думаю о том, что он уже, возможно, всё знает про нас. Помнишь, что говорила Менуэтт? Когда я думаю об этом, мне становится страшно, – полушёпотом проговорила Лира. Её взгляд, уткнувшийся в письменный стол, за которым сидела Бон-Бон, выражал страх. Досадливо помотав головой, она продолжила: – Если честно, я очень боюсь смерти. Раньше я об этом даже не задумывалась, но теперь, когда началась эта война, у меня не идёт из головы мысль о том, что нас вот-вот убьют – либо пришельцы, либо железяки. Всё это сводит меня с ума! – Меня тоже, – сочувственно вздохнула кремовая кобылка. Её бирюзовые глаза скользнули на лист бумаги, на котором она только что записывала свои мысли и наблюдения. – Одно радует – скоро наша работа наверняка подойдёт к концу. – Почему? – Думаю, когда будут созданы первые отряды Новой Армии, нас пошлют в их составе бить пришельцев. К тому же, нам уже не нужно будет появляться в Городе Машин, а значит, мы станем бесполезными. – Ты думаешь, нас отправят на войну? – Конечно, ведь сейчас три пони, умеющие управлять огромным боевым роботом, больше пригодятся на поле боя, чем в тылу. Боюсь, что скоро нам всем будет уже не до контрразведки, – тоскливо проговорила Бон-Бон, не прекращая то и дело задумчиво пялиться на собственный доклад. Помолчав несколько секунд, переваривая в голове слова подруги про мысли о смерти, она издала лёгкий смешок, а на вопросительный взгляд единорожки тотчас же ответила: – Что бы там ни случилось, я надеюсь, что мы доживём до следующего Дня Сердец и Копыт. – О, да! – с улыбкой согласилась Хартстрингс. – Каждый год жду не дождусь этого дня, в который мы вдвоём выпиваем целые реки горячего шоколада! – Да-а, – мечтательно протянула поняша с сине-розовой гривой. – Помнишь наш с тобой первый День Сердец и Копыт? – Как такое забудешь? – усмехнулась аквамариновая пони. – В этот день мы и познакомились. Я ведь тогда только переехала в Понивилль, да и ты тоже появилась здесь недавно. У нас обеих было не так уж много денег, и мы решили вместе снимать комнату в гостинице. Эх, с тех пор я ни разу не усомнилась в том, что жить вдвоём под одной крышей гораздо веселее… – Ты забыла упомянуть самое главное, – с улыбкой намекнула Бон-Бон. – Что? – озадачилась Лира. – Как же? То, из-за чего у нас появилась традиция пить горячий шоколад в День Сердец и Копыт, – напомнила земная пони. – Ах, да! – прошептала единорожка, будто осенённая. Но попытавшись чётче вспомнить названный подругой эпизод жизни, она вконец запуталась: – А из-за чего? – Ты что, забыла? – удивилась кремовая кобылка, на что её собеседница лишь растерянно пожала плечами. – Мы же тогда в понивилльском кафе познакомились, заказали по стакану горячего шоколада, но ты была немного простужена, и когда чихала, не могла контролировать свой рог. Угораздило же тебя чихнуть, когда официант подошёл к тебе с подносом! Ты очень расстроилась из-за того, что пришлось покупать новый горячий шоколад, ну и я, чтобы приободрить тебя, тоже заказала ещё один стакан, и мы выпили его напополам. Помнишь? – Кажется, что-то припоминаю, – несколько неуверенно ответила Лира. Её подруга окончательно вошла в ступор: – Мы же с тобой часто вспоминали этот случай… – Возможно, я немного подзабыла. Это же было семь лет назад, так? – уточнила Хартстрингс. Её подруга настороженно кивнула. На самом деле она почему-то почти ничего не помнила из случая, описанного земной пони, хотя и чувствовала, что так не должно быть. Те самые первые посиделки в кафе в истории их дружбы казались ей очень близкими и хорошо знакомыми, но как будто покрытыми густым туманом. Не имея никаких объяснений этому феномену, она лишь хихикнула и выпалила: – Наверно, это воспоминание у меня стёр ЛЕГИОН во время связи с Менуэтт и роботом! – Точно! – нервно усмехнулась Бон-Бон. Когда же её собеседница перестала хихикать, она призадумалась и мрачно заключила: – Хотя если вдуматься, то это совсем не смешно. – Да ладно тебе, Бон-Бон, – добродушно произнесла аквамариновая поняша, махнув копытцем. – Подумаешь, забыла, как пролила горячий шоколад на официанта! У меня такое бывает, ты же знаешь. Помнишь, в позапрошлом году я почему-то не вспомнила про твой день рождения, хотя раньше такого не случалось? – Наверно, ты права, – устало вздохнула кремовая пони. – Надеюсь только, что ты не забудешь в скором времени ещё что-нибудь… Между кобылками повисла мимолётная тишина, которая почти сразу была прервана донёсшимся с первого этажа хлопком закрывшейся входной двери. Затем стал слышен размеренный топот копыт, постепенно становящийся всё более отчётливым. – Я дома! – послышался снизу возглас Менуэтт. В приподнятом настроении Лира выключила светильник, стоящий возле неё на книжном столике, и соскочила с кресла. Направившись неспешным шагом к двери, ведущей за пределы спальни, она позвала за собой приятельницу: – Пошли, выпьем сидра, раз уже до горячего шоколада ещё долго ждать. – Менуэтт ходила за сидром? – слегка удивилась Бон-Бон, зная о том, какой обычно бывает дефицит на этот напиток. – Ага. – Но где она его нашла? Он же обычно заканчивается ещё до начала зимы, – заинтриговалась кремовая пони, вставая из-за стола. – В прошлом году у Эпплов был особенно богатый урожай, – улыбчиво ответила единорожка, открыв дверь и скользнув в коридор второго этажа. Бон-Бон последовала за ней в предвкушении кружечки любимого сидра. Выпустив земную пони из комнаты, Лира добавила с весёлым ехидством: – Всё-таки даже ты кое-что упускаешь из виду. – Да брось, мне за Эпплами следить незачем, – парировала кобылка с сине-розовой гривой, – и за яблочным урожаем, кстати, тоже. – Знаешь, это довольно избитый способ оправдать свою некомпетентность. И как только Селестия взяла тебя на службу? – с сарказмом протянула Лира, за что получила от уязвлённо улыбающейся приятельницы дружеский толчок плечом. Обе пони спустились по лестнице на нижний этаж и первым делом заглянули на кухню, где горел свет. Там они застали Менуэтт за расставлением покупок по своим местам. Она положила два пакета с яблоками у стены под окном, а потом сняла с себя наплечную сумку и поставила её на стол, как вдруг обратила внимание на зашедших в помещение подруг. – Кто хочет прохладного сидра? – предложила Менуэтт, вытащив из сумки при помощи телекинеза две бутылки и поставив их на поверхность стола. – Все без исключений, – воодушевлённо ответила Бон-Бон. Её бирюзовые глаза, приковавшиеся к сидру, радостно заблестели. В сопровождении Лиры она подошла поближе. – У Эпплджек осталось так много яблок с прошлого года, что она планирует начать распродажу, – рассказывала синяя единорожка, ища в шкафчике с посудой три стакана. Наконец она нашла их и переместила к бутылкам, а потом продолжила: – Я купила у неё по скидке целых два фунта, а ещё – пару бутылок сидра. Правда, мне пришлось совсем немножечко влезть в твой кошелёк, Лира. – Что? – возмутилась Хартстрингс. – Я на всякий случай взяла пятьдесят битсов с полки в гостиной – подумала, вдруг своих денег не хватит. Ну, и так вышло, что мне пришлось потратить почти всё, – виновато проговорила синяя кобылка. – Но я же их на спа откладывала, – с досадой произнесла аквамариновая единорожка. – О, прости, Лируша! Пожалуйста, не обижайся, – извинилась Менуэтт с такой искренностью и милой виноватой улыбкой, что Лира просто не могла злиться на неё, хотя и очень хотела на днях отдохнуть в спа в честь окончания работы над тестированием нового вооружения. – Я завтра же съезжу в Кантерлот за деньгами и сразу верну тебе долг. Просто у меня оставалось всего двадцать монет, и я их все потратила на яблоки. – Ты неисправима, Менуэтт, – хихикнула Лира. – Вот, держи стакан сидра в качестве моих глубочайших извинений, – пролепетала поняша с сине-белой гривой, передав стакан подруге. Та приняла его и нетерпеливо прильнула к нему губами, чтобы ощутить вкус любимого всеми пони напитка. Между тем Менуэтт наполнила ещё один стакан и пододвинула его ближе к противоположному краю стола, перед которым стояла земная пони. – Бон-Бон, это тебе! – Спасибо, – поблагодарила кремовая кобылка, присев на стул и тоже приступив к наслаждению слегка крепковатым яблочным вкусом. Сделав пару глотков, она задумчиво посмотрела на единорожку, наливающую сидр для себя, и решила полюбопытствовать: – Кстати, Менуэтт, ты в последнее время ничего не забывала? – Забывала, – тотчас же уверенно ответила синяя пони, чем заставила Бон-Бон напрячься. Сделав глоток, она пояснила свои слова: – Я забыла, что у меня заканчиваются деньги. Нужно было ещё вчера вернуться в Кантерлот. Тогда мне не пришлось бы брать деньги у Лиры. – Нет-нет, я имею в виду, не забывала ли ты каких-нибудь событий из прошлого? Ну, знаешь, всякие провалы в памяти или что-то вроде того… – Нет, я помню совершенно всё, – улыбнулась Менуэтт. Правда, в следующий миг её что-то внезапно смутило. – Кажется… – Кажется? – переспросила Бон-Бон, вскинув бровь. – Мне просто подумалось, вдруг я забыла, что что-то забыла! – не на шутку озадачилась единорожка. – Ладно, проехали, – бросила кремовая поняша, вновь прильнув губами к стакану. Похоже, что у Менуэтт не наблюдается провалов в памяти, и Бон-Бон это очень радовало. Возможно, Лира действительно всего лишь забыла тот случай в кафе, как порой забывает многое другое. Что ж, земной пони оставалось лишь надеяться, что нейросинхронизация никак не сказалась на здоровье её подруг. Отпив немного сидра, она вновь обратилась к синей единорожке, перейдя к более насущной на данный момент теме: – Я уже закончила с докладом, так что отправишь его на рассвете по второму секретному каналу, хорошо? – Не вопрос, Бон-Бон! 12.2. Единство врозь Наступила очередная ночь, окутав Понивилль одеялом тишины и покоя, и пони, готовящиеся ко сну в своих уютных домиках, в сердцах благодарили Селестию за то, что минувший день наконец-то подошёл к концу. Все они боялись возвращения полчищ пришельцев, а потому проживали каждый миг, как последний в своей жизни. И хотя сегодня их немало напугало нежданное появление чейнджлингов, равно как и кровавая выходка киборгов, всё же они были очень рады тому, что пережили ещё один день, ничего не услышав о чудовищных скринно-цефах. Понивилль погружался в ночную дрёму, улицы почти что пустовали, лишь немногие пони прогуливались в столь поздний час. Некоторым нравилось подышать свежим воздухом перед сном, и Принцесса Селестия не была исключением. Она стояла на балконе Замка Дружбы в компании с Твайлайт Спаркл, Сансет Шиммер, Старлайт Глиммер и Спайком. Вместе они попивали чай, заботливо приготовленный дракончиком, и взирали на засыпающий городок. Время от времени взор державной пони падал на военную академию, где добровольцы, ставшие комитатами Новой Армии, вскоре должны будут лечь спать по команде «отбой». Сегодняшний день был насыщен важными и весьма необычными событиями, поэтому, прежде чем отправиться на заслуженный отдых в тёплой постели, Селестия предложила трём поняшам и дракончику поговорить обо всём случившемся в приватной обстановке. Эта идея была принята с большим удовольствием, и теперь все пятеро предавались размеренной и непринуждённой беседе по наиболее насущным темам… – Гвардейцы уже знают, что такое военная служба, – молвила Селестия, потягивая согревающий нутро чай и поглядывая на военную академию. – Всё, что им нужно – это просто привыкнуть к новому оружию. Солдаты ЛЕГИОН’а утверждают, что их обучение займёт всего лишь пару дней. За это время нам нужно окончательно определиться, куда и в каком порядке отправлять дипломатические миссии. – Я думаю, что Карта не просто так указывала нам на Грифонстоун и Королевство чейнджлингов, – рассуждала Шиммер. – Может быть, нам действительно необходимо знать, что происходит в этих странах… – Логично, Сансет, – согласилась Принцесса Солнца. – Я тоже склоняюсь к тому, что нам стоит отозваться на зов Карты, но нельзя забывать и о других странах. Да, пожалуй, мы организуем первые две миссии в Грифонстоун и Королевство чейнджлингов, а потом, я полагаю, нужно поочерёдно наладить постоянную связь со всеми окружающими нас народами. Порядок отправки посольств можно будет решить при помощи жеребьёвки, если, конечно, Карта не сделает выбор за нас. – Мы пошлём тех, кого выбрала Карта, или у вас есть на примете другие пони? – полюбопытствовал Спайк. Его вопрос задел Твай за живое. Каким бы важным ни был призыв Карты, ей совсем не хотелось, чтобы её подруги, выбранные для этих заданий, отбывали далеко и надолго. Принцесса Дружбы очень боялась отпустить их на чужбину и уже никогда не дождаться обратно. Сейчас, когда всюду рыщет смерть в виде скринно-цефов, никто не мог гарантировать этим пони полную безопасность. – Трудно спорить с Картой, – бросила белоснежный аликорн, отчего Спаркл напряглась ещё больше прежнего. Отпив немного, она продолжила: – Но мне не хотелось бы, чтобы она принуждала пони делать то, что им не хочется. Поэтому я полностью предоставляю выбор тем, кого она призывает. С этими словами Владычица Дня посмотрела на Старлайт. Поймав на себе её доброжелательный взор, нежно-сиреневая единорожка поспешила дать ответ: – Я считаю, что это мой долг – отправиться в страну чейнджлингов. В конце концов, Торакс – мой друг, и я никак не могу отказать ему и его подданным в помощи. – Но ты уверена, что готова пойти на такое? – заботливо возразила Твайлайт. – Эта миссия может продлиться несколько лун, и всё это время ты будешь очень далеко от дома. Нас будут разделять огромные расстояния, которые вскоре могут занять поля зелёного кристалла или даже пришельцы! – Я знаю, Твайлайт, – отвечала Глиммер. – И поверь мне, меня тоже очень беспокоят все эти вещи. Но разве я могу оставить чейнджлингов в беде, если мне хотя бы даже под силу защитить их от выходок ЛЕГИОН’а? А что, если Карта предсказала что-то более опасное? Что-то, что сможем преодолеть только я и Трикси? Если не мы это сделаем, то кто тогда? – Что-то мне подсказывает, что Трикси не разделит твой энтузиазм, – с иронией подметила Сансет. – Я сумею её убедить, – добродушно хихикнула Старлайт. Далее она немного призадумалась и вернулась к прежней теме: – Мне почему-то кажется, что это наш путь, как будто нас ждёт там что-то очень важное. Карта ведь никогда раньше не ошибалась, как сказал Дискорд… – Понимаю, просто… я очень беспокоюсь за тебя, Старлайт, и мне совсем не хочется, чтобы с тобой что-то случилось, – грустно проговорила Твай. Тем не менее, тяжело вздохнув, она всё же сказала: – Но на церемонии награждения после победы над Кризалис я обещала тебе, что в любом случае поддержу тебя, какой бы путь ты не выбрала. И хотя мне больно тебя отпускать, всё же если ты считаешь, что должна отправиться в Королевство чейнджлингов, то я могу только восхититься твоей смелостью и отзывчивостью. – Как и все мы, – с улыбкой добавила Селестия к словам своей ученицы, на что также одобрительно кивнули Спайк и Сансет. – Спасибо вам большое! – от души поблагодарила фиолетовогривая поняша, как уже была заключена в ласковые объятия своей наставницы. Сейчас она очень нуждалась в поддержке со стороны близких ей пони и не только, поскольку её саму одолевало множество опасений насчёт своей затеи. Зная, что Твай одобряет её инициативу, она чувствовала себя намного увереннее. Когда же сиреневый аликорн высвободила её из своих копытцев, она заговорила вновь: – Конечно, мне будет очень грустно расставаться со всеми вами, возможно, на долгое время, особенно учитывая, что нашему миру грозит опасность, но я постараюсь писать вам письма каждый день. – Что-то мне это очень напоминает, – весело намекнула Принцесса Солнца. Твайлайт, поняв, что имеет в виду её наставница, умилённо улыбнулась и мечтательно погрузилась в воспоминания о тех светлых деньках, когда в её обязанности входило составление еженедельного отчёта об уроках дружбы. Селестия же изрекла: – Пожалуй, если посольство к чейнджлингам возглавишь ты, Старлайт, то это будет очень правильно, ведь именно тебе удалось освободить их из-под гнёта Кризалис. Никто лучше тебя не установит прочную связь между нашими королевствами. – Благодарю за ваше доверие, Принцесса, – улыбнулась Глиммер. В ответ белоснежный аликорн лишь кивнула с доброжелательной улыбкой. Сделав глоток чая, нежно-сиреневая единорожка призадумалась на секунду, после чего задала весьма резонный вопрос: – Только вот… что я должна буду делать? Просто следить за киборгами и писать вам обо всём, что происходит в стране чейнджлингов? – Пока что – да, – коротко ответила Владычица Дня. – Пока что? – переспросил Спайк. – А что потом? У Старлайт появится больше обязанностей? – Этого я не могу предвидеть, – молвила Селестия. – Я знаю только то, что в нашем мире в любой момент может произойти катастрофа, и в таком случае лучше, чтобы Старлайт всегда была с нами на связи. – Понятно, – вздохнула фиолетовогривая поняша. – Значит, моя основная обязанность – быть готовой ко всему. – И я уверена, что ты прекрасно с ней справишься, – тихо промолвила Принцесса, обменявшись с единорожкой искренними улыбками. На балконе повисла успокаивающая тишина. Пони и дракончик не спеша допивали чай и молча взирали на ночной Понивилль, раздумывая над тем, что грядущие испытания, возможно, разлучат их всех, вынудив отбыть в разные концы света. Пока что Карта вызывала только Старлайт и Трикси в страну чейнджлингов и Пинки Пай вместе с Рэйнбоу Дэш в Грифонстоун, и никто не вызывался предположить, какой станет её следующая воля. И хотя Селестия разрешила всем пони самим решать, откликаться ли на мерцание кьютимарки или нет, всё ж таки, как она же и заметила, с Картой спорить трудно, и ни для поняш, ни для дракончика этот факт не был секретом. Сансет Шиммер раздумывала над сложившейся ситуацией в несколько ином ключе. Сегодня она так и не собралась вернуться в свой мир в силу всех тех событий, что сваливались на Понивилль в течение дня, но ей не хотелось надолго откладывать давно запланированный визит в зазеркалье. Вместе с тем огненногривая единорожка побаивалась, что если отправится туда завтра, то пропустит проводы Старлайт в длительную деловую поездку. – Эм… а как скоро Старлайт придётся уехать? – поинтересовалась Сансет у Селестии, нарушив тишину, длившуюся несколько минут. Как только на неё обратился взор Принцессы, она тотчас же пояснила свой вопрос: – Просто я бы хотела вернуться на пару дней в свой мир, но боюсь не успеть проститься с ней. – О, извини, Сансет! Мы же сегодня собирались активировать портал! – с досадой произнесла Твайлайт, прежде чем державная пони успела дать свой ответ. – Совсем забыла… – Всё в порядке, Твай, – поспешила огненногривая пони успокоить подругу, возложив копытце ей на плечо. – Понятно, что когда на твоих глазах расстреливают чейнджлингов, как-то совсем не до портала… – И не говори, до сих пор вижу перед глазами эту жуткую картину! – тихо проговорил Спайк, нервно вздрогнув. – На организацию дипмиссии уйдёт не меньше трёх дней, так что у тебя ещё есть время, Сансет, – ответила наконец белоснежный аликорн. – Активируем портал сразу, как только скажешь, хорошо? – Можно завтра утром, – ответила Шиммер, на что Принцесса Дружбы согласно кивнула. – Раз так, то, я думаю, нам всем стоило бы уже пойти спать, – сказала Старли, сладко зевнув. – Хорошо бы, если только мне не нужно было бы перед этим мыть чашки, – грустно произнёс дракончик, затем умоляюще добавив: – Может, кто-нибудь поможет мне, а то ночью на кухне так тоскливо? – Конечно, Спайк, – согласилась Сансет, допив последний глоток чая. Затем она посмотрела на других пони и, увидев, что их чашки тоже уже пустуют, предложила: – Давайте я отнесу ваши чашки. – Это было бы очень мило с твоей стороны, – улыбнулась Селестия, передав единорожке свою чашку с блюдцем. Взглянув в прекрасные пурпурные глаза Принцессы Солнца, Сансет уже в который раз искренне обрадовалась тому, что её отношения с ней вновь стали такими же близкими, как и много лет назад – ещё до того, как она пошла по наклонной и сбежала в зазеркалье. Далее огненногривая поняша облачила в волшебную ауру чашки Твайлайт и Старлайт и в приподнятом настроении погарцевала к выходу с балкона в компании со Спайком. Следом за ними лениво поплелась Глиммер, желая поскорее предаться сну. – Перед тем, как пойти в кровать, хочу проведать Фаринкса и Оселлус, – говорила Твай, последовав за своей ученицей. – Надеюсь, они чувствуют себя у нас как дома! – О, я с тобой! – воодушевлённо вызвалась Старлайт, обернувшись на свою наставницу. В тот же миг её внимание приковалось к оставшейся у перил Селестии. – Твайлайт, – окликнула Принцесса сиреневую поняшу. Все замерли, обратив взгляды на белоснежного аликорна. – Я бы хотела поговорить с тобой с глазу на глаз. Ты не возражаешь? – Конечно нет, Принцесса Селестия, – охотно согласилась Твай. Аликорны обменялись с единорожками и дракончиком пожеланиями доброй ночи, и последние покинули балкон, скрывшись в хорошо прогретых коридорах Замка Дружбы. Проводив их взглядом, Спаркл подошла к перилам и встала рядом с Селестией. Вместе они четверть минуты молча взирали на прекрасную панораму ночного городка, пока наставница не обратилась к ученице спокойным нежным голосом: – Я очень горжусь тобой, Твайлайт. – А-а? – непонятливо протянула Принцесса Дружбы, не совсем уловив, за что именно правительница Эквестрии хвалит её. – У тебя хватило сил отпустить Старлайт Глиммер на путь серьёзных испытаний, которые ей придётся преодолевать без твоей помощи. По себе знаю, как это непросто, – ответила Селестия. – Если честно, моё сердце разрывается при мысли о том, что я могу больше не увидеть её. Кто знает, что может случиться с ней или с нами? – печально промолвила Спаркл. – Да, наши судьбы висят на волоске, – тяжело вздохнула Владычица Дня. – Мне неприятно об этом говорить, но боюсь, что мы стоим на пороге войны, которая охватит весь мир. И если мы хотим уберечь его, то нам придётся сражаться за него повсюду. Возможно, именно поэтому Карта хочет, чтобы все мы разделились. – Я понимаю, что так будет лучше для всех, просто… я не хочу потерять моих друзей. Я готова пойти на что угодно, лишь бы с ними всё было в порядке. – Именно это и отличает настоящую принцессу – жертвенность во благо тех, кого она взяла под своё крыло, и умение вдохновлять пони личным примером, – изрекла Принцесса Солнца, устремляя задумчивый взгляд куда-то в сторону Вечнодикого леса. Затем переместив его на свою ученицу, она добавила: – Пока мы будем готовы идти на всё ради тех, кто нам дорог, у нас останутся надежды на лучшее. Я не знаю, что будет со всеми нами, но даже не сомневаюсь, что мы, лишь сплотившись, переживём эти суровые времена. – Поэтому мы и собираемся отправлять посольства? Селестия кивнула: – Весь наш мир должен объединиться, иначе ему не устоять перед новыми врагами. Да, мы стараемся как можно скорее создать сильную армию, и вскоре, я уверена, наши солдаты встанут на защиту не только Эквестрии, но и других королевств. Но, как я уже сказала, спасти нас может только магия дружбы. – Как всегда, – задумчиво бросила Твай. – Без дружбы и взаимопомощи ни армии, ни оружие ЛЕГИОН’а не помогут нам защититься от этих пришельцев, – заключила белоснежный аликорн. Выдержав небольшую паузу, она вернулась к прежней теме: – Полагаю, Карта сделала идеальный выбор, призвав Старлайт в страну чейнджлингов. Она станет для них прекрасной наставницей и сумеет научить их дружбе и единству, как никто другой. Под твоим присмотром она превратилась в замечательную пони с добрым и открытым сердцем. – Оу, я ничего особенного не делала, – засмущалась Принцесса Дружбы. На её личике зажглась улыбка, а щёчки слегка побагровели. – Я просто указала ей правильный путь, но она сама проделала его и стала всем нам хорошим другом. Умилённо улыбнувшись, Селестия посмотрела в красивые фиолетовые глаза Твайлайт, полные искренности и доброты. Она не могла передать словами, до чего ей было отрадно видеть то, как её ученица с честью и достоинством носит титул принцессы. Ей было сложно представить кого-то, кто в этой роли блистал бы ярче, чем Спаркл. – Ты прекрасная принцесса, Твайлайт, – почти шёпотом произнесла Владычица Дня, чем ещё больше засмущала свою ученицу. – У меня не хватит слов, чтобы описать, как же я тобой горжусь… Не успела Твай ответить наставнице благодарностью за столь приятные слова, как вдруг где-то вдали раздался громкий грохот, сопровождаемый, кажется, металлическим лязгом. Вздрогнув от испуга, Принцесса Дружбы инстинктивно устремила взор к Вечнодикому лесу. Увиденное ошеломило её. Сквозь деревья откуда-то из сердца пущи пробивался невероятно яркий свет, то и дело переливающийся всеми цветами радуги. Он неистово мерцал, будто исходил импульсами, и казалось, что тот жуткий грохот сопровождает именно его. Ошарашенная Твайлайт переглянулась с Селестией и увидела, что та удивлена не меньше её. Обе пони ничего друг другу не сказали и лишь продолжили взирать на таинственный лес в задумчивом молчании. Не имея ни малейшего понятия, что может означать наблюдаемое явление, Спаркл чувствовала внутри себя страх и напряжение. Мерцание яркого свечения, ежесекундно приобретающего самые разные цвета, и шумы, среди которых можно было различить лязг, грохот, гудение и громкие хлопки, внушали некую неописуемую мощь, энергию чудовищной силы, которая почему-то заставляла трепетать сердце сиреневой пони. И чувство страха лишь усиливалось осознанием того факта, что в Вечнодиком лесу уже около недели обретаются пришельцы. – Это… – собиралась, было, Твай высказать какое-нибудь предположение по поводу увиденного, но в её голову так и не закралась ни одна подходящая мысль. Поэтому она лишь изумлённо вопросила: – Что это? – Сколько себя помню, Вечнодикий лес не переставал меня удивлять. Но такого я никогда прежде не видела, – заворожённо проговорила Принцесса Солнца, не сводя глаз с пущи, виднеющейся за городком. – Хоть бы не оказалось, что это пришельцы что-то делают с Деревом Гармонии, – простонала Спаркл. Грохот не стихал, а свечение продолжало пробиваться сквозь деревья. На миг оторвавшись от наблюдения за этим непонятным и пугающим явлением, Твайлайт оглядела Понивилль и заметила, что в домах повсеместно начал включаться свет. Похоже, что все пони уже разбужены. Обитатели Замка Дружбы тоже не оставили происходящее в Вечнодиком лесу без внимания. На крыльцо тотчас же выскочили несколько гвардейцев, нёсших караульную службу в холле, и устремили ошеломлённые взоры к мерцающему свету, а вскоре распахнулась дверь, отделяющая балкон от коридоров. Обернувшись, принцессы увидели взволнованных Старлайт, Сансет и Спайка. На двух последних были надеты кухонные фартуки, а значит, шум из пущи отчётливо доносился даже до кухни, расположенной в глуби замка. – Мы услышали очень громкий шум! Что здесь происходит? – обеспокоился Спайк, приближаясь к двум аликорнам вместе со спешно гарцующими единорожками. – Что это с лесом? – удивилась Старлайт, сразу заметив яркое свечение. – Это кретино-цефы, или как их там? – предположила Сансет. – Очень надеюсь, что нет, – тревожно ответила Твайли, вновь переведя взгляд со вставших рядом с ней единорожек и дракончика на сияющую и грохочущую пущу. – Вечнодикий лес таинственен, непредсказуем и очень опасен. Никогда не знаешь, чего от него ожидать. Трудно сказать, что может быть причиной всего этого, – напряжённо проговорила Селестия. Томно вздохнув, она продолжила: – Но что-то мне подсказывает, что пришельцы с этим всё-таки как-то связаны. ЛЕГИОН говорил, что они возводят некие энергетические шпили, чтобы с их помощью поглощать эквестрийскую магию. Возможно, этим они и занимались, ведь магии в Вечнодиком лесу очень много, но что-то, очевидно, пошло не так. – О, нет! – в ужасе воскликнула Принцесса Дружбы. – Что, если они каким-то образом выкачали всю оставшуюся магию из Дерева Гармонии? Тогда лес снова начнёт расти с безумной скоростью! – Но тогда, может быть, это заставит их убраться отсюда, – оптимистично предположила Глиммер. – И нас заодно, – невесело бросил дракончик, хорошо помня, насколько серьёзной проблемой для Понивилля стал бесконтрольный рост терний. – Не удивлюсь, если лес каким-то образом пытается защищаться от пришельцев, – сказала Принцесса Солнца. Опустив взгляд на городок, она увидела, как на улицы выбралось множество пони, взволнованных раздающимся на всю округу шумом и ярким светом. Затем белоснежный аликорн переглянулась с поняшами и дракончиком и неутешительно добавила: – Но Спайк прав, для нас это определённо не к добру… 12.3. Старая рана Преодолев всю длину лестницы яблочного погреба, Эпплджек осторожно подошла к дверям, ведущим наружу. С улицы доносился ужасающий и очень громкий грохот, заставлявший рыжую пони нервничать. Прежде чем выйти из погреба, она бросила взгляд на сопутствующую ей Вайнону. Шерсть на холке собаки стояла дыбом, исходя из чего можно было понять, что она на взводе. Фермерше это совсем не нравилось… Не так давно на Яблочную Аллею приходила Менуэтт и изъявила желание купить несколько килограммов яблок и пару бутылок сидра. Спустившись вместе с клиенткой в погреб, Эпплджек совершила торговую сделку. Когда же единорожка покинула ферму, пони в шляпе решила сделать в погребе кое-какую перестановку, чтобы подготовить оставшиеся запасы яблок к продажам в следующем месяце. И хотя час был поздний, Эпплджек всё же не удержалась от работы, понимая, что не уснёт, пока дело не будет сделано. Поняша заглядывала в бочки и проверяла, насколько хорошо сохранились содержащиеся в них яблоки со времён прошлого сбора урожая, а потом сортировала их в соответствии с тем, какие партии стоит поскорее продать. Компанию ей составляла Вайнона, вдоволь наспавшаяся в течение дня, а потому совсем не чувствовавшая утомления от пребывания рядом с любимой хозяйкой. Работа длилась около получаса, пока ушки Эпплджек не уловили громоподобный грохот, исходящий откуда-то снаружи. Тотчас же схватив фонарь, она поспешила выбраться наверх и взглянуть, что там происходит. Но добравшись до дверей погреба, рыжая пони почему-то нерешительно остановилась… Сердце ЭйДжей учащённо колотилось от напряжения, но она всё же пересилила себя и решилась открыть двери погреба. В её изумрудные глаза тут же ударил яркий разноцветный свет. Яблочная поняша зажмурилась, а потом попыталась медленно открыть веки и разглядеть источник свечения. Обвыкшись, фермерша увидела, что оно исходит из глубин Вечнодикого леса. Насколько ей подсказывал слух, оглушительный грохот доносился оттуда же. Несколько минут Эпплджек заворожённо пялилась на сияющий лес, даже не представляя, что этот феномен может значить. Внутри себя она чувствовала необъяснимую тревогу, из-за которой какое-то время была не в силах даже пошевелиться. Наконец переведя взгляд с Вечнодикого леса на свою собаку, она увидела, как та взволнованно старается закрыть ушки лапами. В тот же миг пони в шляпе поймала себя на мысли, что этот грохот доставляет дискомфорт и ей самой. Желая разобраться в происходящем, она всё же сдвинулась с места и медленным шагом направилась к выходу со двора, забыв даже закрыть за собой погреб. Её взор не отрывался от леса, а слух едва уловил хруст снега от шагов Вайноны, решившей держаться поближе к хозяйке. Не преодолев и половины расстояния до выхода, ЭйДжей замерла. Краем глаза она заметила, как что-то мерцает не только в Вечнодиком лесу, но и где-то посреди яблоневого сада. Правда, свечение, исходящее оттуда, казалось не таким ярким и не меняло свой цвет, всегда оставаясь розоватым. Фермерша насторожилась ещё больше. Если дремучая пуща, расположенная в стороне от Яблочной Аллеи, была хорошо известна ей как аномальное место, то наличие странных явлений посреди яблонь весьма ошарашило её. – Что это, Эпплджек? – послышался сзади тревожный голосок Эппл Блум. Обернувшись, фермерша увидела своих младшую сестру и старшего брата, выглядывающих из окна коридора второго этажа дома. И если Эппл Блум глядела на неё, ожидая ответа, то Биг Мак не сводил ошалелых глаз с яблоневого сада. ЭйДжей сразу поняла, что он увидел там нечто ужасающее, и этот факт не на шутку взволновал её. – Без понятия, сахарок, – нервно отозвалась Эпплджек, после чего снова устремила взор к саду, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь между затемнёнными в ночи яблонями. Всё, что она видела, это – мерцание розоватого света, едва прорывающегося сквозь стволы и оставляющего причудливые блики на снегу. Спустя минуту внимание Эпплджек снова привлёк Вечнодикий лес. Грохот стал ритмичным и более громким, а в такт ему над более-менее ровной линией леса к тёмному небу начали подлетать деревья – одни за другими. Что-то с чудовищной силой вырывало их из земли и подбрасывало на несколько метров вверх, так что яблочной поняше не составляло труда видеть, как кроны некоторых из них вздымаются над остальными, а потом падают куда-то вниз. Поочерёдно над лесом взлетело с десяток деревьев, после чего грохоты на несколько секунд затихли. Но не успела Эпплджек переглянуться с братом и сестрой, как то же самое начало происходить в другой части леса – ближе к саду. Рыжая кобылка испугалась, что это нечто может добраться и до яблонь и приступить к их выкорчёвке, но она не видела ни единого способа как-либо помешать этому. Оставалось только надеяться, что опасность минует ферму Эпплов. На счастье фермерши и её семьи в этот раз из земли было вырвано тоже около десятка деревьев. Затем на всю округу раздалось громкое протяжное гудение, а над лесом медленно взвились огромные клубы густой пыли или дыма, сияющие в ярком свечении, исходящем из глубин пущи. Шумы, доселе тревожившие Эпплов, затихли, а потом погас и мерцающий свет, так что вздымающиеся над деревьями клубы стали почти незримы на фоне ночного неба. Непонятный феномен исчез так же внезапно, как и начался. Вот только страх нисколько не ослаб в сердце Эпплджек и её родных. Около четверти минуты рыжая поняша продолжала взирать на затихший лес. Далее она заметила, что в саду яблонь всё ещё что-то светится, хотя и беззвучно, а потом обернулась на свой дом. – Вы видели? – ошеломлённо вопросила Эпплджек. – Агась, – как всегда с оттяжкой произнёс Биг Мак, более ничего не добавив. – Там что-то подбрасывало деревья! Что это могло быть? – взволнованно задалась вопросом Эппл Блум. – Дэш рассказывала, что видела, как летающая крепость выкорчёвывала деревья возле старого замка Принцесс, – задумчиво промолвила пони в шляпе. – Значит, это при… – оборвалась вдруг поняшка с красным бантом, увидев в саду что-то подозрительное. Указав туда копытцем, она воскликнула: – Смотрите! Эпплджек резко повернула голову к яблоням и увидела посреди них огонёк голубоватого цвета, движущийся в паре метров над землёй с довольно малой скоростью. Складывалось такое впечатление, что там кто-то бродит, освещая себе дорогу фонариком с сапфировой линзой. Но не успела фермерша разглядеть очертаний движущегося объекта, как её отвлёк лай Вайноны. Возмущённая посторонним присутствием в саду, отчаянная собака тут же сорвалась с места и на всех парах помчалась к источнику света, не прекращая голосить на всю ферму. – Вайнона, стой! К ноге! – скомандовала Эпплджек, но собака так и не остановилась, будучи поглощённой преследованием неизвестного чужака. – Вернись, Вайнона! Там опасно! – обеспокоенно крикнула Эппл Блум, боясь, что их любимый питомец может не вернуться из сада. Однако же Вайнона и на этот раз не услышала хозяев. – Ох, жёваное сено! – досадливо воскликнула рыжая пони, топнув копытцем по плотно утоптанному снегу. Осознавая, что собака пропадёт там, если её не остановить, она пустилась в бег следом за ней в надежде хотя бы догнать её. – Вайнона, ко мне! Несясь со всех ног к южному яблоневому саду, ЭйДжей пробежала мимо колодца и направилась по тропе, пролегающей между забором и покрытыми снегом рядами кукурузы, среди которых полминуты назад скрылась собака. Ей было страшно приближаться к месту, где наблюдалось что-то странное и ничем не объяснимое, но потерять Вайнону она боялась гораздо больше. Не обращая никакого внимания на мурашки внизу живота, вызванные мощным напряжением, она ускорила бег, поскольку тропа уже переходила в подъём. Поняше предстояло преодолеть пологий склон, тянущийся вместе с полем кукурузы до самого сада. Не сбавляя темпа, Эпплджек иногда поглядывала на кукурузу, растущую справа от тропы, но не замечала, чтобы покрытые снегом стебли хоть где-нибудь шевелились. Неужели Вайнона не задевает их, или она уже успела пересечь всю длину поля? Порой рыжая поняша удивлялась шустрости этой собаки. Вновь посмотрев прямо, она в очередной раз увидела, как между деревьями блеснуло что-то голубоватое. Отринув страх, она продолжила нестись с неизменной скоростью, слегка пригибая голову, дабы встречный ветер не сдул шляпу. Забег до яблоневого сада занял не более пары-тройки минут. Дальше тропа проходила между плодоносными деревьями, мирно дремлющими под снегом и терпеливо ждущими весны. Замедлившись, поняша перешла на гарцующий шаг. Она продвигалась вглубь южного сада и внимательно осматривалась по сторонам, выискивая взглядом либо Вайнону, либо какую бы то ни было опасность. Здесь было очень тихо, а где-то вдалеке сиял неяркий розоватый свет. Представив, какая жуть может таиться посреди яблонь, Эпплджек непроизвольно вздрогнула. Сад не казался ей таким страшным с тех самых пор, как Флаттершай превратилась в пони-вампира во время нашествия фруктовых летучих мышей… – Вайнона! Ко мне! – воззвала ЭйДжей к потерявшейся собаке, продолжая шагать по тропе, извивающейся среди яблочных деревьев, но так или иначе пролегающей в южном направлении. Никакого отклика от собаки не последовало. Эпплджек сбавила скорость до прогулочного шага и, оглядевшись по сторонам, заметила, что зашла довольно далеко вглубь сада. Во всяком случае, своего дома, оставшегося позади, она сквозь деревья уже не видела. Посмотрев вперёд, где ночную мглу рассеивал лишь странный розоватый свет, яблочная поняша нервно сглотнула и пошла дальше, не желая оставлять Вайнону одну в зловещей темноте. Фермерша шагала всё дальше и дальше, периодически зовя собаку, но так и не слыша вокруг себя ничего, кроме лёгкого ветерка. В её душе нарастала тревога, внутренний голос подсказывал ей, что она должна уносить отсюда ноги. В какой-то момент ей показалось, что где-то вдалеке раздаётся множественный топот, тяжёлый и глухой. Меньше всего она сейчас хотела повстречать древесных волков или ещё какое-нибудь огромное чудовище, особенно из числа пришельцев. Затем её копыта почувствовали едва ощутимую дрожь, проходящую по земле. Остановившись и прислушавшись, рыжая кобылка окончательно убедилась, что в её саду завёлся какой-то исполин. Дальше идти ей не хотелось, к тому же в нескольких метрах впереди уже начинался грушевый сад – старинное наследие давнего пребывания в Понивилле семейства Пеа. От него же до Вечнодикого леса копытом подать, а приближаться к этой гиблой пуще у поняши совсем не было желания, особенно после того ослепляющего свечения и леденящего душу грохота. В задумчивости подогнув переднюю ногу, она прикидывала свои дальнейшие действия. Она никак не могла вернуться домой без Вайноны, но и двигаться дальше ей было страшно. Впрочем, кто сказал, что собака не осталась где-то позади, просто-напросто подавшись в другую сторону?.. В итоге опасения взяли своё, и Эпплджек решила повернуть обратно и внимательнее прочесать пройденную часть сада. Едва она собралась сдвинуться с места, как где-то рядом раздалось необычное звонкое урчание. Заметив между яблонями всё тот же голубоватый огонёк, блеснувший в темноте, рыжая пони мгновенно юркнула в растущие по краям тропы кусты, засыпанные снегом. Оказавшись в укрытии, она замерла и принялась следить. Спустя несколько секунд на тропу неспешно вылетело некое существо, по размерам не превосходящее обыкновенную пони. У него была массивная морда с несколькими отростками на макушке, принятыми Эпплджек за рога. Сзади от головы тянулось нечто вроде короткого позвоночника, к которому крепились четыре длинных трёхпалых щупальца. Снизу от основания головы отрастали ещё две конечности меньших размеров. Тело этого существа казалось кристаллическим и имело серо-чёрный цвет, однако поверхность морды была исписана причудливыми узорами, светящимися очень тусклым голубоватым светом. Среди этих линий ЭйДжей сумела разглядеть, как ей показалось, глаза. У неё не было никаких сомнений, что это – пришелец, пусть и не совсем такой, каких ей доводилось встречать ранее. Кальмароподобный пришелец парил над тропой и периодически вертелся по сторонам, как будто задумчиво озираясь и не зная, куда лететь. Эпплджек терзало мучительное ощущение, что это существо успело заметить, как она скрылась в кустах, и теперь выискивает её глазами посреди зарослей, чтобы незамедлительно убить. Поэтому яблочная поняша старалась даже почти не дышать, несмотря на то, что её тело пробирала дрожь, а в лёгких не хватало воздуха из-за эмоционального перенапряжения. Тем не менее, пришелец вёл себя, словно потерянный. Провисев на одном месте чуть более минуты, кальмар просканировал яблони, растущие справа от тропы, лучом голубоватого света, после чего перевёл его в сторону грушевого сада – туда, где сквозь деревья виднелось розоватое сияние. Очевидно, найдя что-то в том направлении, он издал всё то же урчание и полетел дальше над тропой. ЭйДжей вздохнула с облегчением, видя, что эта тварь уверенно удаляется от неё. Вместе с тем она заметила, что больше не слышит глухого топота, доселе раздававшегося откуда-то издали. Впрочем, спокойствие, воцарившееся в сердце фермерши, было нарушено почти сразу. Где-то впереди прозвучал лай Вайноны. Внутри Эпплджек что-то ёкнуло. Осознавая, что собаке грозит смертельная опасность, она, было, хотела позвать её громким голосом, но едва открыв рот, тотчас же осеклась. Наверняка если она закричит на весь сад, то её услышит не только Вайнона, но и пришелец, и тогда опасность станет двойной. Не зная, как поступить, пони лишь выскочила из кустов и заметила, как кальмар, уже долетевший до поворота тропы направо, резко замер. Просканировав высящиеся в стороне яблони, он запустил в них очередь мелких ледяных осколков, извергая их из своей пасти, после чего поспешно полетел в южном направлении прямиком к розоватому свету. Лай Вайноны не умолкал, а значит, пришельцу не удалось ранить её, что несказанно обрадовало ЭйДжей. Но собаку нужно было остановить, пока она не натворила глупостей, и яблочная поняша со всех ног бросилась бежать к повороту, с которого только что улетел инопланетянин, скрывшись в густых заснеженных зарослях. Эпплджек преодолела около половины расстояния до поворота, и лай собаки, доселе не прерывавшийся ни на секунду, вдруг затих. Не позволяя себе колебаться, рыжая поняша не прекращала нестись со скоростью ветра. Вскоре она доскакала до того места, где совсем недавно задержался кальмар, и остановилась, чтобы осмотреться. Тропа дальше тянулась на запад и метрах в двухстах впереди пересекалась другой, более широкой. Вайноны поблизости не было, а розоватый свет не переставал распространяться сквозь кусты и пышные кроны яблонь. В какой-то момент в зарослях что-то зашуршало, и фермерша затруднялась сама себе ответить, кто это – её собака или же кальмар. Пораскинув мозгами, ЭйДжей пришла к выводу, что вряд ли виновником шуршания стал пришелец. Об этом свидетельствовало то, что в зарослях не наблюдалось ни одного голубоватого огонька, а также полная тишина, в то время как та тварь постоянно издавала характерное урчание. Несмотря на сделанный вывод, пони в шляпе побаивалась лезть в кусты. Но делать было нечего, и томно вздохнув, она всё же нырнула в покрытый снегом подлесок. Фермерша пробиралась сквозь заросли, время от времени подаваясь то влево, то вправо. Она шла вслепую и лишь иногда поднимала взор вверх к возвышающимся вокруг неё яблоням, в кронах которых отражалось сияние таинственного свечения. Где-то в стороне раздался шорох, похожий на предыдущий, и рыжая кобылка решила, что её собака неподалёку. – Вайнона? – почти шёпотом окликнула она питомца. В ответ не последовало ни лая, ни ещё одного шороха. Даже учащённого собачьего дыхания не было слышно. Эпплджек продолжала медленно продвигаться сквозь густые заснеженные кустарники, навострив ушки. Хотя кроме шелеста ветвей она мало что улавливала, а неприятный холодок от снега, проникающего сквозь шёрстку до самой кожи, мешал ей соображать. Снова посмотрев наверх, поняша заметила, что впереди яблоневые деревья заканчиваются, и поняла, что скоро выберется на поляну. Преодолев оставшиеся кусты, ЭйДжей осторожно выглянула из их ветвей, и её взору предстала узенькая поляна, отделяющая яблочную часть сада от грушевой. В её центре росло то, что успокаивало рыжую поняшу в минуты отчаяния и всегда грело ей душу. Это было соединение яблоневого и грушевого деревьев, посаженных её давно покойными родителями. Стволы обоих растений переплетались друг с другом, словно в крепком любовном объятии, а их кроны, возвышающееся над остальными плодоносными деревьями, образовывали сердечко. Именно символ безмерной любви Брайт Мака и Пеа Баттер излучал тот самый розоватый свет… Тот факт, что сплетение обоих деревьев светится, немало удивил Эпплджек, но всё внимание пони тотчас же приковалось к кое-чему другому, что вконец ошарашило её. Вокруг груше-яблони выстроился хоровод цефов. Кальмары, среди которых присутствовали как стандартные пехотинцы с плазмомётами, так и сталкеры с длинными тесаками, взяли растение в кольцо и заворожённо смотрели на него, опустив конечности вниз и выставив грудные клетки вперёд. Все они слегка покачивались, будто в трансе, и не спускали глаз с сияющей розовым свечением кроны. Над цефами зависло несколько летучих кальмаров, вроде того, которого Эпплджек встретила на тропе. Они тоже пристально смотрели на Дерево Любви, не сдвигаясь со своих мест, а их задние щупальца плавно двигались волнами. Позади хоровода кальмаров с яблочной и грушевой стороны стояли два огромных чудовища на трёх массивных ногах, чей рост достигал макушек плодоносных деревьев. От их нижних конечностей, смахивающих на паучьи, тянулось высокое основание, венчающееся большой округлой головой с овальным глазом посередине, излучающим довольно тусклый фиолетовый свет. К макушке крепились три длинных гибких щупальца со смертоносными энергетическими излучателями на концах. Пожалуй, эти кошмарные твари сами напоминали шагающие деревья, только мёртвые – без листвы. Как и прочие скринно-цефы, эти исполины тоже замерли при виде груше-яблони. Поражаясь их огромному размеру и жуткому внешнему виду, пони в шляпе догадывалась, что именно их топот она слышала с тропы. Также она обратила внимание на то, что тела этих чудовищ, как и летучих цефов, казалось, состоят из кристаллической структуры, причём кое-какие их части – например, кончики ног – носили ядовито-зелёный цвет. ЭйДжей сразу подумала о пресловутом тибериуме, и эта спонтанная мысль заставила её непроизвольно содрогнуться. Помня, как целые табуны зараженных пони наводнили Понивилль после гибели Лас-Пегаса, она совершенно не хотела, чтобы подобный ужас когда-нибудь повторился. Кроме того, рыжая кобылка очень боялась за родовой сад, который семейство Эпплов взращивает уже не одно десятилетие. Не трудно было догадаться, что станет с яблонями, если возле них начнут расти зелёные кристаллы… Эпплджек смотрела на пришельцев так же заворожённо, как они – на Дерево Любви. Она не решалась покинуть своё укрытие и даже шевельнуться, боясь, что эти твари в любой момент могут выйти из транса и обнаружить её вблизи себя. В какой-то момент она заметила шорох в кустах справа от сплетения обоих деревьев – на яблочной стороне сада. На миг она испугалась, что это может быть Вайнона, но её опасения сразу же развенчались. Из дебрей вылетел тот самый летучий цеф, с которым поняша повстречалась ранее, и занял своё место возле груше-яблони. Между тем на фермершу нахлынули новые опасения. Не означало ли запоздалое появление этого цефа, что перед тем, как присоединиться к собратьям, он выследил и прикончил собаку?.. Терзаемая жуткими и мучительными предчувствиями, Эпплджек уже, было, подумывала убираться отсюда и хотя бы рассказать об увиденном семье и подругам, но её внимание снова приковалось к Дереву Любви. От его кроны вырвались розоватые магические нити и ударили в пришельцев, будто питая их своей энергией. Кальмаров затрясло, как в экстазе, а огромные трёхногие существа судорожно зашевелили щупальцами. Некая сила каким-то образом воздействовала на инопланетян, однако яблочная пони не понимала ничего из того, что наблюдала. Более того, происходящее на этой поляне повергало её в трепет. Тела пришельцев засветились точно так же, как и крона груше-яблони, после чего произошло нечто невообразимое. Поляна озарилась невероятно ярким светом, так что Эпплджек пришлось отвернуться, зажмурить глаза и даже прикрыть их копытцем. Её ушки услышали дикие вопли цефов, словно те издали боевой клич. Затем последовали звуки лопающихся желеобразных масс и грохот от падения наземь чего-то тяжёлого. Поняша почувствовала, как земля под ней всколыхнулась. Когда же воцарилась абсолютная тишина, ЭйДжей осмелилась медленно приоткрыть глаза и взглянуть на поляну из-под чуть приподнятого на лоб копытца. Увиденная картина потрясла её до глубины души. Все те скринно-цефы, что стояли вокруг Дерева Любви, ныне лежали мёртвыми у его подножия. Даже трёхногие исполины повалились набок. От цефов же остались только экзоскелеты. Их желеобразные тела разбрызгались во все стороны, покрыв собой снег и испачкав ближайшие деревья. ЭйДжей с разинутым ртом пялилась на инопланетян, повергнутых некой силой, пока из-за груше-яблони не показалась чья-то фигура. Это была земная пони с нежно-персиковой шёрсткой и пышной волнистой гривой оранжевого цвета, несколько прядей которой, как и хвост, были собраны голубой лентой. Она приближалась к Эпплджек неспешным шагом, обходя останки инопланетян. Фермерша не могла не узнать эту пони, а потому вышла из кустов к ней навстречу, чувствуя, как сердце сжимается счастьем, не имеющим объяснения, а глаза наполняются слезами. – Мама? – неуверенно вопросила ЭйДжей тихим голосом, ощущая ком в горле. – Это т-ты? Несомненно, это была она – Пеа Баттер, любящая и заботливая мать, которую Эпплджек бережно хранила в своих светлых детских воспоминаниях. В мягком розоватом свечении, всё ещё окутывающем поляну, фермерша отчётливо видела, что её мама выглядит в точности так же, как и много лет назад. Хотя её шёрстка блистала, подобно драгоценному камню, как будто она – кристальная пони. В сердце яблочной поняши бушевал целый вихрь эмоций. Она была удивлена, поражена и даже слегка напугана, не понимая, каким образом её мама может быть здесь прямо перед ней. Но в то же время внутри неё горел огонёк счастья, распространяя приятное тепло по всему телу. Рыжая кобылка понятия не имела, как такое возможно, но она была несказанно рада видеть самую близкую ей пони. – Да, Эпплджек, это я, – ответила Пеа с нежной улыбкой, подойдя поближе к дочери. Хотя в это сложно было поверить, но пони в шляпе почему-то нисколько не сомневалась, что это – чистая правда, и перед ней действительно стоит та, что подарила ей жизнь. – О, мама, – со слезами на глазах произнесла ЭйДжей, не сдержавшись и заключив мать в объятия. Та ответила ей тем же. От шёрстки Пеа Баттер исходила успокаивающая теплота, так что яблочной пони совсем не хотелось размыкать копытца. В её голове пронеслись воспоминания из далёкого прошлого о том, как она точно так же обнимала маму, когда та была ещё жива. Как же ей не хватало этих объятий все минувшие годы с тех пор, как произошла та страшная трагедия!.. Поняши обнимались около минуты, хотя для Эпплджек как будто прошла целая вечность. Наконец копытца разомкнулись, и они с искренней радостью посмотрели друг другу в глаза, будучи не в силах наглядеться. По веснушчатым щёчкам рыжей кобылки ручьём текли слёзы счастья. Ей хотелось столько всего сказать своей маме, но всплеск эмоций не давал подобрать подходящие слова. – Не плачь, доченька, – ласково прошептала Баттер, утерев слезинку с щеки рыженькой пони. – Всё хорошо. – Мам… я так по тебе скучаю, – только лишь вымолвила Эпплджек. Протерев глаза копытцем, она снова взглянула на мать и всё же решила спросить: – Но откуда ты здесь? Ты… призрак? – Я всегда была рядом с тобой – и со всеми вами, – мило улыбнулась персиковая поняша. – И отец тоже. Мы никогда не оставляем вас. – Но раньше ты не появлялась вот так, – озадачилась ЭйДжей. – Что-то изменилось, – ответила Пеа, чем запутала дочь ещё больше. Оглянувшись на останки пришельцев, она, кажется, о чём-то задумалась, после чего осведомилась: – Они вторглись в наш мир? – Да, мам, нас всех хотят убить, – тревожно промолвила пони в шляпе. – Мы почувствовали, что случилось что-то не то, – шепнула оранжевогривая кобылка, печально потупив взор. – Погоди, мам, что здесь вообще происходит? Почему эти уроды толпились вокруг вашего дерева? И что их убило? – вопросила яблочная пони, бегая глазами между матерью, груше-яблоней и мёртвыми скринно-цефами. – Их убила собственная жадность. Кажется, они хотели выпить силу нашей любви, но она оказалась для них не по зубам, – задумчиво ответила Баттер, отведя взгляд куда-то в сторону. Складывалось такое впечатление, что она сама пытается разобраться в случившемся. Эпплджек сверлила её взглядом, выражающим непонимание и растерянность. Когда же персиковая пони заметила это, она возложила копытце на плечо дочери и заговорила вновь: – Я вижу, что нашему миру грозит большая опасность. Пони смогут уберечь его, только если в их сердцах будет жить дружба и любовь. Только эти две вещи в силах защитить всех, как и всегда, но на этот раз сохранить их будет очень непросто. – Ч-что? – не поняла рыжая кобылка. – Запомни, Эпплджек, и передай другим. Что бы ни случилось, берегите дружбу и гармонию в Эквестрии! Это ваш единственный шанс выжить, – наказала Пеа. – Но что нам для этого делать? – осведомилась Эпплджек, жалея, что рядом с ней нет её подруг – особенно Твайлайт. Возможно, вместе они бы поняли, о чём идёт речь, причём ей почему-то казалось, что её мама в первую очередь говорит о них шестерых. – Защитите Дерево Гармонии. Оно просит вас о помощи. Нельзя допустить, чтобы его дух погиб, – заявила персиковая пони. – Мы должны вернуть Элементы обратно? – Прости, я не знаю. Я всего лишь передала послание. Боюсь, вам придётся искать ответы самим. Но я верю, что ты и твои друзья – вместе или порознь – обязательно справитесь с этим. Эпплджек мало что поняла из сказанного матерью, и это обескураживало её, поскольку она полагала, что услышала только что нечто жизненно важное. Её округлённые глаза непонятливо взирали на Пеа, которая с таинственной улыбкой отступила на пару шагов назад и, было, хотела повернуться и уйти. Но ещё более ошеломлённая яблочная пони поспешила остановить её, почувствовав, как внутри у неё что-то оборвалось: – Мама! – жалобно воззвала она, словно маленький жеребёнок, навсегда расстающийся с материнской заботой. Баттер замерла, подогнув переднее копытце, и вопросительно посмотрела на дочь. Из изумрудных глаз ЭйДжей вновь хлынули слёзы. Сквозь плач она попыталась донести до родной пони своё самое заветное желание, хотя получалось у неё это не очень внятно: – Мам… а м-можно… ты останешься? Более ничего она произнести не смогла, окончательно поддавшись чувствам и разрыдавшись. Пеа вернулась к сокрушённой дочери и успокаивающе нежно провела копытцем по её щеке. Всхлипнув, Эпплджек посмотрела на неё умоляющими жеребячьими глазками, так и говорящими: «Пожалуйста, не уходи!». – Всё хорошо, милая. Не плачь, – прошептала Баттер, поправив локон на лбу дочери, упавший на глаза. – Прошу тебя, мам, побудь с нами хотя бы денёк. Мне так не хватает тебя, – сквозь слёзы умоляла ЭйДжей, после чего снова сорвалась на безудержное рыдание. Сейчас её сердце болело, как никогда раньше. Оно полыхало горем по всем тем потерям, которые она пережила за свою жизнь – начиная со смерти родителей и заканчивая гибелью Эппллузы, где жило немало её родственников. Наконец сумев хотя бы на несколько секунд удержать поток слёз, рыжая пони попыталась договорить: – Я… я часто вспоминаю о тебе и папе по ночам и… п-плачу. Я очень скучаю по вам, и… и Биг Мак т-тоже, а Эппл Блум – она едва помнит вас. Пожалуйста, не уходи… Не в силах более сдерживать слёзы, Эпплджек потупила взор и просто плакала, стараясь не думать ни о чём, хотя в её разум так и вгрызалась душераздирающая мысль о том, что её желание невыполнимо. Она не могла понять, откуда бралась такая уверенность, но по каким-то причинам даже не сомневалась в этом. Возможно, всё дело в том, что она уже давно научилась принимать тот факт, что былое не воротишь и не исправишь, и оставлять прошлое в прошлом, как бы больно это ни было… Закрыв глаза, ЭйДжей лила и лила горькие слёзы, потеряв ощущение времени, пока не почувствовала, как к её подбородку прикоснулось крупное отцовское копыто. Оно приподняло её головушку – медленно и ласково. Рыжая поняша затихла. Её полные слёз глаза изумлённо вылупились, когда она увидела перед собой мощную фигуру отца, стоящего рядом с матерью. Как и Пеа Баттер, здоровяк Брайт Мак тепло улыбался. – Ты такая красивая в моей шляпе, Джеки, – пролепетал нежно-жёлтый жеребец. Эпплджек взаимно улыбнулась сквозь слёзы, заметив также, что красногривая голова её отца ничем не покрыта. Ей так нравилось, когда он называл её Джеки! Это очень напоминало ей первые в её жизни слёты семьи Эппл, на которых ещё присутствовали родители. – Пожалуйста, останьтесь! Я готова отдать всё, лишь бы вы снова были с нами, – отчаянно произнесла ЭйДжей, мало на что надеясь. Внутри неё смешались все чувства и эмоции, какие только можно испытать. Счастье от пребывания рядом с любимыми родителями граничило с безысходностью и горьким пониманием того, что их встреча продлится не более нескольких мгновений и уже не повторится никогда. – Мы всегда будем рядом, Эпплджек, – молвила Пеа. – Как бы тебе ни было трудно, помни, что мы никогда не оставим тебя. – Мы навеки в твоём сердце, малышка, – завершил Брайт Мак слова супруги, мягко прикоснувшись копытом к груди дочери, вздымающейся от плача и отрывистого дыхания. – Но… н-но… – хотела что-то сказать рыженькая поняша, однако, так и не подобрав нужных слов, просто молча кивнула родителям. Далее Пеа Баттер подошла к ней вплотную и, приобняв за шею, тихо шепнула на ушко: – Мы очень любим тебя. Эпплджек всей душой желала ответить им тем же, выразив, как же сильно она скучает по ним, и что их любовь к ней более чем взаимна. Но ком в горле не давал ей произнести ни единого слова. Вместо этого она молча обняла маму, а затем через её плечо устремила взгляд к папе, как уже оказалась в его сильных копытах. Как когда-то в детстве, ЭйДжей вновь ощутила тепло семейных обнимашек – таких родных, сладостных, полных любви и заботы! Она даже не чувствовала лёгкого мороза, витающего в воздухе, потому что её согревали самые дорогие для неё копытца! Закрыв глаза, Эпплджек всё ещё тихонько плакала, но в то же время на её личике вопреки всему сияла улыбка. Она наслаждалась родительскими объятиями, желая, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Маленькое счастье полностью окутывало её и дурманило, подобно доброму пару в спа после рабочего дня на холоде. Она теряла ощущение реальности, утопая в тепле родных копыт, которое со временем, увы, начало покидать её. Постепенно вокруг воцарился холод, пони в шляпе более не чувствовала, что её обвивают копыта родителей, а внутри неё поселилась гнетущая и больно ранящая и без того истерзанное сердце пустота. В какой-то момент все её мысли и эмоции как будто перевернулись с ног на голову. Пони не понимала, где она и что с ней происходит. Сквозь этот сумрак неопределённости вскоре сумело пробиться лишь стойкое ощущение того, что к ней кто-то постоянно прикасается. Казалось, что чей-то влажный язычок старательно вытирает с её щёчек слёзы… Когда же прикосновения переместились на губы и носик, Эпплджек слегка поморщилась и окончательно пришла в себя. Прежде чем она открыла глаза, стоящую вокруг тишину прервал тревожный голос Эппл Блум: – Эпплджек, что с тобой?! Увидев перед собой Вайнону – живую и здоровую, ЭйДжей улыбнулась с облегчением. Затем она подняла голову и заметила, как к ней спешным шагом подошла младшая сестричка. Взгляд её янтарных глаз выражал обеспокоенность и страх. Можно было представить, что подумала поняшка, увидев свою старшую сестру лежащей посреди поляны без сознания… Немного позади стоял Биг Мак, держа в зубах фонарь и тоже глядя на Эпплджек с тревогой и непониманием на лице. Вайнона же присела на снег перед хозяйкой и ждала её дальнейших действий, вывалив язык и тяжело дыша после стремительных пробежек по дебрям. – Ты в порядке, Эпплджек? – снова побеспокоилась Эппл Блум. – А? – растерянно произнесла ЭйДжей, больше ничего не сумев сказать. – Нас привела сюда Вайнона. Мы увидели, как ты лежишь на снегу, и испугались, что с тобой что-то случилось, – тихим голоском рассказала поняшка с красным бантом. – Что здесь произошло, Эпплджек? Почему у тебя слёзы на глазах? Ты плакала? Они что, мучили тебя? С этими словами Эппл Блум указала копытцем куда-то в сторону. Взглянув туда, рыжая поняша увидела всё те же останки пришельцев, окружающие подножие Дерева Любви. К её глубокому удивлению, его крона всё ещё светилась розоватым светом. Она уже, было, приняла увиденное за сон, однако теперь ей стало ясно, что всё это случилось наяву. В её голове сразу же промелькнули слова матери о том, что Дерево Гармонии нуждается в помощи. Пони в шляпе не представляла, что это может значить, но считала нужным отнестись к услышанному со всей серьёзностью. В саду царила успокаивающая ночная тишина. Оглядевшись по сторонам, Эпплджек увидела лишь яблоневые и грушевые деревья. Пришельцев же, кроме трупов тех, кто хотели поглотить энергию Дерева Любви, вокруг не наблюдалось. Видя, что какая-либо опасность поблизости отсутствует, рыжая кобылка облегчённо вздохнула, хотя и ощущала себя всё ещё ошеломлённой. – Эпплджек? – почти шёпотом окликнула Эппл Блум старшую сестру, подойдя к ней ещё ближе. На несколько шагов приблизился и Биг Мак. – Пожалуйста, скажи что-нибудь, а? Собравшись с силами, ЭйДжей привстала и села на круп напротив младшей сестрёнки. Та сверлила её ожидающим взглядом, явно опасаясь, что с ней случилось нечто ужасающее. Легонько встряхнув головой, пони в шляпе сглотнула и набрала в лёгкие воздуха. – Я в порядке, сахарок, – ответила она наконец слегка дрожащим голосом. Её взор непроизвольно вернулся к груше-яблоне, не прекращающей каким-то волшебным образом излучать свой завораживающий свет. В мыслях оценив ситуацию, она снова посмотрела на брата и сестричку, обеспокоенных её состоянием, и задумчиво заключила: – Нужно поговорить с Твайлайт…* * *
– Постой, что?! Ты видела своих родителей? – снова опешила Спаркл – уже в третий раз за последние десять минут. – Собственными глазами, Твай, – уверенно подтвердила Эпплджек. – Я тоже видела, как дерево наших родителей светится, – заявила Эппл Блум в поддержку сестре. – И всех тех мёртвых пришельцев… – Нет, я знаю, конечно, что вы не станете врать, но… как такое может быть? – недоумевала Принцесса Дружбы. Не имея в запасе ни единой гипотезы, которая хоть как-то могла бы объяснить описанный фермершей феномен, сиреневая пони посмотрела на свою наставницу… Эпплджек и Эппл Блум стояли у крыльца Замка Дружбы вместе с друзьями и Принцессой Селестией. Только что старшая сестра рассказывала о том, как встретила родителей в своём саду и услышала от матери просьбу защитить Дерево Гармонии. То, что произошло с яблочной пони, изрядно ошарашило каждого, кто её слушал. По обе стороны от дорожки, соединяющей Замок Дружбы с центром городка, на которой стояли пони и дракончик, расположились шеренги гвардейцев, поднятых по тревоге сразу, как только караульными были замечены шумы и свечение, исходившие из Вечнодикого леса. Весь Понивилль был всполошён, во всех домах горел свет, некоторые горожане выбрались на улицы и, со страхом поглядывая в сторону зловещей пущи, обсуждали наблюдавшееся явление. Похоже, что сейчас во всём городке совсем никто не спал, несмотря на то, что время уже давно перевалило за полночь. Сёстры Эппл пришли сюда около пятнадцати минут назад. Как только Эпплджек более-менее пришла в себя после случившегося потрясения и рассказала о том, что увидела, своим родным, она сразу же отправилась в Понивилль. Она считала, что её подругам нужно знать о произошедшем. Эппл Блум, до глубины души растроганная рассказом старшей сестры, вызвалась составить ей компанию. Когда же обе поняши были уже под стенами Замка Дружбы, она дополнила её слова тем, что успела увидеть сама, когда подоспела на поляну вместе с Биг Маком и Вайноной. По мере того, как пони и дракончик, ранее уже собравшиеся у крыльца, слушали рассказ Эпплджек, их всё больше и больше одолевало изумление. Они прекрасно понимали, что их подруга говорит чистую правду ввиду своей натуры, только никто из них не решался дать объяснение тому, с чем ей довелось столкнуться. Даже Принцесса Селестия выслушивала её с полным недоумением. Она не припоминала, чтобы мёртвые пони когда-нибудь являлись живым, хотя за время долгого правления её глаза видели, казалось, всё, что только можно себе представить. Что ж, нынешние времена не переставали удивлять белоснежного аликорна, причём ей это совсем не нравилось… Взоры воплощений Элементов Гармонии, обеих единорожек и дракончика обратились на Селестию в ожидании её мнения об услышанном. Владычица Дня мельком посмотрела на Яблочную Аллею, расположенную на холме поодаль от Понивилля, и задумчиво произнесла: – Полагаю, такого быть не должно. – Конечно же, мёртвым не место среди живых, – тревожно согласилась Рарити. В следующий миг она метнула взгляд на Эпплджек, несколько помрачневшую, и поняла, что задела её чувства. – Ой, прости, дорогуша. – Ничего, всё в порядке, – вздохнула ЭйДжей. – Но если родители Эпплджек явились к ней, значит, на то наверняка были какие-то веские причины. Насколько мне известно, в нашем мире ничто не происходит просто так, кроме магии хаоса, но это – не её почерк, – сказала Селестия, пытаясь разобраться в сути случившегося. – Мама сказала, что что-то изменилось, – заметила яблочная пони. – Даже не знаю, что она имела в виду. Такое впечатление, что она сама была удивлена всем этим. – Что бы там ни было, я думаю, нам стоит отозваться на её призыв защитить Дерево Гармонии. Возможно, пришельцы действительно что-то сделали с ним, и именно из-за этого лес только что светился и грохотал, – заключила Принцесса Солнца. – Но как тогда быть с посольствами? – поинтересовалась Старлайт, решив, что на данный момент Селестия планирует полностью сосредоточиться на том, чтобы уберечь Дерево от гибели. – Нужно будет подумать над этим, – коротко ответила державная пони. Выдержав небольшую паузу, она добавила: – Но, как я уже сказала Твайлайт, скоро нам почти наверняка придётся защищать наш мир повсюду. И Карта, и Дерево Гармонии имеют равную важность для Эквестрии. Боюсь, что мы не можем кинуть все силы на одно и забыть про другое… – Да уж, проблемы сыплются на нас быстрее, чем мы можем их решить, – невесело протянула Сансет. Беседа между пони и их чешуйчатым другом прервалась. Всё их внимание обратилось на группу из пяти разведывательных дронов, только что по приказу Селестии прочёсывавших опушку Вечнодикого леса. Теперь же они направлялись к Принцессе и её окружению, должно быть, спеша доложить о результатах разведки. Пролетев оставшееся расстояние над дорожкой, они зависли возле сестёр Эппл и огласили: – Принцесса Селестия, нами были обнаружены малочисленные отряды скринно-цефов по всей северной окраине Вечнодикого леса, державшие курс в сторону Понивилля. Учитывая текущие обстоятельства, мы предполагаем, что они спасались бегством со своего аванпоста, развёрнутого возле Замка королевских сестёр. Причины, заставившие их поспешно сняться со своего места, пока что остаются неизвестными. – По-моему, причины и пню ясны, – угрюмо произнесла Рэйнбоу Дэш, бросив на роботов косой взгляд. – Их испугал тот свет и грохот, точно вам говорю. – Возможно, но нам не известны ни природа, ни причины данного феномена, – бесстрастно ответил один из дронов. – Насколько эти отряды опасны для нас? – осведомилась Принцесса Солнца. – В данный момент большая их часть ликвидирована, остальные ищутся разведывательными группами. Предположительно, пока что нам не о чем беспокоиться, – заверил шарообразный робот. – Хорошо, – спокойно отозвалась Селестия. – Но… вы проверяли сады Яблочной Аллеи? – Никак нет, мы разведывали только окраины Вечнодикого леса, как вы и приказывали. – Вынуждена попросить вас разведать и сады тоже, – поручила белоснежный аликорн роботам. – Только что Эпплджек видела там пришельцев. – Позвольте узнать, каких и сколько? – спросил дрон со странной для него вежливостью, которая зажгла на лице Пинки Пай улыбку, а у Рэйнбоу Дэш вызвала раздражение. – Ну, эм… двуногих кальмаров и мелких летающих уродов с щупальцами, а ещё таких огромных чудовищ, похожих на кегли с тремя паучьими ногами, – попыталась описать Эпплджек. – Кегли с паучьими ногами? – с отвращением повторила Рарити. – Это что ещё за мерзость? – Эпплджек говорит об Аннигиляторах – биомеханических наступательных роботах, являющихся одной из наиболее опасных наземных боевых единиц скринно-цефов, – пояснил дрон-разведчик, затем снова обратившись к пони в шляпе: – Сколько их было? – Этих здоровых-то? Двое, – ответила рыжая кобылка. – А кальмаров и тех мелких – чуть более десяти. – Благодарим за сотрудничество, – сказал робот в адрес фермерши, после чего повернулся своим единственным глазом к Селестии: – Вне зависимости от того, будут ли найдены на территории Яблочной Аллеи прочие боевые единицы пришельцев, мы настоятельно рекомендуем вам разрешить нашим строительным бригадам начать возведение периметра безопасности вокруг фермы – особенно той её части, которая граничит с Вечнодиким лесом. В дальнейшем понивилльские яблоневые угодья предполагается использовать как важный источник продовольствия для ваших солдат. Этот объект имеет потенциально существенную стратегическую важность. – Мы обсудим этот вопрос позже, если вы не возражаете, – учтиво ответила Селестия, в очередной раз избежав необходимости принимать поспешные решения. В конце концов, ей сперва хотелось услышать мнение Эпплов насчёт предложения машин. – Как скажете, Принцесса Селестия, – пророкотал дрон. – Приступаем к выполнению вашего приказа. Все пять шарообразных разведчиков удалились в направлении центра города, дабы потом оттуда попасть на ферму. Эпплджек и Эппл Блум не очень-то нравилось, что в их родовом саду будут слоняться эти летающие механизмы, хотя обе поняши не склонны были оспаривать приказ, отданный Владычицей Дня. Если уж она считает, что эти железяки должны прочесать территорию Яблочной Аллеи, значит, так надо, и сёстры нисколько не сомневались в её мудрости. – По-моему, у них хорошее настроение, – отметила вдруг Пинки, поглядывая вслед улетающим роботам. – Или мне показалось?.. – Сомневаюсь, что у кого-то сейчас может быть хорошее настроение, – тихо проговорила Флаттершай. – Этот шум напугал всех вокруг! Только что в мой дом сбежались зверушки со всего леса и даже те, кто живут в заповеднике. Сейчас Дискорд вместе с Энджелом всеми силами пытаются успокоить их. – Не думаю, что эти железяки тоже боятся шумов, – сквозь зубы процедила радужногривая пегаска, беря в учёт тот факт, что машины только что бродили по окраинам пущи и при этом явно не страдали от каких-либо фобий. – А вот и боятся, – весело заявила Пай. – Три моих друга так испугались всех этих странностей из Вечнодикого леса, что даже отказались идти со мной сюда к замку. – Ты же вроде бы обиделась на них после того случая, – напомнила Дэши об их выходках во время охоты на объект HP-2304. – Мы уже помирились, – ответила розовая поняша, махнув копытцем. – Они принесли Пинки-клятву, что больше никогда не огорчат меня, и я их сразу же простила! – Я бы на твоём месте следила за ними в оба, – недоверчиво посоветовала Рэйнбоу. – Оу, я так и делаю! – беспечно выпалила Пинки, прильнув к пегаске. – Мне нравится следить за тем, как они спят возле шкафа в моей комнате. – Представляю себе это, – хихикнула небесно-голубая пони, отстранившись немного от чересчур импульсивной подруги. – Эх, похоже, у нас скоро не хватит глаз, чтобы за всем уследить, – печально вздохнула Твайлайт. – Киборги, пришельцы, Вечнодикий лес, призраки! Что дальше? – Ещё одна бессонная ночь, – хмуро ответил Спайк. – Вообще-то, пока что никакой очевидной опасности нет. Вы можете идти спать, – сказала Принцесса Солнца. – Правда? – оживился дракончик, однако его пыл тут же потушила Спаркл: – Погоди, Спайк, – шикнула она на него, а потом возразила наставнице: – Но опасность может появиться в любую секунду. Я думаю, нам некогда спать. – Не беспокойся, Твайлайт. Если что-то случится, я вас разбужу, – спокойно ответила державная пони. – Но как же вы, Принцесса? – побеспокоилась поняшка с красным бантом. – Всё хорошо, Эппл Блум, – улыбнулась Селестия, умилившись заботой со стороны маленькой пони. – Для меня ночь без сна – это пустяк. – Ну, уж нет, мы не бросим вас, – твёрдо заявила Дэши… к огромному сожалению Спайка. – Если уж не спать, так всем вместе. – Спасибо, Рэйнбоу Дэш, но я настаиваю, чтобы вы все поспали хотя бы несколько часов. Вам следует беречь силы, ведь никто не знает, когда они вам понадобятся. Особенно стоит выспаться тебе, Сансет. Ты же завтра утром возвращаешься в зазеркалье, не так ли? – напомнила Владычица Дня, на что обратила особое внимание Эппл Блум, навострив ушки. – Боюсь, сейчас совсем не до этого, – ответила Шиммер, помотав головой. – Наверно, мне стоит отложить свои дела на потом. – Советую тебе наоборот заняться ими как можно скорее, – промолвила Принцесса, устремляя взгляд в сторону Вечнодикого леса, пока что не подающего никаких знаков. Затем она посмотрела на огненногривую единорожку и добавила: – Позже может быть уже действительно некогда. Сансет согласно кивнула, прекрасно поняв, что имеет в виду Селестия. Хотя ей было страшновато покидать Эквестрию в условиях столь напряжённой ситуации. Она побаивалась, что даже через пару-тройку дней ей уже некуда будет возвращаться из зазеркалья. Ощущение нависшей над всем этим миром смертельной опасности, которая в любой миг может обрушиться на головы всех пони, мучительно щекотало нервы Шиммер, как и всех её друзей и даже, казалось бы, всегда невозмутимой Селестии. Впрочем, Принцесса абсолютно права, и если ещё осталось время на личные дела, то им нужно пользоваться прямо сейчас, не медля ни минуты. Но перед этим необходимо хорошенько поспать… – Ладно, – согласилась наконец Твайлайт с доводами Селестии. – Предлагаю всем спать в замке. Лучше, чтобы мы всё время были вместе… 12.4. В западне – Мы запустили необратимые изменения в нашей природе. Другого выбора не было! Мы должны были стать одними из них… Голоса. То и дело они всплывали в его разуме, появляясь из ниоткуда и уходя в никуда. Перед его глазами мелькали видения, быстро сменяющие друг друга, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном. – Ключ ко всему – наносистемы, но… у нас слишком мало времени… Из тьмы появилась чудовищная фигура цефа, стремительным наскоком свалившая с ног солдата в форме CELL. Прежде чем боец успел рухнуть наземь, его плоть пронзила металлическая конечность пришельца. – Посмотри вокруг, Алькатрас. Посмотри на ландшафт! Ты когда-нибудь хотел посетить другую планету?.. Перед его взором раскинулся Мэйнхэттен. Затем широкая улица, по которой неслись целые толпы охваченных паникой пони, убегающих от цефов. Строй кальмаров вышагивал следом за ними, беспощадно отстреливая их своими плазменными винтовками. Не прошло и нескольких секунд, как образы снова принялись быстро сменяться – один за другим. Круговерть остановилась на видении, показывающем страшную гибель Эквестрии. Несколько огромных космических кораблей скринно-цефов поразили планету лучами, и та мигом превратилась в ледяной шар. – Это единственное место, где ещё пока можно что-то изменить… Снова тьма. Вскоре сквозь неё пробились вспышки света, исходящего как будто от красного пламени. Его охватило сдавливающее нутро ощущение, что он снова падает по распределителю спор, и смерть где-то рядом. Как и тогда, поверхность нанокостюма полыхала, словно бумага. – Алькатрас? Так тебя зовут? Алькатрас… В какой-то момент целые тучи спор инопланетного вируса, окружающие его со всех сторон, превратились в мириады звёзд на фоне ночного неба. Он видел, как среди них спокойно вышагивает пони-аликорн благородного тёмно-синего цвета с прекрасной развевающейся гривой, походящей на полотно космоса. Несмотря на то, что она ступала, казалось, по воздуху, каждый шаг её копыт, облачённых в изящные хрустальные накопытники, сопровождался громким цокотом, как будто усиливаемым акустикой. – Алькатрас… Он в очередной раз услышал своё имя, произнесённое кем-то, и в этот миг что-то заставило его внезапно пробудиться. Он резко вскинул пулемёт, который доселе судорожно сжимал в руках, и нацелил его на нежданную гостью. Окончательно придя в себя, он увидел, что ствол направлен на ошарашенную Сури Поломэйр, едва ли не упираясь в её носик. Пони застыла на месте, не сводя широко раскрытых от испуга глаз с морпеха. – Ты ч-чего? – дрожащим голосом шепнула она. Кажется, неожиданная выходка носителя наноброни заставила её сердце уйти в копыта. В течение нескольких секунд Алькатрас продолжал держать пони под прицелом, словно не понимая происходящего, после чего всё же прижал пулемёт к себе, томно вздохнув и помотав головой. Он явно никак не ожидал, что она поднимется на его пост. Эту ночь, как и несколько предыдущих, Алькатрас проводил в мебельном магазине, расположенном прямо напротив люка, ведущего в обжитый беженцами дренажный колодец. Здесь он ожидал появления солдат GDI, которые уже пять дней никак не могут пробиться сквозь позиции скринно-цефов, укоренившихся на восточном берегу центрального острова. Суперсолдат понимал осторожность офицеров Инициативы, поскольку в нынешних условиях у землян каждый боец на счету, однако томиться здесь сутки напролёт ему тоже уже надоело. Пони в свою очередь начинали беспокоиться, что надежда, принесённая морпехом, может оказаться ложной, и в действительности никто не собирается вытаскивать их отсюда. Они особо не рассчитывали, что кто-то станет тратить свои силы на их спасение, раз уж даже из Кантерлота за ними до сих пор никто не пришёл. Лишь несколько беженцев продолжали верить, что скоро их проблемы и лишения закончатся, и только Сури не выказывала ровным счётом никакой реакции по поводу сложившейся ситуации. Дабы придать своему пребыванию в тылу врага хоть какой-то смысл и ускорить продвижение войск GDI, Алькатрас периодически делал вылазки к проливу и незаметно уничтожал отряды как цефов, так и киборгов, используя лук. На этот раз ему наконец-то представилась возможность убедиться в словах полковника-лейтенанта Морицубо о том, что стрела, выпущенная из этого бесшумного оружия, способна без труда пробить голову стального солдата. Два дня назад морпеху также пришлось искать поблизости какой-нибудь магазин, поскольку у беженцев закончилось съестное. На этот раз, когда ему не нужно было никого защищать, он раздобыл пищу без особых затруднений, ни разу не вступив в вооружённую стычку. Всё остальное время оператор нанокостюма проводил на крыше ближайшего высотного здания и следил за обстановкой в Мэйнхэттене, а ночью спускался в мебельный магазин и либо ожидал прибытия соратников, либо дремал. В его ночёвках на поверхности была и несколько иная причина. В какой-то мере он тем самым избегал повышенного внимания по отношению к себе со стороны Блю Найл и Пирмэйн Ворчестер, почему-то проявляющих к нему чуть ли не фанатичную симпатию, в отличие от других более сдержанных беженцев. В первую же ночь, проведённую в дренажном колодце, Алькатрас устроился под бетонной стеной и дремал в обнимку с пулемётом, пока не почувствовал, как подле него примостились обе пони, покинув собственные постели. Свои действия они аргументировали тем, что от морпеха исходит успокаивающее тепло, в то время как в канализации довольно холодно. Он не стал прогонять их, но следующую ночь решил провести не среди них, а в бою. С тех пор он вообще старался реже погружаться в дрёму, поскольку отныне его почему-то стали одолевать беспокойные сновидения, подобные тому, которое только что прервало появление розовой кобылки… – Сури, – выдохнул Алькатрас, слегка удивившись тому, что эта пони выбралась на поверхность. Он скорее ожидал, что рано или поздно сюда заявится Блю или Пирмэйн, а может, обе сразу. – Что ты здесь делаешь? – Просто хотела проведать тебя, м-да, – нервно хихикнула Поломэйр, присаживаясь на прохладном плиточном полу напротив суперсолдата, устроившегося под кассовой стойкой. Окинув бойца заботливым взглядом, она шёпотом поинтересовалась: – Как ты? – Кошмары покоя не дают, – бросил оператор нанокостюма, посмотрев сквозь витрину на пустую ночную улицу. – Оу, – произнесла поняша, вскинув брови. Её взгляд устремлялся куда-то в сторону, где царила тьма. Кажется, теперь она поняла, почему суперсолдата колотило, словно на лютом морозе, пока его не разбудило её приближение. – А вот мне вообще не спится. – Почему? – бесстрастно спросил морпех. – Не знаю, – пожала плечами Сури, томно вздохнув. – Наверно, просто тревожно. Ты говорил, что твои друзья спасут нас отсюда. Их что-то задерживает? – О, да! – усмехнулся суперсолдат. – У берега этого «что-то» полным-полно. – Расскажи мне о себе и своих друзьях, – попросила Поломэйр. Её большие кофейно-молочные глаза выражали свойственное всем пони любопытство. – Что ты хочешь знать? – Да всё, – улыбнулась розовая кобылка. – Скажем, почему вы на нашей стороне? Ты почти ничего не рассказывал ни о себе, ни о них. Ты постоянно куда-то уходил. У нас даже не было времени поговорить. Может, узнаем друг друга получше, м-да? – Ну, – устало произнёс Алькатрас, отложив пулемёт в сторону и подогнув ноги, – я знаю о тебе достаточно. – Эм… что ты имеешь в виду? – настороженно вопросила пони. – Скажи мне, Сури, как ты стала старшей среди этих пони? – задал боец контрвопрос. Первые несколько секунд его собеседница даже несколько растерялась, не зная, что ответить. Милая улыбка на её лице куда-то вдруг испарилась. – Это само собой вышло, я никого ни к чему не принуждала. Но я не пойму, на что ты намекаешь? Ты подозреваешь меня в чём-то? – Почему ты так настоятельно просила меня, чтобы я притащил из магазина только яблоки? Блю и Пирмэйн ты велела то же самое, так? Это какой-то способ воздействия на пони – посадить их на однообразный рацион? – спокойно осведомился морпех. Всё то время, что он провёл среди беженцев, Сури не вызывала у него доверия. Он прекрасно помнил, что о ней говорила Коко, а потому относился к старшей довольно предвзято. Кроме того, он замечал, что авторитет этой пони в группе выживших неоспорим, и ему оставалось только догадываться, какими методами ей удалось добиться такого расположения. – Нет! – ошеломлённо прошипела Сури, искренне удивившись суждениями бойца. – Я настаиваю на одних лишь яблоках только потому, что хочу избежать конфликтов между нами. Только представь, что было бы, если бы, скажем, вместе с водой ты принёс пару бутылок сидра. Пони передрались бы из-за них! Ну а пока все пьют и едят одно и то же, никаких споров не будет. Мы уже почти месяц живём не слишком сладко, м-да. Не хватало, чтобы мы ещё ссорились по пустякам. – Что и говорить, ты довольно деловитая пони, – лениво протянул носитель наноброни. – Тебе кто-то рассказал о моём прошлом? – догадалась Поломэйр. – Неужто в этом несчастном городе так не вовремя оказалась Рарити? – Нет, я не встречал Рарити. – Но ты знаешь о ней, – заметила розовая поняша. – Значит, Коко? Она тебе рассказала обо мне? – Не только деловитая, но и догадливая, – произнёс Алькатрас, чуть наклонившись поближе к собеседнице. В его голосе прозвучали нотки веселья, что несколько сбило пони с толку. Она не понимала, что он делает – всерьёз обвиняет её или просто играется с ней. – Представляю, что она тебе говорила про меня, – протянула Сури, закатив глаза. – И знаешь что, она полностью права. Когда-то я действительно была не очень хорошей пони. Я плохо обращалась с Коко, когда она работала на меня, и подставила Рарити на Неделе Моды, не считая всего того, что я делала до этого. Но поверь мне, я усвоила урок и осознала цену своей подлости. Мой обман на Неделе Моды был вскрыт, и я лишилась репутации элитного дизайнера модной одежды. Мне пришлось почти два года работать обыкновенной портнихой, чтобы хоть как-то удержаться на плаву. Только потом я получила заманчивое предложение шить форму для спортивных команд Мэйнхэттена. Но я уже для себя решила, что больше никогда не стану пользоваться другими пони ради своей выгоды. – Ты будто на исповеди, – хмыкнул оператор нанокостюма. – Я просто не хочу, чтобы ты судил меня за прошлые поступки, ведь все мы совершаем ошибки, верно? – несколько печально проговорила пони, взирая на бойца слегка слезливыми глазками. – Кто я такой, чтобы судить тебя? – прошептал суперсолдат, отведя взгляд к витрине. – И если ты действительно заботишься об этих пони, а не посылала их за яблоками только для того, чтобы не заниматься этим самой, то мне тем более незачем катить на тебя бочку. – Значит, мир? – улыбнулась Поломэйр, понимая, что Алькатрас с самого начала невзлюбил её, а значит, с ним необходимо помириться. С этими целями она даже протянула ему копытце. Морпех несколько удивлённо взглянул на неё и, недолго думая, мягко обхватил её переднюю ножку. – Ты мне не враг, Сури. – Вот и хорошо, м-да, – хихикнула фиолетовогривая кобылка. Как только пальцы носителя наноброни разжались, она вернула копытце в прежнее положение и на пару секунд призадумалась, после чего заговорила вновь: – Может, всё же расскажешь мне, кто вы такие? Блю Найл говорила, что вы прибыли из другого мира. Как вам это удалось? – Понятия не имею, – помотал головой боец. – Нам удалось захватить одну штуковину, построенную пришельцами. С её помощью мы сюда к вам и перенеслись. – А откуда взялись эти пришельцы? – полюбопытствовала Сури, с ужасом вспоминая, как спасалась от них в первый день вторжения. Её едва не убили на улицах, поэтому она приняла решение впредь скрываться под землёй. – Кто они вообще такие и что им здесь нужно? – Мы называем их цефами, – начал Алькатрас. – Пожалуй, мне известно о них только то, что они, кажись, помешаны на смерти и стремятся уничтожить всю Вселенную. Они здесь только ради того, чтобы всех вас поубивать. В моём мире они именно этим и занимались. Мы, люди, проиграли им войну, поэтому были вынуждены спасаться, и отступили в ваш мир, не имея никаких других вариантов, кроме как дать им здесь последний бой. И теперь, когда и нас, и вас хотят убить, все мы должны быть заодно, иначе шансов выжить уж точно ни у кого не останется. Вот почему мы на одной стороне. – Они просто убивают, и всё? – ошарашенно произнесла розовая поняша. – Я тебе вот что скажу, Сури, – молвил носитель наноброни. Наклонившись вперёд и уперев пристальный взор в её удивлённые кофейно-молочные глаза, он продолжил напряжённым шёпотом: – Мы все по шею в дерьме – и пони, и люди. Эти цефы никого не пощадят! Ещё и эти крестоглазые ублюдки здесь нарисовались. Знаешь, если встретишь что тех, что других, – лучше беги со всех ног. Нервно сглотнув, Поломэйр согласно кивнула. Алькатрас же, уловив среди раздающихся где-то вдалеке выстрелов нечто необычное, внимательно прислушался. Не прошло и десяти секунд, как поблизости что-то гулко громыхнуло, так что по полу мебельного магазина даже прошла дрожь. Фиолетовогривая пони тотчас же встревоженно вскочила на копыта, обратив взор на улицу через витрину. Догадываясь, что могут знаменовать собой эти звуки, морпех прежде всего взял в руки пулемёт, а потом встал возле неё. Не заметив на улице никаких признаков присутствия врагов, Алькатрас проследовал к витрине. Сури решила держаться поближе к нему, боясь издать любой лишний звук, кроме тихого цокота копыт, хотя и желала спросить у него, что стало причиной раздавшегося грохота. Присев на корточки перед стеклом между двумя тумбами, оператор нанокостюма в очередной раз огляделся по сторонам, как вдруг его взор приковался к ночному небу справа от магазина. Над крышами домов летела целая линия артиллерийских снарядов, выпущенных Джаггернаутами GDI. Снаряды устремлялись куда-то в центр города, летя по параболе и оставляя за собой длинные шлейфы. Анализируя траекторию их полёта, нанокостюм выдвинул гипотезу, что они грохнутся где-то в Центральном парке. Впрочем, не все снаряды имели возможность долететь до цели, поскольку некоторые врезались в особо высокие здания. Алькатрас заметил, как один из них пробил верхушку небоскрёба в квартале от его с Сури местонахождения. – Что это? – осведомилась Поломэйр, заворожённо глядя на летящие по небу снаряды. Не успел суперсолдат что-либо ответить, как здание, в котором находился он вместе с пони, неистово содрогнулось. Где-то наверху раздался мощный грохот, и морпех понял, что тому виной столкновение снаряда с крышей, служившей ему наблюдательным пунктом в течение последних пяти дней. В глуби помещения магазина задрожала вся мебель, а на улице на проезжую часть упали осколки разбитого стекла и мелкие куски бетона. Сури едва удержалась на ногах, чуть не завалившись на стоящего рядом Алькатраса. – Похоже, это наши, – заключил суперсолдат, провожая взглядом летящие на запад снаряды. Затем он перевёл взгляд на пони и сказал ей: – Быстро спускайся к остальным и действуй, как условились. Будьте готовы в любой момент сняться с места. Сури малость замешкалась, снова посмотрев на небо. Вслед за увиденной линией артиллерийских снарядов летела другая такая же. У неё не было никаких сомнений, что эвакуация на Пони-Айленд будет сопряжена со смертельной опасностью для всех пони. Но отступать было некуда, и она это прекрасно понимала. – Ясно, – отозвалась наконец розовая пони, после чего сразу же рванула к выходу из магазина, расположенному справа. Оценив траекторию полёта очередной линии снарядов, Алькатрас тоже поспешил покинуть магазин. Он не стал тратить время попусту и сразу выпрыгнул на улицу, вынеся витрину плечом. Далее он подбежал к люку, который Сури оставила немного приоткрытым, и без особого труда сдвинул его крышку в сторону. Подоспевшая к этому моменту фиолетовогривая пони мигом юркнула вниз и принялась быстро спускаться по лестнице на дно дренажного колодца, судорожно переставляя копыта со ступени на ступень. Оставшись на поверхности, Алькатрас устремил взор в ту сторону, откуда летели артиллерийские снаряды. На улице до самого её пересечения с первой авеню, виднеющейся вдалеке, не наблюдались ни свои, ни чужие. Пока что о наступлении войск Инициативы говорил только лишь артобстрел тыловых позиций пришельцев, поэтому суперсолдат вполне понимал, что тревога может оказаться ложной. Тем не менее, за минувшие пять дней снаряды Джаггернаутов били не дальше набережной, что свидетельствовало о неких изменениях в битве людей и инопланетян. Вскоре из-за горизонта над крышами высотных зданий появилась третья волна артиллерийских снарядов, тоже устремляясь куда-то в тыловые территории скринно-цефов. Позади раздался громкий фонящий шум, и Алькатрас, обернувшись через плечо, увидел несколько десантных воздушных кораблей пришельцев, летящих над шестьдесят третьей стрит в сторону пролива. Морпех напрягся и приготовился к действию, однако эти транспортники миновали его позицию, не сбросив ни одной боевой единицы. Двигаясь навстречу линии артиллерийских снарядов, они начали постепенно набирать высоту, дабы пропустить их под собой. Тем не менее, один корабль, летевший ниже остальных, не успел совершить манёвр и столкнулся с крупнокалиберной болванкой. На всю улицу раздался грохот, транспортник пошатнулся и поначалу даже пошёл в плавное пике, его правое крыло охватило красное пламя, но всё же ему удалось выровняться и продолжить путь к цели, хотя летел он теперь не слишком ровно. Алькатрас ещё несколько секунд смотрел вслед удаляющимся десантным кораблям цефов, пока не решил, что должен быть среди беженцев, так как не исключал, что в ходе набирающей обороты заварухи пришельцы могут проникнуть и в канализацию. В тот же миг на связь с ним вышел штаб: – Оператор Н-2, это Керак-1, – прозвучал голос лейтенанта Бенуа. – Нашей артиллерии удалось оттеснить скринно-цефов от побережья, они отступают вглубь города – в основном, по подземкам. Будьте осторожны, они могут сунуться и в коллектор. Кроме того, с севера всего в трёх кварталах от вас их атакуют многочисленные отряды ЛЕГИОН’а. Настоятельно рекомендуем вам покинуть текущую позицию и перебраться к пересечению второй авеню и шестидесятой стрит. Скоро туда прибудет ударная группа из южной заставы, расчётное время – десять минут. Отправляю на ваш костюм оптимальный маршрут к точке сбора. На дисплее визора отметился путь от этого дренажного колодца до другого такого же, расположенного прямо напротив подъёма на мост, соединяющий центральный остров и Пони-Айленд. В мыслях прикидывая план дальнейших действий, носитель наноброни напоследок ещё раз взглянул на десантные корабли, улетающие к проливу, как вдруг услышал неподалёку рёв цефов. Машинально обратив взор налево, он быстро заметил на крыше одного из домов, тянущихся вдоль улицы, покрытую маской морду кальмара. Ярко-белые глаза пришельца пристально следили за ним. Взглянув на цефа поближе при помощи масштабирования визора, Алькатрас заметил, что это не стандартный пехотинец, а особая боевая единица, облачённая в продвинутый экзоскелет, во многом подобный нанокостюму. Через пару секунд возле кальмара откуда ни возьмись появились ещё трое таких же, выйдя из режима маскировки. На дисплее визора они помечались как «Хранители цефов», хотя морпех и без того не мог не узнать их. С точно такими же особями ему доводилось сражаться в Центральном парке Нью-Йорка много лет назад, и он до сих пор помнил, насколько опасны и живучи эти чудовищные твари. Суперсолдат нацелил пулемёт на цефов, но не зажимал курок, ожидая их действий. Те в свою очередь лишь пялились на него, ни на миг не отводя глаз, как будто тем самым желая сказать: «Мы тебя помним». Затем они посмотрели на восток, увидели очередную волну артобстрела и спешно скрылись где-то за парапетом, напоследок метнув краткий взгляд на морпеха. Продолжая глядеть на опустевшую крышу здания, оператор нанокостюма осознавал, что привлёк к себе внимание Коллективного разума пришельцев. Если после проникновения к Копью об этом можно было лишь догадываться, то теперь он не сомневался, что скринно-цефы установили пристальное наблюдение за ним. Само собой, такое внимание со стороны кровожадных инопланетян ничего хорошего не сулило. Опустив ствол, Алькатрас огляделся вокруг и внимательно прошерстил взглядом крыши всех ближайших зданий, но не увидел ровным счётом ничего подозрительного. Похоже, что те четверо цефов-хранителей были единственными пришельцами на этой улице. Стоило ему только прийти к такому выводу, как из люка послышался протяжный, полный ужаса вопль Сури: – Алькатрас! Вслед за этим дренажный колодец наполнился визгом до смерти напуганных кобылок, которых потом заглушил пронзительный вой цефа-сталкера. Не теряя драгоценного времени, оператор нанокостюма поднял ствол пулемёта вверх и спустился на лестницу, ведущую в пристанище беженцев. Не было никаких сомнений, что жизни всех этих пони висят на волоске, поэтому он активировал режим максимальной брони и спрыгнул вниз. Он стремительно пролетел всю высоту до дна колодца и довольно жёстко приземлился на бетонный пол. Костюм израсходовал немало энергии на поглощение удара от падения. Стоило только суперсолдату выпрямиться, как его тут же снёс с ног кальмар с двумя длинными тесаками. Отлетев на пару-тройку метров, Алькатрас грохнулся на сетчатый круг к ногам оцепеневших от страха Сури Поломэйр и земной пони по имени Азур Велюр, что заставило их наконец инстинктивно отпрянуть назад к остальным беженцам, сгрудившимся поодаль. Цеф же не стал давать противнику даже мгновение на передышку и тут же совершил хищный прыжок, дабы вонзить свои тесаки в плоть землянина. Боясь, что морпех не успеет ничего сделать, трое единственных в этой группе единорогов поспешили задержать кальмара при помощи своей магии. Облачив обе ноги пришельца в волшебную ауру, они разом потянули их вниз, и тот рухнул на пол. Алькатрас, успевший тем временем откатиться назад и встать на колено, пристрелил его почти в упор. Пулемётные пули без труда пробили голову сталкера вместе с его жуткой маской, и издав чудовищный предсмертный вопль, он мгновенно скончался. Убитый цеф был далеко не единственным пришельцем, вторгнувшимся в этот дренажный колодец. Из трубы, перекрытой решёткой, доносился вой других сталкеров, а из соседней сквозь тьму выглядывали две пары светящихся зловещим огненно-красным светом глаз. Не вставая с колена, Алькатрас спустил курок ровно в тот же миг, когда цефы покачнулись и рванули в атаку, пожелав вступить с бойцом в ближний бой. Канализация наполнилась громоподобными выстрелами ручного пулемёта, от которых оцепеневшим беженцам закладывало уши. МК-60 запросто решетил лёгкие экзоскелеты цефов-лазутчиков и их желеобразную плоть, так что один из кальмаров упал замертво ещё до того, как выбрался из тёмной трубы. Второй же, хотя и получил парочку ран, всё-таки успевал добежать до цели. Намереваясь насадить оператора наноброни на свои клинки, он предварительно занёс их для сокрушительного удара. Понимая, что дистанция становится чересчур малой для дальнейшей стрельбы, морпех в последний момент опустил оружие и выпрямился во весь рост. Он быстро совершил короткий рывок и нанёс упреждающий удар, вынеся левую руку вперёд и схватив пришельца за глотку. Врезавшийся в его грудь клинок не сумел пробить сверхпрочную броню костюма. Крепко стиснув глотку твари, носитель наноброни приподнял её над полом и со всей силы швырнул в стену. Ударившись затылком, раненный кальмар свалился наземь и был незамедлительно добит контрольным выстрелом. Из коллектора же донёсся множественный рёв других цефов. Ситуация явно накалялась, каждая минута была на счету, поэтому Алькатрас, активировав тепловое видение, как можно скорее просканировал визором тёмную трубу, ведущую на юг. Костюм не выявил ни одного врага в данном направлении, поэтому суперсолдат тут же обратился к старшей громким голосом, понимая, что её ушки заложены грохотом выстрелов: – Сури, веди всех пони по этой трубе до шестидесятой стрит! Нас там будут ждать! И без того ошарашенные беженцы пришли в ещё большее смятение. Ни для кого не было секретом, что до названной бойцом точки придётся проделать почти триста метров по трубе, где царит тьма и могут из ниоткуда появиться пришельцы. Тем не менее, Поломэйр утвердительно кивнула Алькатрасу, намереваясь последовать его инструкциям. – А как же ты? – сразу же запротестовала Пирмэйн, полагая, что морпех решил остаться здесь и задержать цефов, пока пони вместе с енотами будут драпать к мосту. Помня, что произошло в торговом центре пять дней назад при подобном разделении, она не сочла эту идею хорошей, как и стоящая возле неё Блю. – Я следом за вами, – ответил Алькатрас, затем указав на единорогов – двух кобылок и одного жеребца: – Вы, идите впереди вместе с Сури. Если встретите пришельцев, задержите их своей магией хотя бы на секунду, чтобы я успел среагировать, ясно? Единороги тоже ответили короткими кивками, хотя порученная им задача весьма встревожила их. Прежде чем беженцы успели сдвинуться с места, цефы снова напомнили о себе. В решётку, перекрывающую восточную трубу, врезались два сталкера и тотчас же принялись рубить ржавые металлические жерди, а из коллектора полетели пучки плазмы, один из которых поразил Алькатраса в плечо, а другой – в шею. Суперсолдат пошатнулся от удара и боли, заставших его врасплох, но всё же машинально активировал режим максимальной брони. – Алькатрас, нет! – вскинулась Блю, испугавшись за жизнь бойца, как вдруг была остановлена копытом Сури. – Слышали его? Бегом в трубу! – скомандовала фиолетовогривая пони, едва перекричав наполнившие канализацию выстрелы. Беженцы вместе с семьёй енотов всем табуном рванули в южную трубу по направлению к контрольной точке, подгоняемые страхом. Сури пропустила вперёд себя единорогов, которые осветили тёмный путь при помощи своих волшебных рогов, а также Блю и Пирмэйн, чтобы быть уверенной, что эти кобылки не останутся рядом с Алькатрасом. Затем она сама ускакала из дренажного колодца, в очередной раз подогнав своих подопечных не задерживаться и бежать от опасности. Пока пони и еноты спасались из своего бывшего пристанища, Алькатрас отражал атаку пехотинцев-цефов из коллектора. Трое наступали на него по сточной трубе, а ещё двое пристроились за обоими углами и поддерживали своих собратьев дополнительным огнём. Морпех не покидал занятого места и прицельно палил по пришельцам, хотя вражеские плазмомёты постепенно выбивали энергию из его брони. Он принимал весь огонь цефов на себя, дабы обезопасить пони и дать им время на бегство. Ликвидировав двух наступающих кальмаров, суперсолдат всё же юркнул в укрытие, прижавшись к стене возле выхода в трубу, и намеревался дать броне хотя бы небольшую передышку, однако его планам не суждено было сбыться. В колодец прорвались два сталкера, изрубив наконец решётку в труху. Чудовища с тесаками издали протяжный вой и поспешили накинуться на морпеха, но сразу же попали под его огонь. Один кальмар пал ещё до того, как пересёк решётчатый круг посреди помещения, но второму повезло больше, несмотря на то, что морпех до последнего не прекращал стрелять… Индикатор энергии близился к нулю, а бежать было некуда, поэтому ничто не помешало цефу вонзить свой тесак в плечо оператора нанокостюма по самую ключицу, а затем с оттяжкой выдернуть его обратно. Невзирая на боль, боец не позволил противнику нанести следующий удар, крепко огрев его прикладом пулемёта по морде. Сталкер немного отшатнулся, что позволило морпеху вскинуть оружие и добить его несколькими выстрелами в упор, как уже в помещении колодца появился цеф-пехотинец, угрожающе нависнув над землянином. Сделав шаг назад, Алькатрас отчаянно спустил курок, пулемёт выпустил очередь из нескольких пуль и заглох. Магазин, и без того примерно на треть израсходованный в процессе ночных вылазок, окончательно опустел, а кальмар лишь вздрогнул от полученного ранения, не спеша расставаться с жизнью. Выбросив оружие из рук, боец быстро потянулся к пистолету, покоящемуся в кобуре, но был повален с ног мощным ударом плазмомёта по голове. Цеф действовал быстро и уверенно. Прижав своего противника к полу металлической ногой, он направил на него оружие и принялся палить непрерывной очередью, однако тот успел активировать сверхпрочную броню и выхватить пистолет. Нацелив его под маску кальмара, морпех тоже стрелял без остановки. Дуэль продолжалась, пока плазмомёт цефа не умолк, а в магазине пистолета не осталось всего три патрона. Из глотки пришельца захлестала желеобразная масса, и он завалился на бок, перестав блокировать бойца своей ногой. Дав почти истощённому запасу энергии время на восстановление, Алькатрас быстро поднялся, запрятал пистолет обратно в кобуру и взял разряженный пулемёт. Из трубы, ведущей в коллектор, доносился топот двух оставшихся кальмаров. Перезаряжаться было некогда, поэтому морпех сделал ход конём, сорвав с пояса гранату и послав её вниз по пологому стоку. Перехватив МК-60 поудобнее, носитель наноброни пустился в бег следом за беженцами, намереваясь поскорее догнать их. Вскоре в стоке грянул взрыв, однако он не мог знать, причинила ли граната хоть какой-нибудь вред цефам. Во всяком случае, он надеялся, что как минимум задержал их. Несясь по тёмной трубе, суперсолдат видел примерно в ста метрах впереди волшебный свет, излучаемый единорогами. Он активировал тепловизор и прибавил ходу, чтобы настигнуть пони быстрее, чем с ними что-нибудь случится…* * *
Передёрнув затвор и открыв крышку приёмника, Алькатрас вытащил пустой магазин, а затем поспешно заменил его на полный. Перезарядив пулемёт, он повесил его на спину и подошёл к лестнице, ведущей наверх. Он вместе с шестнадцатью пони и тремя енотами находился в дренажном колодце, почти ничем не отличающемся о того, из которого они только что сбежали. Отсюда можно было попасть в четыре тёмные трубы и на поверхность через люк. Наверху располагалось пересечение второй авеню и шестидесятой стрит, где, судя по звукам, происходило вооружённое столкновение. Даже уши беженцев, всё ещё заложенные после стычки морпеха с цефами, хорошо слышали выстрелы и взрывы, доносящиеся с улицы. Оператор нанокостюма надеялся, что наверху происходит наступление войск Инициативы, которые, спускаясь с моста, сметают остатки сопротивления скринно-цефов. Хотя он в то же время понимал, что с пришельцами вполне могут сражаться отряды киборгов, упомянутые Бенуа. Как бы то ни было, он считал необходимым выбраться на поверхность и хотя бы одним глазком взглянуть на происходящее. С этими целями морпех вновь просканировал пространство вокруг себя при помощи визора и, не обнаружив поблизости пришельцев, метнул взгляд на Сури. Она, как и прочие пони, была чересчур напряжена, отчего даже слегка подрагивала. Все беженцы судорожно вертелись по сторонам и в страхе ожидали появления опасности из тёмных труб. Лишь Блю и Пирмэйн не сводили глаз с суперсолдата, видя в его присутствии рядом с собой единственное утешение на фоне вспыхнувшего посреди ночи безумия. – Оставайтесь здесь, я гляну, что там происходит. Если появятся пришельцы, – кричите как можно громче, – распорядился Алькатрас, на что Поломэйр согласно кивнула. Схватившись за лестницу, он подумал о кое-чём ещё и в связи с этим добавил: – И лучше не стойте под лестницей… Пони сбились в плотную кучку и ещё более внимательно принялись озираться по сторонам, опасаясь, что с ними может произойти что-то ужасное, пока их защитник разведывает обстановку наверху. Тот в свою очередь уже взбирался по лестнице, устремляясь к люку. С каждой преодолённой ступенью звуки битвы становились всё более громкими. Наконец подобравшись к люку, Алькатрас медленно отодвинул его в сторону. Затем он активировал маскировку и осторожно высунулся наружу. Его взору представился перекрёсток, мало чем отличающийся от остальных в Мэйнхэттене, с той лишь разницей, что возле него располагался подъём на мост, напротив которого размещалась станция канатной дороги, тянущейся над проливом параллельно могучим сводам вантовой переправы. Прежде всего носитель нанокостюма взглянул на север, чтобы убедиться, что к этому месту не движутся отряды «Избранных Кейна». Впереди на многие метры простиралась лишь пустынная улица, вдоль которой тянулись непрерывные череды зданий самой разной высоты – от жилых четырёхэтажных домов до величественных небоскрёбов. У одной из высоток было серьёзно повреждено основание, так что она завалилась на подобную ей многоэтажку, высящуюся напротив. На дороге же наблюдались лишь брошенные повозки и останки не так давно сражавшихся здесь киборгов и цефов, – обыкновенная картина для терзаемого войной Мэйнхэттена. Удостоверившись, что атак с тыла не ожидается, Алькатрас взглянул на площадку перед мостом, расположенную южнее перекрёстка. Её отчаянно обороняли малочисленные отряды скринно-цефов. Пехотинцы-кальмары засели под стенами станции канатной дороги и вели огонь по колонне бронетехники GDI, наступающей с моста. В стороне от них ближе к противоположному перекрёстку стояли два шагающих танка, внешне похожие на огромных жуков с шестью лапами и длинным хоботком, представляющим собой лёгкое плазменное орудие. Прикрываемые цефом-бомбардиром, они тоже стреляли по войскам Инициативы, хотя их судьба была решена… Во главе колонны бронетехники двигался танк Мамонт, занимая своими колоссальными габаритами почти всю ширину проезжей части. Парочка залпов из главного калибра без труда смели оба шагающих танка вместе с бомбардиром. Тем временем небольшие группы пехоты, держащиеся на тротуарах по обе стороны от идущего в наступление сверхтяжёлого танка, на ходу отстреливали цефов. Прочая бронетехника двигалась немного позади, оставаясь на возвышенности, и тоже вносила свой вклад в штурм, ведя прицельный огонь поверх башни Мамонта. Среди этих боевых машин числились танки как Инициативы, так и Чёрных братьев, а также БТР’ы, вмещающие в себя пехотные подразделения. Силы пришельцев таяли на глазах, однако они старались продать свои жизни подороже, не прекращая огонь. Их плазмомёты уже успели убить или ранить нескольких землян, впрочем, сами они гибли гораздо быстрее. Желая помочь соратникам поскорее расправиться с остатками кальмаров, Алькатрас выскочил из люка, мгновенно сорвал с пояса винтовку GD-4 и, перейдя в режим максимальной брони, принялся стрелять короткими очередями. Его появление на поле боя не привлекло особого внимания пришельцев, так как их разгром оставался вопросом считанных минут, если не секунд. Прежде чем пали оставшиеся пехотинцы-цефы, из-за крыш высотных домов показались два звена Буревестников скриннов, смахивающих на летающие тарелки с короткими крыльями. Пролетая над проезжей частью, они открыли огонь по землянам, но почти сразу были атакованы самонаводящимися ракетами, выпущенными мобильными ракетными пусковыми системами, которые пока что оставались где-то на мосту, а потому были скрыты от взора Алькатраса за зданиями, тянущимися вдоль вантовой переправы до самой набережной. Вскоре с авиацией скринно-цефов было покончено, а последнего кальмара, занявшего оборону в дверях станции канатной дороги, прикончили орудия Мамонта, проделав огромную дыру в стене небольшой двухэтажной постройки. Пространство было окончательно очищено от пришельцев, и Алькатрас, повесив винтовку на пояс, помахал рукой спустившимся с моста соратникам. Из башни Мамонта на пару секунд показалась чья-то голова, после чего танк направился к перекрёстку, где стоял суперсолдат, раздавливая останки цефов, будто фольгу, своими массивными гусеницами. Пехота двинулась за ним, а следовавшая позади бронетехника выстроилась на площади, хотя БТР’ы были вынуждены оставаться на спуске с моста. Окинув взором военную технику, совершающую манёвры, морпех затем нагнулся к люку и взглянул на пони, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке. Они всё так же стояли подле лестницы плотной кучкой, озираясь по сторонам, а иногда поглядывая наверх. К счастью, цефы так и не появились в этом дренажном колодце… Танк Мамонт остановился перед перекрёстком, а пехота заняла позицию по обе стороны от него, как и на мосту. Люк на башне открылся снова, и из него показался майор Хуан де Сарседа – один из опытнейших офицеров GDI, уцелевших после гибели Земли, ветеран всех вооружённых конфликтов двадцатилетней давности и, как поговаривали солдаты, потомок знатных испанских дворян из Астурии. Этот человек носил славу командира, всегда сражающегося на передовой, а не отсиживающегося где-нибудь в штабе, и годы войны оставили на нём свой след. По итогам кровопролитных боевых действий конфликта вокруг строительства СКТ майор хромал на правую ногу, а предплечьем и кистью левой руки ему служил бионический протез. Сарседа был человеком довольно преклонного возраста. Его слегка смуглая кожа уже начинала покрываться морщинами, а волосы и борода существенно поседели за последние годы. Он обладал самой что ни на есть классической для испанца внешностью, и если бы на него нацепить кирасу и морион, то ему было бы в самый раз играть роль конкистадора в исторических фильмах. Впрочем, в полевой офицерской форме и камуфляжной кепке он отдалённо напоминал Алькатрасу вождя кубинской революции Фиделя Кастро. – Алькатрас! – приветственно произнёс майор. – Надеюсь, ты не успел здесь заскучать, пока мы шли к тебе на подмогу? – Скучать не приходилось, сэр, – усмехнулся морпех, намекая на свои ночные вылазки к набережной. – Понимаю, – улыбнулся Сарседа, сочувственно кивнув головой. – В тот же день, когда тебя жахнул инопланетный шпиль, мы искали тебя в том месте, но не нашли. Паркер сказал, что тебя утащили падальщики… – Да, так и было, – подтвердил носитель нанокостюма. – Да уж, война полна сюрпризов, – устало произнёс испанец, после чего отдал распоряжения офицерам пехоты: – Линь, займите оборону на севере! Баграмян, перекройте запад! – Солдаты немедленно принялись исполнять приказ, а майор громким голосом обратился назад к командиру одного из танков: – Ришар, следите за югом и востоком! Бронетехника направила свои стволы в ту сторону, откуда могли появиться пришельцы, а пехота живо заняла назначенные майором позиции. В этих пеших группах присутствовали как стрелки GDI, так и боевики Ордена. Последние, пробегая мимо Алькатраса, то и дело метали на него явно косые взгляды. Хотя выражения их лиц скрывали шлема с масками, морпех не сомневался, что они посматривают на него уж точно не с восхищением. Он прекрасно знал, что многие последователи Гидеона недолюбливают его по каким-то неведомым причинам. Скорее всего, их просто-напросто пугает нанокостюм, сделанный по технологиям цефов, равно как и его возможности. Несомненно, они полагают, что Алькатрас уже далеко не человек, и его связь с пришельцами может оказаться чрезвычайно опасной для последних землян, хотя свою роль здесь наверняка играют не только объективные риски, но и суеверные страхи. И если солдаты Инициативы хотя бы успели привыкнуть к Пророку за время второго вторжения инопланетян, то Чёрным братьям стало в новинку сражаться бок о бок с носителем таинственной и устрашающей наноброни. Следом за танками по спуску с моста сдвинулась длинная колонна из почти двадцати БТР’ов, за которыми двигались две мобильные ракетные пусковые системы (сокращённо именуемые МРПС), наконец попав в поле зрения морпеха. Эта военная техника была создана чуть более года назад на основе аналогичных моделей, применявшихся GDI в Первую Тибериумную Войну. МРПС хорошо зарекомендовали себя как в полевых, так и городских боевых действиях, исполняя роль мобильной батареи ПВО и ракетной артиллерии, весьма эффективной на ближних и средних дистанциях, в то время как Джаггернауты рассчитаны на огромные расстояния, будучи способными послать снаряд через весь Мэйнхэттен. – Местные внизу? – осведомился вдруг Сарседа, как только пехота заняла свои позиции, чем заставил суперсолдата отвлечься от разглядывания МРПС. – Так точно, – ответил Алькатрас. – Пусть поднимаются сюда к нам, и желательно без задержек. Нам здесь не очень-то рады, – сказал майор, после чего крикнул отрядам штурмовиков, столпившимся возле бронетранспортёров, чтобы те помогли беженцам выбраться на поверхность. Штурмовики – рослые крепыши в громоздких скафандрах и с орудиями Гаусса в руках – немедленно ринулись к перекрёстку, а один из БТР’ов выехал вперёд и остановился сразу за командирским Мамонтом. Оператор нанокостюма в свою очередь спустился на лестницу канализационного люка и, убедившись, что у её подножия никто не стоит, спрыгнул вниз в режиме брони, дабы не терять драгоценное время. Внезапное приземление морпеха изрядно напугало всех пони и троицу енотов, так что они в ужасе отпрянули назад на пару шагов. Выпрямившись после падения, Алькатрас обратил взор на оцепеневших беженцев. Все они сверлили своего защитника округлёнными очами и не решались произнести и звука. Казалось, что текущая напряжённая ситуация вот-вот доведёт их всех до нервного срыва. – Давайте все наверх. Наши уже здесь, – лаконично произнёс оператор нанокостюма. – Там т-точно нет п-пришельцев? – вопросила Раби Сплэш дрожащим от страха голосом. – Пока нет, и лучше их здесь не дожидаться, – намекнул морпех, что сейчас ни в коем случае нельзя медлить, а затем отошёл в сторону и махнул рукой на лестницу, призывая пони взбираться наверх. Те, впрочем, несколько замешкались, принявшись обеспокоенно перешёптываться между собой. – Ну же, идём! – призвала наконец Сури всех пони собраться духом и всё же решиться вылезти на поверхность, на что те отреагировали напряжённым молчанием. Подтолкнув плечом стоящую рядом Пирмэйн, она добавила: – Давайте, иначе мы так и останемся в этой мерзкой канализации! Выпихнутая из тесной кучки Пирмэйн неуверенно прошагала к лестнице и, остановившись, посмотрела на Алькатраса взглядом, так и выпрашивающим обещание, что всё будет хорошо. Боец лишь кивнул ей, желая приободрить её собственным спокойствием. Нервно сглотнув, Ворчестер зрительно оценила высоту лестницы, после чего всё же ухватилась копытцами за ступени и принялась вскарабкиваться наверх. Вдохновившись её примером, из группки беженцев вышла Блю, а вместе с ней и еноты, затем Раби и все остальные по очереди. Лишь иногда Сури приходилось подгонять некоторых подопечных, скованных страхом в большей степени, чем другие, особенно двух жеребят. Пока пони и пушистая троица взбирались на поверхность – одни за другими, – Алькатрас не сводил глаз с Поломэйр, которая всячески воодушевляла всех своих друзей по несчастью, но в то же время сама не очень-то спешила лезть наверх. Трудно было сказать, что это – эгоизм или же всё-таки забота. Пропуская всех этих пони вперёд себя, она могла проявлять как одну черту, так и другую, ведь на данный момент опасно находиться везде – и на улице, и в канализации. Вместе с тем морпех чутко прислушивался ко всем окружающим звукам, будучи готовым в любой момент выхватить оружие и отбиться от цефов. Вскоре Пирмэйн удалось докарабкаться почти до самого люка. Замерев и взглянув наверх, она увидела две мощные фигуры, нависшие над ней, правда, в свете уличных огней, с непривычки заслепивших ей глаза, их очертания казались расплывчатыми. Когда же бледно-фиолетовая пони проморгалась и детальнее разглядела скафандры штурмовиков, она приняла их за киборгов, отчего немало испугалась и даже, было, хотела поспешно спуститься вниз. Но было уже поздно, поскольку сильные руки одного из бойцов крепко обхватили её за плечи и извлекли из люка. Пара секунд, и напуганная поняша была поставлена человеком на асфальт. Оглядываясь вокруг, Ворчестер с молчаливым удивлением останавливала своё внимание то на военной технике, то на столпившихся вокруг неё людях. Никаких других землян, кроме Алькатраса, она до этого не встречала, а потому с интересом и даже лёгким страхом разглядывала их внешность, особенно когда заметила майора, чьё лицо, в отличие от остальных военных, не было скрыто маской. Сарседа, скрестив руки на ободе танкового люка, десять секунд обменивался с Пирмэйн изучающими взглядами, после чего решил поприветствовать её, молча сняв с головы армейскую кепку. В ответ на это кобылка лишь вежливо кивнула ему, как вдруг заметила возле себя Блю, только что вытащенную штурмовиками на улицу. Реакция голубой поняши на общество людей была точно такой же, как и у её подруги. Пока земляне охраняли площадку перед подъёмом на мост и перекрёсток, беженцы взбирались наверх, и вскоре все они, включая енотов, уже стояли на улице. Последней покинула канализацию Сури Поломэйр. Перед тем как схватиться за лестницу, она посмотрела на прикрывающего тыл Алькатраса многозначительным взглядом, ничего, впрочем, не сказав. Как только пони преодолела половину высоты до люка, за ней последовал и морпех. Выбравшись на поверхность после всех пони, Алькатрас прикрыл за собой люк и заметил, что некоторых беженцев уже осматривают полевые медики возле БТР’а. Остальные всё так же судорожно озирались по сторонам, изучая взглядами окружающую их компанию людей. Пройдя вдоль Мамонта и остановившись поближе к танковой башне, суперсолдат скрестил руки на груди и принялся задумчиво следить за медосмотром спасённых пони. – Не проще ли было бы выискивать у них блох на базе? – поинтересовался вдруг оператор нанокостюма, обратившись к майору. – Отсылать их на базу сейчас опасно. Над проливом мельтешат целые рои Буревестников. Мне уже начинает казаться, что каракатицы строят эти свои грёбаные аэродромы даже под водой. Если отправим БТР с ними обратно, то до другого конца моста он вряд ли дотянет. Придётся таскать их с собой, – изложил Сарседа. – Куда выдвигаемся? – осведомился морпех. – К тому парку, в котором ты был несколько дней назад. Командование очень заинтересовалось оружейным складом ЛЕГИОН’а. Дело в том, что у нас назревает хозяйственный кризис, боеприпасы потихоньку заканчиваются, так что скоро нам даже нечем будет застрелиться с горя. Поэтому наша задача – обчистить тот военный завод и доставить всё то добро, что ты видел, к нам на базу. Между делом отправим несколько групп миротворцев в ближайшие подземки искать других выживших. У нас на всю эту операцию двое-трое суток, потом отступим к берегу. Благо, к тому времени здесь уже должен будет стоять наш аванпост. Скоро сюда переправятся два пехотных батальона и один танковый полк под командованием Бертрана и военного вождя Чёрных братьев, чьё имя я вряд ли выговорю, – сказал майор, затем презрительно добавив по-испански: – Тоже мне, монахи чёртовы! – Вижу, ваше мнение о них резко изменилось, – подметил Алькатрас, тоже переключившись на испанскую речь, которой он владел так же хорошо, как и английской. Суперсолдата несколько удивило то, в каком тоне Сарседа высказался о Чёрных братьях, ведь раньше он был одним из тех офицеров, которые поддерживали идею объединения сил Инициативы с последователями Гидеона, в то время как многие члены командования относились к этим фанатикам довольно пренебрежительно. Теперь же майора явно что-то разочаровало в них. – Нехватка боеприпасов – далеко не единственная наша проблема, – ответил испанец, вернувшись к английскому языку. – Если доживёшь до возвращения на базу, поймёшь, о чём я. – Буревестники, на восемь часов! – прокричал капитан Ришар, стоило только Сарседе закончить свои слова. Спустя несколько секунд из-за крыш небоскрёбов показалось звено авиации скринно-цефов, вылетевшее откуда-то со стороны пролива. Пони в ужасе припали к асфальту, а штурмовики, обступившие их вокруг, нацелили свои орудия на Буревестников, по которым уже начали палить пулемёты БТР’ов и мобильные ракетные пусковые системы. Пехотинцы, стерегущие улицы в северном и западном направлении, рассыпались и попрятались под стенами зданий. Сняв со спины МК-60, Алькатрас тоже запустил во вражеские летательные аппараты несколько коротких очередей, пока те не были разбиты в труху ракетными залпами МРПС. Пучки плазмы, метавшиеся Буревестниками, успели попасть лишь по нескольким бронетранспортёрам и танкам, не причинив их броне существенного вреда. – Вот, как раз об этом я и говорил! Над проливом сейчас творится хрен знает что! Непросто было пробиваться через этот проклятущий мост, – нервно проговорил Сарседа, как только обломки последней летающей тарелки рухнули на крыши зданий, высящихся вдоль западной стороны второй авеню. Затем он повернулся к медикам и крикнул им: – Долго там ещё? – Мы, в общем-то, уже закончили, – отвечал старший медик, заканчивая осматривать последнего беженца – земного пони кофейно-молочного цвета с тёмно-коричневой гривой. – Ни у кого из них не наблюдается никаких признаков заражения ни тибериумом, ни цефским вирусом. Они все вполне здоровы. – Отлично! Грузите их в БТР, и выдвигаемся, – приказал майор, после чего обратился к механику-водителю своего танка: – Джефф, держи курс по шестидесятой стрит до третьей авеню. Пойдём в наступление по ней, там хотя бы проезжая часть шире, есть, где развернуться. Хорошо ещё мы очутились в здешней версии Нью-Йорка, а не какой-нибудь Памплоны… – Вас понял, сэр! – послышался из танка отклик механика-водителя. В следующий миг Мамонт сдвинулся с места, направившись на запад по шестидесятой стрит. – Пехота, держитесь по флангам! – велел Сарседа скучившимся стрелкам. – Алькатрас, не отставай! Офицеры пехоты немедленно продублировали приказ майора, и их отряды выстроились по обе стороны от небыстро движущегося Мамонта. Этот танк был до того огромен, что казалось, будто асфальт держит его из последних сил и вот-вот треснет под массивными гусеницами, без труда давящими всё, что попадалось на пути – брошенные повозки, гидранты, почтовые ящики и останки вражеских боевых единиц. Те пони, что ещё не погрузились в БТР, изумлённо взирали на движущуюся двуствольную крепость, чувствуя, как земля дрожит под их копытами. Мамонт скрылся за углом станции канатной дороги, и за ним тотчас же цепочкой по одному последовали средние танки классов «Хищник» и «Мститель». Внимание всех пони переместилось на подошедшего к ним Алькатраса. – Что здесь происходит, Алькатрас? – взволнованно осведомилась Пирмэйн. – Боюсь, вам придётся выдержать ещё три нелёгких дня, – сообщил морпех. Эта новость изрядно ошеломила беженцев, так что из их уст полились тревожные слова: – Что? Ещё три дня? – Нам что, придётся остаться здесь? – Рядом с чудовищами?! – О, нет! Я не вынесу ещё три дня! – Ты же говорил, что нас переправят на Пони-Айленд, разве нет? – уточнила Сури, в то время как пони прекратили галдеть и прислушались, что ответит морпех. – Пролив перекрыт врагами, отправлять вас на тот берег пока небезопасно. Мы вынуждены взять вас с собой на время поисков других пони, – объяснил боец в наноброне. Беженцы поняли, что им, скорее всего, придётся побывать в пекле сражений, пусть даже и под защитой этих странных существ с планеты Земля. Конечно же, такая перспектива на ближайшие три дня им не очень нравилась, и в их глазах читались страх и настороженность. Сури же помрачнела даже больше остальных пони, да и Раби, всё недавнее время лелеявшая в мыслях мечту поскорее увидеться с дочерью, тоже очень погрустнела. Теперь она боялась просто-напросто не дожить до встречи с Нои. И лишь Блю и Пирмэйн сделали пару шагов поближе к Алькатрасу и посмотрели на него жеребячьими глазками, полными отчаянной надежды. – Прошу тебя, только не оставляй нас, – умоляюще попросила Найл. – Я буду рядом, – коротко ответил Алькатрас. Заявление носителя наноброни несколько утешило пони. Они ещё несколько секунд молча взирали на своего защитника, пока на весь перекрёсток не раздался громкий командирский голос капитана Ришара, чей танк остановился возле выделенного для них БТР’а: – Грузите беженцев быстрее! Мы не на пикник собираемся, а в бой идём! – прикрикнул он на штурмовиков, никак не отреагировавших на задержку пони, после чего обратился к суперсолдату: – Эй, ты, в костюме, выступай вместе со штурмовиками! Если нужно оружие, бери в том бронетранспортёре всё, что понравится, только не задерживайся! Танк капитана двинулся дальше вместе с остальной бронетехникой. Пару секунд Алькатрас провожал его взглядом, вспоминая, как схожим образом к нему обращались морпехи полковника Шермана Баркли, проводившие в Нью-Йорке операцию по эвакуации гражданских. Ничего кроме прозвища «в костюме» или банальных местоимений ему от них в свой адрес слышать не приходилось. Далее он перевёл взор на бронетранспортёр, в который заходили последние пони. Державшаяся позади остальных Блю Найл, прежде чем войти внутрь боевой машины, на миг замерла на сходнях и, задумчиво подогнув переднее копытце, посмотрела на Алькатраса. Поняша как будто хотела что-то сказать бойцу, но когда тот вопросительно развёл руками, она всё же проследовала к остальным беженцам, так ничего и не произнеся. Бронетранспортёр с беженцами на борту вклинился в колонну, а группа из восьми штурмовиков выступила рядом с ним. Прежде чем присоединиться к ним, согласно распоряжению Ришара, Алькатрас бросил краткий взгляд на мост. С него уже спускались МРПС, прикрываемые сзади несколькими отрядами элитной пехоты. Здесь наблюдались группы отборных бойцов Чёрной Руки NOD, вооружённых смертоносными огнемётами, и подразделения штурмовиков-разведчиков с ультразвуковыми гранатомётами и лёгкими скафандрами, экипированными небольшими противовоздушными ракетными системами. Последние были известны тем, что в их рядах традиционно числились исключительно женщины, в то время как штурмовиками-воинами, вооружавшимися пушками Гаусса или крупнокалиберными пулемётами, служили только мужчины. Над высотными домами, виднеющимися далеко за проливом, тёмно-синее небо уже приобретало розоватые тона, что свидетельствовало о скором приближении рассвета. Краем глаза Алькатрас заметил, как под мостом прошмыгнула крупная группа Буревестников. В мыслях он опасался, что пришельцы могут взять колонну землян в окружение ещё до того, как место назначения будет достигнуто. Пока что не испытывая острой нужды в патронах, оператор нанокостюма прижал к себе пулемёт и лёгким бегом поспешил нагнать отряд штурмовиков, дабы вместе с ними и всей этой военной техникой отправиться в самое сердце оккупированного скринно-цефами Мэйнхэттена… P.S. «Глубоко постигни этот мир снов, который проходит в мгновение ока» – Ходзё Сигэтоки.