The awareness

Он давил на газ, слышал, как надрывно ревёт мотор. Февральский дождь не заканчивался, но, не смотря на вечернее похолодание, Мелло не захотел останавливаться в придорожных отелях. Ему скорее хотелось добраться до пункта своего назначения – городского агломерата расположившегося на берегу Тихого океана. Кто-то другой этот второй по численности жителей город Америки никак не смог бы назвать уютным местом, особенно в феврале, в который хочется вернуться в моменты жизни, когда всех знакомых хотелось послать к чёрту, пинать под зад, не спеша маячивших перед ним людей, выходящих из супермаркета, в пробке броситься с бейсбольной битой на шевроле Тахо, который только что его подрезал. Здесь не было родных и близких людей, которые могли бы быть рады его приезду. Но все же, это то место, о котором он вспоминал, когда накатывала тоска по ушедшему и физические силы покидали. Это место, где он зализывал свои раны, где его никто не смог бы побеспокоить. По скоростной автомагистрали I-5 от самого Сан-Диего он гнал свой байк на предельной скорости, стремясь туда как в отчий дом, которого у него не было. Наконец он добрался в эту одну из многих его квартир, расположенных в разных городах Соединённых Штатов. Последний раз он здесь останавливался полгода назад. С ней были связаны воспоминания. Воспоминания о жизни до смерти друга. Квартира была грязная, захламлённая, с уже непонятными затхлыми запахами и тёмными пыльными задёрнутыми шторами на окнах. Но воспоминания грели душу и это была главная причина, почему Мелло здесь никогда не прибирался. Желание оставить все как было тогда, и натыкаться взглядом на те вещи, к которым прикасался в своё время Мэтт, давали возможность обмануть память и не дать горечи утраты поглотить разум. Мэтт на очередном своём задании и им все никак не удаётся пересечься. Он так же редко приезжает сюда и так же не хочет ничего менять, желая чувствовать присутствие своего друга. Снял куртку в прихожей, а всю остальную одежду и ботинки прямо возле кровати, надел валявшиеся рядом домашние штаны и завалился на не убранную с прошлого раза кровать, поворачиваясь к стене и закрывая глаза. Ничего сейчас не хотелось ни есть, ни выпить, странная слабость и стеклянные стенки сосудов в голове, о которые ударяется со звоном ртутная кровь. Но пыль и отсутствие свежего воздуха не давали забыться. Темнота, тишина и одиночество породили чувство страха и ощущение погребённого состояния. Он пошевелился, чтобы отогнать это наваждение. Может быть, он правда уже один во всей вселенной. Но это было не так. За стеной существовал созданный человеческим существом другой параллельный мир, чистый, уютный, с приятными запахами… На самом деле очень чётко распланированный мир, в котором все планы летели к чёрту, потому что молодая женщина не могла никак уснуть из-за громкого лающего мужского кашля за стеной. Она повернулась на спину, понимая, что не уснёт, пока не решит проблему с кашлем, а поспать нужно обязательно завтра дневная смена в клинике. Ещё, несколько секунд она собиралась с мыслями, встала с кровати, надела толстовку и решительно вышла в подъезд. Она не помнила, когда в последний раз в этой квартире кто-то появлялся. Но года три назад в неё наведывались два молодых человека, а по соседству жила девушка, у которой с одним из них были отношения. У них там что-то не получилось и она съехала из своего жилья, а потом и молодые парни исчезли. Хотя периодически, но очень редко, Кэтрин и слышала неясные звуки присутствия там кого-то. Вдруг уверенность улетучилась. Накатил страх, который сделал упругими мышцы её тела, внутри за искрили нервные связи, она заставила себя нажать на звонок. Ничего не произошло. Нет, если она уйдёт, проблема не разрешится. Она нажала снова и держала долго, пока за дверью не послышались шаги и тот же кашель, дверь открылась, на пороге появился молодой человек с серым цветом лица, тёмным следом от ожога и кругами под глазами. Засохшие от дождя не расчёсанными прядями светлые волосы довершали картину болезненного состояния. Он как старик ссутулился и опёрся на косяк. Сил не было вслух выразить своё непонимание, поэтому он смотрел на неё и молчал. Она же только по шраму догадалась, что это прежний сосед, так он изменился с тех пор. – Я врач, давайте я вас осмотрю, у вас, я думаю, вирусное заболевание и к нему, скорее всего, уже подключилась аллергическая реакция, вам срочно нужно начинать лечение, иначе окажетесь на больничной койке. – Кой чёрт вам до моего здоровья? – прохрипел в ответ он. – Вы не помните меня? Я ваша соседка, моя спальня через стену от вашей, я не могу уснуть из-за вашего кашля, а мне завтра на смену. Пойдёмте со мной, у меня есть все необходимое для осмотра в квартире. – Лёжа на кровати, Мелло еще чувствовал себя сносно, но, услышав звонок в дверь, смог подняться не сразу. Идя к двери, он чувствовал головокружение и потемнение в глазах и, честно говоря, сейчас еле стоял. Перед ним был человек из прошлого, которому хотелось довериться как всем воспоминаниям, за которыми он и вернулся сюда. Поэтому, без разговоров, на которые у него не было сил, протянув руку, он взял из кармана куртки ключи от квартиры и, надрывно кашляя, беспрекословно повиновался. Зайдя в квартиру, она закрыла за ними дверь, провела в маленькую гостиную, быстро застелила белой простынёй диван, усадив на него соседа, достала фонендоскоп, велела обнажить грудь и зажать электронный градусник. Неровные шрамы на левой груди ненадолго её отвлекли, потом она долго и тщательно прослушивала его лёгкие, заставляя глубоко и беспрестанно дышать, прервавшись только на писк градусника. Она сказала о необходимости приёма антибиотика, предложила ему проехать в клинику, где ему его смогут ввести. Он спросил, сможет ли она это сделать сама, потому что в клинику он не поедет. Она всегда про запас держала у себя упаковку нужного лекарства, поэтому прошла на кухню, достала его из холодильника, а из верхнего шкафа - одноразовый шприц. Быстро навела при нём инъекцию. Он следил за её действиями и попросил инструкцию от незнакомого лекарства. После того как он кивнул согласившись, она всё это время терпеливо ждала со шприцом в руке как конвоир с поднятым вверх дулом автоматом, перекатился на живот. Она вколола внутримышечно и Мелло хрипло выдохнул, пару раз кашлянул и затих, прислушиваясь к ощущениям, расслабился. Через некоторое время она подала антигистаминного и муколитического. Он по первому требованию приподнимался, доверчиво открывал рот и проглатывал не задумываясь. Пока она убирала все, подошла, проверила, дышит ли её «пациент», и, усталая, удалилась к себе в спальню, настолько привыкнув к постоянной череде ночёвок в ночные смены в клинике, среди коллег и посторонних людей, что под действием усталости не понимая до конца то, что оставляет малознакомого соседа у себя в квартире. Хотя он так слаб, что, навряд ли, сможет что-то сотворить. Утро встретило её кашлем из соседней комнаты. Она быстро встала, оделась, навела инъекцию, сделала укол, подала необходимые лекарства и, увидев, что её сосед вновь закрывает глаза, велела оставаться у неё в квартире. Все, что было в её жизни ценного, она хранила в сейфе банка, все остальное, носила с собой, поэтому страха за то, что её ограбят, не было. Поделилась с ним приготовленным завтраком и ушла на смену, пообещав зайти во время обеденного перерыва. Пациент подчинялся беспрекословно, много спал, да и вообще почти не вставал с дивана, смотрел телевизор. На третий день, когда Кэтрин утром зашла сделать очередную инъекцию и провести осмотр, Мелло сказал, что чувствует себя лучше. Он глубоко дышал и смотрел на её опущенные ресницы. Она внимательно вслушивалась, резко передвигая фонендоскоп. Когда она закончила, ведомый своим порывом, Мелло взял её за плечи потянул к себе. Она опустила голову, скрывая свои губы. Он, принимая её нежелание близости, вдыхая её успокаивающий чистый и приятный запах, провёл по предплечьям и посмотрев на её опущенную и повёрнутую от него голову, на гладкие, рассыпавшиеся волосы расслабившись, отпустил и легко поднялся с дивана, быстро застегнул замок толстовки. Она, повернулась, посмотрев на него снизу вверх и сказала: – Состояние твоё улучшилось, но курс антибиотика прекращать не нужно. Сегодня вечером и ещё пару дней утром и вечером я буду к тебе заходить. На улицу желательно не выходить и принимать лекарство от кашля и антигистаминное. – Хорошо – ответил он, положил руки в карманы и склонил голову, подумал. – Чем я смогу тебя отблагодарить – спросил он. Она пожала плечами. – Не знаю – посмотрела в окно – ничего не приходит в голову. – Подумай, я здесь буду какое-то ещё время – сказал он и направился из комнаты, приостановился на пороге. Она сидела на диване и продолжала смотреть в окно. – Я выполню любое твоё желание – он пошёл к входной двери, она повернулась, глядя ему в след, нехотя поднялась и, догнав его в прихожей, сказала: – Я подумаю, а вечером часов в шесть зайду сделать укол – он вполоборота, не глядя на неё кивнул и вышел в подъезд. Закрыв за собой дверь в своей квартире, Мелл остановился. Желание побыстрее выздороветь навели на мысль, что, наверное, Мэтт будет рад возвращению в чистую квартиру и возможно именно это пробудит в нём ощущение близости с другом, которого он давно не видел. Так Мелл заглушая свои чувства мыслями о чувствах другого, дорогого ему человека, пытался принять решение о приборке. Через неделю в субботний вечер, она зашла, приглашённая в, всё же, прибранную квартиру с просьбой, свозить её в Санта Монику. Отличным средством от зимней дождливой хандры она для себя нашла прогулку по горным склонам. Только там она находила силы и приобретала душевное равновесие. Прогулка под дождём в горах, это ей сейчас очень нужно. Удовлетворение от реализации чётко спланированного плана, физиологическое удовлетворение сексуальных потребностей… О душевной гармонии он не задумывался никогда. Зачем об этом думать. Надо знать чего ты в данный момент хочешь и достичь желаемого. Но обещание, сделать всё, что она ни попросит он сдержал. Они добрались до Tem*scal Gat*way Park. Кэтрин поговорив с администратором ушла в пешую прогулку, а он снял family style cabin. Зайдя в него, он бросил ключ на журнальный столик в небольшой гостиной. Положил руки в карманы и не спеша прошёл в спальню. Подойдя к окну и, остановившись взглядом на кустах за окном, медленно его открыл. Подошёл к огромной кровати и задумчиво постоял некоторое время, а потом, не раздеваясь, лицом упал на неё. Волна холодного воздуха накатывала и отступала. Почувствовав это, Мелло повернул голову в сторону окна. По стёклам забарабанил успокаивающе дождь. Стали улавливаться запахи природы, перемешиваясь с холодным воздухом. Они как микроскопические сосульки врезались в носовые рецепторы и, согревшись, заполняли собою лёгкие, вытесняя скопившиеся пыльные запахи и очищая от грязной и тяжёлой взвеси мысли в голове, на место которых пришло спокойствие с радостным ощущением возвращения в детство. Мелло отвернулся от окна, захватив с собой часть покрывала и укутываясь в него с головой. С ощущением тепла пришло забытье с не оставляющим ощущением спокойствия. Проведя здесь пять часов, Кэтрин с умиротворением в глазах и румянцем на щеках подходила к сидящему за столиком в кафе Мелло. Он хорошо выспался и вкусно перекусил. Оказалось, что праздное времяпрепровождение на свежем воздухе, особенно после перенесённого заболевания бывает на пользу ещё и мозгам. Он отдохнувший, посвежевший с улыбкой встретил её, предложил перекусить. Она с большим аппетитом заказала себе большую порцию, он – ещё чая. Непринуждённая беседа ни о чём, цепляющиеся улыбчивые взгляды, язык, облизывающий губы, крошка над губой, румянец на щеках, выпавшие из пучка волосы, цитрусовый запах спортивной туалетной воды, желание сделать вздох поглубже, учащение сердцебиения… Как и в начале поездки, она неумело размещалась сзади его на мотоцикле. – Садись ближе – сказал он обернувшись. Она чуть придвинулась и скромно обхватила его за талию. Всю дорогу сюда она неуклюже держалась за его куртку. Ему было неудобно, и обратную дорогу он это терпеть не хотел. Он взял её руки за локти и притянул её всю ближе к себе. – Вот так – сказал он. Она же испугалась, что он услышит стук её сердца и сконцентрировалась на успокоении дыхания. Хотя было приятно и хотелось улыбаться. Дорога до дома как-то быстро заканчивалась. Она не успела всецело насладиться близостью. От него пахло уверенностью и силой, а тепло расслабляло. Когда они были на границе своего района, начался ливень. Подъехав к дому они быстро распрощались. Она побежала сразу в квартиру. Он спустился в подземный гараж поставить на стоянку мотоцикл. Она приняла горячий душ, одела большой махровый халат и стала вытирать волосы. В дверь позвонили. Она открыла. На пороге стоял переодевшийся в домашний тёплый костюм Мелл, волосы его были влажными. В одной руке он держал стакан с виски, в другой немного початую большую бутылку. – Предлагаю согреться этим. – Не против – сказала она и взяла бутылку. Пошла в квартиру искать стакан, обернувшись, сказала «проходи», уже закрывающему за собой входные двери Мелло. Он прошёл до кухни и, опёршись на косяк, наблюдая за ней, отпил глоток, проглатывая, плотно сжал губы. Она зашла в центр кухни и с секунды две стояла, вспоминая, где у неё могут быть стаканы, потом, быстрыми точными, резкими движениями нашла то, что искала и налила себе пару глотков. Подойдя к окну сделала один. Сразу горло и рот обожгло, а голова прояснилась. Инстинктивно прижав руку со стаканом к губам и сморщившись, она повернулась к Меллу и протянула бутылку обратно. Тот прошёл по кухне и, приняв её, остановился, начал разговор. – У тебя ведь был кто-то? – имея ввиду то прошедшее время. Она посмотрела в стакан и сделала еще один глоток. – Он и сейчас есть, … но …, мы с ним больше не вместе. Теперь он главный врач в клинике, в которой я работаю. – Почему расстались? – Она секунд пять припоминала причину или их было много? – Мы разные, … он хотел, чтобы я была более честолюбива, …наверное, он не понимал, почему я не стремлюсь по служебной лестнице, хотя он создавал для этого условия. М…, а мне… это совсем не нужно. Я всегда хотела стать врачом и я им стала. Хочу заниматься только этим не рассеивать свои силы на что-то другое. Наверное, так… Мне вполне для жизни хватает … всего. С недавнего времени – она обернулась к Меллу и, улыбнувшись, кивнула – здесь тишина и покой. Я люблю свою уютную квартиру и мне здесь совсем не одиноко. – Это не все, что же ещё? – он нетерпеливо перебил её. Она посмотрела на него, с чего он решил, что она будет раскрываться перед чужим человеком, рассказывать о сокровенном. – Зачем тебе это? – Хочу знать – пожал он плечами и сделал большой глоток, опустошая стакан. – Я не хочу об этом говорить – он, постоял, посмотрел в свой стакан, поднял голову и кивком предложил налить ещё. Она согласилась. – А как же твоя девушка? – он смотрел в окно, затем, как будто очнувшись, сделал большой глоток, быстро его проглотил. – Не сложилось. Всё как-то не своевременно было. На тот момент я был не готов иметь серьёзные отношения. – Она в тот год заканчивала университет? – сказала она, припоминая то время и общение с той улыбчивой и открытой для общения соседкой. Он кивнул. Они стояли близко друг к другу, она слышала даже его запах, который не скроешь никакими косметическими средствами и парфюмом, но с удовольствием отметила, что вполне может себя держать в руках и, несмотря на алкоголь, контролирует ситуацию. Поэтому она смело сделала ещё один большой глоток, тем более появились неприятные ощущения в горле, наверное, она все же простудилась. Алкоголь на голодный желудок всё же дал реакцию, отсутствию которой она только что порадовалась. Она стала в мгновение пьяной. Тело согрелось, но и перестало слушаться. Он предложил посмотреть телевизор, остановились на каком-то фильме, делились мыслями по поводу увиденного. Она, прижав к себе колени, он свободно развалившись рядом и периодически добавляя, куда-то исчезающий из стакана алкоголь. Плывущая фоном квартира и на переднем плане трезвая мысль, подаваемая через гипноз чистым желанием. Кэтрин с выдохом уткнулась лицом в его плечо и обняла за шею. Он повернулся, приобнял одной рукой и с закрытыми глазами стал водить сухими тёплыми губами по её щеке. Убирая её руки со своей шеи и впиваясь своим ртом в её встал одним коленом на диван. Её горячее и наверняка раскрасневшееся лицо не давали всецело ощутить его прикосновения. Но желая всем своим существом, чтобы они были приятными, и сделать приятное ему в ответ, она с жаром откликнулась на его проникновение языком. Она застонала и прижалась к его телу. Он заторопился и спустил халат с плеча. Быстро переместился с её рта на плечо и, замедлившись, стал целовать губами шею, оставляя влажную дорожку, которая тут же холодела и заставляла появляться мурашкам. Она открыла глаза и дала зажжённому яркому свету в её голове хлынуть потоком из глазниц. Ей захотелось увидеть его лицо, но повернувшись она увидела лишь его волосы. Голова качалась в такт поцелуям. Она убрала его волосы и кончиком языка стала ласкать ухо. Услышав его выдох открытым ртом, она, не прекращая, стала стягивать с него штаны, одновременно захватив и нижнее бельё. Он помог ей, отстраняясь, затем сам снял через голову толстовку. Покончив с нею, они переключились на её халат, устраиваясь лёжа на диване. Она развязала узел пояса, а он легко спустил раскрывшийся халат и высвободил её руки, а затем и всё тело. Его тёплые ладони легли ей на талию. Он накрыл сначала своим ртом её, проникая беспрепятственно языком и там встречаясь с её, а затем придавливая её тело своим к дивану. Щекочущие поцелуи и ласки языком шеи заставили зазвенеть её внутренние струны, усиливая яркость освещения. Она закрыла глаза, но от ощущения не спрятаться за закрытыми веками. Это очень приятное ощущение, которое заполняет все внутреннее, и от переизбытка которого вот-вот остановится сердце. – А-А, Мелл хватит, я сейчас умру от наслаждения, пожалуйста, хватит. Он спустился языком ниже, переключившись на её маленькую упругую грудь. Она же запустила руку в его волосы, а другой гладила спину и шею. Когда он провёл кончиком языка вокруг соска, а затем стал его посасывать, она повелась на зов своего тела и резко прижалась к нему, встречаясь своими острыми тазовыми выступами с его. Получилось немного больно, но он не оставил в покое её соски, после короткого инстинктивного стона, но уже пытаясь ввести свой член в её промежность. С первого раза не получилось и тихонько чертыхаясь он оторвался от набухшего и твёрдого соска, приподнялся и, контролируя процесс, а так же помогая себе рукой, быстро и резко вошёл. Приоткрыв рот и проведя по пересохшим губам языком, он, двигаясь, бросил быстрый взгляд на неё и, закрывая глаза, застонал. Все сладкие ощущения растворились, голова отрезвела, и она стала пытаться перенять его ощущения. С его стоном, она тоже закрыла глаза, чувствуя его движения внутри. Он ускорился и, наконец, наслаждение догнало и её. – М-м-м – и продолжительный выдох открытым ртом. В ответ он тоже застонал и стал целовать, заставляя своё тело замедлиться и продлить ощущения, мутящие разум, переходя на глубокие толчки и долгое скольжение. Но её уже это не устраивало, ей хотелось скорости, лишь она заставляла появиться наслаждение и, извиваясь под ним, она всем своим телом умоляла его вернуться к прежнему темпу. Он быстро нагнал его, а потом забился в ощущениях высшей степени удовлетворения… Он упал на неё обессиленный и всей своей массой придавил к дивану. Ей было трудно дышать, но она не хотела чтобы он шевелился, чтобы это ощущение единения не исчезло. Острыми коготками и подушечками пальцев левой руки она осторожно водила по его спине, когда ощущение времени наконец то вернулось к ним. Он приподнялся и вышел из неё. Встал на колени, и, ещё раз осмотрев её тело, коротко сказал, отворачиваясь и вставая: – Я в душ – она накрылась простыней, уложив руку за голову и в блаженстве пыталась думать о том, как он себя сейчас повёл, но опьянение требовало сна. Яркие быстро меняющиеся расплывчатые бессмысленные картинки рябили на закрытых веках и не давали углубиться в него. Она услышала как он вышел из ванны и подошёл к дивану, открыла глаза и, вяло улыбнувшись, спросила: – Ты уходишь? – она следила за тем, как он одевается. – Да пойду к себе, приятных сновидений – наклонился, поцеловал в губы – не вставай, я захлопну дверь – и ушёл, выключив свет. Она услышала хлопок закрывшейся двери и одновременно щелчок сработавшего замка. Успокоившись, выдохнула и, закрыв глаза, быстро провалилась в глубокий сон. Больше чем половину следующего дня она мучилась похмельем, не было желания другого, кроме сна. Вечер она посвятила приведению себя в порядок и приготовлению ужина. На утро следующего дня она быстро собралась и ушла в клинику. Возвращаясь, стала прислушиваться к себе, хочет ли сегодня снова его увидеть. Внутри почувствовала радость от произошедшего, но желания повторить не было. А он вчера и не зашёл хотя бы спросить как она себя чувствует, да и ей даже не пришла в голову такая мысль относительно его. Как странно, что же её останавливает начать новые отношения? Она не готова к ним, она не представляет, как сможет существовать в созданных им условиях жизни. Быть тихой гаванью, которую посещают раз в полгода, не хотелось. Вечером никто не зашёл. Она прислушивалась к звукам из соседней квартиры, но там было тихо. Наперекор всем её предыдущим мыслям пришло желание снова быть в его объятиях, принимать поцелуи, … как же так, он даже не попрощался. Следующие два дня она еще думала о нём и даже звонила в квартиру, но ей никто не ответил. Холодный воздух обволакивал тело, создавая контраст с тем, что происходило в его голове. Странно, но встреча с Кэтрин и то, что между ними произошло, как горящая спичка заставляет затрещать сухие пихтовые ветки, оживила забытые чувства, к той, с которой он расстался ещё в той жизни, когда жив был Мэтт. И сейчас, наперекор пронзительному осеннему ветру он улыбался в своём шлеме, совершенно не думая о том, что ему предстоит очередное непростое дело. Теплые и светлые воспоминания разводили костёр уверенности в правильности выбранного пути.